Мое последнее лето

Глава 1. Поездка в Березовку

Это было лето тысяча девятьсот восемьдесят первого года.

Электричка громко стучала о рельсы, быстро разгоняясь, а я уныло смотрела в окно и наблюдала за мимолетно проскакивающими деревьями. Из большого города я ехала в деревню к бабушке с дедушкой. По осени они собираются переехать из Березовки поближе к нам, в Москву, так что это была моя последняя возможность провести это лето в сельской местности. Раньше я часто приезжала сюда на каникулы, но последние три года предпочитала оставаться в городе, с друзьями.

Я достала из своего чемодана новенькую книгу Михаила Шолохова «Тихий Дон», что купила мне мама несколько дней назад. Я не очень любила читать, но раз уж нужно было скоротать время, то почему бы и нет? Она часто пихала мне книжки, чтобы я развивалась на каникулах, но это совершенно не интересовало меня. Я любила заниматься фотографией. Чувство, когда я навожу камеру своего любимого фотоаппарата Зенит-С, подаренным мне папой на день рождения еще в прошлом году, и снимаю дорогих мне людей, просто окрыляющее. Люди – это не единственное, что я любила снимать. Дома у меня полно снимков красивой природы, жучков и бабочек. В Березовке я рассчитывала поснимать от души, потому что там точно красивых мест было побольше. Вспомнить только поляну у речки, где я когда-то купалась… Она была превосходна – куча трехцветных фиалок, васильков и ромашек. Ромашки я любила особенно, поэтому в город планировала вернуться уже с кучей снимков этих прекрасных цветов.

Я открыла книгу и закрыла ее, прочитав только первый абзац. Ну не любила я никогда читать, даже тоска в дороге не могла меня заставить. Я положила Шолохова на сиденье рядом с собой и принялась продолжать любоваться деревьями.

Ехала я еще почти час, под громкие чухи, что резали слух.

Перед своей остановкой я собрала вещи – чемодан и старый походный рюкзак моего отца – и заранее встала у выхода, чтобы выйти быстрее всех. Хотя я не была уверена, что собиралась выходить не единственной. Поезд остановился и двери передо мной разъехались в стороны. Я сразу же увидела своего дедушку, что радостно бежал меня встречать. Я спустилась на платформу и побежала к нему на встречу, бросив вещи. Мы крепко обнялись, и дедушка посмотрел на меня таким любящим взглядом. Я не видела его уже три года, и за это время он заметно поправился и немного постарел.

– Ты так выросла, – с нежностью сказал дедушка и подхватил мои вещи, направляясь к Ниве, припаркованной неподалеку. Мне была приятна такая забота с его стороны: встретил и даже помогал донести вещи. Это грело мою душу, и я не понимала за что мне такой прекрасный дед.

– А где бабушка? – поинтересовалась я, подбегая к автомобилю деда, о котором он говорил всегда с гордостью. Я открыла заднюю дверь, чтобы он сложил свою ношу, а сама залезла вперед, чтобы сидеть рядом с любимым дедушкой.

– Дома ждет, пирожков наготовила, – с предвкушением сказал дед и игриво облизнулся. Бабушка всегда готовила просто потрясающе, так что его действия были вполне оправданы.

Я улыбнулась, и мы тронулись. Дом моих дедушки с бабушкой находился на краю деревни, так что, если бы мне пришлось идти пешком, я бы устала, особенно учитывая мои тяжелые чемодан и рюкзак. Я с улыбкой смотрела на деревенские дома и вспоминала детство: как я бегала здесь с мальчишками и играла в куклы с девчонками. Я вспомнила одну девочку, Верку, она никогда мне не нравилась, была плаксивой и ябедой. С ней мало кто дружил, а я почему-то таскалась, хоть и получала за нее все шишки.

Дедушка остановился у дома и заглушил двигатель. Я не спешила выходить из машины, позволяя себе погрузиться в воспоминания. Я осматривала двор и посаженые бабушкой цветы в палисаднике, было так приятно отдаться воспоминаниям. Еще я вспомнила, как какой-то мальчишка, тоже приезжий из города, сорвал цветы с ее клумбы и торжественно вручил мне. У бабушки даже сил ругаться не было, потому что она смеялась и умилялась этому, а после долго с тоской смотрела на оборванные лилии.

Дед уже успел достать мои вещи и остановился на крыльце, ожидая меня. Я улыбнулась ему и вылезла из машины. Ступенька привычно скрипнула под ногой, и я вошла в дом, где ожидаемо пахло пирожками и чем-то вкусным.

– Внученька! – бабушка со счастливой улыбкой прибежала с кухни и кинулась меня обнимать. – Какая ты красивая то стала, – восхитилась она.

Многие говорили мне комплименты по поводу моей внешности, потому что она была довольно необычной. Волосы цвета соломы, яркие голубые глаза и лицо, покрытое веснушками. Не только лицо, веснушки распространились и по моей шее, плечам и даже спине, что мне не нравилось. Других же это восхищало. Я не противилась комплиментам – мне было приятно, что меня считали красивой.

– А раньше не была? – решила я шутливо поддеть свою бабушку.

– Анюта! Что ты такое говоришь?! – возмущенно пропищала она и ударила меня полотенцем, улыбаясь при этом.

Дедушка хохотнул и отнес мои вещи на второй этаж, в мою комнату.

– Ну давайте, давайте к столу, – стала звать нас бабушка. – Только руки помойте.

Я вымыла руки в стареньком умывальнике, аккуратно приподнимая шток, чтобы воды не лилось больше, чем это нужно.

– Нюра! Ну чего застряла?! – возмутился дедушка.

Я улыбнулась и села за круглый стол, накрытый праздничной скатертью. Обычно она использовалась на Новый Год или на день рождения, что очень мне льстило. Дедушка с бабушкой считали мой приезд праздником, поэтому и постелили ее. Что могло быть приятнее, чем быть желанной?

Прямо в середине стола расположилось обеденное угощение – жареный гусь с яблоками и запеченная картошка. Гусь выглядел просто аппетитно: его золотистая кожица красиво подрумянилась, а сам он был мягким и сочным. Он лежал на большом белом блюде, украшенном веточками зелени, что придавало ему стильный вид. Уж бабушка умела подавать еду на столе.

Подача гуся была просто великолепной – нарезанные кусочки мяса аккуратно расположились рядками, рядом на том же блюде лежали тонко нарезанные кольцами яблоки, которые придавали блюду освежающий и сладкий акцент. Картофель, нарезанный на кусочки и запеченный в духовке, выглядел аппетитно благодаря своей золотистой корочке. Изнутри он, я была уверена, мягкий и нежный, с легким ароматом специй, которые использовались при приготовлении. Пирожки стояли в тазике, на другом столе, накрытые полотенцем.

Я так восхищалась едой, расположившейся на столе, что мне захотелось сбегать в свою комнату за фотоаппаратом, чтобы сфотографировать это, однако я понимала, что это невежливо, поэтому одернула себя и потянулась за тарелкой.

Во время ужина я рассказывала о том, как закончила школу и поступила в медицинский институт, дедушка с бабушкой охали и ахали, слушая мои рассказы. Я никогда не хотела быть врачом, считала, что мое призвание – заниматься фотографией, но родители настояли на моем поступлении туда. Они считали, что фотографы – отбросы общества. Не хотелось их разочаровывать, ведь мой брат когда-то уже сделал это.

Мы закончили с едой, бабушка собрала грязную посуду и принялась ее мыть. Я, как любящая внучка, решила помочь ей, но она шикнула на меня и велела разложить вещи в моей комнате. Я только улыбнулась, обняла ее и побежала вверх по лестнице. Дверь в комнату была такой же, какой я ее и запомнила – изрисованной красками. На ней виднелись кривые облака, зеленая полянка, счастливое солнышко, что улыбалось от уха до уха, маленькая и такая же кривая я, с какой-то слишком большой головой, а рядом мои дедушка и бабушка. В свой последний визит я старательно пыталась оттереть этот рисунок, но у меня не вышло, потому что краски плотно въелись в дерево. Бабушка сказала оставить так, ведь это напоминание о маленькой непоседливой мне.

Я открыла дверь в комнату и вдохнула бурю воспоминаний. Меня не было каких-то три года, а ощущение, что лет десять. Я вошла, ступая по ворсистому ковру и села на пол у кровати. Пыли на полках не было, из чего я сделала вывод, что бабушка позаботилась об этом заранее. Я притянула к себе чемодан, вытащила фотоаппарат, приспособления для проявления фотографий и пустую пленку, которая за лето планировалась перестать быть пустой. Я положила их на трюмо и принялась складывать одежду из рюкзака в шифоньер, низ которого тоже был изрисован. Шолохова поставила на полку с детскими книжками.

Рюкзак и чемодан отправились под кровать, чтобы не мешать мне. Я открыла ставни у окна и села на подоконник. Он был довольно большим, так что я умещалась спокойно. Потом решила попросить у бабушки плед и лишнюю подушку, чтобы сделать себе уютное гнездышко.

– Нюра! – постучал дедушка, заглядывая ко мне. – Пошли покажу какие цветы мы с бабушкой насажали!

Я повернулась к нему, по моему лицу было понятно, что я безумно этого хотела.

– Только подожди, дедуль, я фотик заправлю, – сказала я и подошла к трюмо. Я открыла дверцу фотоаппарат и вставила туда пленку, закрывая ее.

Мы спустились вниз и вышли на улицу через другой выход, что вел в огород.

Картофельное поле, расстилающееся перед моими глазами, заслуживало самых высоких похвал. Красиво выложенные грядки, аккуратные ряды овощей и цветов, ухоженные и здоровые растения – все это вызывало у меня почти восторг. Дедушка с яростной преданностью ухаживал за каждым растением, сберегая их от непогоды, вредителей и болезней. Он вкладывал свое сердце и душу в этот огород.

Здесь росли сочные помидоры, ароматные огурцы, сладкие перцы и хрустящие морковки, которые я любила особенно сильно. Ряды цветов наполняли воздух нежным ароматом и пестрели яркими красками. Каждая деталь в этом огороде была продумана до мелочей – от расположения растений до выбора сортов.

– Запечатлей меня! – попросил дедушка и важно схватил грабли, стоящие у сарая. Он принял позу труженика, вставая прямо у теплицы с помидорами. Я засмеялась, навела камеру на дедушку и сфотографировала.

Из дома вышла бабушка, с интересом поглядывая за тем, чем же мы тут занимались.

– Ба! Вставай с дедом, я вас вместе засниму, – предложила я. Бабушка, конечно согласилась и встала рядом с дедушкой, забавно позируя. Я подошла к ним, поправила ее домашний халат и забрала грабли у деда. Поставив их обратно к сараю, я вернулась и положила руку деда на плечо бабушки. – Улыбайтесь и снимок выйдет отличный! – я щелкнула и улыбнулась.

– Когда ты проявишь нам фотокарточку? Мы в рамочку вставим! – гордо сказала бабушка, глядя на меня в ожидании ответа.

– Чуть позже, когда я наснимаю побольше всего, – я еще побродила по огороду, разглядывая посаженное бабушкой и дедушкой добро. – Когда морковка вырастет? – я присела у морковной грядки, разглядывая едва заметные зеленые хвостики. Мне не терпелось наестся этим летом побольше овощей, ягод и прочего.

– В конце июля, – гордо ответила бабушка, уперев руки в бока.

Я мечтательно закрыла глаза и представила пушистую ботву морковки, то как я буду вдергивать любимый овощ из грядки и грызть с наслаждением…

– Ты пойди поснимай палисадник наш! – предложил дед и скрылся в сарае.

Я с восторгом обошла дом вокруг, выходя к крыльцу, возле которого был шикарный палисадник, окруженный белым забором. Я открыла небольшую калитку и вошла внутрь, будто бы оказываясь в раю. Зенит был наготове, я делала чудесные снимки красивых ярких цветов, названий которых даже не знала. Бабушка с любопытством и любовью наблюдала за моими действиями, после чего скрылась в доме, а я продолжила фотографировать. Снимков я сделала немного, потому что вечернее освещение не позволяло, а я хотела только красивые изображение цветов. Я поднялась на ноги и отряхнула колени, выходя из палисадника.

– Запечатлела? – полюбопытствовал дедушка, выкатывая из-за дома голубой велосипед с прикрученной корзинкой спереди. – А я вот чего тебе привез.

Я с восторгом оглядела велик.

– Это мне?

Дедушка на мой вопрос только кивнул, а я подошла поближе, оглядывая аккуратный велик, на котором уже в мыслях каталась по деревне.

– Давай, – радостно протянул мне дед велосипед. – Иди прокатись что ли! Так давно не была у нас тут, хоть посмотришь на родные улочки!

Я передала деду Зенит с просьбой аккуратно положить его на трюмо, а сама схватила велик и ловко запрыгнула на сидушку, крутя педали и выезжая за ограду.

Каждый дом выглядел приветливым и ухоженным. На улицах слышались детский смех и пение птиц, что только усиливало ощущение счастья и покоя.

Теплый летний ветерок играл с моими волосами, а звуки птичьей трели и гавканья собак наполняли воздух мелодичной музыкой, которая заполнила мою душу непередаваемым счастьем.

По мере того, как я продолжала путешествие на велосипеде, чувствовала, как в моем сердце и на душе расцветала чистая радость и счастье. Эта поездка была не просто поездкой по деревне, где я давно не была, это было волшебное приключение, после которого у меня останется незабываемый след.

Я сделала небольшой круг по деревне и решила поехать на поляну к большому дубу, где проводила большую часть своего детства. Приехав на место, я оставила велосипед возле дерева и подошла к нему ближе. Вокруг росли чудесные ромашки. Дуб возвышался надо мной, замечательно сливаясь с окружающей природой. Его огромные ветви покрывали половину полянки, создавая приятную прохладу и укрывая от солнечных лучей днем, что помогало справиться с жарой.

Я улыбнулась, наблюдая за качелями, которые были установлены на самых красивых и крепких ветвях дуба. Качели были сделаны из прочных деревянных досок и привязаны к канатам, которые легко качались на ветру. Они создавали ощущение легкости и свободы, что всегда притягивало меня. Я помнила, как дед карабкался по дереву и завязывал канаты.

Решив попробовать качели, я подошла ближе и села на удобную платформу. Я ощутила приятное трепетание в животе, когда покачала себя немного. Затем, смело оттолкнувшись от земли, я начала раскачиваться.

Как же давно меня здесь не было.

Я закрыла глаза и наслаждалась каждым мгновением, когда качалась. Ветер ласково шептал на ухо, а вокруг расстилалось бескрайнее поле и шум листьев дуба. Время на качелях казалось замедлившимся, как будто я ушла от повседневных забот и оказалась в сказочном мире. Будто не было никаких требований родителей о поступлении на врача…

Мое спокойствие прервал чей-то кашель, и я отрыла глаза, останавливая качели. Передо мной стоял парень с каштановыми вьющимися волосами, одетый в шорты и майку. Казалось, его совсем не беспокоило, что комары могли его покусать. На вид он показался мне довольно симпатичным, карие глаза и густые ресницы так манили, что мне захотелось узнать его поближе.

– Это мои качели, слезай! – немного грубым тоном потребовал он и я слегка опешила. У меня совсем не вязалось на уме, что такой по виду симпатичный парень с добрыми глазками, мог нагрубить незнакомой девушке. – Я повесил их!

Я слезать не спешила, только окатила незнакомца презрительным взглядом.

– Эти качели висят здесь еще с моего детства, так что не придумывай! Их мой дедушка повесил! – нагрубила я в ответ, крепко держась за веревки. Было обидно, что этот парень был таким… таким, что я даже не могла выразить этого словами!

– Веревки порвались, и я их заменил, – с улыбкой сказал он, злым или грубым совсем не выглядел, что удивило меня. Неужели он решил сделать вид, будто ничего не случилось?! – Так что слезай.

Я подавилась возмущением и слезла с качелей, хватая свой велосипед и собираясь быстрым шагом покинуть поляну, когда парень схватил колесо моего велика, не давая мне уйти.

– Да я же пошутил, – усмехнулся он, отпуская велосипед. Я повернулась и посмотрела на него, полная непонимания. Парень тем временем сел прямо на ромашки, что росли у дуба. Качели он игнорировал. – Так ты та самая Сорокина Аня?

Я мысленно улыбнулась, на деле сохраняя невозмутимый вид. Конечно, можно было ожидать, что как только дедушка с бабушкой получили письмо с известием о моем скором приезде, они растрепали это по всей деревне.

– Да, а ты кто? – я положила велосипед на траву и скрестила руки на груди.

– А я Рома, – представился он, гипнотизируя меня взглядом. – Здешние ребята все время только о тебе и говорят.

Я улыбнулась и вернулась на качели.

– Что ж, – я пожала плечами и ухватилась за веревки. – Мне это приятно.

Рома улыбнулся мне в ответ, продолжая сидеть на ромашках. Только сейчас я поняла, как забавно это звучало и негромко засмеялась, получая удивленный взгляд от него.

– Что тебя так рассмешило? – нахмурился парень и дунул, смахивая челку с лица.

– Ромашка сидит на ромашках, – весело сказала я, глядя на то, как лицо нового знакомого исказилось в отвращении. Он забавно сморщил свой нос, что даже умилило меня. Первое впечатление непонятно куда испарилось.

– Ты первая, кто назвал меня ромашкой, – усмехнулся он и встал, смотря на смятые его задницей цветы. Он облокотился спиной о дуб и засунул руки в карманы шорт. Парень достал пачку Ту-134 и зажигалку. Я недовольно закатила глаза. Как я могла не ожидать того, что он уже мог курить? Я терпеть не могла запах табака, именно поэтому, когда он прикурил и выпустил первый дым, я отошла в сторону. – Куда ты?

– Я не переношу запах курева! – пристыдила его я, закрывая нос, ведь подул ветер и сдул облачко дыма прямо на меня.

Рома сделал только вторую затяжку и затушил сигарету, пихая обратно в пачку. Я предположила, что он собирался докурить ее позже, когда рядом не будет меня.

– Искренне извиняюсь, – сказал он, запихивая пачку сигарет в карман.

– Спасибо, – поблагодарила я и вернулась на качели. – сколько тебе вообще лет? Ты не выглядишь совершеннолетним, чтобы курить.

Рома усмехнулся, посмотрев на меня как на дурочку. Мне не понравился его взгляд.

– Мне шестнадцать, мама разрешает мне курить, – самодовольно улыбнулся он, наклоняясь к моему лицу.

Я почувствовала запах дыма из его рта и отпрянула назад, сваливаясь с качелей прямо на траву. Рома громко засмеялся и подал мне руку, помогая встать. Я зажала нос и достала из кармана брюк небольшой пластик жвачки и протянула ему.

– Откуда у тебя?

Меня позабавило его удивление. Жвачку было трудно достать, поэтому она считалась почти что роскошью.

Рома открыл пластинку и засунул в рот, жуя с наслаждением.

– Арбузная… – восхищенно протянул он. – Спасибо.

– Это тебе спасибо, – фыркнула я, радуясь тому, что мне не придется чувствовать этот ненавистный мою запах.

– Хочешь, покачаю тебя? – предложил парень. Мне показалось, что он так захотел отблагодарить меня за жвачку, поэтому с радостью согласилась.

Рома встал позади и начал плавно качать меня вперед и назад. Он старался сохранять равновесие, чтобы не создавать дискомфортных ощущений для меня. Постепенно, Рома увеличивал амплитуду движений. Я начала проникаться азартом и радостью, наслаждаясь легкими перепадами высоты и скорости. Ветви дерева шелестели в летнем ветру, создавая атмосферу романтики и душевного спокойствия.

Грустно, но, как все хорошее, время, проведенное на качелях, подходило к концу. Рома остановился и аккуратно помог мне слезть, хотя я вовсе в этом не нуждалась.

– А ты классная, – улыбнулся мне парень. На улице уже было совсем темно. На небе появились первые звезды, а сверчки громко пели в траве. – Пошли я тебя провожу.

Мне льстило такое предложение, но я не была уверена стоило ли мне соглашаться, ведь я добралась сюда на велосипеде. Рома, не дожидаясь моего ответа, поднял велик с травы и повез с поляны.

– Пошли, чего встала, – позвал он меня. Я направилась следом, мы вышли с поляны и пошли прямо домой. Лампочки на высоких столбах освещали улицы, а по деревне разносился привычный лай собак.

Когда мы пришли к дому моих бабушки и дедушки, в окнах горел свет, как и в других домах. Мы остановились у калитки, и я завезла велик, оставив его в ограде, после чего вернулась к парню, оставаясь за забором.

– Знаешь, ты тоже ничего, – улыбнулась я. Рома был выше меня почти на голову, несмотря на то, что я была старше его на целый год.

– Может, еще встретимся, – предположил Рома как-то мечтательно глядя в мои глаза.

– Конечно. Деревня маленькая, а я тут до конца лета, – улыбнулась я, не отводя взгляда от него.

– Может, поцелуешь в щечку? – довольно робко попросил он, но быстро вернул уверенный в себе вид. – Я все же проводил тебя, заслуживаю.

– Но я не просила, ты сам предложил, – притворно возмутилась я, ведь как можно не захотеть поцеловать такого милашку? Его кудряшки забавно падали на лицо. Я аккуратно протянула руку и заправила прядку волос за его ухо, после чего привстала на носочки и быстро чмокнула его в щеку.

Я готова была поклясться, что на лице Ромы появился румянец!

Я прошла вглубь ограды и зашла на крыльцо, оборачиваясь последний раз. Рома немного отошел от забора, и я увидела, как он закурил и помахал мне, прежде чем я скрылась за дверью.

Эта привычка определенно все портила!

Я закрыла дверь на защелку и пошла на кухню, где по звуку определила закипающий чайник. Бабушка сидела за столом, где разложила печенье с конфетами по тарелочкам, словно ждала меня. В зале звучал телевизор, из чего можно было сделать вывод, что его смотрел дед.

– Привет, баб! – привлекла я к себе внимание, подходя к рукомойнку.

– Привет, Анюточка, – бабушка просто окатила меня своим любовным взглядом. – Будешь чай?

Я вымыла руки и села за стол.

Чайник громко засвистел на плите, и бабушка подпрыгнула, засуетилась. Достала из верхнего шкафчика две кружки и поставила на стол, налила туда заварку, после чего кипяток и передала одну мне.

– Деда с нами не будет? – я вдохнула чудесный аромат трав и потянулась за конфетой. Бабушка сама засушивала различные травы, а после делала заварку, из которой получался очень вкусный чай.

– Он телевизор смотрит, – небрежно махнула она рукой и поставила передо мной сахарницу с чайной ложкой. – Как включит, так за уши не оттащишь.

Я негромко засмеялась и положила в чай две ложки сахара, громко размешивая. Родители за это постоянно на меня ругались, мол, не по этикету это, а тут дедушка с бабушкой мне и слова не скажут, потому что сами такие же.

Бабушка села напротив меня и сделала глоток из своей кружки.

– Витька там как? – с интересом спросила она. Витя – это мой старший брат, позор мамы и папы, как говорили они, а все потому что в свое время он не пошел никуда поступать и после школы сразу же устроился на работу, а после и сошелся с Аленкой, которая теперь его жена.

– Да так себе, бабуль, – я развернула конфету и скомкала фантик. – Они с Аленой хотят ребенка завести, да не получается все, а им так-то уже давно пора.

– Ой-ой, – бабушка покачала головой. – Ну в двадцать семь то ребенка не иметь…

Я только кивнула головой. Мне было как-то грустно наблюдать за их потугами… Алена всегда так мечтательно поглядывала на парочки с колясками и бегающих всюду детей, что мне становилось ее жалко. Витя же казался обиженным на весь мир. Он мало общался с мамой и папой, но со мной связывался постоянно: то так навестить приходил, то письма посылал. Второе было реже, ведь все же мы жили в одном городе, просто иногда у него не было желания пересекаться с нашими родителями, да и у меня, к слову говоря, тоже. Я ненавидела их за такое отношение к своему же сыну, но ничего сделать не могла. Я просто была уверена, что мой брат станет замечательным отцом, а я классной тетей, которая иногда будет нянькать своего племянника, ну или племянницу.

– Дай, Господи, чтобы все получилось, – куда-то в потолок сказала бабушка, крепко держа горячую кружку.

Дедушка медленным шагом вошел в кухню, подошел к ведру с питьевой водой и набрал себе ковшик.

– О чем сплетничаете, дамы? – с интересом спросил он и забавно поиграл бровями, что вызвало у меня искренний смех.

– Да вот у Витеньки нашего с Аленкой не получается ребеночка завести, – искренне переживая защебетала бабушка.

Дедушка сделал несколько глотков и поставил ковш на стол.

– Ну надо же, – он подошел к столу и присоединился к нам. – А чего он нам не пишет?

– Занят в последнее время много, – мне стало немного грустно от этого. Ему приходилось много работать, чтобы они с его женой купили вещи для будущего ребенка: уже даже оборудовали детскую комнату. Почти. – Я напишу ему сегодня письмо, а завтра отправлю. Приглашу к нам, что скажите?

– Да! – повеселела бабушка. – Еще как, конечно!

Мы с бабушкой допили чай, и я пошла к себе в комнату. Внутри почему-то поселилось окрыленное чувство радости, я не знала почему, то ли от долгожданной встречи, то ли от нового знакомства.

Я вошла в комнату, где моя постель была уже заботливо расправлена. Я предположила, что бабушка просто надевала мне чистое постельное белье. На самом деле мне было приятно. Конечно, я могла бы и сама все сделать, но иногда ведь можно просто насладиться заботой?