Легенды герцогства Кларидского. История первая. О королях, замках и вечной дружбе

Море поглотило ныне тот край, где некогда простиралось герцогство Кларидское. Нет никаких следов ни города, ни замка…

Море с каждым годом всё дальше наступает на сушу и скоро покроет и это место…

Ничто не вечно. Лицо земли и очертания морей меняются беспрестанно. Только одно воспоминание о душах и формах проходит сквозь века и показывает нам, как живое, то, чего давным-давно уже нет…

Анатоль Франс, «Пчёлка»

Эта книга – для всех взрослых детей, которые верят в вечную дружбу и чистую любовь, в искренность и верность, понимая при этом, что в мире есть подлость и предательство, ненависть и зависть, кровь и слёзы. Всё есть в этом мире. Но мы верим всё-таки в вечное добро, а не в вековое зло…

Пролог. Знакомство и немного из истории

По лесной тропе шагом ехали двое. Слышен был смех, болтовня – как могут ещё вести себя молодые люди в шестнадцать-семнадцать лет, когда жизнь только начинает разворачиваться перед тобою? Обгоним же их и посмотрим на них внимательнее.

Старшего звали Рола́н. Он был высок, белая кожа контрастировала с яркими голубыми глазами и тёмными волосами, крупной волной падавшими на плечи. Живое лицо быстро меняло выражение, и при всех чувствах с него не сходило выражение какого-то… мечтательного озорства, если так можно выразиться. Перед другом он держался чуть покровительственно, но без высокомерия.

Второй был чуть младше. Ненамного, но это было заметно. К тому же, он не был так высок, как его друг (впрочем, худоба его говорила о том, что мальчик ещё вытянется к совершеннолетию). В нём не было ничего особенного, на первый взгляд, хоть правильные тонкие черты лица и наводили на мысль о не совсем обычном происхождении. Задумчивые серые глаза его – вот то, что сразу обращало на себя внимание. В них будто отражалось и осмысливалось всё, что парень видел вокруг. Отношение к другу у него было явно непростым: искренним, без лицемерия и подобострастия, несмотря на очевидную разницу в положении, но во взгляде часто виделось беспокойство и тревога за друга. Его звали Ленардо.

Но друг друга они звали Ленни и Ро. Так будем их звать и мы.

Дружили они, можно сказать, с колыбели. Отец Ро был бароном и имел небольшое поместье недалеко от столицы, отец Ленни был у него управляющим. У обоих мальчиков не было матерей – в те времена женщины часто умирали, дав жизнь ребёнку – но ни барон, ни его управляющий не женились повторно. Оба, хотя об этом никогда не говорилось вслух, считали это предательством памяти жены. К тому же, наследники у них уже были, и повторно отягощать свою жизнь женским присутствием, честно говоря, не хотелось ни тому, ни другому. Поместье было невелико, барон относился к своим людям по-свойски, без властности и высокомерия, и люди платили ему всеобщей любовью. Да и людей было не так уж и много, а ровесники среди детей бывали совсем редко. Поэтому мальчиков познакомили почти сразу, как те начали ходить. Точнее, бегать: и тот, и другой могли либо лежать, либо бегать – сидеть и ходить они поначалу просто не умели, и отцы их, глядя на это, хохотали взахлёб, а нянька Ро, под присмотром которой часто бывали мальчики, неодобрительно покачивала головой и поджимала губы.

Когда они немного подросли и комната их расширилась до всего замка, стали понятны интересы обоих. Ро тащил друга в оружейный зал, рассматривать все блистающее (и не очень) богатство, хранившееся там; впрочем, Ленни не сопротивлялся (мальчишки всегда мальчишки) и обсуждения, зачем нужен тот или иной предмет, были довольно бурными. Но если интересы Ро были ограничены оружейной, Ленни манила ещё и библиотека. А она у барона была огромной: полки с книгами и свитками поднимались до потолка, и вели к этим полкам тёмные деревянные лестницы. Ро не очень интересовался книгами (если, конечно, там не было картинок с древними воителями и охотниками), но лестницы его тоже занимали, поэтому друзья частенько бывали и там. Конечно, ещё была и кухня, и двор со всякими животными, и главный зал замка, и домик отца Ленни Рольфа, но всё это было уже второстепенно. Библиотека и оружейная были скоплением богатств: для одного ими были книги, для другого – оружие и то, что к нему прилагалось.

Глядя на всё это, барон вскоре нашёл для ребят учителя, дабы их интересы не остыли. Тут уже Ро совсем невзлюбил библиотеку, а Ленни, напротив, остыл к оружейной. История окружающих земель совершенно захватила его, как только буквы начали складываться в осмысленные слова. Тем не менее, дружба для обоих была ценнее интересов, поэтому Ро честно пытался читать, а Ленни, уже гораздо больше своего друга зная о содержании оружейной, рассказывал ему истории всех этих вещей и времён, в которые они могли появиться.

А история этих земель и в самом деле была захватывающей. Сейчас их уже нет – они ушли под воду после извержения одного из вулканов – а тогда это были огромные цветущие равнины и леса, населённые живностью. Но это было ещё не всё.

Многие люди, жившие там, пришли на эти земли издалека – когда-то они жили на больших островах, но острова эти постепенно уходили под воду, и в какой-то момент стало ясно, что в совсем скором времени государство перестанет существовать, навсегда погрузившись в Океан. И вот правитель Островов Нола́н, глава старинной семьи Грани́, приказал готовиться к переселению. Строились корабли, подготавливались люди, круг правителя обдумывал места, в которые можно переселиться, дабы и не помешать местным, и не оказаться самим в чересчур униженном положении. Лёгкие суда разведки постоянно были в поиске подходящего места для переселения.

Наконец, место было найдено. Оно называлось Кларидией. Наполовину окружённая морем, наполовину – горами, Кларидская долина была велика, и поэтому в то время не очень населена; зато были равнины, которые можно засеять, и были леса, в которых можно охотиться. Что ещё нужно людям для счастливой жизни? К тому же, земля эта была в стороне от всех путей воинственных племён – горы, возвышавшиеся на горизонте, надёжно защищали от них со стороны «большой земли», той, что мы сейчас зовём Европой, а моря были тогда не очень исхожены. Кроме того, море близ Кларидии было очень бурным, поэтому подойти к берегу было задачей не из лёгких. Но моряки Островов справились. Правитель лично сходил туда с ними на судне и понял: лучшего места не найти.

Правда, был и неприятный момент: в тех землях всё-таки был свой король…

Но правитель Островов Нолан V не просто так был прозван Мудрым. Он прекрасно понимал, что сохранить свой статус при переселении ему вряд ли удастся. Властителей не было только в совсем пустынных и каменистых землях, а везти людей на верную гибель правителю совсем не хотелось. Войну за корону с хозяевами земель Нолан даже не рассматривал, ибо все междоусобицы на Островах прекратились давно, ещё тогда, когда все острова перешли под власть одного из их правителей – предка Нолана Мудрого: все члены семьи Грани славились своей разумностью и человеколюбием.

Поэтому Нолан, после раздумий и советов со своим кругом Избранных, принял решение: он слагает с себя корону, переселяясь в другую землю, но династия не перестает существовать, старший Грани остаётся главой своего народа, не посягая на верховную власть в стране. С королём Кларидии он договорился так: переходя под его руку и становясь его подданным, он предлагает свою помощь в управлении, поскольку людей у него достаточно много, и он их знает гораздо лучше.

Король Кларидии Ульо II легко согласился: ему нужны были подданные (стране никак не удавалось восстановиться после нескольких волн болезней, опустошивших её), а условия можно потом и изменить, если они будут чересчур отягощать – в этом Ульо был совершенно уверен. Он даже предложил посильную помощь с переселением, чтобы люди скорее обустраивались на земле. Нолан, хоть и понимал, что Ульо ищет своей выгоды, был растроган таким гостеприимством; всё складывалось просто замечательно.

Более десятка лет длилось переселение. Перевезли всё, тем более, что каждую весну суши на островах было меньше и меньше, и животным и птицам тоже не оставалось места. Жалостливые островитяне делали ловушки и перевозили всех. Но в одну из вёсен, после особенно длинной зимы, корабли не смогли выйти в море из-за постоянных штормов. Море бушевало всё лето и осень, а затем опять наступила зима. Корабли в тот год так и не вышли в море. В следующем году, едва дождавшись весны, моряки направили суда по привычному пути. Но они не нашли даже следа Островов – не осталось ни единой скалы, напомнившей бы морякам о родине. Перед ними простирался лишь бескрайний Океан…

Жизнь в Кларидии налаживалась. Постепенно восстанавливалась столица, обретая новые очертания благодаря архитекторам Островов, восставали из руин старинные замки. Бывший правитель Островов был особо приближен к королю Кларидии, и между ними возникло даже какое-то подобие дружбы. Нолан почти перестал переживать за то, что династия Грани, несколько сотен лет сидевшая на троне его страны, перестала быть правящей. Трон, правда, сохранился – но лишь как память…

Поколения сменяются, меняются с ними и времена. Ушли в вечность Нолан V и Ульо II, люди Островов обосновались на земле Кларидии, привыкли к ней. Пшеница и ячмень вновь заколосились на огромных полях, давали обильные плоды виноградники и сады, обихоженные новыми хозяевами, а на месте убогих лачужек рыбаков вырос большой рыбацкий посёлок. Некоторые члены круга Избранных получили посты при местном дворе; сын Нолана Виторо, как и его отец, будучи особо приближенным к королю, носил статус «друга короля».

И тут король Ульо III, человек подозрительный и недоверчивый, решил, что друзья, которые могут стать соперниками за трон, ему не нужны. Королю не нравилось единство Грани и его приближённых; королю не нравились собрания совета круга; королю, наконец, не нравилось то, что островной народ чтит своего правителя гораздо больше него, Ульо. Он вызвал Виторо и поставил его перед выбором: либо он, король, низводит всех его дворян до простых владельцев своих поместий, лишая их всяких должностей и права иметь их, а Грани продолжают быть особо приближёнными, либо сам Виторо и его род лишается своей «особой» влиятельности, а дворянам с Островов остаются все их регалии. Круг в обоих случаях созывать было строжайше запрещено. При несогласии Ульо обещал объявить островитян захватчиками и развязать кровопролитие, которое приведёт к гораздо худшим результатам – казни всех причастных, вместе с их семьями.

Виторо думал недолго. Он решительно не хотел войны, понимая, что они не так давно живут в Кларидии, и не хотел лишать своих людей их преимуществ, а тем более жизней. Так Грани окончательно перестали иметь отношение к трону и утратили влияние на дела в государстве – Ульо вернул под свою руку единоличное правление, без всяких «друзей». Виторо Грани оставили земли, дарованные его отцу по прибытии в страну, замок к тому времени как раз заканчивали восстанавливать. Земли эти были невелики, но весьма хороши, к тому же, неподалёку от столицы – король Ульо III всё-таки ещё знал грань, за которую нельзя заходить, и не стал совсем уж унижать Виторо… впрочем, по бо́льшей части из опасения за себя: народ Островов действительно очень трепетно относился к своему правящему кругу.

Мы рассказываем это вкратце, чтобы читатель имел представление о стране мальчиков, о которых шла речь в начале. Правда, к тому времени с эпохи переселения минуло около пятисот лет, и многие дети (в числе которых был и Ро) уже принимали рассказы об Островах за сказки. Но барон Тедоро, отец Ро, носил родовое имя Грани…

Глава 1. О том, как славно всё начиналось

Итак, юноши ехали по лесной дорожке. К седлу Ленни, кроме арбалета, была приторочена ещё и мягкая кожаная сумка, из которой временами виделся переплет старой книги. Книги были его страстью, чего совершенно не понимал друг, зато очень понимал отец друга, барон Тедоро Грани. Сын очень огорчал его своей неусидчивостью. В итоге, видя страсть Ленардо, он нашел решение, чтобы следующий барон Грани не был совсем уж бестолковым. Он серьезно поговорил с Ленни, попросив его, по возможности, пересказывать сыну некоторые книги, которые любой Грани обязан был знать. Слушать Ро тоже мог с трудом, но так был хоть какой-то шанс. Да и Ленни это доставляло удовольствие. История древних родов и исчезнувших земель захватила его так, что ему просто необходимо было делиться с кем-то.

А Ро упорно не хотел взрослеть. Он жил настоящим, и интересно ему было только то, что окружало его сейчас – а не вчера или завтра. Прошлое его не очень интересовало, будущее вырастало из настоящего и, следовательно, основного внимания требовало именно настоящее – именно так можно было выразить жизненные принципы Ролана Грани. Но он боготворил отца (который всё чаще хмурился в разговорах с ним), поэтому всё же старался и читать, и слушать Ленни, однако всё это просто не хотело держаться в его голове. Он любил просторы, дикую скачку на лошади, охоту, поединки с учителем, отцом или Ленни.

Сейчас же детство неминуемо подходило к концу: Ролану через неделю исполнялось семнадцать лет, и в этот день, по закону, он должен был быть представлен в число королевских гвардейцев. После трёх лет службы определялось, какую пользу может принести юный дворянин государству, и в день совершеннолетия он направлялся на соответствующее его склонности место. После десяти лет службы там он имел право выбрать: оставаться на службе или выходить в отставку и просто жить в своё удовольствие, занимаясь семьёй и поместьем.

Сейчас же Ро и Ленни прощались с детством. Барон хотел, чтобы Ленни жил теперь в городе, ближе к Ролану, это было решено давно, поэтому Рольф, отец Ленни, хоть и не хотел расставаться со своим наследником, давно смирился. Но радости отъезд сына ему совершенно не доставлял. Ленни думал, что со временем он будет относиться к этому спокойнее, но…

– …и так всё время сейчас. Мне иногда его жаль, а иногда хоть прямо сразу из дома беги.

– Послушай, но должна же быть какая-то причина, почему он так резко настроен против города?

– Не знаю. Я думаю, что-то, связанное с матерью. Он каждый раз после такого разговора идёт на её могилу поговорить с ней – стыдно, но я раз подглядел… случайно.

– А-а! Ну тогда, конечно, прямо не спросишь…

– Да, в том-то и дело!

– Надо же… Я прямо поражаюсь. Такая любовь! Ведь её нет уже столько, сколько тебе лет, а дядюшка Рольф всё ходит разговаривать с ней. И не женился…

– Так и твой отец тоже.

– Так я и о нём тоже сейчас подумал. Он, впрочем, на могилу не ходит. Хотя… У нас же гробница в городе. Он там последние годы часто бывает. Может, тоже…

– Возможно…

– Такая любовь! Я же, ты знаешь, хотел сестру всегда, спрашивал отца, почему он не женится, чтобы брат или сестра родились. Так он отшучивался. Мол, Ленни тебе не хватает, что ли?

Оба засмеялись.

– Знаешь, Лен, ты будешь смеяться сейчас, но ты найди мне что-нибудь сегодня со стихами, а?

Ленни едва не поперхнулся:

– Зачем?!

– Ну… я что-то подумал, что стихи нужно знать, а может, даже и писать научиться. Это может очень пригодиться в жизни. Надо подумать о стихах для своей дамы…

– Для Ильды, что ли?!

– Ленни! Ты насмеялся над моими чувствами к даме! Защищайся!

Ро, хохоча, столкнул друга с седла и спрыгнул сам. Пытаясь сохранить серьёзный вид, парни выломали по палке в ближайшем орешнике и начали поединок.

Детство заканчивалось… Оба понимали это, поэтому даже озорник Ролан был сегодня задумчивее обычного. Поединок закончился предсказуемо – Ро был выше и сильнее друга, да и Ленни не очень сопротивлялся – ему доставляло удовольствие видеть наивную гордость Ро, когда он в чем-нибудь становился первым. После поединка они валялись на траве возле ручья. Их спокойные лошади, привыкшие ко всему, паслись на лужайке неподалеку.

– У тебя всё готово, Лен?

– Давно уже.

– У меня тоже… Идём сейчас ко мне? Поможешь мне со стихами. И поужинаем заодно.

Ленни сел.

– Прости, Ро. У вас же в городе библиотека не меньше, может, там посмотрим? Я просто… Ну, я хочу сегодняшний вечер провести с отцом. Мы с н долго не увидимся теперь.

– А! И вправду! Прости, Лен, я совсем не подумал!

Ролан вскочил.

– Ладно, едем, действительно, тебе надо домой. А я к Ильде. Обойдемся без стихов пока. Её я тоже теперь долго не увижу…

Глава 2. Как иногда, сам того не желая, попадаешь в приключение

Выезжали совсем рано, на рассвете, чтобы не спеша доехать до столицы к полудню. Ленни простился с отцом, который был мрачнее тучи, но не сказал ни слова – просто обнял сына настолько крепко, что у того перехватило дух. Затем парень поскакал к замку.

Там уже собиралась свита барона. Выезд был невелик, но это всё же был официальный выезд в честь принятия в гвардию юного Грани. Кроме того, предстояло празднество в честь дня рождения королевы. Поэтому были и нарядные попоны на лошадях, и королевские флаги над флагами барона, и сама свита была одета в нарядные одежды. Он полетел к конюшне, поставил свою маленькую лошадку в стойло и сунул ей кусок сахара:

– Держи, малышка… Я за тобой вернусь позже.

Затем он вывел длинноногого рысака в попоне и взлетел в седло.

Все уже собрались, ждали только барона с сыном. Они появились вскоре.

– Готовы?

– Да! – ответил нестройный хор голосов.

– Ну, с Богом тогда!

Барон перекрестился и поклонился кресту, стоящему на небольшой часовне во дворе замка, за ним это повторили его сын и свита, и они, выстроившись в относительный порядок, выехали из замка.

Ролан подъехал к другу.

– Тебе разве не надо быть впереди, Ро, с отцом?

– Нет, пока можно так. Потом, ближе к городу. Хочешь грушу?

– Давай.

Порядок рассыпался, ехали мимо леса не спеша, тихо переговариваясь.

– Ро, я сейчас.

– Куда?

– До леса. Я недолго.

Глянув на Ро, Ленни увидел, как тот хихикнул в кулак.

– Ро, ты… это ты со своей грушей? Ну погоди, вернусь – вздую! Нашел время!

– Не вздуешь! Сначала догони! Скажи спасибо, что от свиты тебя отвёл, – теперь уже откровенно хохоча, крикнул Ро. – ладно, давай, я жду, вернёшься – подъезжай к отцу, буду там!

Ро пришпорил своего вороного и унесся к свите, от которой они отстали.

Ленни хмыкнул и ускакал в лес. На Ро невозможно было злиться – его шутки частенько доставляли беспокойство, но никогда не делались со злости, и, если действительно получались излишне грубыми, Ро первый переживал и винил себя в глупости.

…Ленни почему-то далеко заехал в лес. Конечно, он догонит свиту – они ехали шагом, а рысак был хорош. Но, возвращаясь, он понял: заехал он далековато. Поэтому решил срезать путь и повернул в другую сторону. Лес этот оба друга знали отлично, поэтому Ленни был уверен, что такой путь будет удобнее. Он выехал на круглую полянку, заросшую по краям валерьяной…

…и на краю этой поляны увидел лежащего человека.

Человек был ранен, это Ленардо увидел сразу. Он, вздрогнув, резко остановил коня, соскочил с него и бросился к лежащему.

– Что с вами?

Человек открыл глаза. Взгляд был уставшим и болезненным, но ясным. Голос слабым, но понятным.

– О, ну вот такой удачи я даже не ожидал…

– Что с вами? Надо за лекарем! Я еду со свитой, они рядом тут должны вскоре проехать, сообщу им, мы приведем лекаря, тут недалеко есть!

– Погодите, юноша… не надо столько слов… И лекаря не надо – он мне уже не поможет… Но я вас попрошу… Только сначала наполните мне флягу водой – моя закончилась…

Ленни схватил флягу и быстро помчался за водой к роднику – он был совсем недалеко. Заодно проверил и долил до краев свою и запасную. Вернувшись, увидел, что раненый что-то ищет у себя в сумке.

– Я принес, но лекаря всё-таки надо, как это не поможет? Вы же в сознании!

– Не поможет. Я знаю. Эти люди знали, куда метили… Да и я ещё смог доползти сюда после падения с лошади, это тоже отняло немало сил… Хорошо, что они не нашли меня в темноте, иначе я сейчас с вами точно не разговаривал бы…

– Но кто?..

Раненый жадно отпил воды из фляги, принесённой Ленни.

– Погодите, сейчас… Вы торопитесь?

– Я тороплюсь, потому что хочу вам помочь! Нужно же…

– Не нужно, я сказал!

Голос человека прозвучал так жёстко, что Ленни сразу умолк и замер.

– Прости, юноша. Но действительно не нужно, чтобы кто-то из случайных людей узнал о том, где я. Я вас попрошу доставить одно письмецо… по адресу, который сейчас напишу отдельно. И, если вы хотите помочь мне лично – подождите, я черкну ещё несколько строк, которые вы тоже оставите по тому адресу… Помогите мне немного приподняться…

Ленни, опустившись на колени рядом с человеком, приподнял его за плечи. Тот сжал зубы от боли, но пересилил себя.

– Секунду… чернильницу откройте… в сумке…

Перо уже было в его руке, бумага лежала рядом. Ленни свободной рукой достал дорожную чернильницу из сумки и открыл. Человек написал на бумаге несколько строк и свернул её каким-то особым образом. Затем, после небольшой передышки, на другом листе написал адрес. Ленни опустил раненого обратно на траву.

– Ну вот… Вы мне были Небом посланы, юноша, честное слово…

– Вы уверены, что лекаря… не надо?

– Абсолютно. К вечеру меня уже не будет… Да что вечером, гораздо раньше… Сейчас поднимется солнце, и всё… Я жив сейчас только потому, что была утренняя прохлада. А о теле моем позаботятся те, кому вы везёте письмо.

– Я тогда оставлю вам хотя бы воды, – Ленни достал свои фляги и положил рядом с раненым.

– Да, вот это вы хорошо подумали, это надо… Вы с кем, говорите, едете, Грани, судя по гербам?

– Свита барона Грани, да.

– Это хорошо… Но всё равно никому не говорите о том, что видели в лесу и о письмах… И барону в том числе… Ему сейчас это совсем лишнее, а вам – тем более… Поэтому обещайте… что сделаете всё так, как я вам сказал… Обещаете?

– Обещаю…

– Никому не скажете?

– Никому!..

– Всё тогда… догоняйте своих и да благословит вас Бог… Вы мне очень помогли…

Выбираясь из леса, Ленни думал о своём неожиданном приключении. Странно, он даже не спросил имени этого человека, он это понял только сейчас. Возвращаться уже было поздно, да и неловко перед раненым – если он не сказал сам, значит…

А что «значит»? Он не сказал ничего, кроме того, что нужно доставить письмо по адресу. Кто это? Что ему нужно? Но тут же Ленни вспомнил, что человек, увидев герб барона на попоне его рысака, как-то даже улыбнулся глазами, и потом тоже… Значит, для барона опасности он не несёт. Ленни успокоился, хотя руки всё ещё предательски дрожали.

Глава 3. Как кончается детство

Свиту он услышал издалека. Он её даже немного обогнал, выехав недалеко от ручья, до которого свита ещё не добралась. Ленни оглядел себя в ручье и выехал на дорогу. Ро гарцевал на своем вороном немного в стороне от всех – ждал друга. Увидев, помчался к нему.

– Что так долго, Лен?!

И вот тут Ленни понял, что детство действительно закончилось. Он не может ответить другу, почему он так долго торчал в лесу, и должен лгать ему. Потому что связан обещанием, данным умирающему.

– Да… Хотел перед вами выйти, пошел вперёд, а там кусты разрослись, едва продрался, вот и заплутал немного. И фляги обе где-то вывалились…

– Прости, я дурак. И шутки дурацкие. Отец спрашивал, где ты, я сказал, но ты так долго, что уже даже он стал беспокоиться. Идём к нему. Флягу держи мою запасную, она полная. Прости, Ленни.

– Вернулся?

Барон с едва уловимой лукавинкой глянул на запыхавшегося Ленни и затем – на сына, и по его взгляду Ленни понял: взбучку тот уже получил и, видно, основательную. Но барон прекрасно помнил свою юность, поэтому сердился недолго.

– Ладно, давай так надолго не отлучайся больше, скоро выстраиваться уже. И ты, Ро, держись где-нибудь поближе, а то опять пропустишь что-нибудь.

– Хорошо, отец!

Друзья поехали рядом, чуть в сторонке от свиты. Вдали уже были видны башни королевского замка.

– Неделя свободной жизни у нас с тобой, братец, ещё есть… Не неделя, чуть меньше, но всё же надо её использовать. Другого детства у нас уже не будет…

Ленни с удивлением взглянул на друга. Меньше всего он ожидал от него такой глубокой мысли. Ро был довольно легкомысленным человеком, и вдруг – такая философская настроенность, при том, что в гвардию, как Ленни знал, Ро хотел.

– Да, брат… Удивляешься? Я сам себе удивляюсь. Вроде и хочется туда, – он махнул на замок короля рукой, – а так жалко вот того, что остаётся позади…