- -
- 100%
- +
© Михаил Каневский, 2024
ISBN 978-5-0062-8888-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Михаил КАНЕВСКИЙ
ПЯТЬ УГЛОВ
Сборник стихотворений
УГОЛ 1
«У нашего времени больше углов, …»
У нашего времени больше углов, —уж очень оно мозаично,разбито на серии, главки и словему не хватает привычных,оно впопыхах подбирает себеэпитеты, определенья,дыханье прерывисто, как при ходьбе,при чтении стихотворенья,и нужно суметь отыскать себе путьсредь острых углов и осколков,услышанных фраз, недомолвок, где сутьеще не увидена толком…«Слегка отстранись и другая звезда…»
Слегка отстранись и другая звездаиначе осветит листа половину,и тень по-другому качнется, когдая ближе светильник к себе пододвину.Но, все-таки, свет от звезды он сильнейи глубже пронзает, и тоньше ложится…Мне видно всю жизнь целиком и за нейготов я бежать. Может быть, повторитсякогда-нибудь все, и навстречу звездепоявится новая, – ярче… несхожей…Беспомощно будет висеть на гвоздезабытая память, как шапка, в прихожей…Листок на столе и звезда за окном…И луч разбивается в капельки света…Напомнит лишь тень о забытом, о том,что время прошло и рассыпалось где-то…«Листы бумаги. Лампа над столом…»
м.
Листы бумаги. Лампа над столом.Лови глазами тоненькую строчку.Переживает губ твоих изломколлизии романа. И отсрочкурешения до будущей главы.Останутся в неведении героина берегах загадочной Невы…Теперь уже волнения не скроети то, что ты сидишь небрежно так, —на краешке, и то, что поправляешьочков оправу… то, что полумраквокруг тебя. Ты всё переживаешь.И, более того, – ты хочешь, чтобконец как в книге, в жизни нашей вышел.Поэтому и трешь ладошкой лоб,и лист бумаги поднимаешь выше.«Ботинки промокают…»
Ботинки промокают,развязаны шнурки.Меня не окликаютсегодня рыбаки.Сегодня дождь и нечемпохвастаться. Домойпора, дружок, и вечеруже не за горой.Пора прощать попыткувылавливать со днаНевы златую рыбкуразмером со слона.Пора…А дождик лупити башмаки текут.Я был из тех, кто любитстоять часами тутпод солнцем и в ненастье,клюёт иль не клюёт.Хвостом ударит счастье,но в руки не пойдёт!«Вам нравятся аттракционы?..»
Вам нравятся аттракционы?А я признаюсь без умаот тех лошадок грациозных,где вечно смех и кутерьма.Не раз воспетые качели,катание с гор и бой морской.Прекрасно их предназначение —помочь расправиться с тоской.И вот мой конь бежит по кругу —вперёд, туда, где начал путь.Я хлопаю его по крупу,но он не в силах повернуть.Он мчал и сто кругов, и двести,он никогда не уставал —по кругу, стало быть, на месте.Вперёд картонный Буцефал!Гатчина
А я по-прежнему спешув тот город с запустелым парком,нереставрированным замком,где отцветает птичий шум.Домишек жёлтых череда,с утра до ночи рассужденья,чем заниматься в воскресенье,хотя за окнами среда.Я сам к провинции привыки, словно, «гатчинский затворник»,гляжу на бледный подоконниксо стопкой безразличных книг.Уже темнеет тишинаи только слышно – электричкастучит. Ужасная привычкаспать у открытого окна:то мотороллер пропылит,то пьяный дворник, чертыхаясь,пройдёт, то Павел, озираясь…А городок всё спит и спит.«Есть в городе счастливые места…»
Есть в городе счастливые места.Вот поцелуй у Синего моста,блуждание в Михайловском саду.На Стрелке, где часы всегда стоят,я ждал любовь, часы идут назад,а я все жду и с места не сойду…Но, все же, не о том сейчас. О чем?Не о любви! Я прислонюсь плечомк стене у подворотни всех обид.Вот улица, где звонкое «прости»монеткой двухкопеечной грустит.…а, вроде бы, спокойная на вид…Все так переплелось, что не понятьоткуда мне? зачем? куда девать,нахлынувшее в душу? А водаи впрямь сегодня выше ординара.…Знакомый дом. Кусочек тротуара,где я сгорал от счастья и стыда…«А счастье было в двух строках…»
А счастье было в двух строкахот нас, но все же – проглядели,остались, словно в дураках,стоять в объятиях метели.Теперь уже о тех словах,строках, усмешках, многоточьяхне вспомню. « – На каких правахживем с тобой?» – «На птичьих». – «Точно»!И если шорохи старухнас выгонят из клеток ветхих,недоставать нам будет двухтех строчек воробьиных, веток…Лисий нос
1Мне бы печь затопить и каморку согреть —двух клетушек морозных дыханье.Я бы рад был всю ночь у огня просидеть,неотрывно на зябкое пламя смотреть,на больное его колыханье.Мне бы день угадать, когда можно опятьпод счастливой звездою родиться,уголек на ладони неслышно держать,ни о чем не жалеть, ничего не желатьи на слезы твои не сердиться.Я всю ночь у огня просижу, как дурак.У окна за фанеркою тонкой.Буду я горевать, что сложилось не такнаше счастье.В окне только слякоть и мрак,огонек за дырявой заслонкой.2Как холодно, любимая, прижмисько мне тесней. Наверное, всю жизньпридется так прижавшись просидеть.Огонь погас, а должен был горетьи согревать, и даже веселить.Как холодно! Но, все-таки, порасугробы расчищать и со дворавкатить в огромный запустелый домту бочку, что набита синим льдом,а вместе с ней любовь свою вкатить.Ты отогрелась, милая? Скорей!Не надо нам распахнутых дверей.Хотя, согласен: сор весь – за порог!Как мало было пройдено дорог,но сколько было слез и суеты.И все-таки, любимая, ведь ты —любимая! Мы дымом повиты.Он нам приятен, даже сладок он.А белых пятен в жизни – миллион,одно из них, по-видимому, – ты.Про пиво
Когда все наперекосяки жить тоскливо,я пью не кофе, не коньяк —я выпью пива.А если в жизни все о`кей,неторопливоя пью не ерш и не коктейль,а только пиво.Давай по кружечке! Потомеще по паре!И все нормально, все путемкайфуем в баре.Буфет и столики в кафе —альтернатива.Я буду снова подшофеот кружки пива.Такая, видимо, для наспрерогатива —пить не столичную, не квас,а наше пиво,вникая в этой жизни вязь,где постепеннона углекислый газ дробясьсадится пена…И ты, и я в наш звездный часуйдем красиво,поскольку выбрали не шнапс,а горечь пива!УГОЛ 2
«Проводи меня, родная, проводи…»
Проводи меня, родная, проводи.По щеке моей рукою проведи.Я прижмусь к твоей ладошке, улыбнусь,я не выдержу и тоже оглянусь.До свидания, родная, не скучай,письма с «фронта» ежедневно получай.И сама хотя бы строчку напишииз своей четырехкомнатной глуши.«Я приглашаю Вас…»
Я приглашаю Вас.Мы на год младше станем.Кружиться будет вальс,Сережа будет с Таней,и Колька, и Андрей…О! Сколько вас ребята,столпилось у дверейрайвоенкомата.А вальс все о любви —чему-то он научит?Любимая, ловимоей надежды лучик,что я еще вернусь —не мальчик, и не взрослый,с тобою закружусьпрекрасно-безволосый.Что будет новый вальс,ладошка на погоне —я приглашаю Васогромный, незнакомый…Закружимся, друзья,и выпустим удачу.– «Ну, что же ты? Нельзя!Ты видишь, я не плачу».«Что важно сегодня – так это…»
Что важно сегодня – так этос ребятами в ногу шагатьи втаптывать первое летов дорогу, и песню глотать.Что важно, так это чтоб сильноплечо не давил АКМ,чтоб не было душно и пыльно,но чтоб было так же, как всем.«Тишина обманчива до жути…»
Тишина обманчива до жути.Кажется, все будет хорошо,кажется, что «дембеля» дождутсядаже те, чей срок давно прошел.Тишина…И только в отдалении,через промежуток роковойпадает на землю поколениеновой опаленное войной…На кухне
Я брал, как женщину, картошку!В руках вертел ее с тоски,срезал я шкурку понемножкуи выковыривал «глазки»…Она вертелась, как живая,теряя разум и белье…Я видел – рана ножеваяросла на теле у нее.Затем – истерзанная – долгосмотрела слепо в потолок…Я заготавливал ведерко…Я колдовал, как кипяток…Я по-мужски себя вел, грубодобившись своего. И вот —она меня целует в губыи обжигает пищевод…«Листок мою ладонь искал…»
Листок мою ладонь искал,невидимый доселе в кроне,совпав бороздками листкас прожилками моей ладони.Так значит – дерево и яне братья, а одно и то же?!Стол кухонный, буфет, скамьяиз содранной с живого кожи?И эти люди под землей,лежащие зрачками к Богу,кустами прорастут, травой…К нам пробиваясь понемногу…Я упаду ничком и тутзаметит кто-то удивленно,что все прожилки совпадут,и лица совпадут, и кроны…Метроном
А город затих, испугавшись полдневной жары.Всех жителей спрятал. Не вздрогнутналитые доверху воздухом терпким дворы,и Прачечным мостик скорее не выгнут, а вогнут.И нет никого, и не слышно ни звука, но чтотревожит меня, словно сердце колотит?Щелчок – тишина, и, немного помедлив, – щелчок.И вновь тишина, заунывную ноту выводит.Стучит метроном. И, наверно, не каждый сейчасего одобряет. А точно, вот если б пластинкамурлыкала песенку легкую, вальс или джаз…Не проще – молчать, если пауза вышла, заминка?И все ж – метроном. Когда рядом уже никого,и площадь пуста, и колодец двора протекает,а струйка течет далеко, далеко, далеко…и в мамины руки ее холодок попадает.Стучи, и стучи, и покоя уже не давай!Как многим еще эта музыка с детства знакома.Вот падает дом. И молчит на Садовой трамвай,и мама молчит, только слышно шаги метронома.Моховая, 31
Ежегодно в конце январясобираются женщины эти.Они песни поют, говорят,на прошедшие годы глядят,и смеются, и плачут, как дети.Это мамина юность пришла.Ленинградская ниточка жизниоборваться тогда не смогла,а теперь и подавно. Светла,величава, немного капризна,словно девочка в 42-м,Мать сидит в окружении подружек.Запоют о любви, о былом;их поднимет мотив над столоми над снегом печалью закружит.Как вы жили? Как выжили вы?Как смогли пронести через годыэтот город в граните Невы,эти надолбы, камни и рвы,этих комнат пустынные своды?Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.