Венецианское пробуждение. Пронзительные истории о важном

Редактор Анна Тарасова

Дизайнер обложки Соседова Дарья

Корректор Галина Лисина

© Ольга Карелина, 2025

© Соседова Дарья, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0067-9686-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Венецианское пробуждение

Бродить босиком по мощеным улочкам Венеции было моей мечтой со школьных лет. Душу будоражили лирические романсы поэтов, воспевавших этот таинственный уголок мира, а акварели знаменитых художников приковывали взгляд к величественной и романтичной атмосфере города.

А после того как прочитала «За рекой, в тени деревьев», образы «путаной Венеции»1 меня не отпускали: возникло настойчивое желание окунуться в историю города, где вместо улиц – каналы, где каждый камень пропитан прошлым, а роскошь и величие соседствуют с упадком и разрушением.

Поэтому, когда в рекламной компании «Парамон», где я работала, предложили корпоративную поездку в Италию на две недели с посещением в том числе Венеции, я раздумывала ровно одну секунду и вошла в пятерку тех, кто оперативно откликнулся и забронировал тур.

До неожиданного и такого притягательного путешествия оставалось чуть меньше месяца, за который надо было найти деньги, получить визу и, самое главное, пристроить на две недели десятилетнего сына. Его отец, с которым мы были в разводе уже два года, помочь отказался. Но тут судьба решила мне улыбнуться во всю ширь, и все начало складываться наилучшим образом: на работе дали премию, визу открыли оперативно, даже без моего присутствия в центре, а моя мама с радостью согласилась пожить с внуком все это время. И вишенкой на торте стала случайная, но такая счастливая находка – платье мечты.

Ах, как много в нашей жизни случается таких почти волшебных мгновений, когда, казалось бы, зашел купить яблок и йогурта, а на выходе тебя ждет нечто гораздо большее!

Накануне отъезда мы зашли с мамой в магазин «у дома» купить что-то в дорогу из продуктов.

Я уже мысленно выбирала между глазированным сырком и бананом, когда мама вдруг решила свернуть с заданного маршрута и пропасть в одежном отделе.

– Оль, примерь это платье. Оно прям твое!!

Платье на манекене было того самого красного цвета: на вешалке – чересчур яркого, а на человеке – почти всегда праздничного. Простое, без претензий, в белый горошек, оно напомнило мне другой «горошковый» наряд из юности – и тот чудесный вечер на пирсе в «Карагайском бору», когда я была абсолютно счастлива.

Я смотрела на платье, и в памяти оживали кадры: спонтанный танец на пирсе, круг друзей, летний вечер. В воздухе постепенно проступала тонкая неуловимая нить, тянущаяся к прошлому.

Войдя в примерочную, оказавшуюся зашторенным уголком, я еще смотрела на платье как на нехитрый кусок ткани, но стоило протянуть руки, застегнуть пуговицу и подтянуть пояс, как непонятным образом оно вдруг стало частью меня самой, подчеркнув все достоинства разом. Я посмотрела на себя в зеркало и обомлела: ну до чего хороша!

Я чувствовала, что и мама видит то, что ощущала я, поэтому она смотрела на меня с восторженной улыбкой и легкой гордостью – это она разглядела платье!

Так накануне поездки в Италию из простой покупки в магазине «у дома» вышел настоящий праздник – и для меня, и для мамы, и, пожалуй, для платьица в горошек.

Когда самолет едва только коснулся полосы компактного аэропорта Римини, я, молодая, свободная 30-летняя женщина, вдруг остро почувствовала себя героиней романтической новеллы – той самой, где за каждым поворотом ждут судьбоносные встречи и приключения.

Нас пятерых из «Парамона» мгновенно заселили в отель недалеко от аэропорта – белоснежные простыни, запах морской соли с улицы и сладостное предвкушение отпуска с итальянским акцентом… В такие моменты сложно представить, как еще может быть лучше. Ну если только предоставить каждому отдельные апартаменты.

Но по условиям корпоративного тура нас поселили втроем: я и влюбленная парочка с долгой историей отношений. Я отлично с ними ладила: Сережа всегда находил повод для остроты, а мы с Настей с удовольствием хохотали над его шутками.

«Парочка Twix» сразу же завалилась спать после ночного перелета, я же не захотела терять ни минуты. Переодевшись в свое новое красное платье – в нем я чувствовала себя неотразимой, – окрыленная, отправилась знакомиться с Римини и побережьем Адриатического моря.

У нас были ровно сутки на морскую передышку. На следующее утро огромный автобус с мягкими креслами – и непременно с водителем-итальянцем с певучим именем – должен был увезти нас в недельное путешествие по городам Италии. От одних названий уже кружилась голова: Флоренция – где даже воздух лепит из мрамора ангелов; Пиза – где каждая открытка наклонена к солнцу; Сиена – с ее самыми узкими средневековыми улочками; Венеция – где голуби на площади Святого Марка ждут меня; и, конечно, Рим – вечный, величественный, священный.

Еще сонный Римини обнимал утренней прохладой, а в дыхании города чувствовалась морская соль. Легкий ветерок трепал мои волосы, создавая витиеватую прическу в стиле «итальяно туристо».

Я шла по почти пустынным улочкам и наслаждалась ароматом свежей выпечки и кофе из только-только открывшихся кофеен. Переходя дорогу с немногочисленными машинами, не отрывала глаз от моря, улыбаясь открывшемуся моему взору бирюзовому великолепию.

А когда оказалась на пустынном пляже и, сбросив босоножки, почувствовала тепло белоснежного песочка, не до конца остывшего за ночь, радость захлестнула меня по-детски, до звонкого смеха: я побежала в море, раскинув руки, будто собираясь взлететь. Босая, я носилась по пляжу, кружилась, хохотала – счастье было простым, как это утро, как соль на губах, как ветер в волосах. Впереди – четырнадцать дней в Италии, в стране истинной Dolce Vita.

Чуть погодя, пожалев о забытом купальнике, я возвращалась с пляжа и размышляла: завтракать ли одной или подождать ребят?

И тут я увидела его.

Черноволосый кудрявый мужчина, по виду итальянец лет 30, стоял около пальмы у проезжей части и смотрел прямо на меня. Я смутилась, предположив, что мужчина стал свидетелем проявления моих спонтанно нахлынувших эмоций, улыбнулась и, потупив глаза, быстро перебежала дорогу. Он меня тут же догнал и слегка извиняющимся голосом стал объяснять на английском, что здесь нельзя останавливать машину, но он не смог не остановиться, увидев меня, переходящую дорогу. Что я так улыбалась, что осветила ему это утро ярче недавно проснувшегося солнца. Он говорил и говорил, а я себя поймала на мысли, что я его понимаю! Почти каждое слово. Учитывая, что в школе изучала немецкий, а английский был на многолетнем самообучении.

Когда же дошел и смысл его слов, улыбка самовольно расположилась на лице. Прекрасное начало!

Италия со мной флиртует через этого милого мужчину.

Теперь уже я, слегка взволнованная таким вниманием, всматривалась в этого обаятельного итальянца с пленительными голубыми глазами, сияющими искренней теплотой. Я его прекрасно понимала, но сама едва справлялась с задачей передать свои мысли и эмоции. Стояла, улыбалась и на репите на его изысканные комплименты в мой адрес повторяла: «Thank you so much»2.

Закончив доносить до меня, как он мной очарован, мужчина уточнил, понимаю ли я его, и, получив утвердительный ответ, показал на ближайшее кафе и спросил, смогу ли я быть здесь в двенадцать дня.

«А почему бы и да?» – мысль промелькнула легко, как птица в солнечном небе. Мы договорились встретиться за обедом.

Особого значения ни самой этой встрече, ни нашей договоренности я не придавала. На самом деле внутри меня все трепетало от совсем другого – сладостного предвкушения завтрашнего путешествия по стране, где каждый камешек пропитан историей, а города наполнены настоящими произведениями архитектуры и искусства.

Влетев в наши апартаменты, шумно и радостно я распахнула шторы и тут же принялась тормошить спящих друзей, со смехом причитая, что они все проспят, а меня между делом чуть было замуж не забрали. Такой новостью я, конечно же, всколыхнула сонное царство: Настя и Сережа приподнялись на кроватях, жмурясь от ворвавшихся в комнату солнечных лучей и пытаясь вникнуть в суть моего утреннего переполоха.

– Без нас ни в какое кафе ты не пойдешь! – деловито сказала Настя, выслушав мою историю знакомства с итальянцем.

Хотя какое знакомство? Мы даже имени друг друга не узнали. Была просто лавина эмоций и комплиментов.

– Украдет – где мы потом искать тебя будем? А так мы его сфотографируем, подстрахуемся.

– Окей! Погнали уже купаться, сони-засони! У нас всего один день здесь! Кстати, завтрак у нас не включен, но по дороге на море изобилие разных кофеен с умопомрачительными ароматами. Поэтому let’s go!3

Насладившись утренним кофе и легким завтраком, мы провели беззаботные часы на пляже – купались, смеялись, загорали, пока не настало время назначенного мне свидания. На встречу я отправилась скорее из жажды впечатлений, чем из иных побуждений: хотелось наполнить этот день у моря как можно ярче.

Волосы после купания еще не просохли, а весь макияж свелся к легкому блеску на губах. Напичканная советами Сережи и Насти, прижимая к боку купленный еще в России русско-итальянский разговорник, я шагнула в прохладу кафе.

Он сидел за столиком для двоих, лицом к входу, и, завидев меня, тотчас поднялся. Широко улыбнулся и, махнув рукой, пригласил присоединиться.

Мне и так было хорошо: море делает людей легкими. А рядом с ним стало еще беззаботнее и веселее.

Когда вошли мои друзья, минут через двадцать после меня, я их даже не заметила: разговор с Андреа, так он представился мне, затянул с головой с первых минут.

Мы виртуозно прыгали с русского на английский, с английского на итальянский, а иногда и вовсе составляли свою языковую какофонию: оказалось, Андреа немного говорит по-русски. Все это только добавляло разговору приятных оттенков и неожиданного веселья.

Поэтому, когда подошли к столику Настя с Сережей, я даже обрадовалась, что столик на двоих и нам они не помешают продолжить общение. Очень уж не хотелось нарушать ту атмосферу непринужденной легкости, что образовалась между нами.

Я представила их друг другу, и ребята, улыбаясь, разместились за другим столиком, показывая мне жестами, что они за мной следят.

Через два часа Андреа тихо сказал, что ему пора на работу – в госпиталь, куда он и спешит каждое утро, но будет ждать меня завтра здесь в полдень. Я засмеялась: «В это время я уже буду во Флоренции» – и тут же заметила, как переменилось его лицо. Только что в глазах плясали огоньки, а теперь будто кто-то одним движением задул их.

Уловив этот взгляд – растерянный и чуть грустный, – я вдруг почувствовала: кажется, я и правда запала ему в сердце. Таких глаз невозможно сыграть, даже если очень стараться.

– Сегодня вечером я обещал помочь маме, – тихо пояснил он. – Она живет не в Римини, мне после работы надо к ней. Вернусь ночью…

Предполагая, что мы вновь увидимся этим вечером, я тоже почувствовала укол легкого сожаления. Но нарочито жизнерадостно произнесла:

– Я вернусь в Римини через семь дней! Увидимся еще! – и почувствовала, что уже и не очень-то хочу отсюда уезжать так быстро.

Будучи наслышана про итальянское почитание матерей и семейные традиции, я как-то сразу поверила Андреа. Поверила каждому слову, каждой паузе и, самое главное, выражению глаз.

Мы обменялись номерами телефонов – и он уехал.

За эти два часа в кафе во мне что-то изменилось. Утром, накупанная морем и пропитанная солнцем, я мечтала лишь об одном – поскорее отправиться в путешествие по золотым итальянским городам. А теперь мысли все кружили вокруг Андреа и обескураженного взгляда, который появился, как только он понял, что завтра я уезжаю. Такой взгляд не забывается: в нем и растерянность, и сожаление, и одновременно поиск альтернативного решения, чтобы что-то изменить.

Когда я встретилась с друзьями, они тоже почувствовали перемену и, чтобы развеяться, потащили меня гулять по Римини. День был яркий и солнечный – погода настойчиво требовала продолжать бескомпромиссно радоваться жизни. Решив, что «мое от меня не уйдет», я открылась новым приключениям этого щедрого дня.

Через древнеримский мост Тиберия, которому более 2000 лет, мы отправились в знаменитый рыбацкий квартал Римини – Борго Сан Джулиано. Все путеводители пестрели настенной живописью этого предместья, настойчиво зазывая на них посмотреть.

Неторопливо прогуливаясь по узким улочкам, то сплошь залитым июньским зноем, то вдруг погружаемым в живительную тень от разноцветных усадеб, мы разглядывали настенные фрески: одни рассказывали о былой жизни местных жителей, другие – о портовых пейзажах, третьи вдруг взрывались дерзкими граффити со сценами из фильмов Федерико Феллини.

На улочках – ни души, словно все живое затаилось в домах, за занавесками. Из приоткрытых окон доносился звон посуды, бормотание телевизора и разговоры на неповторимом, таком вкусном итальянском говоре: он баловал слух, как самый изысканный десерт.

Потом ребята решили съездить на экскурсию в Сан-Марино, а я отказалась, потому что Андреа обещал меня познакомить с этой миниатюрной страной так, чтобы я ощутила себя принцессой в средневековом царстве.

Прогуливаясь по набережной, совершенно неожиданно вышла к парку Федерико Феллини. Тень великого режиссера меня словно преследовала. Отметив необычный памятник фотоаппарату, я с интересом наблюдала за жизнью горожан: многие гуляли с собаками, кто-то играл в мяч, с детской площадки доносились звонкие голоса детей.

Вдруг заметила парня в яркой кепке – он стоял примерно в десяти метрах от меня и махал рукой, призывая подойти к нему. Я насторожилась, так как вспомнила, что уже видела этого человека на набережной.

Вежливо улыбнувшись, обозначив тем самым, что я его вижу, я покачала головой и пошла в противоположную сторону. Подойдя к фонтану с четырьмя лошадьми, из чьих ноздрей вырывались потоки воды, я снова увидела этого парня. Оказалось, он шел за мной, хотя и держался в стороне.

Я немного занервничала: он вновь подавал мне знак подойти. Его странное поведение вызывало небольшую тревогу, тем более что на улице уже начинало темнеть. Стараясь держаться поближе к людям, я продолжала гулять по парку, а он все так же привлекал мое внимание жестами. Эта странная игра длилась около получаса, потом он подошел сам и, глядя в глаза, без капли смущения резко заговорил:

– Why don’t you come? You’re alone. I’ve been watching you. I liked you. I want to get to know you4. Я растерялась от такого нахрапа и решила включить блондинку на полную мощь: – Я не понимаю. Я не говорю по-английски. Извините. Он некоторое время шел рядом, и я смогла рассмотреть его чуть внимательнее. На вид лет тридцать, не больше. Спортивный, смуглый, как, пожалуй, большинство итальянцев, с немного пугающими глазами – большими, карими, чуть навыкат, будто он удивляется всему сразу: и вечеру, и мне, и самому себе. Он поглядывал на меня и улыбался. Но от его улыбки не становилось ни легко, ни тепло. Молодой человек предпринял еще одну попытку: – I invite you to a restaurant. I want to give you a present5. – Sorry, I don’t understand6, – машинально ответила я.

А потом, сама не знаю почему, выпалила:

– Я жду маму.

Он начал что-то быстро, как град по крыше, говорить на итальянском, мне показалось, немного раздраженно, активно жестикулировать, а потом, минут через пять, резко развернулся и пошел в другую сторону.

«Ух!» – только и подумала я. Такое внимание, да еще с таким напором от темпераментных итальянцев, не каждый день бывает.

Я двинулась в сторону отеля, размышляя о том, как было бы хорошо сейчас не брести одной в этой курортной сказке, а гулять рядом с Андреа. Но за все это время от него ни одного СМС, только длинная, какая-то итальянская пауза. Волевым усилием прогнала навязчивые мысли о своем утреннем знакомом, но не могла не отметить, как по-разному в один день двое итальянцев выразили мне свое внимание и симпатию и какое разное послевкусие оставили после себя.

Ночью мне снился Андреа. А ранним утром настойчивый звук будильника на телефоне резко выдернул из приятных сновидений, и, приоткрыв один глаз, чтобы выключить этот неуместный звук, еще в легкой дреме я увидела на экране СМС от того, кто только что был во сне.

В тот же миг сонливость рассеялась, и я жадно стала читать его сообщение: «Dear Olga, I dreamed about you. I think about you day and night. I’m waiting for you. Don’t forget me»7.

Сердце забилось быстрее, словно в унисон с его словами, а улыбка стала полноправной хозяйкой на моем лице.

– Лимон съешь, а то бесишь! – сонно проворчала Настя, которую тоже звук моего телефона вырвал из ласковых объятий Морфея.

Я подбежала к ней и, смеясь, обняла и показала сообщение. Мои глаза сияли не только радостью от полученной чудесной эсэмэски, но и потому, что здесь, в Италии, в каждом мгновении я чувствовала себя героиней прекрасной сказки.

А вот растолкать невыспавшегося Сергея оказалось для нас с Настей тем еще подвигом! Даже если бы прогремел в номере выстрел из пушки, он постарался бы досмотреть свой сон, невозмутимо повернувшись на другой бок. После бессонной ночи во время перелета и двадцати тысяч шагов по Сан-Марино ему очень хотелось спать. Но жизнь в то раннее утро была к нему жестока. Две шумные дамочки его тормошили, обливали водой и пугали, что сейчас уедут без него. Поймав осознанный взгляд Сережи и пообещав, что в автобусе он сможет еще поспать, мы наспех выпили кофе, собрали чемоданы, сумки и, делясь вчерашними впечатлениями, спустились к автобусу, который уже ждал у входа в отель.

Из Римини я уезжала с будоражащими сердце размышлениями, как случайная утренняя встреча обернулась началом интересной истории. То, что будет продолжение, в то утро я не сомневалась ни на секунду.

Также ни на секунду я не сомкнула глаз в дороге, потому что открывающиеся живописные виды за окном словно соревновались с увлекательным сюжетом моих итальянских каникул. Сочно-зеленые склоны, пушистые леса и плантации, виноградники и реки, аутентичные деревушки и маленькие европейские города держали мои глаза и сердце открытыми нараспашку.

Шесть дней путешествия промчались со скоростью итальянского экспресса – каждый город Италии оставлял внутри богато и щедро смешанную палитру ранее неизвестных чувств и впечатлений. Каждый день был наполнен до краев яркими мгновениями.

Вот я со слезами восторга смотрю на картину, написанную рукой великого Боттичелли, и кажется, что Венера из эпохи Возрождения сходит на берег лично ко мне.

А вот я в знаменитом кафе Caffetteria degli Uffiziс, где с удивлением обнаруживаю, что итальянский вариант салата «Цезарь» вообще не включает в себя ни курицу, ни помидоры, ни яйца. А состоит из листьев салата, заправленных оливковым маслом с лимонным соком и уксусом, а сверху слегка приправлен пармезаном и анчоусами, которые я не люблю. И это стоит 15 евро?!

А вот я брожу по узкой улочке в Сиене и, подняв руки в стороны, прошу Настю сфотографировать на память – как доказательство того, что улицы действительно такие узкие: мои ладони касаются окон, чьи ставни почти никогда не открываются нараспашку из опасения задеть прохожего.

А вот я у знаменитого фонтана Треви снимаю с уха наушник, через который на пешей экскурсии звучит размеренный голос гида – он рассказывает об истории происхождения и легендах, связанных с этой римской достопримечательностью. Отключаю свой персональный мир, чтобы нырнуть в жужжащий интернациональный гул голосов, разносящийся вокруг. Люди из десятков стран, говорящие на разных языках, сливаются в единую волну, и вдруг ощущаешь – вот оно, мировое мощное единство, в которое ты вписан в этот миг. Задержавшись дольше обозначенного времени, я теряю из вида группу и только слышу в наушнике удаляющийся голос гида, не понимая, в какую сторону мне идти. Решила направиться в сторону людского течения, по Via delle Muratte. …Голос в наушнике вдруг начал словно уплывать и стих. Я, испуганная неожиданной тишиной, подхватила свои страхи и бросилась бежать, не заботясь о впечатлении, в противоположную сторону, пока улица Via di San Vincenzo не распахнулась передо мной, и голос, снова проявившийся через наушник, – все четче с каждым моим шагом – стал для меня нитью Ариадны, ведущей к спасительной группе.

Увидев знакомые лица, с облегчением выдохнула. «Вот только потеряться мне в Риме и не хватало!» – прошептала себе, однако уже перед сном, вспоминая этот день и возвращаясь к своим эмоциям, я уловила в них нечто манящее – зов приключения. Надо путешествовать так, чтобы было что вспомнить! И на следующий день не раздумывая позволила этой шальной мысли воплотиться в реальность.

Завтра нас ожидал гвоздь программы – Ватикан! Я, конечно же, предвкушала встречу с фресками Микеланджело в легендарной Сикстинской капелле, да и других великолепий этого самого маленького в мире, но такого значительного города-государства.

Увы, ни о каком безмятежном любовании искусством и сокровенном таинстве созерцания великих творений речи не было: человеческая лавина, подгоняемая охранниками и поджимаемая со всех сторон, неслась по залам музеев, точно бурный поток, стремительно проносясь мимо статуй, полотен вперед, к выходу, прочь от величия и глубины.

Я даже поймала себя на радости, когда наконец вынырнула из этого водоворота – и тут же, не раздумывая, решила сбежать из туристического центра куда подальше, в отдаленный район Рима, чтобы наконец-то увидеть город с его истинной, нефасадной стороны.

И это оказалось настоящим квестом: итальянско-русский разговорник я беззаботно оставила в отеле, а свой скромный опыт общения с итальянцами предательски навел меня на мысль, будто все они непременно владеют хотя бы базовым английским.

Стоило мне оказаться на окраине Рима и отправиться по лабиринтам витиеватых улиц, как город словно перевернулся наизнанку.

Расположенные хаотично дома были разного цвета, но все как один будто припорошены пылью, словно нарисованы небрежными мазками старой краской. Балконы увиты и зеленью, и развешанным бельем одновременно. Асфальт испещрен выбоинами, а воздух пропитан сыростью. Солнце здесь светило так же ярко, как в центре города, но тени кажутся длиннее и страшнее.

На улице в середине дня людей было немного – как я и мечтала. Но в основном это были мигранты из Восточной Европы, Азии, Африки, и, признаться, их лица дружелюбностью не отличались. Они нахально поглядывали и ухмылялись, перешептываясь между собой. Итальянцы здесь встречались куда реже, и те, что попадались, смотрели на меня с недоумением, будто не могли понять, что вдруг забыла здесь туристка с распахнутыми от удивления и страха глазами.

Мне действительно стало не по себе в этом районе. Я растерялась: пусть это и было частью моего опрометчивого плана, но сейчас я мечтала только об одном – как можно скорее найти остановку автобуса и вернуться в центр города. Ни на английском, ни на русском мои слова здесь никто не понимал, и с каждой попыткой обратиться за помощью я чувствовала, что становлюсь предметом обсуждения. Казалось, что все вокруг шепчутся обо мне, и нарастающее чувство тревоги все сильнее захлестывало меня.

– Ватикан! Как мне проехать в Ватикан? – метнулась я к только что вышедшей из дома пожилой итальянке. Этот город на всех языках звучит одинаково, и я надеялась на понимание.

– Vatikano?

– Ватикано! Ватикано!

Женщина принялась оживленно жестикулировать и быстро-быстро говорить. Я чуть ли не плакала, глядя на нее, не понимая ни слова, и только качала головой.

Вдруг она резко замолчала, внимательно меня оглядела, оглянулась по сторонам и, задрав голову, кого-то позвала – несколько раз крикнула. На балкон второго этажа вышел черноволосый мальчишка лет десяти. Женщина громко и весело заговорила, снова размахивая руками и поглядывая на меня. Мальчик что-то уточнял. Я несколько раз уловила: «Ватикано». Через пару минут смуглый парнишка выбежал из дома и кивнул головой, чтоб я следовала за ним.

Поблагодарив жестом итальянку, я доверилась судьбе, быстро следуя за юным проводником. К остановке, петляя между уставшими домами, мы вышли минут через десять, тут же подошел автобус, на который мне и указал мальчишка.

Поспешно сунув ему в ладонь пару евро, не оглядываясь, я запрыгнула в спасительный транспорт. Сердце бешено колотилось – хотелось только поскорее уехать отсюда, прочь от этих тревожных улочек и чужих взглядов. Автобус тронулся, и только тогда я позволила себе выдохнуть, до дрожи в пальцах осознавая, каким пугающим может быть Рим вдали от его привычных, туристических фасадов.