Грань. Хрустальное Дерево

Глава 3. День Падения

Светлая чародейка, невысокая и полная, в возрасте, суетилась вокруг Иринка как наседка вокруг целой стаи цыплят, хотя всё, что от неё требовалось – осмотреть его руку, подтвердить перелом плеча и, бормоча под нос заклинания и распределяя свою энергию по его телу нужным образом, восстановить кость. Иринк смутно помнил, как вернулся в замок. Кажется, он пролежал у стен ярмарочных палаток достаточно долго, чтобы его наставник заподозрил неладное и отправился искать своего подопечного.

– Повезло, что нерв в порядке, а то так же можно было и без руки остаться! – она, конечно, несколько преувеличивала, но таким нелепым образом выражала Иринку своё сочувствие и старалась показать, что всё совсем не так плохо, как могло бы быть. Но старания чародейки проходили напрасно: Иринку было всё равно. Не было никакого смысла беречь руки и излишне беспокоиться о них, если он больше не сможет использовать магию. А он не сможет. Ведь теперь стоит зажечь ладонь, как на тебя накинется безумная толпа, что-нибудь сломает, закидает камнями, важные шишки из светского общества станут угрожать, а друзья в один голос будут доказывать, что тебе стоит остановиться. Алиус и Розалия оказались правы. Они оказались правы, а он, Иринк, оказался наивным дураком, который решил, что стоит ему сказать: «но мне же это нравится», как общество ответит: «это замечательно!» – и примет с распростёртыми объятиями.

Единственное, на что теперь надеялся Иринк, что из-за травмы сможет отсидеться вечером в тишине библиотеки и не пойти на праздник к безразличной толпе. Но его наставник только скептически цокнул. Иринк мог бы ослушаться и на время затаиться в одном из бесконечных коридоров огромного замка, но вспомнил, что ещё прежде пообещал Розалии, что придёт и в отличие от Алиуса точно не оставит её одну посреди светского мероприятия, на котором ей, по-хорошему, нечего делать.

Едва Иринк вошёл в зал, как сразу невольно затерялся в толпе блестящих маскарадных масок и пышных одежд пламенных оттенков. Говорят, именно огненные цвета: оранжевый, жёлтый, красный – нравились Хранителю, некогда правившему Ринкией, поэтому их и провозгласили «праздничными». Иринк же полагал, что дело в драконе, изображённом на гербе королевства. Согласно легендам, драконы умели извергать пламя. Маг растерянно оглядывался по сторонам – искал Розалию – что оказалось нелёгкой задачей в огромной сверкающей шумной толпе маскарада. Зал наполняли тысячи простых разговоров и пустых светских бесед, чей-то заливистый смех, чьи-то крики у противоположного конца, шуршание платьев и плащей, непрерывный цокот каблуков – всё это затмевало музыку, делало её неслышной, недосягаемой и как бы неважной. Поскольку и бардов нигде не было видно, молодой маг скорее догадывался о присутствии музыки, чем действительно её слышал.

Не зная, в какую сторону стоит двигаться, он нерешительно потоптался на месте, уверился, что так никого не найдёт, и побрёл сквозь толпу, куда глаза глядели. Огибая стеклянные столы, полные угощений, Иринк услышал, как одна девушка говорила другой:

– Слышала новости? Эта банда, назвавшаяся Чёрными Рыцарями из старых сказок, сегодня утром громила очередную деревню.

– Да-да-да, – ответила подруга и, таинственно, как, видимо, ей казалось, раскрыв алый веер и поднеся его к лицу, добавила, – поговаривают, снова половина деревни на юге сожжена дотла. Наверняка не обошлось без тёмных магов! Откуда ещё взяться огню, способному обратить в пепел камень? – молодой маг невольно остановился неподалеку от дам так, чтобы слышать, что они говорят.

– Наверняка, дорогуша, наверняка! Я никогда ещё не видела, чтобы горели наши дома! Да к тому же с такой лёгкостью, будто они все деревянные да лиственные, как какой-нибудь лес, – зачастила первая дама. На ней была чрезвычайно блестящая маска, в которой лишь с трудом узнавалось нечто наподобие дракона.

– Госпожи, вы извините, если я столь грубо вмешаюсь в вашу беседу? – спросил неведомо откуда вдруг появившийся блондин в жёлтой маске странной формы, сплошь усеянной золотистыми символами солнца. Иринку его мягкий, словно мурчащий, голос показался смутно знакомым. Кроме того с приходом этого господина он отчётливо почувствовал тёмную магию. Заинтересовался не только чародей, но и дамы, хотя, конечно, совсем по иным причинам.

– Вы ведь говорили о разбоях Чёрных Рыцарей, верно? – уточнил блондин. – Известно ли вам, госпожи, что эти монстры громят не только Ринкию? Фланс, Элтар, Алумия, Антакус, Контолия, даже дикий Ултарос – все королевства сообщают о Чёрных Рыцарях. Нет вестей только с Инфэриора, впрочем, кто вообще знает, что на Инфэриоре происходит? Может, там и жизни давно нет, да не о том речь. Ни одно из королевств не знает точно, кто такие эти псевдорыцари, откуда взялись и чего они хотят. Они никому не выдвигали никаких условий, просто громят всё подряд, будто в этом цель всей их жизни. А самое ужасное в этой ситуации, что ни одна из королевских чет не собирается с этим разбираться. Будто так и надо! Неудивительно, что поднимаются мятежи, люди сами пытаются справиться со своими бедами, раз королям и королевам на них плевать. И вообще, правильно делают, что поднимаются, вы согласны? – дамы, хотя, очевидно, мало что понимали в этом вопросе, благоговейно слушали, видимо, найдя что-то привлекательное в солнечной маске. Правда, когда речь дошла до мятежей, вся их очарованность блондином моментально испарилась.

– Что Вы, господин! – воскликнула дама в драконьей маске.

– Говорят, – чуть понизив голос и снова прикрывшись веером, сказала её подруга, – что практически все мятежи возглавляет тёмный маг.

– Это так, – кивнул блондин, – так и что же с этого? – пока дамы в суеверном ужасе переглядывались, он обернулся на всё ещё подслушивающего неподалёку Иринка и криво улыбнулся ему. Теперь Ир точно узнал говорившего с дамами. Это был вииконт Адорэс Воло, тёмный маг, как и он сам. Именно тот, кто, по слухам, и возглавлял добрую часть беспорядков, гордо названных в диалоге «мятежами».

– Но ведь тёмные маги заодно с Чёрными Рыцарями! – воскликнула дама в драконьей маске.

– Тёмные маги – настоящие чудовища! – пискнула дама с веером. Иринк вздрогнул.

– Ну-ну-ну, с чего вы это взяли, благородные дамы? – Иринк практически физически почувствовал всё недоумение Адорэса.

– А Вы разве ещё не слышали? Именно тёмные маги – не только главные, но и единственные подозреваемые за всё время. Граф Альвос давно об этом говорит. У него даже есть доказательства. Альвос застал тёмного мага на месте преступления.

– Ах, вот как? – переспросил Адорэс довольно миролюбивым тоном, подразумевая совсем иное. – Ну, хорошо. А что, если Альвос попросту солгал? – в какой-то момент Иринк всерьёз испугался, что гостьи бала сейчас рухнут без сознания на мраморный пол и по глупой привычке бросаться на помощь всем подряд приготовился подхватить одну из них. Но дамы устояли. Мертвецкая белизна, вызванная смелым предположением Воло, заметная даже из-за карнавальных масок, сменилась гневной краснотой быстро.

– Граф Альвос – Глава Совета Десятка Ближних – самого влиятельного органа власти в королевстве, – сказала дама с веером так обиженно, пылко и возмущённо, будто Адорэс оскорбил и унизил её лично, а заодно и всю её семью. – Туда не попасть просто так. Каждый потенциальный член Совета должен неоднократно доказать королеве и королю свою преданность, здравомыслие и мудрость. Десяток Ближних работает на благо Ринкии и разрешение её проблем. Альвос лично командовал реконструкцией исторической части города. Альвос ежемесячно жертвует часть своего состояния в пользу проекта, направленного на помощь детям-сиротам, и всегда делает всё, что может, для королевства. С чего бы теперь подозревать его во лжи?

– А кто ещё мог сжечь дотла камень, если не тёмные маги? – добавила её подруга, оскорблённая ни капельки не меньше.

– Ну, в мире много всего неизведанного, самых невероятных существ. А если обратиться к легендам, то можно и вовсе легко найти ответ на вопрос, – сказал Адорэс, но такой расклад дам не устроил, и он прибавил, – ну, хорошо, даже, допустим, если это был тёмный маг, это ведь не значит, что остальные тёмные маги тоже заодно с Чёрными Рыцарями. А вы, позвольте заметить, будто презираете сразу всех. И кстати о вопросе доверия: насколько мне известно, королевская чета уже принимала графа Антальтэ и не согласилась с этой теорией. В то же время в замке Ринкии целых два приверженца тёмного ордена. Придворный маг – Аглий Урлан и его ученик – Иринк Фенис, – Иринк отступил на несколько шагов от говоривших и зашёл за ближайший стол в подсознательном поиске убежища. Он не мог отделаться от ощущения, что стоит кому-то назвать его, Иринка, имя, как его обнаружат и ярмарочная акция повторится.

– Абсолютно непонятно, почему оба мага до сих пор здесь. Но я уверена, что им недолго осталось, – сказала одна.

– Да, королева наверняка совсем скоро примет меры. Может быть, уже сегодня, – подхватила другая.

– Благодарю, был рад с вами побеседовать, – вздохнул Адорэс и, видимо, решив, что что-то втолковывать этим дамам, утонувшим в странных убеждениях, но не умеющим их даже доказать и аргументировать, бесполезно, вновь мастерски, как вор со стажем, скрылся в толпе. Иринк кинулся за ним, но виконта и след простыл. Какое-то время ученик придворного мага ещё бродил в поисках его, пугаясь каждого взгляда в свою сторону. Иринк чувствовал себя крохотным зверьком, загнанным в ловушку. Казалось, что сейчас кто-нибудь из присутствующих признает тёмного мага и пригласит на не самый любезный разговор. Он чувствовал ритм своего бешено колотящегося сердца едва ли не в горле и никак не мог выровнять дыхание. Временами Иринк ощущал ещё и фантомную боль в плече.

Наконец он натолкнулся на ту, кого искал изначально.

Розалия буквально врезалась в озирающегося по сторонам мага. Она тут же извинилась и неподдельно взволнованно поинтересовалась, как его плечо. Иринк невпопад тоже извинился и ещё раз рассеянно и как-то запуганно глянул по сторонам.

– Ищешь кого-то ещё? – спросила она.

– Я тут видел Адорэса.

– Сына графа Воло? – уточнила она. – Ему ведь запретили появляться здесь после того, как на прошлой неделе он сорвал какой-то королевский приём.

– Ага. А ещё после того, как он сходил с каким-то прошением к королеве Аглае ещё несколько месяцев назад, сорвал ещё целый ряд «каких-то королевских приёмов», и попытался перехватить замковых рыцарей и допросить их на предмет причастности к Чёрным. Я знаю, – кивнул Иринк. – Уверен, и он знает. Даже так: я уверен, что он пришёл, потому что знает, что ему нельзя приходить.

Розалия с минуту помолчала, пытаясь понять, что с ним творится, затем вновь спросила про плечо, но уже менее уверенно. Иринк перевёл тему быстрее, чем она успела довести предложение до вопросительного знака.

– Розалия, где Алиус? – теперь он не переставал оглядываться в поисках друга, но в то же время подсознательно вычислял, с какой стороны с большей вероятностью в него могли бы кинуть камень.

– Я не знаю. Я надеялась, он с тобой, – как-то расстроено отозвалась Розалия. Грусть в её голосе наконец отрезвила Иринка и заставила полностью переключиться с отзвуков утра на настоящее.

– Что, думаешь, он опять? – девушка неопределённо пожала плечами, но Иринк понял по её настроению: Розалия уверена, что Алиус опять не придёт. Маг вздохнул.

– Никто из королевской семьи ведь ещё не пришёл, да? Может, он явится с родителями, – сказал Иринк, хотя и сам уже был убеждён, что Алиус просто-напросто в очередной раз проигнорирует торжество.

– Ты ведь и сам в это не очень веришь, да? Спасибо, но не нужно говорить того, чего на самом деле не думаешь. Я рада, что хотя бы ты здесь.

– Я здесь исключительно по твоей просьбе. Добровольно я бы тоже сюда не пошёл бы.

– Почему? День Падения – очень важная памятная дата. Мы чтим Хранителей, которые отдали свои жизни, защищая нас. Как ты сам и сказал утром.

– Памятная дата, – фыркнул Иринк. – Эта памятная дата давно превратилась в неведомо что. Я ничего не имею против этого праздника самого по себе, скорее, наоборот. Но все укрепились в суеверии, что в День Падения следует не отдавать дань уважения Хранителям, а избавляться от зла. А знаешь, кто у них главное зло в последнее время? – он так разгорячился, что начал говорить куда громче, чем следовало бы. – Тёмные маги! Главное зло у них – тёмные маги! Люди считают, что мы заодно с Чёрными Рыцарями, что мы черпаем силу из смертей. Люди считают тёмных магов главным злом, но не могут даже объяснить, почему так считают. Я хотел бы знать, откуда у них вообще взялись такие убеждения? Почему тёмных магов презирают? Когда люди успели увериться, что тёмная магия – злая магия? Это ведь началось с приходом Чёрных Рыцарей, да? Кстати, знаешь, где сейчас Яр и прочие самые суеверные рыцари? Ну, я имею в виду уже обычных рыцарей, не Чёрных…в смысле замковых рыцарей…Ай, ну! В общем, я пытался сказать, что сейчас все эти суеверные вояки сжигают во дворе замка чёрные вещи. В этом году – тёмные ленты, в следующем – тёмные маги. Начнут с кого-нибудь, кто под руку подвернётся. С меня, например. Так, по счастливой случайности. Я у нас везучий.

– Иринк, – Розалия положила руки ему на плечи и пристально посмотрела в светло-карие глаза, казавшиеся при свете тысячи свечей янтарными, пытаясь как-то утихомирить мага. Он вздохнул и уже тише сознался:

– Наверное, я просто пока ещё не могу признать и принять тот факт, что мне действительно придётся отказаться хотя бы от дальнейших уроков у Аглия, – Розалия округлила глаза и хотела переспросить, не ослышалась ли, но Иринк не дал ей такой возможности. – Половину дня меня терзают просто по факту того, что я маг. Буквально. Морально и физически. А остаток дня я теперь хожу как параноик, пытаясь угадать, кто, когда, что и откуда захочет в меня кинуть ещё. Боюсь, я попросту не переживу, если так будет всё время. А от уроков магии без её использования нет никакого толку. Всё равно, что все писатели вдруг начнут писать исключительно в стол и художники перестанут выставлять свои картины. Вы с Алиусом оказались правы, ладно? Я понял, но чтобы смириться, мне нужно немного времени.

– Я думаю, это всё же правильное решение, хотя и сложное.

В зале, залитом тёплым светом огня неисчисляемого на глаз множества свечей, стало как-то тихо. Вокруг все торжественно замерли, глядя на распахнувшуюся дверь зала. Они – десятки скульптур в вычурных одеждах пламенных оттенков, обшитых сверкающими нитями и поблёскивающими камушками. Лицо каждого скрыто под маской. Сейчас гости казались не более чем декорациями, дополнением к высоким древним белокаменным стенам, позолоте канделябров, потемневшим витражным стёклам и гладким мраморным полам. Никак не живыми.

– Их королевские величества Рэр и Аглая Рэнрэс! – провозгласил вошедший слуга и тут же отступил в сторону, давая пройти королю и королеве.

Они вошли в зал под руку. Оба люди в возрасте. Король Ринкии был широкоплеч и очень высок, так что по фигуре его можно было принять за благородного воина. Воином Рэр действительно был искусным, а вот сколь король благороден, пожалуй, каждый уже решал для себя сам. Иринк всегда ставил под сомнение благородство Рэра, глядя на его вечно надменное лицо и на то, как дёргается в презрительной усмешке его рот каждый раз при виде незнатных людей. Его жена, женщина тонкого сложения и отнюдь не высокого роста, была, очевидно, гораздо старше мужа, однако, слабой, хрупкой или дряхлой королева не казалась. Она чуть улыбалась: и краешками тонких бледно-розовых губ и глазами. Королева Аглая, как знал Иринк, вопреки правилу, запрещавшему правителям становиться магами, была светлой чародейкой.

– Алиус опять не пришёл, – прошептала Розалия, взглядом провожая короля и королеву, чинно шествующих по залу. Иринк чувствовал, как она расстроена.

– Не волнуйся, мы обязательно разыщем его после речи и узнаем, почему он опять не явился. Мне тоже очень интересно, где его опять носит, – пообещал Иринк. Розалия смущённо улыбнулась и благодарно кивнула магу, хотя благодарить пока было не за что.

Король и королева остановились посреди зала. Около сотни пустых масок выжидающе смотрели на них. Было что-то неестественное и фальшивое в этом моменте. Король и королева казались величественным мраморным изваянием, а гости в масках – причудливыми чудовищами, сошедшими со страниц сказок, мифов и легенд. Действительно настоящими и искренне живыми оставались только огоньки тысячи свечей. Иринк невольно поёжился. Несмотря на, казалось бы, торжественность и красоту момента, ему стало жутко.

– Дорогие гости! – провозгласила Аглая. Её голос, пропитанный тем теплом, с которым любящая мать могла бы обратиться к детям, вмиг заполнил зал, но Иринку отчего-то всё ещё было не по себе. – Мы искренне рады видеть сегодня всех вас в нашем замке! Перед тем, как начать бал, я хотела бы напомнить всем причину, по которой мы здесь сегодня собрались. В этот день, ровно тысяча семьсот лет назад, погиб в битве с Тенями последний член ордена Хранителей. Именно Хранителям мы обязаны возможностью жить в мире…

– Вот он, – едва прошептал Иринк, вновь приметив в толпе жёлтую маску.

– Алиус? – также едва слышно уточнила Розалия.

– А? Нет…извини. Я имел в виду Адорэса, – и маг кивком указал ей на виконта. Тот огибал одного нарядного гостя за другим, уверенно приближаясь к какой-то своей, невидимой и неведомой Иринку цели. Или вполне видимой и ясной? Иринк запоздало отследил направление, в котором двигался Адорэс, и взмолился, чтобы оказалось, что он ошибся.

–…и поэтому каждый год мы празднуем День Падения: отдаём дань уважения Хранителям. Именно для того, чтобы сохранить память о них, мы собираемся вместе, веселимся, помня, что за эту нашу возможность веселиться Хранители когда-то отдали свои жизни. Я призываю вас помнить о героях, избавивших наш мир от Теней.

– Я прошу прощения, Ваше Величество, – вдруг перебила уже знакомая жёлтая маска, усеянная золотыми символами солнца.