Смерть и прочие неприятности

На покосившейся железной ограде в заснеженном парке сидел тощий мальчишка лет четырнадцати. Раскачиваясь из стороны в сторону, привлекая к себе внимание прохожих, но, заглянув ему в глаза, те старались поскорее уносить ноги, кутаясь плотнее в свои шарфы и куртки. Пацан ловко извлёк, будто бы из воздуха, зажигалку и, чиркнув ею смачно затянулся. Лениво оглядывая скользящие сквозь облачко дыма фигуры прохожих, он то и дело, словно и сам не замечая этой механической привычки, поглаживал карман чёрного, потрепанного временем пальто.

Рядом с ним, хлопая массивными смоляными крыльями, приземлился ворон. Нахохлившись, птица распушилась, напоминая чёрную дыру на фоне заснеженного парка. Зима в этом году лютовала. Но мальчишка словно и не замечал пробирающего до костей мороза, тряхнул вихрастой макушкой и хмуро воззрился на соседа. Ворон, переминаясь с лапки на лапку, повернул голову. Неожиданный прохожий мог бы поклясться, что эти двое – старые знакомые.

– Хватит отлынивать, работёнка есть, – обратилась к нему птица, скрипучим старческим голосом.

– У меня отпуск…

– Кончился вчера, – закончил за него Ворон.

– Ой, да ладно…. Будто без меня мальчиков на побегушках нет, – парнишка затянулся и метко пульнул щелчком окурок в стоящую неподалёку урну.

– Янис, заканчивай валять дурака, – Ворон ущипнул острым полированным клювом собеседника за палец.

Янис зашипел, одёргивая руку и рассматривая пострадавший палец. Ворон же переменился, изображая самую обыкновенную птицу, прогуливаясь туда-обратно по скрипучей проржавелой ограде.

– Кар-р? – он явно был доволен собой.

– Да блин! Давай свой список…. – Янис насупился, скрестив руки на груди. В ту же секунду в воздухе пахнуло серой, так остро резанувшей обоняние на морозе, и на колени упал маленький, перевязанный тёмной лентой свиток. – Отдохнуть нормально не дают, влиться, так сказать в рабочий процесс…

– Не ной.

Ворон, оттолкнувшись от ограды, расправил крылья и взмыл вверх, невзначай задевая пушистые еловые лапы, раскинувшиеся над тем самым местом, где сидел хмурый парнишка. Янис яростно выскребал снег из ворота пальто, посылая вдогонку пернатому злодею обещания скорейшей расправы. Незадачливый зритель мог бы подумать, что парнишка, одетый не по погоде, и правда вёл диалог с птицей, но это, конечно же, совершенно невозможно.

***

Череда нелепых случайностей всегда будет для этой жизни более естественным порядком вещей, чем самый продуманный план.

День у Яниса не задался с самого начала. Словно список сегодняшних клиентов ему лично подбирала Верховная, чтоб повеселее. Все клиенты оказались диво оригинальны на свою смерть: один любитель батутов, другой решил сэкономить, закупая пиротехнику у подозрительных парней, дамочка, что фанатично обливалась дезодорантом с ног до головы дважды в день, скошена по причине отравления бутаном, ну и разномастный букет алкоголиков всех мастей и расцветок сопровождал весь день….

Парень бухнулся на скамейку, устало потирая лоб. Удача, словно маячившая где-то неподалёку, все время ставила подножки, и он то поскальзывался на выпавшем из рук баллончике аэрозоля, то окунался ногой в лунки у идиотов-рыбаков. Таким образом, к концу списка нервы натянулись до предела.

Кто бы что ни придумывал о величии смерти, неуязвимости её для бренного мира…. Все это было не так правдиво, и случайные травмы на работе сопровождали каждого жнеца. Да, убиться не было возможности, физически пострадать, но моральный износ от профессии шёл по пятам, иногда наступая на ногу. Янис вновь машинально погладил карман пальто. Там как раз лежало то, что могло причинить вред его не убиваемой шкуре, Коса Смерти. Развернув пергамент, пробежавшись взглядом по зачёркнутым строкам, он остановился на последнем пункте.

№ 1692 Измайлова Анна Константиновна.15 лет. 19:35. Перелом шеи.

Извлекая из внутреннего кармана маленькие потёртые часики, с лёгким хлопком открывая циферблат, сверился. Треснутое дутое стекло укрывало стрелки, что замерли на 19:01.

–Ну что, раньше встану – раньше сдам рапорт, – пробурчал он себе под нос.

Выхватив жестом фокусника из рукава пальто сплюснутую овальную железячку, украшенную разномастными шестерёнками, и, крутанув одну из них с тихим хлопком растворился в темноте.

***

В лесу было тихо, только кроны скрипели где-то высоко-высоко, царапая хмурое небо острыми пиками. На белоснежном фоне резко выделялась фигура, сложно сказать какой комплекции, ибо вся она укутана во множество слоёв одежды, словно капуста. Фигура пританцовывала, ритмично похлопывая по своему бедру, щёлкая кнопками на маленьком чёрном плейере, подбирая саундтрек к этому дню.

Снежинки кружили вокруг, подхватываемые потоками воздуха. Крупные, остроконечные, такие снежинки бывают только в очень холодную пору. Они, как божьи коровки, только совершенно ледяные, кружили вокруг, оседая на огромном, словно одеяло намотано вокруг шеи, шарфе, на большой пушистой шапке и пальто, надетом прямо по верх куртки. Сапоги переступали друг за дружкой, правый все время стремился догнать и поравняться с левым, а левый все время неумолимо ускользал дальше, ведомый льющейся сквозь мембраны наушников джазовой композицией.

Она, а это была именно Она, судя по выглядывающим между шапкой и шарфом глазам и конопатому носику, маленькому росту и длинной юбке, торчащей из-под всего этого модного безобразия. Она танцевала. День выдался не из простых. Для подростков вообще каждый день не прост, она это понимала, но так и не смогла совладать с бушующим ураганом эмоций – отправилась в любимое путешествие меж уходящих ввысь еловых стволов и пушистых ледяных сугробов.

Девушка рассчитывала прогуляться, спуская пар, погружаясь в любимый мир фантазий, ускользая дальше и дальше от этой неприятной реальности. Но у судьбы были на неё другие планы. Хлопок, раздавшийся неподалёку, не привлёк её внимания, но вот поток ругательств не мог не пробиться сквозь звуковые волны.

Приземлившись прямо из воздуха на корку, припорошённую снегом, Янис никак не ожидал подвоха. С хрустом белоснежная равнина треснула, и он, неуклюже взмахивая руками, провалился в сугроб прямо по пояс.

– Дьявол собачий!!! – взревел и без того доведённый до ручки мальчишка, и даже эхо в этом лесу словно издевалось, искажая голос, рассыпаясь во все стороны «собачий… собачий… собачий…»….

Они встретились взглядами и замерли. Странный человек, что появился из ниоткуда и девушка, похожая на святочного ряженого в канун Нового Года. Они долго смотрели друг на друга удивлёнными глазами, пока Анна не вытащила наушники, стянув с замёрзших пальцев пушистые варежки.

– Тебе помочь?

– Себе помоги. – Янис, разгребая сугроб, пыхтя, продвигался вперёд.

– Ты вообще кто? – она сделала робкий шаг назад.

– Смерть твоя, дура.

– А вот оскорбления тут ни к чему. Если кто и дурак, так это тот, что сейчас торчит по пояс в сугробе. – вздёрнув носик, парировала девчонка, отступая ещё дальше.

В принципе, четырнадцатилетние мальчишки её не пугали, особенно такие щуплые. В школе ребята были страшнее и гораздо более злые. Перед глазами встали лица её одноклассников, что в последний день учёбы устроили настоящую травлю, по спине вновь пробежал холодок от воспоминания. Да, она не была «нормальной», всегда выглядела странной, могла начать танцевать посреди улицы, не старалась выглядеть старше, полностью зачарованная своими книжками и фантазиями…. Но все вокруг словно озверели, пожелав сделать ее мишенью для агрессии. Аня вспомнила, как вчера сидела под покровом темноты, в своей комнате, прижавшись спиной к батарее и поглаживая ноющее плечо. Челюсть тоже болела, как и гордость, и чувство собственного достоинства. Непрошеные слезы, под давлением несправедливости жизни, выступили на глазах…. Девчонка потёрла глаза. Незнакомец в сугробе немного поплыл, но тут же приобрёл первозданную чёткость.

– Что ты здесь делаешь? – очередной глупый вопрос. Маленькие девочки вообще любят задавать глупые вопросы совершенно не к месту.

– Смерть твоя пришла, что, не видно? – фыркнул Янис, стоявший уже на более ровной площадке, раздражённо отряхивая снег с пальто, джинсов и выгребая из голенищ высоких ботинок.

– Не особо…. – резко осевший голос подвел свою хозяйку, и, когда она расширившимися от ужаса глазами увидела, как тот, выхватывая из кармана маленькую палочку, тряхнул ею в воздухе, обращая в огромную, в два её роста косу, начала активно пятиться.

– Портативная коса. Классная вещь. Ту пока дотащишь…. Весь список разбежится, – Янис довольно осклабился. Все же последний клиент, пусть и малявка, но хотелось уже поскорее выбраться из этого ледяного места.

– С-с-список?

– Давай-давай, пяться быстрее, – он хмыкнул, поигрывая косой, замечая краем глаза торчащую «судьбоносную» корягу.

– Чт…

И не успела она ни договорить, ни удивиться, как Мрачный Жнец, запнувшись о припорошённую снегом ветку, прыгая на одной ноге и явно теряя равновесие, летит прямо на неё, усиленно размахивая руками. Коса выскальзывает из влажных пальцев и кувырком летит за спину неудавшейся покойницы, скрываясь за краем оврага.

«Твою мать», – проносится одновременно в головах ребят, пока они кубарем летят вниз, отшибая себе все выступающие части тела, сплетаясь в единый клубок из конечностей и пальто, обмотанные огромным шарфом.

Спину пронзает болью от удара об обледеневшую землю. В глазах на секунду гаснет свет, чтобы ворваться вновь острыми иглами. Повисает тишина. И только через несколько судорожных вдохов тишину разрывает отчаянный кашель отбитых лёгких. Анна пытается пошевелиться, но тело явно переехал каток, а затем сдал назад и прошёлся ещё раз – чтоб наверняка. Привыкнув к звенящей головной боли, она посмотрела наверх. Да… с такой высоты запросто можно сломать себе шею. И вспомнив последние слова своей недоделанной Смерти, она повернула голову на шорох рядом. Они вновь встретились взглядами, что ловко были разделены преградой в виде острого конца торчащей вверх косы.

– Ещё б чуть-чуть…. – сорвалось у мальчишки с тяжёлым вздохом. Лезвие поблескивало идеально отполированной сталью, он сам подолгу любил приводить её в порядок. И сейчас, представив, с какой лёгкостью мог приземлиться спиной ровнёхонько на этот тонкий острый кончик и лишиться жизни…. Его мёртвое сердце сделало удар от удивления.

Знакомый треск вдруг ворвался в больную голову, обернувшись на звук и не найдя источника, он, с холодеющим нутром, поднял взгляд вверх, так как вспомнил, что именно может издавать этот звук. К ним на полной скорости летел раскручиваясь в совершенно хаотичной последовательности, его трансгрессор.

«Вылетел, вылетел из пальто, пока я…», – додумать Янис уже не успел, как и взглянуть на несчастную соседку. Механизм врезался в землю между ними, высвобождая энергию, алую, как пламя ада, перенося в неизвестность.

***

Что-то вокруг булькало. Кожу обдало жаром, а все тело под слоями одежды вдруг покрылось испариной, появилось нестерпимое желание стянуть пальто и шарф. Аня открыла глаза и не сдержала вскрика. Сознание отказывалось верить глазам, ведь она находилась не в том злополучном овраге, а в самом настоящем кратере вулкана. Сердце стучало как безумное, готовое проломить ребра изнутри.

– Да приди ты в себя наконец-то! – до ушей долетел рассерженный вопль. И девушка попыталась привстать, что бы разглядеть в этом месте хоть что-то. – Нет! Не так быстро! Оставайся на месте.

– Какого дьявола?!

– Вот именно что… Кхм, помоги мне.

И она увидела, что упала ровно на древко той ужасающей косы. Дерево завибрировало, и, моргнув пару раз, зажмурив до боли глаза, Анна привыкла к этому мрачному месту. Нога свисала с небольшого уступа, на который, видимо, они и свалились… Но как? Коса вновь затряслось и она отбросив все мысли медленно потянулась к краю. Янис свисал, как тряпичная кукла, ухватившись одной рукой за каменный уступ, другой держась за противоположный край собственной косы. Аня набрала по больше воздуха и, подползая по миллиметру к этому пугающему до потери сознания обрыву, протянула руку.

– Давай же, хватайся!

Перемазанные в песке, влажные от пота пальцы сомкнулись на её запястье. Главное не потерять равновесие, твердила она про себя как мантру. Янис подтянулся, аккуратно продвигаясь другой рукой по гладкому, полированному дереву. Собравшись из последних сил она дёрнула руку на себя, вытаскивая с края пропасти мальчишку. Они припали спинами к горячему камню, тяжело дыша, не в силах успокоить пульс. Повисло молчание, прерываемое лишь очередным гулким хлопком лопнувшего пузыря лавы и шорохом одежды.

– Ты что ли и правда Смерть? – тихим и обречённым голосом спросила девушка. В пору было кричать и впадать в истерику, но сил, что вырвались пульсирующим потоком секунду назад, не осталось совсем. Даже мышцы все словно размякли. Пришло опустошение.

Янис поднёс левую руку к лицу и тяжело вздохнул – на запястье клеймом проступала тонкая алая линия. И мальчишка знал, что это значит. Подтянув косу к себе, он движением иллюзиониста вновь уменьшил ее до размера карандаша.

– Я же говорил…. Надо выбираться отсюда,– прочные тиски сомкнулись на ребрах, ощущение неотвратимой смерти пару раз за несколько минут явно не идут на пользу здоровью. Даже если ты сам Смерть.

Обшарив взглядом тёмную каменную поверхность, обнаружил искомое. Трансгрессор лежал прямо на краю, и если бы кто-то ненароком задел его, то все остались бы здесь навечно. Ужас пробежал по позвоночнику холодными крысиными лапками. Подтянув к себе устройство и пару отпавших от него частей, Янис с грустью осмотрел искалеченный механизм.

– А можно от сюда выбраться? Я думала, это уже все – ад.

Парень напряжённо хохотнул, продолжая ковыряться в шестерёнках, упаковывая их на место:

– Да, какая-то его отдалённая локация. Но тебе повезло, отхватила счастливый билет.

– В смысле?! – Анна резко развернулась, с какой-то болезненной надеждой всматриваясь в хмурое лицо мальчишки, выискивая намёк на шутку. Но Янис был, похоже, серьёзен. В голове уже проносились лица родных и друзей, заплаканных и омрачённых скорбью. Мама и папа, они вставали перед внутренним взором осунувшимися, с посеревшей кожей и красными глазами. И даже ужасы, пережитые не так давно, казались лишь уколом судьбы, назойливым комаром, но никак не катастрофой. А сейчас в ней загорелся маленький огонёк надежды.

– Твою налево! – мальчишка ударил кулаком по пыльному камню.

– Ч-что такое? – запинаясь, с затаенным дыханием спросила девочка.

– Не могу закрепить… Разваливается, – он потряс перед её лицом тем странным овалом с шестерёнками. Корпус треснул и не хотел закрываться.

– Вот, возьми. – она сдёрнула резинку с волос и протянула Янису. Тот внимательно посмотрел вначале на протянутую руку, затем на девчонку и словно одобрительно покачал головой. Ещё десять минут молчания. Десять минут обжигающего воздуха, что пробирался в лёгкие, сушил глаза. – Готово! Я, кстати, Янис, – представился, не зная зачем.

– Аня.

– Да, я в курсе…. Готова?

И вложив механизм в её руку, а другую крепко сжимая в своей, крутанул большую исцарапанную шестерёнку. Мир на секунду померк, в голове защипало, а желудок скрутило спазмом. Распалённую кожу укололо холодом. Не веря своим глазам, Аня вертела головой, вглядываясь в знакомые сугробы и ёлки. Она не обратила внимание на холод, поглощённая переполняющим все тело чувством безудержной радости.

– Теперь у меня перед тобой Долг Жизни. – Янис закатал рукав пальто, демонстрируя клеймо. – Судьба отпускает тебя. Не навсегда, конечно …. – Анна во все глаза смотрела на маленькую алую полосочку, не веря в произнесённые слова.

Вся эта ситуация была больше похожа на плод воспалённого воображения. И только холод, лизавший голую шею и пробирающийся под тонкую кофту, уверял в обратном – вся верхняя одежда осталась там, в этом страшном месте, отпуская её на волю. И такую пошлину она была готова заплатить. Да, родители будут в шоке и даже отругают, но, пока она будет бежать, нет, лететь домой, что-нибудь да придумает.

– И… – мальчишка замялся, смотря на свои перепачканные руки, почерневшие от вулканической пыли. – Спасибо.

В последний раз их глаза встретились, и Янис растворился в воздухе. Словно порыв ветра развеял наваждение, унося его в потоке танцующих снежинок. Тишина парализовала на несколько секунд, пока Аня заворожено таращилась на пустое пространство. И содрогнувшись от пронизывающего ледяного ветра, сорвалась с места. Под ногами хрустел снег, снежинки путались в растрёпанных волосах, а маленькая фигурка все удалялась и удалялась, пока совсем не скрылась меж деревьев.