- -
- 100%
- +
© Юрий Катаев, 2021
ISBN 978-5-4490-9020-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1985 – 2008
Шаги
Вдруг, неожиданно, возникла тишина,Пронзаемая редкими шагами,Мучительно необходимые словаРассеялись под нашими ногами.Вечерний воздух, словно наших мыслей тень,Застыл, и в нём все звуки гаснут, тонут,И то, что было между нами в этот деньРассыпалось, и кануло, как в омут.И в чём причина, в неумелости моей?Или в твоём сияньи недостаточном?Иль в этой ночи отрезвляющей,Напоминающей о вечном и загадочном.21 декабря 1985Месяц
Сверкает снежным, эфемерно-голубымВсем существом направленная к небуКрыша.Над ней застыл,Откинувшись назад надменно,Месяц.И я,С авоськой, проходящий мимо,Несущий лёгкий холод под одеждой.22 декабря 1985Кремля горящие рубины…
Кремля горящие рубиныВидны в старинное окно.В уснувшем коридоре длинномСейчас уютно и темно.Раздался тихий звон курантов,И, чутко слыша перебор,Как инструмент без музыкантов,Им отозвался коридор.И у окна, вполоборота,Со взглядом в заоконность, вдаль —Моя случайная забота,Она ли это, не она ль?Ладонь замедленно стираетТуман с холодного стекла,И, обновлённая, сияетМосквы ночная кабала.28 декабря 1985Лицо привычное читая…
Лицо привычное читая,В одной из милых чертЗаметил вдруг, не ожидая,Уж недоступный свет,И сердце камнем покатилосьС вершины ложной вниз,И тело дрожью ощутилось,И грусти след повис.6 марта 1986Пасмурный день летом
Серое небо, тёплая сушь,Воздуха будто нет.Словно водой разведённая тушь,Дня приглушённый свет.Замкнут окружностью камерный мир,Коконом оплетен.Звуки – как в комнате, слуху милИх угасанья звон.Вновь возбуждает неяркий деньЛёгкую дрожь в груди —Сердце, привычную сбросив лень,Медной струной гудит.10 марта 1986Конец апреля
Повсюду ностальгическая серостьТеплом безветрия о прошлом говорит.Оттаявшая, дышит влагой прелость —Остатки позаброшенных орбит.Когда-то было новым, но остыло,Забылось в отмирающих мирах.Обыденно, без видимых усилийИсходит мир в воспоминаний прах.Но по дворам, по снам-диагоналям,Так радостно и трепетно идти,Как будто ты не угождаешь далям,А сам собой являешь все пути.10 марта 1986Ветер
Холодная плоскость небаС холодной плоскостью лугаСближается у горизонта,Врезаясь в лесную чащу.Из чащи, на щель похожей,Волной изливаются травы,Над выпуклой гладью которыхширокой рекою – ветер.Чересполосица туч белёсых,Лиловых и розовых дажеРовно подстрижена ветром,В разрывах видна пороюТо синь, то бледная зелень.От кашки душист, темно-зеленТравяной ковёр под ногами,Прилечь на него, и ветерБудет выше, и станет тихо.5 июля 1986Спокойствие
Спокойствие – неслышный дождь,Ненужность – улицы пустые.Легко и ясно сквозь озноб,Шаги, шаги, шаги простые.Асфальта лента, лужи, пруд —Пустые, светлые провалы,Клочки небесной седины,Разбросанные как попало.Меж ними мокрой чернотой,Как островки средь океана —Осколки плоскости земной:Деревья, крыши, люди, камни.Большой до неправдоподобья,Как на каналах корабли,С горы спускается автобус,И мимо брызгами пылит.19 июля 1986Вздрагивают листья от ударов…
Вздрагивают листья от ударовСеро-беспросветного дождяМежду рам, распахнутых наружу,Реющих на петельных гвоздях.Тянет свежим холодом из сада,Комната, наполненная им,Порождает неподвижность взглядаИ снимает мышечный зажим.Вздрагивают листья от ударовСеро-беспросветного дождя,Мокрым, крашеным металлом замерВ тупике вагонный порожняк.24 июня 1986Две улицы, заржавленные шпаги…
Две улицы, заржавленные шпаги,Скрестились в площадь, и давно осела пыль,Лишь две афиши, брошенные стяги,С тоской глядят на проходной пустырь.Застывшую сто лет назад картинуВенчает белый дом прямым углом,Один этаж в земле наполовину,Высоких окон стройность во втором.И взгляд плывёт по низким перспективамНад серостью построек и дворов,Встречаясь вдалеке с неторопливымИ строгим взглядом древних мастеров.31 июля 1986Поле
Жёлтая площадка скошенного поля,Далеко и низко – рощи купола.Брошенный небрежно через поле поясЗеленью дороги замер до утра.Всюду неподвижность и объемов чёткость,Всё вокруг застыло зеркалом пруда,Как мое сознанье памятью о чем-то,Медленным теченьем мыслей в никуда.24 июля 1986Листва
То упруго нарастает, то стихает шум,Словно долгое шипенье пенистой волны —Воздух через сито листьев цедится с трудом,Затихают в крепких путах ветра скакуны.И протяжное шипенье купола листвыЕдинит в потоке пенном радость и печаль.Широко и отстранённо жизнь и смерть видны,И ознобом пробегает через мысли даль.12 августа 1986Вокруг покой архитектуры…
Вокруг покой архитектуры,Прохладный разум белых стен.Под двухэтажной, плотной формойСпит интерьер без перемен.И там когда-то жили люди,Средь колпаков ночных и вазПлели любовные прелюдии,И, может, думали о нас…Легли стволов белёсых строкиПунктиром вдоль асфальта тьмы,Под куполом листвы высокимПрозрачны города шумы.15 августа 1986Луг
Вот, описав полукругПод небом лилово-серым,Вспыхнул контрастом луг,Зазеленел без меры.Грозен, тяжёл горизонтНад луговым сияньем.Край косогора – фронт,Тьме противостоянье.Согнутые в дугу,Жёлто-усталого тона,Тёмные на лугу,Копны стоят просторно.Слева и справа – лес,Чёрный на расстоянии.Всё далеко окрестЗамерло изваянием.Это я сижу на траве,Словно глиняный будда,И ощущаю свет,Льющийся ниоткуда.25 августа 1986Малокаменный мост
В предвечернем полусветеПолусном покой разлит.От движенья снежной сетиГород, кажется, летит.Виден Кремль – обычно, близко.Мост, безлюдность, тишина.И гудит легко и низкоНереальности струна.5 сентября 1986Изумруд
Поздний вечер, бесконечный изумрСтынет через чернь коряжистых деревьев,Так высок, так невозможно крут,Что и я, и жизнь моя – всё вчерне.Пламенеют капли облаков,Редкие в бездонности громадной,И освобождаюсь я, как от оков,От людских оценок лжеотрадных.Колеи извилистая темь,Лужи, отражающие небо,Леденеют, и стою я с тем,Что я есть, очищенный, нелепый.19 сентября 1986Вот и всё
Вот и всё.
Обрубки тополей,
Чёрные остатки листопада.
Чередой бессмысленных дней
Завершился круг безотрадный.
Сердце – треснутое стекло.
Неустроенность,
Неискренность,
Боль.
Так нигде ничто и не расцвело.
Сырость.
Грязь.
Голь.
5 октября 1986Осень
В комнате тишина,Вяжущий копится мрак.Прямоугольник окна.Всё не так.Лёгкий шорох пошел, пошел,Нарастая, превратился в шум —Листья жёлтые, впавшие в шок,Втянуты в капельный бум.Мало их осталось уже,Вот еще один окно прочертил.Обесценился на осенней межеМир и застыл.Лишь слегка приподнята грудьПеред погружением в лед,Перед тем как заснуть —Дождь идёт.13 октября 1986Неулыбчивое солнце
Неулыбчивое солнце,Мимо не спеши,Сядь напротив, в разговореВзглядом закружи.Пусть слова твои проходятЧерез долгий взор,Позволяя погружатьсяВ рук, лица узор.17 октября 1986Привокзальное
Как хорошо, без суеты,В заброшенности добровольнойИз привокзальной пустотыГлядеть на проходящий скорый.«Москва-Владивосток» застылЗмеёй отсутствующих окон,И пять минут столичный пылСтекает на перрон высокий.Обрывки тихих, сонных фраз,На поезд замкнутые лица,Бездумное томленье глазВ оконных, временных границах.Для них вокзал, я вместе с ним,Непривлекательны, мгновенны —Лишь душный поездной интимДвижений вялых, манекенных.Гудок – прекрасный студотрядПостроен в ряд в дверях вагонных,Флажки, флажки, нездешний взгляд,И вновь пути пустынны, сонны.И вновь накрапывает дождь,И окна тускло осветились,И мир вокзальный так похожНа то, что на душе скопилось.24 октября 1986Розовость
Словно роспись на фарфоре,Розовеют облака.Как на голубом простореЭта розовость легка!И строений близких лицаНежно-розовым полны,И далёкие границы,Чистотой озарены.В никуда ведёт дорога,Ноги нежатся в пыли,И ни срока нет, ни прокаНи вблизи и ни вдали.31 октября 1986Тишина
Запредельно поздний час давит тишиною,И переполняет вас ясностью, покоем.И, откинув на ковёр голову чужую,Вы глядите на окно и луну большую.И любой предмет глядит, став одушевлённым,То надменно, то с тоской, то самовлюблённо.И не одиноко вам, и не бесприветно,Ведь, такой же вы предмет средь других предметов.И душа через глаза входит и выходит,А затем – через окно, и по свету бродит.И свободно сутью всей можно обратитьсяИ в свечение луны, и в окна частицу.И над подоконником, лунно освещённым,В вас вселенная войдет сном раскрепощённым.20 ноября 1986Скорость
Изогнувшись пролетаетПрямоугольником платформа,И отчаянно мелькаютТо заборы, то стволы,Замедляясь, оставаясь,В бесконечности теряясь,Перемежаясь то просёлком,То стеклом речной воды.Окно в засохших грязных каплях,Как прилив-отлив вагонный:Дальше, ближе, ближе, дальше —Гипнотический затакт.Я себя почти не вижу,Словно над пустой скамьёюТолько тень моя повисла,Плавая вагону в такт.Диагоналями промчался,Гулким грохотом растаялЧей-то мост, мне безразличный,Чья-то жизнь – я лишь экран.Только суть моя качнулась,Только скорость, только странный,Под качающейся пломбой,Металлический стоп-кран.25 ноября 1986Оконце
Как бледно, нежно и прозрачно небо,От лёгкой зелени до розовых тонов —Прозрачный лёд над покрывалом белым,Над кочками покинутых домов.На все четыре стороны – свобода,Оторванность от суетных дорог,И смертным безразличием природаПронзает остывающий мирок.И непонятно, поднялось ли солнце,На горизонте облачная муть.Сквозь ледяное, мутное оконцеПроходит холод, проникая в грудь.10 декабря 1986Она давно уже уснула…
Она давно уже уснула,И тело растеклось во сне,И одеяло соскользнуло,Открыв ложбинку на спине.А я сижу на стуле кругломПеред расшторенным окном,Пленён его архитектурным,Квадратно-сумеречным сном,И вижу в долгой перспективеБезлюдный, бледный лабиринт,В котором плоско и тоскливоКонсервной банкой жизнь гремит.2 января 1987Погасили лампу в комнате за шторой…
Погасили лампу в комнате за шторой,Стало неустроенным, уличным окно,И светлее небо стало над забором,Как-то вдруг возникшим длинно и черно.Может, в этой комнате, в белом и свободном,Волосы расправив, подошла к окнуСкрытная и тихая, и лицо разгладилХолодок от стёкол, лющийся во тьму.В раструбе огромном: небо, рама, спальня —Ветром первородным потянуло чуть,И ночную тягу тайны беспечальнойТеплою преградой ощутила грудь.Темнота забора протянулась длинно,И десяток окон схожи, как одно.Только что, в котором? покачнулась штора.Было и растаяло тайное звено.8 января 1987Ветка
Идешь по обычной улице,по асфальту обычному,и день, каких много в жизни.Но вдруг от чёрной, без листьев, ветки,перечеркнувшей ракурс безликого дома,приподнимется грудь,замрёт на вдохе душа.25 января 1987Блик
Любого дома грустен лик,Он бледен, плоско опечален,И на стекле холодный бликДалёк, задумчив, изначален.26 января 1987Пластинка
Я помню двух моих подружек —Компанию, где третьим был,И каждый был слегка простуженОт взмахов ежедневных крыл.На легком языке мгновеньяПластинки шепелявил круг,И сразу первым и последнимБыл каждый ракурс, каждый звук.Предельно просто, без претензий,В простом патроне сто свечейГорели, и с ритмичной песнейМешалась теплота лучей.31 января 1987Прогулка по окраине
Над снежной трапецией крышиТуманная вязь тополей,Застылость, которая слышитПризыв поднебесных полей.Под низким и пасмурным небомВ пластах почерневших дорогНаметилась талая негаРаспахнутых настежь ворот.Тепло и спокойно, навекиЗаброшены в эти краяПоля, перелески и реки,На долгие дни воронья.Текла и давно позабытаКакая-то жизнь этих мест,Предметами мелкого бытаРазбросанная окрест.5 февраля 1987Из одного пространства-времени в другое…
Из одного пространства-времени в другое
Переношусь в автобусе, от мира остеклённый,
Мелькают лапы и стволы под мягкость качки,
Меж тёмных елей – белая дорога.
Я выйду из автобуса уже другим,
И будет тихим всё вокруг и светлым.
Недвижным снегопадом оглушён,
Значительным я буду для себя, и цельным.
9 февраля 1987Выйду в неожиданность заката…
Выйду в неожиданность закатаИз навязчивости потолков и стен,Над землёй, темнеющей покато,Пролечу, закладывая крен.Атмосферным воздухом пронизан,Задохнусь, не выдержав напор,И, в чередовании карнизов,Опущусь на тот же самый двор.18 марта 1987Я ходил по диагоналям…
Я ходил по диагоналямГрязно-торопливым путём,Через дворы,С чувством непромытого стекла,А сегодня идуПо выметенному асфальтуПрямых и неспешных углов.Окружающее расчистилось до прозрачности,Расширилось до моего продолжения.13 апреля 1987Пашня
Блеск дороги пересекЧёрную немотуКомьев земли,Громоздящихся верста за верстой.Точкой оранжевой вдалекеВысветился автомобиль,Нарастая, растаял шумЧуждой жизни людей.С комка на комок, как вздохнула,Перелетела ворона.20 апреля 1987Высокое кресло на зелени…
Высокое кресло на зелени,Откинутость в синеву,Отсутствие в псевдовремени,Отсутствие в лжедому.Подвластное ритму, за стеныВтянулось людское тепло,Отхлынуло, и кантиленойНа сердце бездумье легло.За стенами – приготовленьяК чему-то: к еде ли, ко сну,Окликнули – как дуновеньемЗадело тугую струну.И вот позабыли прочно.Похолодела трава,И потянуло ночьюСквозь редкие дерева.Волосяным покровом,Как инеем, мозг согрет,На руки и ноги ровноНаброшен недвижности плед.29 апреля 1987Последний луч
Дорожка из бетонных плит пустынна,Чиста, тосклива, как трамвая шум.Её изгиб в просторе картинном —Застывший образ ускользнувших дум.Просвечивает из-за горизонта,В стеклянных лужах отражён пейзаж —Прошла волна воздушного фронта,Тепло, накрапывает, тишина, мираж.Дома вокруг в потёках после ливня,Промыты стёкла стороны чужой,И пустотой арены спортивнойРаспахнут мир. Блеснул полосойПоследний луч. Он где-то там греет,А здесь лишь контуры высветил труб.От этой дали ещё острееВсколыхнулась неясная глубь,И, отразившись во влажном бетоне,Отозвалась миллионами игл.Вдалеке на пустом стадионеВзревел невидимый мотоцикл.18 мая 1987Предсумерки
Ещё не потемнела зелень,Ещё она светла, чиста,Но луч прощания настеленНа грусть дернового пласта.Ещё не потемнело небо,Но лик прохлады сквозь теплоУже глядит, разлуки негойНемую душу повело.10 июня 1987Облака
Медленно, однонаправленноДвижутся облака.Как будто все небо движется,Как медленная река.От взгляда на это течениеВ груди поднимается даль,И листьев в порывах шипениеВонзается в сердце, как сталь.14 июня 1987Гость
Обхожу окрестные, блёклые поля —
Пыльные дороги, скудная земля.
Это что за проволока, а в канаве что?
Далеко до ужина и не ждёт никто.
В этом окружении мог родиться я:
Вот они родимые кочки да поля,
Я на этом взгорке, кажется, играл,
И, как эти мальчики, что-то собирал.
Я почти влюбился в этот ветхий дом,
И вот в эту девушку, кажется, влюблен.
Я иду, не вписываясь в этой жизни гроздь,
От всего оторванный, утомлённый гость.
29 июля 1987Микроавтобус
Ладони лежат на тепле подоконника,Позади – застылой комнаты тьма.Листьев на чёрном рябь грязно-лимоннаяВнизу, а вверху – листвы бахрома.Синий, глубокого чистого тонаМикроавтобус медленно и пружинно движется,Чужой и близкий, и сердце просторное —Ему навстречу раскрытая книжица.18 сентября 1987Бухара
Бухара, Бухара, Бухара…Утекает меж пальцев жара,Как песок, и восточный покойВременной наплывает тоской.Непрерывный, без окон, саманОслепляет в жару горожан —Безоконность, укрывшая тень,На века перемноженный день.И над городом – взгляд задержись! —Возрождённо-руинная высь,Где средь неба плывущий, один,Заунывно кричал муэдзин.Утекает меж пальцев жара.Бухара, Бухара, Бухара…25 сентября 1987Лист
Слетел,ещё,качаясь, лист.Облокотясь, сидит таксист.Площадь сквозящая.Рано.9 октября 1987Утро
Тропинками расписанная плоскостьЧерез утреннюю линзу видна.Урна у закрытого киоска,Образ подтуманного дна,Образ просветлённой печали,Бархатом – покой. МудренейТех нелепиц, что вчера отзвучали,Утренняя стынь тополей.1 ноября 1987Хлеб
Я хлеб беру из хлебного лотка,
и человек такой же рядом хлеб берёт,
кассир на кассе скажет: десять с вас.
В огнистых сумерках есть родина и грусть.
16 ноября 1987Павильон
Присядь вот здесь, чуть-чуть левее,Поправим свет, ослабим фон —Твоя головка чудно веетОбъёмом, и упруг наклон.Ты смотришь в вечность объектива,И я, и ты – два блика там.Твоя смущённая игривостьСродни любительским стихам.Сейчас, в кругу моих софитовТы стала женственной, другой,Распущена, как древний свиток,Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.