Грань. Хрустальное Дерево

Глава 2. Ярмарка

Магистр поторопился отсылать своего ученика. Иринк перед уходом успел кинуть взгляд на старинные часы, стоявшие у входа в библиотеку – времени было с запасом. Идти предстояло на другой конец города: королевский замок стоял на краю северного обрыва, там, где за неровным краем острова начинались бесконечные просторы небесной синевы. Несмотря на это выбор пал на длинную обходную тропу, проложенную вблизи лесных озёр, где обитали русалки.

Изумрудный лес искрился. Несколько дней назад, как это бывает каждый август, на землю пролился звёздный свет и ещё не успел окончательно высохнуть. На каждом листе, на каждой травинке тускло мерцали десятки огоньков. Для того чтобы порезвиться в густых вязких каплях, упавших с ночного неба, из своих укрытий выбрались создания, обыкновенно прятавшиеся в глубине темноты. Иринк не собирался останавливаться и наблюдать за ними, но его успокаивало само присутствие редких магических существ. Как всякий чародей, Иринк непрерывно ощущал связь с теми, в ком теплилась энергия того же рода. Эта связь напоминала чувство родственной близости, а знать, что все вокруг – твоя семья – куда приятнее.

Последним аргументом в пользу длинного пути стала прохлада, даруемая близостью водоёмов и тенью деревьев. Лето в этом году выдалось излишне жарким и душным. В Ринкии, где в середине августа уже не стоило выходить из дома, не накинув поверх рубашки что-нибудь потеплее, такого не видели уже много веков. Большая часть урожаев пострадала от засухи. Жители королевства старались не оставаться подолгу на улицах и вовсе не высовываться туда без необходимости, чтобы не последовать примеру несчастных растений. В народе, как знал маг, ходили предположения, что на самом деле люди не пропадают, а падают замертво вдали от дома, сражённые силой гневного светила. Эту теорию рушили простые факты: многие исчезали из своих собственных домов, где в соседних комнатах сидели родные и близкие, твёрдо знавшие, что дорогой им человек сейчас должен готовить на кухне, спать у себя в комнате, накрывать на стол в гостиной или заниматься другими привычными и безобидными домашними делами, а не лежать горсткой пепла или и вовсе уходить навсегда, не оставив после себя ничего, будто никогда и не было.

Тропинка была плохо утоптана и излишне петляла, будто те, кто её начинали, пытались сбить со следа преследовавшее их чудовище. Поверх неё проложили другую –прямую, избегающую ненужных поворотов. Иринк неторопливо брёл по извилистой, снова думая о том, что услышал на аудиенции. Он поспешил заверить в своём пересказе Розалию, что Альвос бросает слова на ветер, чтобы успокоить её, но сам не был в этом уверен, всё-таки не каждый день ему всерьёз угрожали. Теперь маг прикидывал в уме, чем граф действительно мог навредить. Глупо было предполагать, что Альвос воспользуется грубой силой или попытается самостоятельно задержать всех попадающихся ему на глаза тёмных магов, результат таких опрометчивых решений известен заранее. Но что он тогда задумал, а главное – зачем – Иринк не понимал.

Вита, столица Ринкии, уже маячила на горизонте. Иринк отчётливо представлял себе аккуратные белокаменные дома в несколько этажей, аромат сотни садов, смешивающийся с ароматами выпечки и старины, длинные и узкие мощёные улицы, приветливые лица местных жителей, закружившихся в предпраздничной суете. За свою жизнь он, рождённый и до поры до времени росший в племени кочевников, успел побывать во всех королевствах кроме далёкого, затерянного и больше никому на этом свете недоступного Инфэриора. Каждый остров обладал своим шармом, но Ринкия отчего-то нравилось Иринку больше всего. Возможно, он просто привык считать именно это королевство своим домом. А, может быть, действительно именно ринкийское устройство находило больший отклик в его душе. Иринку импонировали и частые долгие мощные ливни, сопровождаемые грозой, и запах мокрой земли после них, и сама ритмичная дробь капель, и изумруд густых смешанных лесов, и блеск металлических лун, солнц и звёзд на фасадах зданий, и витиеватость архитектурных элементов, и непринуждённое дружелюбие с которым здесь встречали любых гостей.

Чем ближе Иринк подбирался к жилым крестьянским поселениям – рядам похожих друг на друга небольших одноэтажных, белокаменных, как и все здания в Ринкии, домиков и огородов, разбитых на задних дворах – тем дальше уходили тревожные мысли. Сразу за одним из поселений – площадь, мощённая чередующимися белыми и серыми каменными плитами. На краю площади – начало ярмарки. А больше чем на ринкийских ярмарках он любил бывать только в замковой библиотеке, но в ней маг и без того практически жил. Всё отчётливее слышались привычные ярмарочные мотивы: музыка, смешивающаяся с шумом толпы. В воздухе витали едва уловимые запахи специй и домашней выпечки.

Ярмарка выглядела оживлённой на взгляд любого гостя королевства и опустевшей на взгляд любого жителя Ринкии. Иринк невольно подмечал пустующие в этот раз места. Около входа, по правую руку, сколько маг себя помнил в Ринкии, сидела милая старушка, торговавшая неказистыми на вид, но сладкими на вкус фруктами, названия которых Иринк так и не запомнил. В этом году, как он слышал, старушке было нечего выставить. Фруктам не хватало обычного обилия ливней в королевстве, а непривычная жара их окончательно досушила. В том же ряду, через три места, обыкновенно был натянут яркий тент. Там симпатичная девушка, на вид немногим старше Иринка, разливала по кружкам традиционный густой горячий шоколад с какими-то пряностями. Где была она этим летом, оставалось только гадать: о девушке ещё с середины мая никто ничего не слышал. Пропала добрая половина бардов, уличных актёров и других артистов, подрабатывавших на ярмарках едва ли не ежедневно.

У лавки со сладостями, раскрашенной праздничными красными, оранжевыми и жёлтыми цветами, сгрудилось чуть больше десятка детей разных возрастов и народов. Серокожие, наполовину каменные или металлические гиганты, учитывая нескромную разницу в росте и телосложении между ними и остальными ребятами, заняли задние ряды. Среди присутствующих Иринк разглядел даже заострённые черты и остроконечные уши нескольких новоиспечённых магов. Всех их сопровождал хромоногий тощий юноша с кривым носом и сальными соломенными волосами, едва касающимися плеч. Иринк не смог удержать разочарованного вздоха, представив, сколько ещё таких же беспризорников осталось без внимания со стороны королевства. Он задумался было, как и почему вышло так, что благотворительность королевы распространялась только на избранную дюжину, но парень, приведший детей, деликатно дёрнул мага за плечо, призывая приступить к своим непосредственным обязанностям. Иринк кивнул ему и, сбросив сумку на землю, осторожно, будто рядом сидел дикий зверь, опустился вслед за ней. Дети испуганно жались друг к дружке, и вид у них был такой, словно в любую секунду они готовы были разбежаться в разные стороны и понестись, обгоняя ветер, лишь бы спасти свою жизнь от неведомой опасности. За недетской усталостью в глазах притаилось любопытство и нетерпение, ожидание интересной сказки.

– Итак, – голос от волнения вдруг сорвался, чего обыкновенно с ним не случалось. Иринк и подумать не мог, что выступать перед детьми может быть так сложно. Он кашлянул и облизал пересохшие губы. – Итак. Много-много веков назад, так много, что вы и представить себе не можете, когда наш мир только появился, островов-королевств было только семь. Каждый из них находился под защитой одного из Хранителей – загадочных существ, обладающих невероятной силой, что появились вместе с самой жизнью. Восьмая Хранительница, Люба, главная из них, оставалась в магической крепости Хранителей, называющейся Арккастос. Оттуда она следила сразу за всем миром с помощью Зеркал, которые показывали прошлое, настоящее и будущее. В те времена царил мир и покой. Не было войн, не было преступлений. Однажды Зеркало, намекающее на будущее, предсказало Любе, что грядёт великая и ужасная Тьма. И действительно: вскоре мир заполонили создания мрака. По небу кружили бесплотные существа, умевшие придавать себе любое обличье. Они назывались Тенями. Тени могли влиять на разум других существ и заставляли их делать ужасные и неслыханные на тот момент вещи. Королевства погрязли в войнах, ослепляющей ненависти и страхе, – Ир убедился, что на него с интересом уставилось больше десятка пар глаз, и осмелел настолько, что решил впечатлить детей, и, призвав из глубин души магическую энергию, вообразил себе тёмные силуэты, пугающе кружащие над землёй, претворяя их в жизнь нехитрыми фразами. Учитывая последние общественные веяния, решение было не самым разумным, но Иринк попросту забылся. Ещё недавно чародеи его ордена ничем не отличались от остальных жителей любого королевства. К ним относились как к равным, и никто не подозревал в самых тяжких преступлениях, подобно графу Альвосу. Несколько слушателей испуганно вскрикнули, но уже через мгновение превратили свой страх в звонкий смех. Иринк тоже непроизвольно улыбнулся. Вот она – магия! Вот красота её действия, вот её цель и последствия. Конечно, кто-то использует магию по-другому и совсем в иных целях. Но для Иринка заклинания – настоящее искусство: красота, счастье и любовь. Вот то, что Алиус просит навсегда оставить и забыть. Иринк продолжил:

– А по земле ходили Чёрные Рыцари. Что это были за существа – до сих пор не знает никто. Они облачались в доспехи цвета вороньего крыла, а лица их закрывали такие же чёрные шлема. Рыцари ходили с оружием наперевес, как и положено воинам, однако были сведущи и в магии. Несмотря на название, поступки они совершали совсем не рыцарские. Эти существа безжалостно уничтожали всё на своём пути. Однако Хранители объединили свои силы и изгнали созданий Тьмы туда, откуда они пришли: в Небытиё. Эра упадка снова сменилась эрой мира и процветания. Но слуги мрака желали отомстить, и нашли способ вырваться из оков, в которые их заточили. Зеркало вновь подсказало Любе, что быть беде. Но когда она хотела созвать всех Хранителей, чтобы, как и в прошлый раз, совместными усилиями повергнуть мрак, в Арккастос ворвался огромный и вероломный белый дракон. Говорят, он служил Теням и Чёрным Рыцарям и был призван из Небытия им в помощь. Дракон похитил Любу, уволок её в зачарованный лес, именуемый Калиго, и там, – Иринк споткнулся и немного помолчал, не решаясь сказать детям «разорвал её на куски». Ребята стали недоумённо переглядываться, подстёгивая мага соображать скорее. – И спрятал. Спрятал в глубинах Калиго, – неловко нашёлся он. – Другие Хранители, ещё не знавшие об опасности, отправились искать Любу. Они совершили большую ошибку: решили разделиться. Понадеялись, что так будет проще и быстрее. Каждый из Хранителей отправился в то королевство, что было вверено ему для защиты. Дракон донёс своим господам, что сейчас Хранителей будет легче всего одолеть, и указал, где найти каждого из них. Тени и Чёрные Рыцари подготовили засаду. Они были так сильны, а их атака была столь неожиданной, что Хранителям пришлось использовать всю свою силу. Им пришлось пожертвовать даже своими жизнями, чтобы загнать порождения мрака в Небытиё во второй раз, – вовремя вспомнив о том, что один из ходов истории он слегка изменил, Иринк поспешил довести дело до конца, пока у слушателей не возникло вопросов. На самом деле, согласно легенде, после того как белоснежный дракон убил Любу, бессмертный дух Хранительницы образовал твердыню, ставшую восьмым королевством – Алумией. Но по новоявленной детской версии никто никого не убивал. – А Люба чуть позже смогла вырваться, обратившись огромной бабочкой. Она воспарила в небо и долго кружила там в поисках своих товарищей, но никого не могла найти. Наконец, выбившись из сил, она решила передохнуть и заснула так крепко, что поросла мхом и травой, и выросли на ней деревья и камни, и до сих пор ещё никто не может её разбудить. Она превратилась в твердыню, которую мы все сейчас знаем под названием Алумия, – он не совсем солгал, подобная версия событий также существовала, но была куда менее распространённой. За всю свою жизнь Иринк слышал такой вариант только от двух людей: матери в детстве и своего наставника не так давно. – Засаду Хранителям Тени устроили шестнадцатого августа. И с тех пор каждый год в этот день жители всех королевств празднуют День Падения. Мы вспоминаем подвиг Хранителей, чтим их память и рассказываем эту историю новым поколениям в надежде, что она никогда не будет забыта.

Дети стали перешёптываться друг с дружкой и что-то яростно обсуждать, уяснив, что лекция окончена. Иринк поднялся с места, чувствуя себя неловко, будто что-то у него не вышло, и он собрался уходить, не закончив рассказ. Маг стоял, не решаясь двигаться дальше. Юноша, курировавший детей, подошёл к нему, снова взял за плечо и попросил маленьких слушателей поблагодарить рассказчика. Иринк смутился ещё больше и, запинаясь, сказал, что это необязательно.

– Они обычно более вежливы. Этому их научили, – пояснил юноша. – Не обижайся, не в тебе дело. Просто они, во-первых, привыкли видеть магистра, а, во-вторых, в последнее время кто-то постоянно запугивает их тёмными магами, так что дети стали сомневаться.

Иринк, собиравшийся отмахнуться и уверить сопроводителя, что всё в порядке, дети как дети, хорошо и внимательно слушали, сказал совсем другое.

– Запугивает тёмными магами?

– Извини…Иринк, да? – Ир кивнул. – Я Орпазон. Дело не в тебе, как я уже сказал. Знаешь, на тёмных магов сейчас часто сваливают ответственность за пропажи людей, смерти и разрушения. Видимо, кто-то активно убеждает наивных детей в том, что всё это правда. Вот только кто – не знаю. Этими ребятами занимается сразу такая куча народу – вычислить, кто, что и когда им наговорил, увы, практически невозможно, а сами они, конечно, не сознаются. Я не так много провожу с ними времени. Я вообще целитель, а не воспитатель, – Орпазон вымученно улыбнулся. – Если что, я этому не верю, – уже серьёзно прибавил он, взглянув на задумчивое лицо мага. Иринк не успел отреагировать, кто-то дёрнул его за рукав. Маг обернулся. Рядом стоял один из детей-гигантов. Он пока ещё не слишком перерос Иринка, на уровне глаз чародея оказалось могучее плечо, где кожа перерастала в участок чистого рубина. Детина нерешительно переминался с ноги на ногу и застенчиво убирал постоянно падающую на глаза прядь серебряной проволоки-волос. Вид имел средний между забавным и устрашающим.

– Извините, – также неуверенно начал юный гигант, – а это всё, ну, Хранители там…это всё было на самом деле? Со мной можно честно. Я уже взрослый, я пойму.

Иринк задрал голову, чтобы смотреть хотя бы приблизительно в лицо говорящему, и ответил прежде, чем краем глаза заметил, что Орпазон отчаянно жестикулирует.

– Конечно, это всё было на самом деле.

– Спасибо, – просто поблагодарил ребёнок и, вроде, кивнул, хотя чародей был не уверен.

Когда он отошёл на достаточное расстояние, Иринк повернулся к Орпазону.

– Я что-то не то сказал?

– Нет. Нет, всё в порядке. Я просто боялся, что ты, как и почти любой в этом королевстве, начнёшь всё отрицать. А кто знает, – тут целитель заговорил шёпотом, почти не разжимая губ, – кто знает, вдруг Рука Света и сейчас следит за нами?

– Что-что следит за нами? – опешил Иринк.

– Следит? – тоже удивился Орпазон. – Извини, но я ничего подобного не сказал. Тебе, должно быть, послышалось. Знаешь, иногда так бывает, когда нервы шалят. Это может быть переутомление. Опасное явление для мага, не маленький, и без меня должен знать. Лучше тебе взять выходной.

Иринк растерянно хлопал глазами. Он изначально сомневался в том, что услышал всё верно, а после такого убедительного выпада со стороны целителя, и вовсе стоило уверовать в предательство измотанного организма, особенно учитывая, что забот в последнее время было действительно многовато. Однако такой вариант, ещё и с выходным по доброй воле, Иринка тоже не устраивал. Это значило бы пропустить целый день учёбы, книг, магии, работы в замке и персональных занятий с магистром, о которых лет пять назад, Ир не смел даже мечтать. И, боясь ошибиться и оказаться лопухом, он отточенным жестом провёл рукой у виска, прикрываясь тем, что убирает выпавшую прядь волос за ухо.

«Что за Светлая Рука?» – спросил он мысленно. А вслух сказал:

– Что же, ладно, в любом случае лучше мне вернуться, до вечера ещё многое нужно успеть сделать, – и наклонился, чтобы подобрать с земли сумку.

«Рука Света», – поправил Орпазон, и Иринк непроизвольно выдохнул. Прямо сейчас лопухом он не станет. «Я, если честно не знаю. Никто толком не знает».

– Как так? – маг был так поражён, что невольно задал свой вопрос вслух. Под пристальным взглядом целителя ему пришлось тут же найтись.

– Как же так? – повторил Иринк немного тише. – Я был уверен, что положил список в карман сумки. Аглий не оценит мою забывчивость.

«Дело в том, что в последние несколько месяцев многие жители: мои знакомые, знакомые этих знакомых, и далее по той же цепи – стали получать послания с угрозами, подписанные не иначе как «Рука Света держит всё под контролем».

«Почему им угрожали? И чем? И неужели никто ничего не предпринял?»

«Я же говорю: никто ничего толком не знает. Все они получали разные послания: кто-то – письма, кто-то – предметы, считающиеся дурными знаками в народе. Кажется, отправитель учитывал, умеет ли читать его жертва. Неизменной оставалась только подпись. С чужого имущества, например, заборов или стен, подпись исчезала на следующий день. Как – никто не видел. В письмах, которые мне доводилось держать в руках, почерк тоже каждый раз отличался. Разными были и угрозы, и причины. Большинство из них были непонятны и туманны. Кого-то обвиняли в «сговоре с тёмными», кого-то – в «отступничестве», в «клевете». Многие пункты, однако, касались легенды о Хранителях, поэтому я и попытался тебя предостеречь. Например, моему соседу пару дней назад прилетело обвинение в «очернении светлой памяти Хранителей». Это случилось после того, как тот взял в жёны тёмную чародейку. Мы думаем, что претензия отправителя связана с этой свадьбой, но какое отношение тогда к этому имеют Хранители, мы не понимаем. Из-за всего этого никто и не может точно сказать, чем занимается эта «Рука Света» и чего добивается. Каждое послание содержало в себе то или иное предупреждение. Мол, сделаешь то, и будешь помилован. Поначалу мы думали, что это чья-то неудачная шутка и все предупреждения игнорировали. Но затем последовала череда смертей ослушавшихся. Жители решили больше не рисковать». Заметив, как изменилось лицо мага, он прибавил: «Знаешь, наверное, зря я это начал. Не забивай себе голову, лучше постарайся забыть, что я вообще что-то говорил. Ты ведь всё равно ничего не сможешь изменить и ничем не сможешь помочь. Нет нужды лишний раз волноваться».

– Да…спасибо, не буду задерживать, – Иринк выпрямился, взгляд его непроизвольно упал на некрупный золотой осколок неизвестного предмета, привязанный к толстому чёрному шнуру, который болтался на груди целителя. Орпазон молча спрятал амулет под рубашку. Маг смущённо уставился на носок своей обуви.

– До встречи, Орпазон, – быстро пробормотал Иринк и нетвёрдым шагом, по-прежнему глядя под ноги, направился к торговым лавкам на противоположной стороне.

У мага на самом деле был при себе целый список покупок, составленный наставником. Иринк честно хотел справиться с ним, но то проходил нужных торговцев, то вместо того чтобы выбирать, подолгу смотрел на один и тот же предмет. У него из головы не выходила мысль о том, что кто-то был настолько зол на тёмных магов, что со своей пропагандой добрался даже до сирот. И успокаивал себя тем, что Орпазон, должно быть, ошибся, и дети лишь повторяют слухи.

– Иринк! Здравствуй, – раздалось вдруг из толпы. Он обернулся на голос, но сначала несколько секунд не мог понять, кто же его окликнул, а потом ещё несколько секунд щурился, пытаясь сообразить, что за женщина стоит перед ним, расплываясь в дружелюбной улыбке, но при этом не забывая опасливо поглядывать по сторонам.

– Госпожа Ортус, – наконец Иринк склонился в лёгком поклоне, хотя и не должен был, просто очень уж уважал её. Госпожа Ортус, она же Планта, она же мать Розалии, тут же, рассмеявшись весело и смущённо одновременно, запротестовала:

– Ну что ты! Какая ж я тебе госпожа? Я всего-то в огороде вожусь. Не знать, не воин, не учёная, – Планта схватила его под руку, зашагала куда глаза глядели, таща Иринка за собой, не интересуясь даже, в какую сторону ему надо. – Ладненько, оставим любезности. Ты уж не обижайся. Сам понимаешь, сейчас лучше лишний раз не болтать подолгу с магами на глазах у всего города, – Иринк всё же не мог согласиться с тем, что действительно понимает. – Так что ну-ка расскажи-ка мне лучше быстренько, как поживает дочка моя. Тебя-то давно не видела, а Розалию, мне кажется, и того дольше.

– О…У Розалии всё в порядке, – сказал он, не зная, как правильно отвечать на подобные вопросы.

– Скажи-ка, а наш принц, случаем, мою девочку не обижает?

Иринку оставалось только поражённо хлопать глазами. Могла ли простая крестьянская женщина из близлежащей деревни знать, а тем более догадываться о настоящем положении дел? Получается, ещё как могла.