Незнание-сила.

Незнание – сила

Глава 1. Ольга.

Старенькая «Волга» подпрыгивала на ровном с виду брусчатом покрытии, от чего пассажирское сиденье под Олей мелко вибрировало, вызывая у неё дрожь во всем теле. Хотя, скорее всего, дрожь никак не была связана с машиной.

Оля посмотрела на подрагивающие кончики пальцев и перевела взгляд на сидящего рядом деда, который уверенно вёл по главной улице Велеграда вечную автоклассику времён СССР.

А ведь как хорошо начиналось утро.

После первых беспокойных месяцев пребывания на Этихее в славном королевстве с говорящим названием Идиллия у Оли Ястребовой, простой земной девушки двадцати шести лет от роду, возникло ощущение, что всё в её жизни наконец стало как надо, что она по-настоящему дома.

Вот как понять, что всё в твоей жизни правильно, что ты на своём месте? Очень просто. Насколько раньше Оля ненавидела утренние пробуждения в своих земных офисных буднях, настолько сейчас она радуется каждому дню. Новый мир восхищал. А ещё интриговал, завораживал, иногда пугал, но точно не давал ни на минуту заскучать. А от магии вообще захватывало дух.

Как Олю принял этот мир потерянных душ, куда она попала по воле одного разумного Дома, так и она всей душой приняла этот мир и его обитателей. Ну не прямо, конечно, поголовно всех жителей планеты и её семи материков, но как минимум пара чутких домовых, неугомонный оборотень, один благородный король и один преданный страж точно заняли место в Олином сердце.

При мысли о страже на душе потеплело. Оля привычно посмотрела на помолвочный перстень – родовой амулет Ависов, который выбрал её истинной парой главного стража королевства – Сирина Ависа.

Перстень подмигнул солнечным бликом на алом камне.

«Алый – цвет страсти». У неё в памяти всплыло сегодняшнее утро после королевского бала. Как её губы загорались под нетерпеливыми поцелуями храброго стража, как подрагивали его железные мускулы под смуглой кожей от её нежных прикосновений. Ненадолго оторвавшись от Олиных губ, он с прерывистым вздохом зарылся лицом ей в волосы, пока его сильные руки самостоятельно путешествовали по её спине, откликаясь в ней волной радостных мурашек.

Никто из них не понял, в какой момент сюртук стража очутился на полу, пуговицы на парадной рубашке оказались расстёгнутыми, а Олино роскошное золотое платье поползло вниз. Поцелуи из осторожно-невинных становились всё более страстными, поглощая целиком сознание и вытесняя потрясения прошедшей ночи. Тела сплелись так плотно, словно пытались стать единым целым.

Оля со вздохом провела пальцем по всё ещё горящим губам. Неизвестно, до чего бы они дошли в страстном порыве, но, к сожалению, или, возможно, наоборот, крайне удачно, это как посмотреть, процесс был прерван звуком открывающейся двери.

Практически оттолкнув стража, она как ужаленная вскочила с дивана, в панике подтягивая предательски сползшее платье. К счастью, в гостиную вошёл всего лишь дворцовый лакей. Не человек, а искусственное создание короля, магически сотворённое для исполнения простых поручений.

«А раз искусственный, то и к эмоциям не способен. И осуждать всякие подсмотренные непристойности не может», – утешала себя Оля, пытаясь на ощупь подтянуть завязки на своей спине. Почему-то ей всё равно было очень неловко.

А лакей, старательно тараща ничего не выражающие глаза, передавал сообщение от короля. Его венценосное Величество король Идиллии Доброслав Перворожденный сообщал, что до короля орков, Жрага СихДиха, из соседнего государства Орбанг, дошли сведения о нахождении в местной дворцовой тюрьме доброй сотни орков, включая принца Крю и бывшего короля орков Манорга.

В этой связи король орков лично направляется в Велеград, дабы решить вопрос возврата на родину вышеперечисленных его родственников и подданных.

В свете полученной информации Его Величество Доброслав Перворожденный желал немедленно видеть своего главного стража для подготовки предстоящей встречи в верхах.

Во время доклада лакея Сирин тоже поднялся с дивана и начал приводить одежду в порядок. Он ни сказал ни слова, даже когда лакей закончил передавать сообщение и удалился. Оля тоже молчала. Она понимала озабоченность стража, вопрос был не из лёгких.

Оба знали, что король Жраг планирует принести своего внебрачного сына в жертву богам. И вряд ли лучшая участь постигнет примкнувших к принцу орков, которых король Жраг, скорее всего, посчитает предателями.

Однако отказ королю орков в выдаче его подданных вызвал бы грандиозный дипломатический скандал. И, главное, было б ради кого стараться – вся эта орочья банда только что участвовала в заговоре против законного короля Идиллии Его Величества Доброслава.

Но всё равно выдать живых существ на верную смерть – трудное решение.

По-своему поняв Олино молчание, Сирин, нервно одёрнул сюртук и с явным трудом подбирая слова, обратился к ней самым официальным тоном, каким, по-видимому, делает важные доклады на королевских приёмах:

– Я прошу прощения, араосса, за своё безрассудное поведение, недостойное благородного мужчины. Твоя близость лишила меня рассудка, хоть это и не оправдание. Готов выслушать твой справедливый упрёк и принести любое искупление. Хочу лишь сказать, что глубоко сожалею о своей несдержанности. До нашей свадьбы этого более…

Он хотел ещё что-то говорить, сбиваясь и боясь посмотреть ей в глаза, но подлетевшая Оля накрыла его губы своей ладонью и, глядя прямо в недоуменно округлившиеся синие глаза, сердито зашипела:

– Если ты сейчас не замолчишь, наша помолвка на этом закончится. Ты, может, не заметил, но в этом безобразии нас участвовало двое, и кое-кто это безобразием не считал, пока ты не начал извиняться. И этот кое-кто, кстати, твёрдо намерен повторить безобразие в самом ближайшем будущем.

Синие глаза над её ладонью наконец приняли нормальный размер, заискрились смехом, а под ладонью, когда Оля её отняла, обнаружилась широкая счастливая улыбка.

«Эх, так ведь замечательно начинался день», – от утренних воспоминаний Олины губы сами собой тоже растянулись в улыбке.

И вот после этого возвращаясь из дворца, Оля, представьте, обнаруживает у своего Дома старенькую «Волгу», в которой сидит её собственный родной земной дедушка. Оля уставилась на сидящего рядом за рулём деда. Абсурд. Этого не могло быть, но это было на самом деле.

С того дня, как Оля ещё подростком в последний раз сидела в этой машине, прошла вечность. Если посчитать точнее, то лет двенадцать. Но каждую деталь салона она помнила так, будто это было вчера. От руля, оплетённого разноцветной проволокой, и искусственной розы на ручке передач до смешавшихся в салоне запахов травы и бензина – всё было в точности таким же, как в Олиных воспоминаниях.

«В мире магии всё не то, чем кажется», – кажется, так говорила Ланвеста Сиятельная, посвящая Олю в законы магического мира.

Этому утверждению сама Ланвеста, своенравная родственница короля, была живым подтверждением. Оля хмыкнула, вспомнив, как недооценила Сиятельную из-за старательно созданного ею образа легкомысленной девицы, интересующейся только балами и нарядами.

После организации неудачного государственного переворота Ланвеста исчезла, пользуясь своими возможностями мага-путешественника. Где сейчас её носило, одному Всесущему известно.

– Вряд ли реально, чтобы мой давно почивший земной дедушка оказался вдруг здесь, – не глядя на деда, нарушила Оля царившее в машине молчание. – Как сказал один умный человек у нас на Земле, если отбросить всё невозможное, ответом и будет оставшееся. В этом магическом мире самое возможное – это что вы – волшебное существо, имеющее доступ к моей памяти, которое зачем-то приняло облик моего деда.

Загадочный водитель оставил Олины слова без комментариев, продолжая сосредоточенно смотреть на дорогу.

Незаметно они покинули город, выехав на пустынную грунтовую дорогу, беспорядочно заросшую по обочинам кустарником. Строго говоря, вопроса в последней Олиной фразе не прозвучало и немногословный спутник мог посчитать, что ответа не требуется, поэтому она решила спросить напрямую:

– Так зачем вы это делаете?

– А почему ты говоришь, что дедушка почил? – вопросом на вопрос ответил её спутник, окончательно поставив Олю в тупик.

– А как нужно говорить? Преставился? Покинул этот мир? Или перешел в мир иной? – она осеклась, внезапно осознав, что здесь, на Этихее, земная фраза про иной мир приобретает совсем другой смысл.

Водитель усмехнулся в усы:

– Последнее-то, пожалуй, наиболее близко к истине.

Взглянув на открывшую рот Олю, он пояснил:

– Что такое конец физического тела, как не перемещение души из одной реальности в другую?

– Теперь я совершенно уверена, что вы не мой дед, – вместо ответа выдохнула Оля и поудобнее устроилась на сиденье. – Он был законченным материалистом, атеистом и не верил ни в какие переселения душ.

Спутник снова предпочёл не комментировать её слова, вместо этого сообщив:

– Почти приехали.

Но сколько Ольга не всматривалась в окружающий пейзаж, ничего примечательного, кроме темнеющего впереди холма, не заметила. Лишь по мере приближения стало понятно – то, что она приняла за груду камней, являлось полуразрушенной стеной когда-то монументального сооружения. О его величии можно было судить по остаткам высоченного каменного фасада, к которому вела двойная лестница. Руины сиротливо взирали на мир пустыми глазницами оконных проёмов, сквозь которые просвечивало ясное утреннее небо, поскольку крыша у них отсутствовала.

Водитель лихо припарковался и бодрым шагом направился прямо к уцелевшему на фасаде дверному проёму. Оле не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

– Что это за развалины? – крикнула она в удаляющуюся спину. – Надеюсь, вы не собираетесь туда заходить? Тут всё выглядит крайне опасным! Я бы на вашем месте близко не подходила. Да и на своём тоже, – добавила она тихо.

За несколько метров до проёма Оля всё же остановилась, всем видом показывая, что больше не приблизится ни на сантиметр к этой громадине, которая явно грозила в любую минуту окончательно развалиться, завалив всё вокруг гигантскими валунами.

Поняв, что Оля не собирается идти за ним, старик вернулся и устроился рядом на камне.

– У меня правда мало времени, детонька. Ты не смотри, что здание на вид ветхое, оно ещё сто лет простоит. Там внутри есть алтарь, с помощью которого я смогу тебя перенести в твой мир. В тот, где тебе было суждено родиться. Понимаешь?

Не найдя в Олиных широко открытых глазах достаточного понимания, он пояснил:

– Есть такая Вселенная, где всё будет для тебя понятным и близким. Люди, отношения, законы мироздания – всё. Не нужно будет постоянно сомневаться, не так что-то с тобой или с этим миром, потому что всё будет так. Не нужно будет себя ломать, ни к чему приспосабливаться, всё будет ясно и просто. Справедливый и добрый мир, где всё будет так, как ты мечтала, гармония и покой – вот что тебя ждёт. Теперь понимаешь?

Оля задумалась.

– Знаете, – протянула она, – в моей прежней жизни как-то раз я взяла на работе двухнедельный отпуск. Устала от всего так, что казалось, уже не вывожу.

Аврал вечный, времени ни на что не хватало, постоянное беспокойство что-то упустить, забыть. Погода плохая, солнца давно не было, стояла поздняя осень.

Ещё и с молодым человеком поссорилась, так сильно, что он даже на время съехал от меня к своей маме. На душе был полный мрак.

Я тогда начальству и друзьям сказала, что уезжаю в родной город по срочному семейному делу. Маме наврала, что меня по работе отправляют в командировку в такое глухое место, где связи не будет. А сама запаслась вкусняшками, книжками и заперлась дома.

Это был абсолютный покой. Мне никто не звонил, меня никто не искал, первый раз в жизни у меня не было никаких обязанностей и планов на день. Удивительные ощущения.

Сначала я просто высыпалась, наслаждаясь свободой. Прочитала несколько книжек, посмотрела пару сериалов и к концу недели поняла, что готова лезть на стенку от тоски. С тех пор я подозреваю, что покой и счастье – не совсем одно и то же.

Не знаю, поймёте ли вы меня, но после многих лет жизни по чужому сценарию я хочу наконец узнать, кто я. Вы же не будете спорить, что человек раскрывается не в покое и комфорте.

Хочешь по-настоящему кого-то узнать, выведи его из равновесия, удиви, испугай, разозли. В этом мире случается всякое, но он открывает мне меня. И я не собираюсь всё бросать из-за того, что незнакомец, притворяющийся моим дедом, обещает мне спокойную жизнь где-то в другом месте.

Когда Оля замолчала, её собеседник некоторое время тоже сидел, молча глядя себе под ноги, потом поднялся с камня, небрежным движением отряхнул брюки и с некоторым сомнением предложил:

– Ну не знаю, пойдём что ли попробую перенести тебя на твою Землю. Ты же хотела к маме вернуться? Придётся потрудиться, чтоб в нужный временной поток попасть, но должно получиться.

В Олиной душе шевельнулся было червячок сомнения. Перед глазами живо встали любимые черты, родная улыбка. «Оленька», – почти как наяву услышала она мамин голос.

– Ай! – перстень на безымянном пальце нагрелся, возвращая Олю в реальность. Из алой глубины камня на поверхность выступили вкрапления серо-стального цвета.

– Да помню я о тебе, – сердито сообщила Оля перстню, – и о твоём ненаглядном Ависе тоже. Разберёмся как-нибудь без неодушевлённых предметов.

Она обратилась к лжедеду:

– Насколько я понимаю, моей маме сейчас даже неизвестно о моём существовании, а значит и моё отсутствие её не волнует. В то время как здесь моё исчезновение огорчит нескольких дорогих моему сердцу существ. Я, можно сказать, только заново обрела дом, а вы так настойчиво пытаетесь меня всего лишить. Что я вам сделала такого плохого, что вы хотите разрушить мою жизнь? Опять.

– Да я тебя спасти стараюсь, – не выдержал её обвинительного тона старик. – Ладно. Я – бог Велес, глава местного Пантеона. Это, – старик махнул в сторону развалин, – было моим храмом. Чем больше ваши маги развивают свои способности, тем больше на Этихее забывают богов, – вздохнул он. – А я просто хочу увести отсюда потерянные души, которые пришли из других миров. Этому миру скоро конец, и я считаю несправедливо заставлять потерянных разделять его печальную участь. Это ведь не их мир.

Времени уже очень мало. Я думал, в образе родственника быстрее с тобой договориться, но уж очень ты несговорчивая, девочка. Давай-ка выбирай по-быстрому, куда тебя перемещать, а то у нас каждая минута на счету. Не успею из-за тебя помочь другим потерянным душам, их гибель будет на твоей совести.

Почему-то Оля сразу поверила стоящему перед ней высокому худому старику, полностью преобразившемуся и потерявшему всякое сходство с её дедом.

Смуглое скуластое лицо, покрытое сеткой глубоких морщин, обрамляли абсолютно белые длинные волосы и такого же цвета длинные усы с бородой. Белоснежные волосы резко контрастировали с длинной чёрной одеждой (ряса? халат?). В ожидании Олиного ответа он не сводил с неё глаз, твёрдо настроенный спасти неразумную душу любыми средствами.

Стало понятно, что старик не шутит, и тут Оля по-настоящему испугалась. На подгибающихся ногах она сделала несколько шагов до ближайшего камня, чтобы присесть. Как может погибнуть целый мир?

– А что произойдёт? – спросила она внезапно осипшим голосом. – Метеорит? Вулкан? Ядерный взрыв?

– Точно неизвестно, – грустно сказал Велес.

– Как это? – Оля нахмурилась. Стало вообще ничего не понятно. – Почему тогда вы уверены, что мир погибнет?

– Не то чтоб весь мир, цивилизация скорее. То есть всё разумное. Она уже гибнет, это не отдалённое тёмное будущее, всё происходит прямо сейчас.

– Ничего не понимаю. Да, кстати, и никуда не пойду, пока вы мне всё не объясните, – торопливо сообщила она, заметив, что старик хочет её перебить.

– Ладно, – сдался Велес, – если вкратце, то в этихейцах гаснет Искра, подаренная Всесущим. С каждым днём таких несчастных всё больше. Целыми поселениями разумные существа замирают как статуи, холодные и безжизненные. Ещё не мёртвые, но уже и не живые.

Началось всё на Хаосе, и там жертв больше всего. Но заражённые поселения уже есть и по окраинам Орбанга, Астерии, Талассы и немного на Этерникосе. Из семи материков только Инферно и ваша Идиллия пока не пострадали, однако зараза с каждым днём распространяется.

Старик замолчал. Оля тоже молчала, не имея понятия, что на это можно сказать. Искра, энергия души, источник магической силы. Она ощутила, как внутри неё шевельнулся тёплый огонёк, потянулась к нему, почувствовав, как тот растекается в груди тёплой волной.

– Зараза. – Повторила она за Велесом. – Это что, болезнь какая-то?

– Да нет. Мы с Трояном, покровителем целителей, проверяли пострадавших. Их органы здоровы, это не физическое недомогание. А что это за напасть, я, как ни старался, выяснить не смог.

Давай начистоту. Нас, богов, в Пантеоне семеро. Если во всём мире останутся только эти семь не самых приятных личностей, наше существование превратится в кошмар.

Ваш мир для нас – большой театр, ваши страсти, эмоции, борьба за жизнь – то, что наполняет наши дни. Мы наблюдаем, сопереживаем, наслаждаемся вашим поклонением. Если хочется развлечься, спускаемся в мир, чтобы пожить немного как простые смертные, это бывает очень весело. Совсем уж изредка, когда считаем нужным, мы вмешиваемся в ваши жизни, помогаем или караем.

Без людей нам наше существование превратиться в бесконечною череду склок и разборок между собой. В конечном итоге мы рискуем умереть от скуки, несмотря на бессмертие.

Поэтому происходящее печалит меня также, как и тебя. Кому нужны боги, если им будет некому молиться. Нас ждёт вечность бессмысленного существования. Но я не знаю, почему гаснут ваши Искры и как это закончить.

– Что, даже предположений никаких нет? Вообще ни одной идеи? – Оля с надеждой заглянула в голубые, слишком ясные для старца, глаза.

– Фактически ничего, – бог неожиданно попытался отвести взгляд.

– Это что сейчас было? – Оля подозрительно прищурилась.

– Что? – старец воззрился на неё показательно чистым голубым взглядом.

– Вы что-то скрываете. Фу, да ещё так неумело. Всё-таки удалось что-то узнать?

– Оленька, – начал Велес вкрадчиво, – я ведь время от времени наблюдал за тобой и узнаю этот нездоровый энтузиазм. Ты явно уже планируешь собственное расследование планетарного масштаба.

Как понимаю, к твоем здравому смыслу взывать бесполезно, как и напоминать, что там, где боги не смогли ничего сделать, смертному не стоит даже пытаться. Очевидно, что твоя затея обречена на провал, а себя ты обрекаешь на гибель, отказываясь от помощи.

– От помощи я не отказываюсь, – покачала Оля головой, – только от бегства. Здесь теперь мой дом и я не побегу спасаться, бросив Сирина и остальных просто потому, что мне так сказал Велес.

Вы вот называете себя богом, хотя, как я вижу, вы не всесильны и не всеведущи. Тогда какой же вы бог?

– Мы в Пантеоне бессмертны и могущественны, но не властны над своей судьбой, – пожал Велес плечами. – Как и над вашими судьбами. Всё в руках Всесущего.

– Объясните-ка толком эту религиозную систему, – заинтересовалась Оля. – Есть Пантеон богов и есть Всесущий?

– Конечно, а кто это всё создал, – Велес развёл руками, – включая нас с тобой.

– Кто?

– Я не знаю, – грустно признался бог. – Мы его называем Всесущий, но никто никогда его не видел. Но ведь кто-то же сотворил наш мир, установил законы природы, следит за равновесием добра и зла. Мы лишь помогаем поддерживать баланс.

– То есть вы почти такие же как мы, только немного бессмертнее и могущественнее. Значит вы могли что-то пропустить, раз не всё в это мире вам подвластно. А это не может быть кто-то из ваших?

– Из Пантеона?

– Ну да.

– Я много думал об этом. Что бы не думали о нас смертные, мы не злодеи. Нет, я не говорю, что мы идеальны, у каждого свои недостатки. Взять, например, Трояна.

Хороший мальчик, любит всё живое, любит помогать слабым и беззащитным, лекарское дело изучил. Он точно не мог такого натворить.

Ну может как то раз такое было, что он затопил небольшой город, когда решил помочь рыбам, которых в прилив вынесло на берег. Но это частный случай, понимаешь, обычно он творит только добрые дела.

– А что за склоки там в Пантеоне у вас? Вы сказали про склоки. Может в них дело.

– Да ерунда, не стоят внимания, мелкие бытовые неурядицы.

– Ну а всё же, может, кто-то чем-то недоволен?

– Ну, – Велес пожевал губами, – многие, конечно, недовольны тем, что смертные теряют страх перед богами. Перун, он бог грозы и войн, давно настаивает на том, чтоб устроить всемирный потоп. Думает, что смертные сразу о богах вспомнят и начнут помощи просить. И некоторые его поддерживают брат мой, например, Чернобог.

Но, пока я возглавляю Пантеон, такому не бывать. Мы – боги, а не палачи.

– Так может, кто-то из ваших богов остался недоволен и решил втайне от вас затеять конец света. Такое людей может больше напугать, чем потоп.

– Не могу так подумать о братьях и сёстрах моих. Пойми, мы как одна семья. За моей спиной такое сотворить было бы чистым предательством, не пойдут на это они. Верны они мне, да и гнева моего побоятся. Всё же дело тут в чём-то другом.

– Ну тогда, если происходящее – дело рук не богов, а смертных, человек точно разберётся в нём лучше. После работы в сплочённом офисном коллективе я в море интриг как рыба в воде, – Оля ободряюще улыбнулась богу: – Так что у вас за зацепка?

Велес поднял руки, отчего широкие рукава чёрного балахона опустились к локтям, обнажая сухие старческие предплечья.

– Сдаюсь, – он неожиданно улыбнулся, собрав веер мелких морщин вокруг не по-старчески ясных глаз, – и даже уже почти готов поверить в невозможное. Ладно, упрямица, оставайся и займись этим, раз не живётся спокойно. А зацепка, значит, такая. Если соединить все участки, где последние два года гаснут Искры, получится почти правильный круг, в центре которого находится остров Сподес.

– Сподес? Это где университет?

– Да, Оленька. Всемирный университет для особо одарённых магов. Что характерно, все обитатели университета до сих пор живее всех живых. Жизнь на острове кипит, учебный процесс идёт, как и много веков до этого. Наблюдаем всем Пантеоном за этим студенческим, будь он неладен, городком, толку ноль. Так никто и не понял, отчего Искры вокруг него гаснут и почему на него самого зараза не действует.

– Люблю загадки, – сказала Оля с уверенностью, которую совсем не испытывала.

– Ну что ж, действуй тогда, раз так. Да поторопись, внуча, зараза распространяется быстро. Неизвестно, сколько времени у нас осталось. Буду за тобой приглядывать. А сейчас пойдём, отвезу тебя обратно в город.

– И, кстати, – сказал её Велес на прощанье, – я не умею читать мысли.

Глава 2. Сирин.

– Сирин, ты что, спишь с открытыми глазами?

Главный страж вздрогнул и посмотрел на своего короля. Обсуждение предстоящего визита орков продолжалось третий час.

Его Величество Доброслав Перворожденный поднялся из-за стола, из-за чего небольшое пространство королевского рабочего кабинета стало ещё меньше.

– Я и сам после сегодняшней ночи не очень хорошо соображаю, – признался король, сочувственно глядя на главного стража. – Давай-ка прервёмся. Никуда наши орки не денутся.

Скажи, чтоб их, как прибудут, разместили в гостевых покоях, а аудиенцию назначь на завтра. Там и решим, что делать со злосчастной Жраговой роднёй. Честно говоря, наши столичные тюрьмы не резиновые, да и кормить такую толпу накладно.

Король Жраг прав, надо возвращать всю его орду на родину. Условия только обговорим. Пусть секретари бумаги подготовят, рассчитают сумму компенсации за причинённый ущерб. Да пусть составят обязательство о сохранении жизни нашим пленникам. Как гуманное государство, считаю, мы не должны выдавать их Жрагу без гарантий. Живые всё-таки существа. Хоть и орки.

Сирин изо всех сил пытался сосредоточиться на том, что говорит король, но в голове после недельного недосыпа и бессонной ночи плыл туман. Единственное, о чём он мог думать, так это о сегодняшнем утре. Олино тепло. Нежная кожа. Мягкие податливые губы. Золотистые карие глаза. По-детски сморщенный в смехе нос. Смех, звонкие колокольчики смеха.

Страж невольно прикрыл глаза. А ведь он до сих пор не определился, рад он или расстроен, что лакей прервал их свидание до того, как они перешли грань дозволенного.

Когда-нибудь, и страж надеялся, что уже очень скоро, он женится на ней и после свадьбы любимая станет полностью его, только его. Камень на перстне истинности всё ярче, значит в её сердце растёт любовь. Любовь к нему. Его араосса. Оля. Ол-ля. Оль-га.