За смертью

Друг и товарищ Олег Викторович Михайлов

Корректор Евгения Вилкова

© Константин Карпов, 2025

ISBN 978-5-0050-4605-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Как прекрасна земля с высоты! Только представьте себе, как вы летите сквозь облака – свободно и непринуждённо. Земля кажется единой, целой, будто бы и не состоит она из разных стран и народов. Будто бы всё это собрано воедино и живёт одной общей жизнью.

Но стоит спуститься ниже, и мы увидим, как то, что казалось единым целым, разбивается на составляющие. Уже не видно тех общих связей между всеми существами; видны границы и ограничения.

Если спуститься ещё ниже, то можно разглядеть людей. Изо дня в день они снуют по земле в поисках счастья. Они ищут его везде: в машинах и квартирах, в деньгах и роскоши, но забывают посмотреть внутрь себя.

Улицы и скверы раскинулись под нами, и по этим улицам шагает человек. Вот, к примеру, посмотрите направо. Это Фёдор Николаевич несёт цветы для своей жены, перед которой он каким-то образом провинился. Несёт он их не потому, что хочет загладить свою вину и оправдаться перед ней, а потому что любит её всем своим больным и старым сердцем. Больше у него никого нет, и поэтому он винит себя за то, что сделал ей неприятное. Жена его, Лидия Ивановна, ждёт его дома и готовит для мужа ужин. Она знает, что муж любит её, знает, что у него больное сердце, а потому винит себя за то, что поссорилась с ним. Она боится за него, как каждая женщина боится за своего мужа, и нет в ней ничего сильнее этого страха. Через какое-то время Фёдор Николаевич вернётся домой, Лидия Ивановна обнимет его и поцелует, и их жизнь вернётся в прежнее русло. До новой ссоры, конечно же. И так и будет продолжаться до скончания веков. Так происходит и у многих других людей. Так, или немного по-другому, что, в общем-то, и не важно. У каждого свои ситуации и свои проблемы. Не это страшно. Страшно то, что из всего этого рождаются непонимание, безразличие и распри. Но, впрочем, не будем об этом сейчас. Пройдём мимо Фёдора Николаевича, и увидим, как чуть дальше из магазина выходит молодой человек. Он движется мимо встречного прохожего и случайно, но достаточно неприятно, задевает того локтем.

– Извиняюсь, – небрежно бросает он не оборачиваясь и идёт дальше, что, естественно, не нравится пострадавшему. Тот с некоторой злобой смотрит вслед обидчику.

– Николай! – вдруг кто-то кричит издалека молодому человеку.

Николай оборачивается и видит своего старого школьного друга. Они жмут друг другу руки и начинают оживленно беседовать. Давайте подслушаем их разговор.

– …на работе завал, – говорит друг Николая. – Побыстрее бы отпуск, хочется умчаться от всей этой суеты. Как хорошо, что я всё-таки тебя встретил! Это же сколько мы не виделись? Ещё со школы, лет эдак восемь.

– Не восемь! – восклицает Николай. – А целых девять!

– Точно! Давай махнём куда-нибудь на неделе? Пообщаемся, отдохнём. Хоть раз в жизни можно, тем более, такой повод нашёлся.

– Не знаю я, – ломается Николай. – Оно, конечно, можно. Но не отпустят меня с работы. Начальник – зверь, врагу не пожелаешь.

– Ты всё-таки попробуй, – уговаривает его друг. – Номер я тебе свой дал, звони, не забывай. А я побежал на работу.

С этими словами знакомый Николая удаляется быстрым шагом. У Николая же сегодня долгожданный выходной, который он с трудом выбил у своего начальства, торопиться ему некуда и впереди целый день беззаботного времяпровождения, и найти другое применение этому дню Николай не мог или не хотел. Сегодня он собирался весь день проваляться на диване, так как заняться ему попросту было нечем, да и честно сказать, не особо-то он и хотел что-либо делать. Жил Николай один, но иногда любил разнообразить свой досуг различными компаниями. Там он знакомился с новыми людьми, но они нечасто задерживались в его жизни, и он их быстро забывал. Там же он знакомился и с девушками, пытаясь построить свою личную жизнь, но и это быстро наводило на него скуку. Вот, на днях он как раз расстался с одной из девушек. Она была красивая, но чрезвычайно стеснительная особа. Такие обычно полностью доверяются своим ухажёрам, чем подсознательно и пользовался Николай. Хотя, кем-то пользоваться было не в его манере. Со временем ему почему-то становилось всё равно, а так как никто и не возражал, то он и не старался быть романтиком. Если девушка не звонила ему, никуда не звала, то и он не предпринимал каких-либо действий в ответ, как будто и нет никаких отношений. Днями он мог и не вспоминать о ней, если она не напоминала о себе сама. Он не ухаживал ни за кем, не добивался внимания, не дарил подарков и цветов. Он просто был в отношениях. Просто был, если можно так выразиться. Такие отношения не длились больше трёх месяцев, так уж выходило. Но всё это прекрасно понимая, девушки всё равно словно мотыльки летели на свет его мимолётной любви. Почему? Сказать сложно. Ведь понять девичью натуру не всегда представляется возможным. Мужчины в этом плане куда более предсказуемы. Всё это Николай делал вовсе не из ненависти к женскому полу, а просто так, словно это было нормальным явлением. Он бы никогда всерьёз и не подумал, что некоторые из его девушек могут страдать или даже искренне любить его. Он не знал, что те могут часами, а то и днями ждать его звонка, чтобы просто поговорить, как-то сблизиться. Нет, этих мыслей никогда не было в его голове. А может ему просто не хотелось пускать их в свою голову. Может быть, что ему не хотелось пускать кого-то слишком глубоко в своё сердце.

Да, удивительно, что женщины, закрывавшие глаза на холодное непостоянство, всё равно искали его внимания и любви. Вот представьте себе, встречался он, допустим, с некой Катей; встречался с ней месяца два, а потом расстался. Катя очень переживала по этому поводу, плакала, жаловалось своей лучшей подруге Наде, которая всеми силами её утешала. А через некоторое время уже и сама Надя начинала встречаться с Николаем, как будто и не ругала Катя его при своей подруге, как будто и не встречался он с Катей и не бросал. Стоит добавить несколько слов в защиту самих девушек, а именно то, что шли они на такой шаг неспроста, а по любви, хотя может и мнимой. Они не были ветреными или испорченными натурами, как вы могли бы представить. Скорее, они были по-своему наивны и мечтательны. И именно поэтому они и сами не понимали, что же их так влечёт к Николаю. Более того, иногда и сам Николай удивлялся своему успеху у женского пола, и его взаимно тянуло к девушкам. Он чувствовал искренний позыв души и всем сердцем стремился к этим прекрасным чувствам. Но как быстро этот позыв рождался в нём, так же быстро и угасал. И всё получалось так, как получалось. Николай не понимал этого, и был не в силах в этом разобраться. Просто так есть и всё. Уж так природа Николая устроила, а может и его девушек, а может и всех сразу. Но и в природе на всё есть свои причины, даже если они не видны на первый взгляд. Несмотря на относительно небольшой возраст, Николай выглядел достаточно взрослым мужчиной. Очень гордым и независимым, особенно в глазах других людей, и лишь изредка, оставаясь наедине с самим собой, он позволял себе спуститься с тех вершин, на которые так любил забираться.

Родителей у Николая не было – мать умерла, а отец ушёл из семьи к другой женщине ещё задолго до того, как остался один. Николай старался забыть эту часть своей жизни, потому что слишком любил свою мать и не мог простить отца. Отец приезжал на похороны своей бывшей жены и даже пытался заговорить с Николаем, хотя и знал, что тот не испытывает к нему никаких чувств, кроме ненависти. А было Николаю на тот момент всего двадцать лет.

– Как ты? – робко спросил тогда Николая отец.

– Никак, – ответил Николай самым недружелюбным голосом и поспешил отвернуться и уйти.

На этом общение отца и сына закончилось, так и не успев начаться. Спустя несколько лет Николай совсем забыл отца, отбросил всё прошлое и начал жить с чистого листа. Отец так же исчез из жизни Николая, теперь уже видимо навсегда, ведь если хочется жить счастливо, приходится отказываться от прошлого.

Возможно, у вас сложилось совсем уж плохое мнение о Николае. Эдакий ветреный ловелас и подлец, может даже законченный эгоист, да и вообще мерзавец. Может оно и так, но всё-таки не будьте так категорично к нему настроены. Часто люди открываются нам только спустя время, да и возможно ли достоверно охарактеризовать человека несколькими строками?

Одноклассник Николая ушёл, а сам Николай побрёл тихой походкой домой. В этот жаркий будничный день людей на улицах было не очень много – кто-то был на работе, другие не совались под палящее солнце, раскалившее всё вокруг до предела своими жаркими лучами, а некоторые счастливчики уехали на море поваляться на пляже под брызгами прохладных волн.

На перекрёстке светофор мерно горел красным цветом, народ потихоньку собирался, и когда загорелся зелёный, вся толпа резво рванулась по пешеходному переходу. Последовав за остальными, Николай думал о чём-то своём, и в этот самый момент чёрный занавес застлал его глаза, а всё вокруг исчезло. Реальность провалилась, как будто никогда и не существовала.

2

Николай начал медленно приходить в себя. Сначала появилось осознание того, что он может мыслить, а раз мыслит, то существует. Он попытался открыть глаза, но веки, словно налитые свинцом, не подчинились ему. Затем появилась точка света на чёрном фоне, которая начала разрастаться, увеличиваться в размерах, и, в конце концов, зрение вернулось к Николаю. Он оказался в каком-то длинном коридоре, конца которого не было видно. Коридор был мрачный, в серовато-коричневых тонах. Николай огляделся в поисках источника света, которого не оказалось. Как будто сам воздух светился, тем самым хоть как-то освещая округу.

Мысли вереницей проносились в голове Николая, но ум его не мог уловить хоть какого-нибудь логического объяснения тому, что с ним происходит, и ему не удавалось понять, где он находится. Кроме Николая вокруг никого не было видно, лишь пустой коридор уходил куда-то в бесконечность, – как сзади, так и спереди. А в стенах на некотором расстоянии друг от друга были закрытые двери.

Николай сделал пару робких шагов вперёд и остановился. На одной из дверей висела табличка с его именем. Николай осторожно взялся за ручку и открыл дверь. За дверью находилась полупустая комната; в ней не было ничего кроме небольшого столика и одного стула. Не было ни окон, ни других дверей, лишь только тот же свет, источаемый невидимым источником.

Николай присел на стул, упершись рукой об голову, и задумался. Сказать, что он был полностью обескуражен, значило ничего не сказать. Мысли зарождались и умирали в его голове, не принося никаких ответов и рождая всё больше вопросов. Неожиданно дверь начала медленно открываться. Николай уставился на неё в ожидании гостя, но когда дверь всё-таки открылась, за ней не оказалось никого.

«Сквозняк», – подумал Николай. Но в тот же момент свет начал сгущаться, становясь всё менее прозрачным. Какие-то чёрные полосы непонятной материи появлялись в воздухе и тут же испарялись, а после этого в комнату вошло нечто.

«Смерть», – подумал Николай. А вслух сказал:

– А где твоя коса? – и залился истерическим смехом.

Успокоившись, он с некоторым страхом посмотрел на Смерть в ожидании каких-либо действий с её стороны. Но не происходило ровным счётом ничего, и, набравшись храбрости, Николай начал её разглядывать. Лица гостьи видно не было, его скрывал широкий капюшон. Да и всё её тело было закрыто длинным балахоном. Лишь только костлявые пальцы немного торчали из-под рукавов. «Классика», – промелькнуло в голове Николая. Он чуть наклонился, чтобы попытаться заглянуть в её лицо, но под балахоном была лишь темнота, и какое бы жгучее любопытство его не одолевало, но увидеть больше он не смог. Смерть, казалось, не обращала на него никакого внимания, – она парила в воздухе, не касаясь пола.

– Удивительно, – заметил Николай вслух. – Наверное, я сошёл с ума, потому что на сон это не похоже, слишком уж всё реально. Но самое удивительное, что мне перестало быть страшно. Хотя, казалось бы, я должен забиться в угол, увидев тебя. Не знаю почему, но я вполне уверен, что ты Смерть. Я умер?

– Нет. Ты находишься в коме, – ответила Смерть. Голос её был приглушённым, но звучал он так, как будто находился в голове самого Николая. Прикрыв глаза, невозможно было бы сказать, с какой стороны идёт звук; каждый слог произнесённого слова она растягивала. Николаю было уже не до смеха, потому что от её голоса по телу у него побежали мурашки.

– И… и что мне делать? – чуть с заиканием произнёс он.

– Ты должен доказать, что можешь вернуться, – ответила Смерть.

– Как мне это сделать?

– Как тебе угодно, – ответила Смерть и исчезла в дверном проёме.

Николай выглянул в коридор, но Смерти уже не было видно, а куда она могла исчезнуть в прямом коридоре – было загадкой. Николай вышел из комнаты и пошёл налево. Он заметил, что двери в стенах были без табличек, в отличие от двери в комнату Николая.

«Уж не один ли я тут?» – подумал Николай и вздрогнул. Отсутствие других людей сильно взволновало его. Стоя посередине коридора, он ясно понял, что не чувствует практически ничего, кроме одиночества. Мысли не знали, за что уцепиться, и упирались в тупик непонимания той ситуации, в которой он оказался. Было непонятно всё: что это за место, где оно находится, и что он вообще здесь делает. Над этим Николай и задумался, глядя в пол, пока до его ушей не донёсся звук чьих-то шагов. Он поднял голову и увидел впереди себя человека: он ходил взад-вперёд, совсем не останавливаясь. Николай обрадовался и пошёл ему навстречу.

– Простите, – крикнул ему Николай. Но мужчина не обратил на Николая никакого внимания, развернулся и пошёл в обратную сторону. – Здравствуйте! – Снова крикнул Николай. Мужчина, видимо, дошёл до конца отмеченной в своей голове зоны и, развернувшись, двинулся назад. Он шёл, глядя вперёд, и что-то изредка бормотал себе под нос. Николая он не замечал, глядел сквозь него. Расстояние всё сокращалось, и когда он подошёл уже слишком близко, Николай отпрыгнул к стенке, чтобы не столкнуться с мужчиной, и удивленно уставился на него. Мужчина же как ни в чём не бывало продолжил своё движение.

– Он давно уже так ходит, – раздался чей-то голос. Николай обернулся. Недалеко от него была открыта одна из дверей, и рядом с нею стоял седобородый человек. – Меня зовут, – старик напрягся и сморщил лоб. – Меня зовут… вы знаете, я забыл, как меня зовут. Вроде недавно помнил, а теперь забыл!

Говорил он как-то сумбурно. Глядел прямо на Николая, но взгляд его был какой-то рассеянный, и в то же время глаза его как будто улыбались. Николай не знал, что ему ответить, и молча смотрел старику в глаза.

– Вы, наверное, новенький? – заметил старик. – Но вы не бойтесь, уже поздно бояться, да и нельзя тут. Тут совсем ничего нельзя. Хотя с другой стороны, а кто запрещает? Я тут давно. Не помню, правда, насколько давно. Вроде недавно помнил, а теперь не помню. А как я могу помнить, если тут нет времени? Я не знаю, насколько я здесь давно. Какой сейчас год? Нет-нет, не говорите! Не хочу знать. Не надо мне этого, у меня и так всё хорошо. Что хорошо? Ничего не хорошо. Здесь нет ничего хорошего, да и плохого тоже нет. Здесь вообще ничего нет. Кажется, я это уже говорил? Да-да, говорил. Совсем память плохая стала. А вы здесь надолго, молодой человек? Надеюсь, что нет. Здесь нельзя надолго. Хотя, конечно можно, но в этом нет ничего хорошего, хотя и плохого… Я и это вроде уже говорил?

– Я… – с трудом вымолвил Николай, – ничего не понимаю.

– Поймёте! – заметил старик. – А лучше бы и не понимали. Но давайте я вам всё расскажу. Каждый, кто умирает, попадает сюда, но немногие здесь задерживаются, но если задерживаются, то надолго. Обычно люди смиряются со своей смертью и идут дальше. Куда дальше – я не знаю, да и никто не знает. Некоторые, как я (да и почти все, кто тут есть) остаются, потому что им есть о чём подумать. Что-то их тяготило в жизни, и они проводят здесь время, пока не смирятся с тем, что жизнь кончилась, и с тем, что жили они, наверное, не так, как хотелось. Винят себя в чём-то, каждый по-разному. Не думайте, что здесь держат всех насильно. Нет! Каждый может уйти отсюда, достаточно лишь собраться с мыслями и поговорить со Смертью. Каждый хочет, чтобы это мучение закончилось, но не выходит, пока не поймёт что-то. Подсказок нет, есть только бесконечное количество времени. Точнее говоря, времени тут вовсе нет. Но если времени нет, то можно сказать, что его бесконечно.

– Но я не умер, – заметил Николай. – Мне сказали, что я в коме.

– Правильно! – взмахнул руками Старик. – Значит, вам повезло, молодой человек. У вас есть шанс вернуться, пока не истекло время, которого здесь нет, но которое определенно движется вперёд – не здесь, а там, у живых. Вам только надо понять, почему вы здесь. Как вы здесь оказались, что вы помните?

– Последнее, что я помню, это то, как я переходил дорогу. Может, меня сбил автомобиль?

– Автомобиль? Наверное, много лет прошло после того, как я попал сюда, потому что я не помню, что такое автомобиль, но и не надо мне объяснять. Не хочу ничего знать о современном мире, тем более что я и себя-то не помню. На самом деле это не важно, как вы умерли, точнее не умерли, а впали в эту самую кому. Вот интересно, в моё время этой вашей комы не было. А может и была, но никто не знал, что это такое. Это я только здесь узнал, что если у кого-то кома, то у него есть шанс. Как всё-таки быстро развивается человечество с точки зрения вселенной. Но не об этом, не об этом.

– Что же мне делать, чтобы вернуться? – спросил Николай.

– Никто не знает, что делать. Ну, в плане того, что нет никакой инструкции. Смерть просто говорит: докажи мне! Вот и надо доказать, это я точно знаю. Докажешь – вернёшься, не докажешь – останешься здесь или пойдёшь дальше.

– Но как доказать? – не понимал Николай.

– Говорю же: никто не знает.

Медленным шагом они пошли вдоль коридора. Чем дальше они проходили, тем больше дверей были открыты. Около некоторых из них они останавливались, и старик рассказывал, кто за ними находится. Говорил он быстро и очень часто повторялся

– Эти три товарища в своё время были отличными шулерами, – сказал старик. – Они заглянули в одну из дверей, где три мужика сидели за небольшим круглым столом и играли в покер. Вот и сейчас они, не найдя ничего лучшего, продолжают играть в свою игру целыми днями. Стоп. Какими днями? Тут же нет дней? Ай, ладно. Что я там говорил? А! Играют… да. Больше им нечем заняться. Они одни из немногих, кто втроём находится в одной комнате. Так уж вышло, что умерли они все в одно время. Были они известны своим шулерством, но никто не мог их поймать. Однажды они поссорились и тем самым выдали себя, были пойманы и казнены хозяевами заведения; без суда и следствия, естественно. Уж больно всем они докучали. Как я знаю, они и друзьями-то никогда не были. Каждый намеревался обмануть другого, каждый хотел сорвать больше, чем остальные. На этой почве они, видимо, и перессорились. Жадность их сгубила, тщеславие. А теперь вот вынуждены сидеть в одной комнате и играть, не знаю, сколько ещё партий у них впереди, – пока не освободятся от своих грехов. Я же уже говорил, что здесь не держат насильно? Вроде говорил. Каждый сам держит себя здесь насильно. Где-то в глубине сознания каждый понимает, что находится здесь не просто так.

– А вот здесь сидит любитель выпить, – сказал старик. Николай заглянул в дверь, за которой сидели два мужика. – Это его друг, часто к нему заходит, – добавил он с досадой.

– И убил я её, – сказал один мужик другому.

– Кого? – спросил второй мужик.

– Так жену свою и убил.

– Дурак ты, Федя.

– Дурак, ничего не скажешь. Дурак как есть! Эх, – вздохнул Федя и с искренним сожалением махнул рукой. – Наливай. Куда же ты мимо краёв льёшь! – Добавил он чуть погодя.

Николай со стариком ушли дальше по коридору. Кого здесь только не было, и обо всех старик знал, будто бы с каждым успел пообщаться. Только себя не помнил. Николай понемногу приходил в чувства, и окружение его всё меньше казалось ему непонятным. Какая-то мысль зародилась где-то в глубине его сознания, но в своём зачатии ещё не обрела точной формы.

Николай открыл случайную дверь и посмотрел внутрь. Комната была пуста – за исключением одного дивана, на котором спал мужчина.

– Он спит? – удивился Николай.

– Угу, – ответил старик.

– Просто спит? Здесь? В таком месте?

– Да. Ему надо поспать. Он устал, – вздохнул старик. – Он делал некоторые вещи, от которых устаёшь. У него сложная история. Он хотел как лучше и делал хорошие дела для других, но пагубные для себя. Это нехорошо.

– И ему это поможет?

– Не совсем, – пожал плечами старик. – Но пока так надо.

Они шли всё дальше по коридору, а старик всё рассказывал и рассказывал про различных людей. Некоторые из них и сами гуляли по коридору, но большинство выглядели какими-то зажатыми в себе и отрешенными от окружающих. Хотя и прошли мимо них два парня, которые о чём-то оживлённо и достаточно задорно беседовали. Николай обратил на них внимание, подметив этот факт, и ему стало немножечко легче.

– Он не может себя простить? – неожиданно для самого себя спросил он старика.

– Кто? – не понял тот.

– Мужик тот, Федя, – уточнил Николай, так как старик не сразу понял, о ком речь. Но старик ни капельки не удивился такому запоздавшему вопросу.

– Может и не может, – сказал он, улыбнувшись. – А может и может, а не хочет. Тут попробуй разберись.

– Ладно, пойду я, – обратился Николай к старику. – Хочу один побыть.

– Хорошо, – ответил старик и поник головой. Было видно, что ему давно не выдавалось случая поговорить с кем-нибудь по душам.

– Я ещё вернусь, – добавил Николай, заметив это. Старик улыбнулся, и они разошлись каждый в свою сторону.

Странное ощущение зародилось в Николае, и странно пугающая мысль вдруг вспыхнула в его голове. «В чём я провинился? – подумал он с горечью. – Бог мой, что же я сделал такого плохого, что даже и сам не помню?». Он начал судорожно думать и с каким-то несвойственным волнением вспоминать всю свою жизнь. «Отца я обидел, – подумал он через какое-то время и ухватился за эту мысль. – Так он сам виноват. Бросил нас, бросил, когда не должен был бросать! Надо было поговорить с ним при последней встрече, не надо было отталкивать. Но разве не больно нам было из-за него? Разве он не заслужил этого? А он, наверное, и не страдает. Живёт там у себя припеваючи с женой своей молодой. Нет, не это меня тяготит. Никак не может это. Но всё равно неправильно всё как-то, отец всё-таки… Он, может, извиниться хотел, прощения попросить. Да поздно уже, уж чего говорить. А, может, и не поздно. Ещё вернусь, тогда найду его и поговорю с ним».

– Жену убил, да, – услышал он опять знакомый голос из-за известной двери.

– Зачем же? – вторил ему голос собеседника.

– Не знаю, зачем, – вздохнул Федя. – Бес попутал, наверно. Или она, – махнул он головой на бутылку водки. – Наливай.

«Впрочем, – думал Николай дальше, – с чего я взял, что виноват в чём-то? Как я могу быть виноват, если не знаю, в чём? Несправедливо это! Мучается человек, мучается. А зря мучается. Самое сложное – не знать, от чего мучаешься, что грызёт тебя. Оно сложнее всего, да. Этому мужику проще. Он знает, за что мучается», – подытожил Николай.

Николай был в глубочайшей задумчивости. Ситуация, в которую он попал, уже не казалась ему столь удивительной. Он смирился с ней и привык к обстановке. Да, это произошло так быстро, что он сам удивился и испугался, но потом перестал думать и об этом. Единственное, чем он мучился, так только тем, как бы ему вернуться, как бы ему доказать, что он хочет жить. «А хочется ли мне жить?» – подумал он на одно мгновение, но, не успев толком рассудить, снова встретил мужика, ходившего взад-вперёд по коридору.

– Что же тебя мучает? – сказал Николай самому себе, будучи уверенным, что незнакомец его не услышит. Но тот остановился и пристально посмотрел на Николая. Николай опешил, но вскоре понял, что мужик снова смотрит в никуда, сквозь него. Незнакомец медленно развернулся и уставился в противоположную сторону.

Небольшой холодок пробежал по коже Николая, он отошёл к стенке и стал ждать, будучи уверенным, что должно произойти нечто волнующее. Свет начал гаснуть, воздух становился всё плотнее и темнее, пока где-то чуть дальше от них не появилась Смерть. Она медленно подплыла к мужчине и остановилась совсем близко от него. Какое-то время ничего не происходило, всё как будто бы замерло, не было ни звука, ни движения, ровным счётом ничего!