Инкассатор с обнулением

Он не был дураком. Он понимал, что выйти в открытую – самоубийство. Преступники, столь профессионально организовавшие нападение, наверняка следили за расследованием. Они могли иметь связи в полиции, в службах. Единственным его преимуществом была его «смерть». Он должен был оставаться призраком.

Поэтому он не пошел в полицию. Не стал звонить Соколову. Он был один. Как и тогда, в горах, когда его группа попала в засаду и он трое суток пробирался к своим по вражеской территории. Только тогда у него был автомат и гранаты. Теперь – только мозг и воля.

Он включил ноутбук. Первое, что он сделал – создал новый электронный ящик на случайном сервисе, используя одноразовый виртуальный номер. Потом, через цепочку прокси-серверов, вышел на несколько закрытых форумов и чатов. Мир отставных силовиков, ветеранов, частных детективов и просто осведомленных людей был обширен и глубок, как океан. Здесь можно было найти все. За определенную плату.

Он нашел то, что искал. Человека, известного под ником «Архивариус». Говорили, что это бывший аналитик из больших структур, уволенный за строптивость, но сохранивший доступ к базам данных и связям. Он брал дорого, но информация у него была чистой воды.

Константин отправил зашифрованное сообщение: «Нужна информация по делу об инкассаторах на промзоне, район завода «Восход», две недели назад. Все, что есть. Особенно по отпечаткам, баллистике, видео с камер по маршруту следования и за его пределами. Готов обсудить условия».

Ответ пришел через час. Краткий и деловой: «Материалы горячие. Цена высокая. 50к предоплата, 100к – по результату. Крипта. Канал связи – только этот, с одноразовыми ключами».

Константин не колебался. У него были сбережения. Деньги, отложенные на ремонт и на отпуск. Теперь они должны были послужить другой цели. Он перевел биткоины на указанный кошелек. Операция «Обнуление» начиналась.

Пока «Архивариус» работал, Константин занялся своим архивом. Он достал свою старую полевую форму, все еще пахнущую пылью и дымом. В кармане брюк он нашел то, что искал – маленькую, потрепанную записную книжку с контактами. Люди, с которыми он служил, с кем ходил в разведку, с кем делил последний сухарь. Не все из них были на хорошем счету, но все были проверены жизнью и смертью.

Один номер он выделил особенно. Игорь Стрельников, позывной «Стрела». Снайпер. Лучший в их части. Тихий, замкнутый чудак с глазами хищной птицы. После увольнения он ушел в глушь, в какой-то забытый богом поселок, и, по слухам, занимался тем, что делал на заказ охотничьи ножи и луки. Константин знал, что Игорь не любит телефонов. Но он был одним из немногих, кому можно было доверять.

Он отправил СМС без подписи, просто цифры: «19-00-17-01-21-16». Это был их старый, примитивный шифр – простой сдвиг по алфавиту. Фраза гласила: «Нужна встреча. Срочно».

Ответа можно было ждать днями, а можно было не дождаться вовсе. Константин отложил телефон и снова углубился в свои записи.

На следующее утро пришел первый пакет от «Архивариуса». Файлы были зашифрованы. Константин распаковал их, сердце заколотилось в груди, отдаваясь болью в ране.

Это были сканы официальных документов. Протокол осмотра места происшествия. Заключения баллистиков. Отчеты по опросу свидетелей. И – самое главное – фотографии. Десятки, сотни фотографий. Броневик, изрешеченный пулями. Завал из фермы. Следы шин. Гильзы.

Он заставил себя внимательно, без эмоций, изучить все. Его взгляд, привыкший выхватывать мельчайшие детали, скользил по снимкам. Вот место, где лежала граната – небольшая воронка на асфальте, окаймленная черным нагаром. Вот следы обуви – несколько отпечатков. Криминалисты сделали слепки. Вывод: обувь армейского образца, распространенная модель, размер 42-44. Ничего уникального.

Баллистика: использовались патроны калибра 7.62 миллиметра, от автоматов Калашникова, произведенные на Тульском оружейном заводе, партия прошлого года. Такие патроны можно купить где угодно, от военных складов до черного рынка.

Видео с камер наружного наблюдения. «Архивариус» сбросил обработанные фрагменты. Броневик проезжает по маршруту. Потом – пустая улица. Потом – грузовик-бетономешалка, проезжающий за несколько минут до нападения. Номера нечитаемые, грязь. Лиц водителя не видно. Никаких других машин. Нападавшие появились в кадре лишь мельком, как тени, и то только те, кто выносил деньги. Они двигались быстро, головы опущены, в балаклавах. Ничего.

Константин чувствовал разочарование, подступающее к горлу. Все чисто. Слишком чисто. Как будто они были не людьми, а машинами, запрограммированными на идеальное преступление.

Он встал, прошелся по кабинету. Боль в груди напомнила о себе. Он сделал несколько глубоких вдохов, заставляя себя успокоиться. Нет нераскрытых преступлений. Есть недостаток информации. Нужно копать глубже.

Он снова сел за стол и начал просматривать видео еще раз. Не фрагменты, а полные записи с нескольких камер, которые «Архивариус» сбросил в отдельной папке. Часы монотонного видеоряда. Улицы, машины, пешеходы. Он смотрел, не моргая, как когда-то в армии смотрел записи с камер наблюдения за подозрительным объектом.

И вот он увидел. Не на месте нападения, а за два квартала до него. Камера висела на здании автозаправки. Время – за сорок минут до засады. На заправку заезжает темный микроавтобус «Форд Транзит». Без номеров. Из него выходят трое мужчин в рабочих комбинезонах. Они заходят в магазин, покупают воду, бутерброды. Ничего особенного. Но… один из них, высокий, выходя из автобуса, на мгновение поднимает голову, чтобы закурить. Ветер на секунду отгоняет дым, и Константин видит его лицо. Не полностью, только нижнюю часть – упрямый подбородок, тонкие губы, шрам. Небольшой, белый шрам, пересекающий левый уголок рта.

Сердце Константина екнуло. Он остановил запись, приблизил изображение. Качество было посредственным, но шрам был виден достаточно четко. Это не был тот шрам на шее, который он видел у лидера. Это был другой человек. Но это было уже что-то. Первая ниточка.

Он потратил еще час, просматривая записи с других камер в радиусе километра. Он нашел тот же микроавтобус, припаркованный в глухом переулке за полчаса до нападения. Потом, уже после, он уезжал, но теперь с номерами. Грязными, но читаемыми. Константин записал номер.

Он сразу отправил номер «Архивариусу»: «Нужна вся информация по этому «Форду». Владелец, угон, все перемещения за последний месяц».

Пока ждал ответа, он снова изучил фотографии с места происшествия. И снова – гильзы. Что-то в них было не так. Он увеличил изображение. Гильзы лежали кучками. В основном – от автоматов. Но одна кучка была отдельно, чуть в стороне, ближе к месту, откуда стреляли по двигателю. Он посмотрел на отчет баллистиков. Да, были еще гильзы от снайперской винтовки. СВД. Тоже распространенное оружие.

Но его взгляд зацепился за одну гильзу. Она лежала чуть поодаль от других. И на ее донышке… он увеличил еще сильнее, пока изображение не поплыло. На донышке была царапина. Не глубокая, но отчетливая. Вертикальная царапина. Как будто от затвора орудия. У СВД такое бывает, но… это была мелочь. Ничего не значащая мелочь. Но он запомнил ее.

Ответ от «Архивариуса» пришел быстро. «Форд Транзит» был угнан три недели назад в соседнем городе. Больше по нему информации не было. Тупик.

Константин не сдавался. Он попросил проверить все угнанные за последние два месяца микроавтобусы и грузовики в радиусе трехсот километров. И все случаи краж армейской обуви и боеприпасов с военных складов.

Работа шла медленно. Дни сливались в однообразную череду: ночь за компьютером, короткий, тревожный сон, утренний кофе, который он пил, не замечая вкуса, и снова – кабинет, записи, карты, фотографии. Ольга почти перестала с ним разговаривать. Она смотрела на него с укором и страхом. Он видел это, но не мог остановиться. Он был как шахтер, пробивающийся к заваленной шахте, где тлеет последняя надежда.

Через три дня пришел ответ на его запрос по кражам. Большой файл. Он пролистал его. Большинство краж были мелкими, бытовыми. Но одна привлекла его внимание. Месяц назад с заброшенного склада воинской части, расположенной как раз в той самой промзоне, где произошло нападение, было похищено несколько ящиков с патронами 7.62 и… одна снайперская винтовка Драгунова. Со склада украли и несколько комплектов формы, включая берцы.

В отчете указывалось, что взлом был совершен профессионально, сигнализация отключена, камеры выведены из строя. Ни следов, ни свидетелей. Дело лежало мертвым грузом.

Константин почувствовал прилив адреналина. Это не могло быть совпадением. Промзона. Та же местность. Такое же чистое, профессиональное проникновение. Та же группа. Они готовились. Они использовали местные ресурсы.

Он нашел на карте расположение той самой воинской части. Заброшенный склад находился в двух километрах от места нападения. И всего в пятистах метрах от него проходила железнодорожная ветка. И там, согласно карте, был старый, неиспользуемый пакгауз.

Идеальное место для временной базы. Место, где можно было хранить украденное оружие, переодеваться, ждать.

Он должен был проверить это.

Вечером, когда Ольга ушла в свою комнату, он начал готовиться. Он достал из чулана старый, потертый рюкзак. Положил туда фонарик, перчатки, складной нож, маленький бинокль и свой старый, армейский ПМ, который он хранил в сейфе, тщательно смазанный и заряженный. Он не знал, что его ждет, но идти без оружия было бы безумием.

Он написал Ольге записку: «Ушел ненадолго. Не жди». Он знал, что это вызовет новый скандал, но не мог придумать ничего лучше.

Была уже глубокая ночь, когда он вышел из дома. Он не пошел к своей машине – ее могли заметить. Он дошел до ближайшей станции метро, проехал несколько остановок, вышел в безлюдном районе и поймал попутную машину, сказав, что едет к другу на дачу. Его высадили на окраине, недалеко от промзоны.

Дальше он шел пешком. Ночь была холодной, ветреной. Луна пряталась за рваными облаками, освещая местность призрачным, мерцающим светом. Он двигался бесшумно, используя тени и укрытия, как когда-то в разведке. Его тело, ослабленное ранением, ныло и протестовало, но воля гнала его вперед.

Он вышел к железнодорожной ветке. Ржавые рельсы, заросшие бурьяном шпалы. Слева темнели корпуса действующих заводов, справа – заброшенные территории. Он сверился с картой на телефоне и двинулся вдоль путей.

Вскоре он увидел его. Низкое, длинное здание из почерневшего кирпича с провалившейся кое-где крышей. Старый пакгауз. Рядом – разбитая бетонная площадка, заросшая сорняками. Ни огонька, ни признаков жизни.

Константин замер в тени огромного сугроба мусора и долго наблюдал. Десять минут. Двадцать. Ничего. Только ветер гулял по пустырю, гоняя по земле бумажки и шелестя сухой травой.

Он подошел ближе. Двери пакгауза были заварены стальными листами, но один из въездных ворот висел на одной петле, образуя узкую щель. Достаточную, чтобы проскользнуть внутрь.

Он натянул перчатки, достал фонарик и пистолет. Сердце билось часто и громко. Он прислушался. Тишина. Тогда он проскользнул в щель.

Внутри пахло плесенью, пылью и чем-то еще… слабым, но узнаваемым запахом солярки. Он осветил пространство фонарем. Огромный, пустой зал. Горы битого кирпича, обрывки проводов, пустые бутылки. Но в центре… в центре было чисто. Как будто это место подметали. И на полу были следы. Следы от шин. Не грузовика, а чего-то меньшего. Микроавтобуса?

Он начал методично осматривать помещение. В дальнем углу он нашел то, что искал. Несколько пустых гильз от АК. И… окурок. Не обычный, а дорогой, импортный, с ментолом. Рядом – смятая упаковка от сухого пайка. Армейского.

Его фонарь выхватил из темноты еще один предмет. В углу, почти заваленный мусором, лежал ящик из-под патронов. Пустой. И на нем… он подошел ближе и наклонился. На ящике была нарисована черным маркером схема. Примитивная, но узнаваемая. Схема места нападения на броневик. Дорога, два склада, положение завала. И стрелка, указывающая точку, откуда вел огонь снайпер.

Они были здесь. Они готовились здесь. Это была их база.

Он сфотографировал все на телефон: гильзы, окурок, ящик со схемой. Это были вещественные доказательства. Но кому он мог их передать? Соколову? А если в его управлении был «крот»? Нет. Пока он должен был действовать один.

Он уже собирался уходить, когда его взгляд упал на еще одну деталь. В том месте, где стоял микроавтобус, на полу блеснуло что-то маленькое. Он наклонился и поднял. Это была пуговица. Не обычная, а металлическая, с якорем. Пуговица от морской формы. Странно.

Он положил ее в пакетик и сунул в карман. Еще одна ниточка.

Он вышел из пакгауза, чувствуя прилив энергии. Он был на правильном пути. Они существовали. Они оставляли следы. И он найдет их.

Он уже сделал несколько шагов от здания, как вдруг услышал звук. Тихий, но отчетливый. Скрип тормозов.

Он мгновенно пригнулся, отскакивая в тень развалин. Сердце заколотилось, предупреждая об опасности.

На бетонную площадку перед пакгаузом бесшумно выкатился черный внедорожник без номеров. Он остановился. Двери не открывались. Машина стояла, заглушенная, как хищник, поджидающий добычу.

Кто это? Полиция? Нет, они бы действовали иначе. Преступники? Вернулись? Но зачем?

Константин замер, прижавшись к холодному кирпичу. Он понимал, что оказался в ловушке. Чтобы уйти, ему нужно было пересечь открытое пространство. А в машине, он был уверен, за ним наблюдают.

Прошло несколько минут. Потом одна из задних дверей внедорожника беззвучно приоткрылась. Из нее вышел человек. Высокий, в длинном темном пальто, с капюшоном, накинутым на голову. Он стоял, повернувшись лицом к пакгаузу, и, казалось, всматривался в темноту, прямо в то место, где прятался Константин.

Человек не двигался. Он просто стоял. Потом медленно поднял руку и поманил пальцем. Приглашая. Или предупреждая.

Константин почувствовал, как по спине пробежал холодок. Его расчеты, его уверенность в собственной невидимости рухнули в одно мгновение. Его нашли.

Он сжал рукоятку пистолета. У него было два варианта: стрелять или бежать. Но бежать было некуда. А стрелять… он не знал, сколько их в машине.

Человек в капюшоне сделал шаг вперед. Потом еще один. Он шел прямо на него.

Константин поднял пистолет. Его палец лег на спусковой крючок.

– Стой! – крикнул он, выходя из тени. – Кто ты?

Человек остановился. Он медленно откинул капюшон. Лунный свет упал на его лицо. Худое, с резкими чертами, с седыми висками и пронзительными, холодными глазами. Глазами, которые видели слишком много.

– Успокойся, капитан, – сказал незнакомец. Его голос был низким, без эмоций. – Я не твой враг. Я принес информацию.

Константин не опускал оружие.

– Какая информация? И откуда ты знаешь, кто я?

– Ты не первый, кто пытается их найти. И не первый, кто действует в одиночку, – сказал незнакомец. – Меня зовут Линник. Я был следователем. Теперь… я просто интересуюсь этой группой.

– Какая группа?

– Та, что напала на тебя. Они не просто бандиты. Они «Санитары». Наемники. Бывшие военные, отставные силовики. Они чистят город от… проблем. А иногда берут и побочные заказы, вроде твоего инкассаторского броневика. Очень профессиональны. Очень опасны.

«Санитары». Зловещее название.

– Почему ты здесь? – спросил Константин.

– Я следил за тобой. Ты хорош, капитан. Действуешь методично. Но ты идешь по их следу, а они этого не любят. Они уже знают, что ты жив.

Ледяная струя пробежала по спине Константина.

– Как?

Линник усмехнулся, но в его глазах не было веселья.

– У них везде глаза. В больнице, в полиции. Твое выживание – досадная оплошность, которую они скоро исправят. Я здесь, чтобы предложить тебе сделку.

– Какую сделку?

– Объединим усилия. У меня есть информация. У тебя – мотивация и навыки. Вместе у нас есть шанс. По отдельности мы оба мертвы.

Константин медленно опустил пистолет. Он смотрел на Линника, пытаясь прочитать в его глазах ложь. Но видел лишь холодную, расчетливую правду.

– Почему ты за ними охотишься? – спросил он.

– Они убили моего напарника. Два года назад. Он что-то узнал о них. Я поклялся найти их. Так же, как и ты.

Они стояли друг напротив друга в холодной, темной ночи, два охотника, преследующие одну и ту же добычу. Два призрака, объединившиеся против других призраков.

– Ладно, – наконец сказал Константин. – Говори, что у тебя есть.

Линник кивнул.

– Не здесь. Слишком открыто. Пойдем.

Он повернулся и пошел к своему внедорожнику. Константин, после секундного колебания, последовал за ним. Его одиночная война только что закончилась. Начиналась другая. Более опасная. Но, возможно, более результативная.

Он не знал, можно ли доверять Линнику. Но он знал, что идти дальше в одиночку было бы самоубийством. А умирать он пока не собирался. Слишком многое осталось необнуленным.