Снежное счастье. Когда за окном темно и холодно, укутайся в любимый плед, завари чай и насладись тишиной

– Как тебя зовут?

– Кери. Ке-ри.

– Произнесите-ка по буквам.

– К-Е-Р-И.

– А! КА-ри! Вы знали, что это очень распространенное в Норвегии имя?

У меня отвисла челюсть, когда Тор-Эйрик объяснил: «Кери» – несколько искаженное на американский манер Кари, и это имя не просто популярно в Норвегии, оно имеет норвежские корни. Как американцы используют собирательное имя «Джейн» для всех лиц женского пола, так и норвежцы в этих же целях пользуются именем «Кари». Во мне будто сработал переключатель, появилось ощущение некой принадлежности к чему-то. Я не очень верю в судьбу или предназначение, однако меня, человека далекого от Норвегии, чьи родственники никогда там не были, будто осенило. Я мгновенно перемахнула через забор и попала в новую жизнь: Кери в Норвегии.

Несколько месяцев мы с Йоаром готовили почву для нашей работы, дополняли исследовательскую базу, собранную мной до приезда в Тромсё. Мне становилось все комфортней в новой культуре и коллективе, и к тому же обнаружилось дополнительное преимущество выбранной темы: у каждого, с кем я общалась – в повседневных беседах, на вечеринках, в обеденный перерыв на факультете психологии в университете, – была своя теория, почему их город живет полной жизнью даже в полярную ночь. Кто-то уповал на рыбий жир или имитирующие солнечный свет лампы с регулируемой яркостью. Другие объясняли прекрасное настроение активной позицией горожан, обилием культурных фестивалей в Тромсё и ежедневными поездками на работу на лыжах. А большинство жителей попросту не придавали полярной ночи большого значения. Многие даже с восторгом ждали наступления зимы и уникальных возможностей, которые она принесет: лыжи, уютные посиделки дома и отдых.

Однако лишь в октябре, спустя несколько месяцев после начала исследования, я осознала: моя зацикленность на отсутствии сезонной депрессии, скорее всего, привела к тому, что я задавала людям не те вопросы. На вечеринке у Айды Тор-Эйрик пригласил меня присоединиться к его группе медитации. Каждый вторник на этих собраниях я получала первые уроки того, насколько жителей Тромсё не пугает погода: при свете солнца, в темноте, в снег и дождь мы собирались в зале, чтобы посидеть вместе в тишине. В один из таких вторников я вышла из здания возле гавани Тромсё со своей новой подругой Ферн Виксон. Она приехала из Австралии и к тому времени жила в Тромсё больше пяти лет. В свободное от работы научным секретарем Комиссии по морским млекопитающим Северной Атлантики время она проводила занятия йогой в своей домашней студии Peaceful Wild, из окон которой открывался вид на фьорд острова Квалёйа, или гоняла на мотоцикле по островам Арктики. В тот вечер Ферн спросила, как долго я планирую оставаться в Тромсё. Мой грант заканчивался в мае, но я ответила, что надеюсь захватить кусок местного лета. «Было бы обидно пережить зиму и уехать накануне наступления лучшего времени года», – сказала я.

Не колеблясь ни секунды, Ферн ответила: «А я вот не уверена, что лето – лучшее время года».

Жителей Тромсё комментарий Ферн вряд ли бы удивил. Но я была поражена: неужели Ферн имела в виду, что зима – лучшее время года?! В Тромсё, в принципе, их только два: долгая зима и короткое лето, внезапно наступающее между концом мая и концом июня, в начале периода полярного дня. Более того, каждый раз, когда я говорила кому-нибудь в США, что переезжаю в Арктику на год, чтобы изучать зиму, чаще всего в ответ слышала: «да никогда на свете», «меня бы накрыло депрессией», «я терпеть не могу зиму» и, мой личный фаворит, «ты надеешься поехать в Норвегию, чтобы выяснить, почему у местных жителей не бывает депрессии, и не заработать зимнюю депрессию себе?».

В общем, реплика Ферн подтвердила мысль, которая сквозила во всех разговорах с местными жителями, но пока не дошла до меня: люди ждут зимы с нетерпением. И тогда я по-новому и более объективно посмотрела на свое исследование. Тезисы, изложенные в первоначальном плане, были неверны. Предполагалось выяснить, почему жители не страдали от депрессии, а это по умолчанию означало, что зима депрессивна по своей сути и они каким-то образом невосприимчивы к этому. Однако население Тромсё, похоже, придерживалось иного взгляда: зимой нужно наслаждаться, а не терпеть ее. Друзья утверждали, что зима в Тромсё будет полна снега, катания на лыжах, северного сияния и всего самого koselig, что в переводе с норвежского означает «уютный». Осень пролетела так, что я и глазом моргнуть не успела, и я потихоньку начала замечать проблески зимней магии. К наступлению ноября в каждом кафе, ресторане и доме зажглись огонечки свечей. Даже в комнате отдыха университета мы обедали при свечах. Я надела свою первую пару беговых лыж и пошла по Lysløpa, хорошо освещенной пешеходной и лыжной трассе, проходящей вдоль всего острова, скользя и часто падая среди заснеженных сосен. Потом в Тромсё вернулись киты – это был их последний шанс откормиться перед путешествием южнее, чтобы произвести на свет потомство, и каждая прогулка по фьорду превращалась в игру «волна или кит?» и попытки углядеть в воде плавники. Я впервые в жизни увидела северное сияние и каким разным оно может быть: полосатым и волнообразным, как складки шторы, или расплывчатым и туманным, как зеленая морось в небе.

По мере того, как жизнь в Тромсё начинала приносить мне все больше и больше радости, я начала видеть не только серость, сомкнувшуюся вокруг железными прутьями в ту первую поездку на автобусе в город, где я так тосковала по дому. Я убедилась: полярная ночь – это не период абсолютной темноты, а время красивых красок и мягкого, рассеянного света. Ферн сказала, что никогда не называет полярную ночь по-норвежски mørketid, «темное время», а предпочитает использовать альтернативное название blåtid – «синее время», подчеркивая преобладающий в ней цвет. Услышав это, я стала чаще обращать внимание на окутывавшую все вокруг мягкую голубую дымку и приучать себя воспринимать этот свет как уютный, а не тусклый. Стоя на автобусной остановке в шерстяном термобелье и видя собственное дыхание, любовалась небом. Благодаря тому, что солнце не показывалось из-за горизонта, оно часами было раскрашено мазками розового, фиолетового, бледно-желтого и всех оттенков синего. Мои норвежские друзья приходили на встречи пешком или на лыжах, бодрыми и отдохнувшими после пребывания на свежем воздухе, – это вдохновляло укутываться потеплее и проводить время на улице даже в самые холодные дни. Однажды в середине ноября мы с группой иностранных друзей-студентов отправились в Квалёйа, чтобы в последний раз перед полярной ночью полюбоваться, как солнце освещает вершины гор, окрашивая пики в бронзу, медь и золото. Вернувшись домой, я расставила свечи на всех свободных поверхностях и выключила обогреватель – их тепла было вполне достаточно.

Первоначальный блок вопросов для исследования был составлен под влиянием моего культурно обусловленного взгляда на зиму. Я решила добавить анкету, которая позволила бы определить привлекательные стороны зимы и сосредоточить внимание на положительных моментах этого времени года. Но столкнулась с одной загвоздкой: кроме тестовых батарей для выявления сезонного аффективного расстройства каких-либо других психологических опросников касательно отношения к зиме не существовало[5]. В наличии имелись опросники по сезонной депрессии, стрессу и нарушениям сна зимой, и ни одного инструмента, позволявшего определить положительные аспекты.

Это не только усложнило проведение исследования, но и натолкнуло на мысль о некоторой предубежденности широких научных кругов в подходе к изучению зимы. Мы изучаем то, что можно измерить, а отсутствие каких-либо инструментов для учета преимуществ зимы доказывало: ученые не привыкли искать или учитывать положительный зимний опыт, несмотря на тысячи научных статей, посвященных зимней депрессии. Разработав блестящую систему помощи страдающим от этого расстройства людям, ученые, исследователи и клиницисты, ненамеренно создали в психологической литературе когнитивное искажение своей убежденностью, будто нужно обращать особое внимание на негативное влияние зимы на психическое здоровье человека. И, кажется, никому в голову не пришло подумать о миллионах людей по всему миру, умеющих радоваться зиме зимой[6].

Примерно в это же время я прилетела обратно в США и поехала в Стэнфорд в рамках программы повышения квалификации по психологии. Там я познакомилась с Элия Крам, профессором психологии, ставшей впоследствии моим научным руководителем. Элия, мы зовем ее Эли, заведует Стэнфордской лабораторией психики и тела, где руководит новаторским исследованием влияния менталитета на самочувствие, работоспособность и физиологию. Она определяет менталитет как «базовые представления о природе и функционировании вещей в мире»: это можно сравнить с мысленной призмой или рамкой, через которую человек воспринимает и обрабатывает информацию. Менталитет влияет на то, что мы замечаем и чего ожидаем, и, хотя мы не всегда осознаем механизмы его работы, исследования показывают, что они могут оказывать сильное влияние на поведение, здоровье и ощущение счастья. Во время наших разговоров о ее исследованиях и моей работе в Норвегии Эли предположила, что именно менталитет играет определенную роль в позитивном восприятии зимы, которое я наблюдала в Тромсё.

Она последовательница идей психолога Кэрол Дуэк, которая также была моим наставником в Стэнфорде, и чья работа связана с изучением влияния менталитета на способность развиваться и совершенствоваться в сферах умственного труда и спорта. В своих исследованиях и книге Мышление: новая психология успеха Кэрол подробно описывает, как «мышление роста»[7] приводит к большему успеху, чем «фиксированное мышление»[8]. Согласно ее исследованиям, люди с фиксированным мышлением не видят в критике своих действий возможности для обучения и в большинстве случаев воспринимают ее как нападки. И наоборот, те, у кого больше развито мышление роста, как правило, готовы учиться на ошибках, рисковать и стремиться к самосовершенствованию. Например, в случае школьной неуспеваемости ученики с мышлением роста и мотивированные становиться умнее решат, что нужно работать усерднее или использовать другую стратегию в обучении, а это приведет к увеличению усилий и большей вовлеченности в процесс. Ученики с преимущественно фиксированным мышлением, наоборот, почувствуют, что неудача лишь подтверждает отсутствие у них интеллекта. Их мотив в том, чтобы другие не заметили, поэтому они начнут избегать сложных задач или выпадут из учебного процесса. Учащиеся с мышлением роста, как правило, больше любят учиться, у них больше мотивации к успеху, после неудач улучшается успеваемость и повышается средний балл. Неоспоримые данные Кэрол доказывают, что менталитет может измениться и человек способен перейти от фиксированного мышления к мышлению роста. Клинические исследования, проведенные ею и коллегами, показывают: учащимся можно помочь сознательно перейти на мышление роста, и после этого показатели успеваемости часто повышаются. Даже просто показав человеку особенности его менталитета, мы получаем мощный инструмент помощи в формировании более полезных для него установок.

В своей научной работе Эли пошла дальше и начала изучать, как менталитет влияет не только на достижения и успешность, но и на физическое здоровье. Например, в рамках эксперимента, проведенного для одного из ее исследований, сотрудники крупной финансовой компании были обучены адаптивному мышлению в условиях стресса и убедились, что он делает их сильнее, а не ослабляет. Впоследствии эти же люди продемонстрировали меньше проблем со здоровьем и более высокую производительность труда во время финансового кризиса и рецессии 2008 года. Изменение мировоззрения изменило и их реакцию на стресс. В другом эксперименте обслуживающему персоналу гостиничных номеров сообщили, что их работа эквивалентна хорошей физической нагрузке: в итоге наблюдалось снижение жировой массы и кровяного давления, в отличие от другой группы коллег, которые относились к своим обязанностям как к обычной работе в гостинице. Исследование Эли показывает: на восприятие человеком границ своих возможностей влияют не только мышление роста. Его образ мыслей о собственном здоровье, работоспособности и благополучии также может работать на пользу или во вред, быть конструктивным или деструктивным.

С одной стороны, результаты исследований менталитета правдивы – интеллект можно развить при должном упорстве, стресс может оказывать благоприятное воздействие на здоровье и работоспособность, уборка нескольких номеров в день превышает рекомендованные нормы физической нагрузки для активного образа жизни. С другой – предвзяты: это взгляд под узким углом на более комплексную реальность. Интеллект как генетически обусловлен, так и может быть улучшен через получение и усвоение знаний. Стресс может оказывать негативное воздействие на здоровье, даже если морально и физиологически подготавливает человека к решению сложных задач. Уборка гостиничных номеров – здоровая физическая активность и при этом тяжелая, изматывающая работа. Менталитет помогает человеку обрабатывать двусмысленность происходящего и задавать вопросы: что неуспеваемость говорит о моих способностях, как стресс повлияет на мою работоспособность, должна ли меня насторожить боль в спине после смены уборки номеров? Реальность многогранна, менталитет большинства людей отвечает совокупности взаимосвязанных явлений жизни. Но если научить человека избирательно концентрировать внимание и энергию на самых полезных аспектах сложной реальности, такой способ формирования менталитета может улучшить здоровье, работоспособность и благополучие в самых разных сферах.

Я поняла, что зима столь же многомерна и неоднозначна: какие-то из проявлений неприятны, другие прекрасны. Возможно, жители Тромсё просто лучше других поднаторели в нахождении и использовании зимних радостей. Может, их умение радоваться зиме отчасти обусловлено менталитетом.

Отсюда вопрос: можно ли измерить положительное или отрицательное отношение к зиме? И существует ли связь между зимним менталитетом и психологической устойчивостью жителей Тромсё в период полярной ночи? Я надеялась добавить более взвешенный и позитивный аспект в вопрос психического здоровья зимой, который был ранее упущен при исследовании сезонных аффективных расстройств. И решила сосредоточиться не на том, почему люди не впадают в депрессию, а на попытке понять, что позволяло жителям Тромсё прекрасно переносить самое мрачное и холодное время года.

Мы с Йоаром разработали Шкалу зимнего менталитета: с её помощью можно было измерить показатели менталитета и отношение к зиме, попросив респондентов оценить, насколько они согласны или не согласны с утверждениями «в зиме есть много того, что приносит радость», «мне нравится заниматься большим количеством активностей, которые возможны только зимой» и «зимние месяцы мне кажутся мрачными и унылыми». Мы задались целью найти взаимосвязь между тем, что мы назвали «зимним менталитетом» – для респондентов зима была полна возможностей и удовольствия или ограничений и страха, – и другими аспектами психологического равновесия, включая удовлетворенность жизнью и положительные эмоции.

В опросе участвовала случайная выборка из более чем двухсот взрослых норвежцев. Группа была почти поровну разделена между респондентами из Южной Норвегии, Северной Норвегии и с арктического острова Шпицберген, расположенного на полпути между Северной Норвегией и Северным полюсом. Благодаря теплому морскому течению Гольфстрим Тромсё считается «субарктическим», несмотря на расположение: средние зимние температуры колеблются в пределах –1 ÷ –4°C, что умереннее, чем предполагает широта. Шпицберген гораздо ближе к тому, что представляет большинство людей, думая об Арктике: население крупнейшего местного городка Лонгйира около 2500 человек, в нем только один продуктовый магазин. Выезжая за пределы города, жители по закону обязаны иметь при себе оружие, чтобы защититься в случае нападения голодного белого медведя. Зимой многие передвигаются на снегоходах. Световой и температурный режимы на Шпицбергене более экстремальны, чем в Тромсё; средние температуры января колеблются от –13 до –20°C, а полярная ночь значительно темнее, здесь нет даже рассеянного солнечного света, и освещенность практически не меняется в течение нескольких месяцев.

Результаты опроса показали: зимний менталитет, по крайней мере частично, влияет на зимнее благоденствие жителей Норвегии. В нашем исследовании зимний менталитет оказал положительное влияние на все учитываемые показатели благополучия, в том числе на Шкалу удовлетворенности жизнью[9] и Сводную шкалу личностного роста, измеряющую степень готовности к новым вызовам. Иными словами, люди с более позитивным зимним менталитетом в основном были более довольны жизнью, чаще испытывали положительные эмоции и стремились к личностному росту.

Мы также обнаружили, что отношение к зиме в Норвегии в значительной степени коррелирует с широтой – жители более северных земель, как правило, воспринимают зиму позитивнее и получают от нее больше удовольствия. Шпицберген, с его экстремальным климатом, явно стал домом для людей, перебравшихся туда по своей воле, ведь многие обитатели на момент опроса находились там всего несколько лет. И вряд ли кому-то придет в голову переехать на Шпицберген, если он ненавидит зиму. Но даже когда жителей Шпицбергена исключили из выборки, жители других северных регионов Норвегии все равно продемонстрировали более позитивное отношение к зимнему периоду, чем обитатели юга страны. Нельзя утверждать, что зимы Южной Норвегии менее суровые: Осло находится примерно на той же широте, что и Анкоридж, Аляска, и зимы там холодные, темные и долгие, особенно по американским стандартам. При этом Осло получает значительно больше зимнего дневного света, чем Тромсё: даже в день зимнего солнцестояния солнце все-таки восходит. И несмотря на более светлую и яркую зиму, южные норвежцы, похоже, не относятся к зиме так позитивно, как их соотечественники на севере.

Стоило мне осознать, что жители Тромсё обладают позитивным зимним менталитетом, как я начала замечать его признаки повсюду. Окружающая среда и культура Тромсё помогают ценить зиму и наслаждаться ею. В городе создана инфраструктура, обеспечивающая очистку дорог от снега, в ресторанах тепло, даже когда на улице ветрено. В каждом ресторане и кофейне мягкое освещение, зажигаются свечи[10], и практически в каждом кафе есть уличные веранды с обогревателями и пледами, чтобы посетители могли наслаждаться кофе на улице круглый год. Люди одеваются практично – элегантные и стильные пальто, теплые и непромокаемые, обувь на меху с толстой подошвой и плотные шерстяные свитера. Зимой в Тромсё проводится масса общественно-культурных мероприятий и фестивалей: Международный кинофестиваль в Тромсё, полумарафон «Полярная ночь», музыкальный фестиваль «Северное сияние», и Неделя саамов, посвященная культуре коренной народности Северной Норвегии.

Наверное, Тромсё, с его богатейшей культурной жизнью и невероятными волшебными зимами, – именно то место, где можно полюбить это время года. Моя лучшая подруга Бекки, такая же любительница лета, выросшая с доской для серфинга в руках на побережье Джерси и навещавшая меня в Норвегии, сказала: «Если бы зима была местом, это было бы Тромсё». Город словно сошел с экрана диснеевского мультфильма Холодное сердце. Я так и не привыкла каждый раз, идя от автобусной остановки домой, видеть танцующее в небе северное сияние. И я еще довольно сдержанна в оценках и не хочу преувеличивать значимость нашего исследования. Но, насколько нам известно, мы с Йоаром были первыми, кто изучал феномен зимнего менталитета. Учитывая, что исследование корреляционное, мы не можем с уверенностью утверждать, приводит ли позитивный зимний менталитет к большей удовлетворенности жизнью. Лишь то, что понятия связаны. Однако научные данные о других типах менталитета – охватывающего стресс, интеллект или болезни – показывают: переключение на более продуктивный образ мыслей часто приносит пользу здоровью, самочувствию и работоспособности.

Жизнь в Тромсё научила меня, что зимние невзгоды не неизбежны. Хотя некоторые культурологические аспекты невозможно перенести за пределы страны их возникновения, есть простые, но эффективные шаги, которые помогают пережить это время года с большей радостью. Где бы вы ни выросли – в культуре бичевания зимы, или поклонения ей – вы всегда можете сознательно культивировать в себе любовь к зиме и начать наслаждаться этим временем года. И это касается не только мест с морозными снежными зимами: если живете в сером и туманном регионе, где зима характеризуется постоянной моросью за окном, или даже в умеренном климате с более короткими и темными зимними днями, восприятие все равно оказывает на вас влияние. И все же вы можете повернуть ситуацию в свою пользу, научиться приспосабливаться к зиме и наслаждаться ею.

Вдохновленная полученным в Тромсё опытом, во время написания книги я отправилась в кругосветное путешествие по зимним местам планеты. Наслаждалась уютом Копенгагена, плавала в замерзших реках Финляндии и вдыхала морозный воздух Рейкьявика. Чувствовала колючее дыхание ветра на лице на острове Льюис, у берегов Шотландии, ездила на велосипеде под проливным дождем вдоль каналов Амстердама и расслаблялась в горячих источниках, клубящихся паром онсэнах, в Ямагате, Япония. Мой тур по местам, где умеют любить зиму, позволил создать далеко не полную картину – чем больше я узнаю о зимних традициях и ритуалах, тем шире становится мое представление об уникальных и характерных для разных культур мира способов наслаждаться этим временем года. Я собрала коллекцию мест с их специфическим отношением к зиме, мест, где с головой погрузилась во влажные и штормовые, лишенные солнца и снежные, уютные и поражающие воображение зимы. На страницах книги я приглашаю вас вместе со мной погрузиться в изучение психологической подоплеки зимних ритуалов, которые наблюдала в каждом из мест.

Способов радоваться зиме так же много, как и видов зимней погоды: представители одних культур нежатся в горячих банях и саунах, другие помешаны на свечах; в одних странах кататься на лыжах учатся чуть ли не раньше, чем ходить, в других плавание в ледяной проруби привлекает толпы желающих почувствовать себя настоящими белыми медведями. В некоторых общинах собираться у костра – священнодействие, в других долгие ночи скрашивают кинофестивалями. Но как в дождливых и ветреных, так и в заснеженных и обледенелых уголках планеты я обратила внимание на три основные стратегии, позволяющие более позитивно воспринимать особенности сезона. Во-первых, Ценить зиму: видеть ее такой, какая она есть, и позволить ей быть временем для замедления темпа жизни. Адаптироваться к этому времени года при помощи речевых средств и произвольного переключения внимания, помогающих повысить значимость зимних радостей. Во-вторых, Сделать ее особенной: сосредоточиться на занятиях и ощущениях, характерных только для этого времени года. Нежиться в уютной атмосфере, наслаждаться преимуществами зимних сумерек, создавать и смаковать ритуалы, наполняющие это время года смыслом. В-третьих, Выйти на улицу: одеться потеплее и наслаждаться отдыхом на свежем воздухе в любую погоду, отважиться сходить в баню и на все предлагаемые городскими властями развлекательные зимние мероприятия вашего города. Вместе эти три масштабные стратегии помогают находить в зимних днях возможность для радости, превращая зиму из сезона ограничений в сезон, полный смысла, общения и веселья.

Книга опирается на три упомянутые стратегии и сочетает практические методы трансформации устоявшихся стереотипов о зиме с передовыми доказательными исследованиями о том, как выработать менталитет, идущий на пользу человеку. Каждая глава посвящена конкретной зимней стратегии – ожиданию наступления зимы, изменению зимнего внутреннего лейтмотива, созданию ритуалов, зимнему плаванию – и подкреплена научными данными. Каждая практика может не только помочь принять зиму и научиться наслаждаться ею, но и узнать, как работает менталитет: как образ мыслей влияет на внимание, эмоции или мотивацию. Прочитав книгу, вы обретете функциональный инструмент для получения большей радости от зимы, а также узнаете, как менталитет может помочь пережить любые трудные времена.

Каждая глава заканчивается серией Зимних упражнений: приемов, которые можно применять независимо от того, какая зима характерна для ваших широт[11]. Многие подкреплены результатами психологических исследований, и, думаю, их можно воспринимать как эксперименты: смело пробуйте и смотрите, что получится. Рекомендации, содержащиеся в книге, не универсальны. Скорее, это некий шведский стол психологических инструментов, которыми может воспользоваться каждый, независимо от места жительства, чтобы выработать более адаптивный менталитет и научиться радоваться самому сумрачному времени года. Вы можете выбрать те, что подходят лично вам, попробовать их в произвольном порядке, оставить полезные и отбросить ненужные. Я надеюсь, вы снова и снова будете возвращаться к страницам книги, делиться выдержками с друзьями и семьей и использовать населяющие ее слова для написания собственных зимних историй еще долгие-долгие годы.