Просто будь
- -
- 100%
- +
Мне было почти 20, ему 23. Он уже имел опыт, я – нет… Близость для меня была чем-то очень серьёзным. Мой отрицательный резус крови, как твердила мне мама, это плохо. Если первая беременность закончится абортом, то большой риск не иметь детей в будущем, – говорила она. Именно поэтому я считала, что могу позволить себе интим только с тем, кто меня по-настоящему полюбит и женится.
Жаль, что моя голова была забита этим чрезмерно. Я чаще думала не о себе и своих желаниях, не о том, как дарить любовь и наслаждаться ею, а об ограничениях, опасностях, предрассудках – …в общем, полный хаос и никакого понятия, как строить отношения. Школа, школа…удостоверение тракториста мне выдала и автомат Калашникова разбирать и собирать научила…
С Дасом мы обошли весь Питер вдоль и поперек, музеи, кинотеатры, концерты, кафе и дискотеки…и так «дожили» до белых ночей. Он сдавал экзамены и через месяц его учеба заканчивалась, он должен был возвращаться домой, в Калининград. Со мной или без меня. Мы это ещё не обсуждали…и я со страхом ждала, что он меня об этом даже не спросит и просто уедет.
Мысли о нас не давали мне покоя. Я его люблю, он меня тоже. Почему же я держу дистанцию?
Мы стояли у подъезда, прислонившись к дверям, и молчали. Было чувство, что вот-вот разверзнется пропасть…
– Дас, забронируй для нас гостиницу, красивый номер… – выдохнула я.
Он повернул голову, посмотрел на меня с недоверием.
– Я уже бронировал, помнишь?…
– Тогда было слишком рано, я не была готова…
– А теперь, за месяц до моего отъезда, когда у меня экзамен за экзаменом…
– … До твоего отъезда?
Он не ответил…я почувствовала ком в горле, сдерживая слёзы. Альвидас притянул меня к себе и крепко сжал в объятиях, и мы стояли так, не помню сколько времени, долго, очень долго.
Увы, мы не стали парой. Он уехал.
Я злилась на себя, плакала, скучала, хотела вернуть его, но понимала, что поздно. Поздно. Девчонки меня тормошили, звали на танцы, но мир мне был не мил. Время тем не менее шло, работа-учёба, болтовня на кухне, и постепенно я приходила в себя.
Примерно через год на чьём-то дне рождении я познакомилась с парнем по имени Дима, скромным интеллигентным программистом. Высоким, темноволосым с голубыми глазами и тихим голосом. Он так сильно отличался от Альвидаса и друзей моих подруг, что мне стало любопытно получше его узнать и, может быть, влюбиться…
Мы поболтали о том, о сём и, прощаясь, договорились пойти завтра в кино. После кино сидели в кафе…С ним было интересно: он рассказывал мне много из прочитанного им, заразил меня любовью к джазу, переводил песни с английского… Встречи наши как-то гармонично переросли в близкие отношения, мне это было странно, ведь я не испытывала к Диме сильных чувств. «Как оказывается всё просто», – укоряла я себя, поливая макушку горячей водой в душе. – Насколько больше могло быть счастья с Дасом, если бы у нас были ещё и ночи…»
Дима работал в крупной IT-компании с филиалами по всему миру. Он предупреждал меня, что скоро откроется филиал в Перу, и он поедет туда минимум на год-два, так что через 4 месяца после нашего знакомства мы расстались. Тепло, по-дружески и без слёз.
Дни шли за днями, наступила осень, за ней зима и снова весна… Думы об Альвидасе меня не отпускали. Я перекручивала в голове тысячи вариантов нашей повторной встречи.
И придумала. Я решила купить туристическую путёвку в Калининград. Если не найду его, то хотя бы время с пользой проведу, – резонно убедила себя. – Отпуск за свой счёт на неделю, 5-дневная путёвка. Хотя бы душу успокою, реализовав своё навязчивое желание.
Калининград встретил нежным майским солнцем, словно вселяя надежду. В легком светлом свитере и короткой джинсовой юбке, в красных кроссовках и рюкзаке за плечами я выглядела как туристка. Ну я и правда ею была. Сразу на жд вокзале я нашла справочное бюро, где мне подсказали местонахождение адресного бюро. Оно оказалось неподалёку, метрах 800. Волнение меня охватывало всё сильнее.
– Напишите здесь ФИО, год рождения и место рождения, если знаете, – заученно проговорила женщина в окошке адресного бюро.
Я написала и просунула листочек в щелку. Две минуты ожидания и…
– Возьмите. Здесь распишитесь. Следующий! – не задерживаясь, окликнула очередь женщина из окошка.
Я расписалась и взяла листок, на котором был написан адрес Альвидаса. Невероятно…Я его наконец увижу??
Волнение было таким сильным, что решила сегодня не ехать, а выспаться.
Утром, в субботу, я выехала в город. 10 минут на автобусе. Остановка. И вот через дорогу «его» дом. Не придумала, что сказать? «Шла мимо» что ли?..
Я не ожидала его увидеть сразу. Он стоял на пешеходном переходе на противоположной стороне. Заметив меня, едва сделав шаг, остановился как вкопанный. Какой-то парень рядом засуетился: «Ты чего встал, зелёный же, идем!?»
Мне стало смешно, и волнение улетучилось. Пересекла дорогу по зебре…
– Привет.
– Привет?? Вот так просто? – он засмеялся. – Откуда ты взялась??
Друг в недоумении хлопал глазами и, опережая мой ответ, разочарованно сказал:
– Так…, я понял – в бассейн иду один.
– Извини, друг, я эту девушку 2 года не видел, давай, планы меняются, – пожал ему руку, прощаясь.
– Извините, – в свою очередь сказала я.
Повторилось всё, как в первый день знакомства – Дас не отрывал от меня взгляд, снова смотрел как на чудо, я чувствовала себя на седьмом небе.
Мы зашли в его квартиру, он оставил вещи для бассейна, переоделся в джинсовые шорты и белую майку. Я отметила мускулистое тело. Молодец, держит форму, – подумала и услышала звук открываемой двери. Кто это?
– Это родители. Я живу на два дома – то у них, то в общаге.
– А почему общага?
– На работе предложили, я взял. Комната своя, просторно, никто не беспокоит. Поедем – покажу.
– Родители почему-то не сильно удивились незнакомой девушке в их квартире. Меня это кольнуло, но я не дала себе развить эту мысль. Они были приветливы, мы познакомились. Спрашивали, как там Петербург и хочу ли я кушать… Но Альвидас ответил за меня, обуваясь в прихожей, что Петербург стоит там же, а покушаем мы в общежитии.
Как же мне было хорошо и уютно рядом с ним! Мы много гуляли – по городу и вдоль моря, прятались от сильного ветра в дюнах и искали янтарь. Он не отпускал мою руку даже когда договаривался на работе о трёх днях за свой счёт, даже когда ругался с человеком из автосервиса по поводу неготовой машины. Следовать за ним было так приятно – я ощущала, что не я держусь за него, а он держит меня. В своих руках. Весь день. И потом всю ночь… а потом снова день, и снова ночь…
Мы вспоминали наше знакомство, новогоднее дежурство, шампанское, шинель, бутерброды… первый поцелуй, от которого у меня «подкосились» ноги и он меня не уронил… Мы смеялись над прошлым, наслаждались настоящим, но не говорили о будущем. Он не говорил…
В последний вечер поехали к морю, сидели на пляже, опираясь на заброшенную лодку, его голова на моих коленях, и ждали закат… Осозновая неизбежность расставания, я, словно утопающий, который цепляется за соломинку, произнесла то, что вырывалось наружу:
– Я чувствую себя дома, когда я с тобой…– выдохнула. – Мой дом там, где ты.
Он поднёс мою ладонь к своим губам и закрыл глаза.
И это был его ответ.
Утром, перед работой, он провожал меня на поезд. Занёс мои вещи в купе, где уже сидели две подруги лет по 35, и я вышла с ним на платформу. Он достал из кармана маленький пакетик: «Тебе». Поцеловал в щёку. «Ну, я побежал?»
«Да, не опаздывай», – кивнула и сделала шаг к вагону, поднялась на подножку. И пока слёзы ещё позволяли видеть, сколько могла удерживала взглядом его удаляющуюся фигуру. В тамбуре открыла пакетик – в нём лежали камешки янтаря, которые мы нашли у моря.
Как в тумане дошла до своего купе, попутчицы смотрели на меня с сочувствием, стали расспрашивать, и я расплакалась ещё сильнее. Сквозь рыдания рассказала им про нашу встречу, про расставание, про Петербург и Калининград, выплакала им всё моё горе. Они внимательно слушали, а когда я наконец замолчала, одна из них сказала: «Счастливая ты…»
Отношения, которые не сложились, возможно, самые важные в жизни, потому что, проходя через муки неразделённой любви, анализируя, мы научаемся глубже чувствовать, лучше понимать себя, приобретаем бесценный эмоциональный опыт.
Глава 8. Одиночество себе во благо
Как вы относитесь к одиночеству? Скучно вам с собой или наоборот? Думаю, многие из вас выберут второе. И это верно – реализованный человек начинает ценить одиночество как благо, как драгоценное время, которое он может посвятить исключительно себе, своей душе, своим занятиям.
Однако одиночество в юности – это совершенно другая история, очень болезненная, верно?
Из нашей квартиры девчонки потихоньку разбегались – выходили замуж или переезжали на съёмную квартиру. На их место заселялись новенькие. А я всё так же жила в проходной комнате у окна в форме арки, и у меня не было никаких намёков на отношения уже второй год.
Несколько дней после возвращения из Калининграда я была словно в эйфории, гордясь собой, что победила свою тоску так быстро. Но дни текли рутинной чередой, и мало помалу я снова начала думать о нём, прокручивая в мыслях наши диалоги.
Я мечтала, что Альвидас поступит так же, как я – неожиданно приедет и скажет: «Знаешь, мне без тебя плохо. Мой дом там, где есть ты». И поэтому часто вздрагивала от звонка в дверь.
Я представляла его улыбку и теплый взгляд. Он проходил в комнату, садился на стул, привлекал меня к себе и обнимал за колени, а я ворошила пальцами его рыжие волосы, и больше мне ничего в жизни было не нужно…
Потом кто-нибудь выдёргивал меня из этого сна, и я встречалась с реальностью: койко-место в общежитии, никаких перемен в личной жизни и мысли по ночам: а вдруг я такой одинокой останусь навсегда?..
Моя учёба закончилась, и я перешла в отдел корректуры. Вечера освободились, но сидеть дома я не могла. «Если не любовь, то хоть подзаработаю», – решила, и устроилась в цех фальцовки на несколько часов по вечерам. Но голову дома не оставишь – руки работали, а ум всё равно не унимался – гонял одну и ту же пластинку: «Как могло бы быть, если бы…»
Только по утрам, выходя из метро, я немного отвлекалась. Шагая по почти безлюдному Невскому проспекту, вновь обнимала взглядом Казанский собор, Спас на Крови, Адмиралтейство…
Ранняя осень в моём любимом городе была щемяще красивой, словно тоскуя по белым ночам, он медленно выдыхал тепло лета и погружался в мягкую, золотистую печаль.
Слабый дождик оставлял тонкие нити на моём зонте и на рукавах пальто. Лужи в колее дороги отражали старинные фасады зданий и небо с проблесками утреннего света… «Мой ребёнок будет гордиться тем, что родился в Санкт-Петербурге», – улыбнулась я своим мыслям.
Приходила с работы поздно вечером и сразу ложилась спать. Девчонки на кухне гоняли чаи до полуночи, но мне не хотелось никакой компании. Если не спалось, я садилась у окна, вглядывалась в силуэты прохожих и вспоминала.
Однажды Дас не успел в казарму до закрытия. Я не могла оставить его у себя, и он ночевал на вокзале. А в 5 или 6 утра он разбудил меня, бросая камешки в окно. Полусонная, я открыла ему дверь, и мы сидели на кухне – тихо ругаясь и обнимаясь, снова ругаясь и снова обнимаясь, пока не разбудили всех.
Я хотела бы его забыть. Но все, с кем я иногда знакомилась – обычно на нашей дискотеке – проигрывали ему. Вернее, проигрывали моим чувствам к нему, и поэтому новые отношения заканчивались, едва начавшись. От этого становилось ещё хуже: я понимала, что зациклилась на человеке, которому не нужна, и моя самооценка снова ползла вниз.
Одиночество в юности ощущается больнее, чем в зрелом возрасте, и эту боль можно сравнить с паникой. В моменты, когда душевная рана особенно ныла, я, получив приглашение от кого-нибудь типа: «кофейку?», «послушаем музыку у меня?» – готова была согласиться, лишь бы исчезла эта пугающая пустота внутри. Но инстинкт самосохранения был сильнее, словно включался мамин контроль из детства: «не садись в машину к незнакомым».
Чаще я подчинялась внутреннему голосу, но иногда и спорила с ним: «Я не ханжа, понятно? Чтобы уметь выбирать, мне нужны новые знакомства, встречи…», – и искала эти встречи в объявлениях и агентствах знакомств… Разочаровавшись, оставила попытки. Уж лучше быть одной…
Читала книги по психологии, вела дневник, выбирала фильмы, где героиня тоже одинока. Я искала ответы на вопросы: кто я, какая я без отношений? Интересно ли мне с собой? Почему я такая и что хранится в моём тайном мире?
Одиночество в юности – это период тяжёлый, но необходимый. Мой длился 2 с половиной года. Я его прошла и сдала экзамен, считаю, на «четыре»… ну ладно, на «три с плюсом». Почему не «пять»? Ээээ… разве так бывает?
Второй этап одиночества был после развода и гораздо более длительный. Но это было уже совсем другое состояние. Без мужчины – да, но с ребёнком, двумя работами и учёбой. Минуты наедине с собой казались подарком.
Теперь то я уже точно знаю, что всё самое ценное в душе рождается не в отношениях, а в те одинокие вечера, когда никто не держит тебя за руку и не смотрит в глаза.
Одиночество в юности – это всё же не драма, а возможность глубже познакомиться с собой и стать себе лучшим другом. Научиться быть самодостаточным – очень важное жизненное приобретение, которое особенно пригодится, когда одиночество закончится.
Глава 9. Бойтесь своих желаний
Иногда достаточно мгновения, чтобы твоя жизнь неожиданно изменила направление.
В 24 года я считала себя уже неприлично взрослой, чтобы продолжать жить в общежитии. Поэтому решила: перестать работать по вечерам и больше бывать в городе. Там, где есть движ и молодые люди. Я была настроена категорично: выйти замуж – и точка.
Однако смущали сроки. Найти, познакомиться, влюбиться, встречаться… «На это нужно год или два. Вселенная, мне нужно быстрее», – беспокойно думала я, когда спешила на новую работу в паспортную службу.
Да, я от кого-то услышала, что можно найти работу, где предоставляется «служебная площадь». То есть пока ты работаешь – живёшь в ней, а если уволился, жильё забирают. Давали его не везде и не всем, и только на малооплачиваемых должностях: например, дворникам, работникам паспортных служб. Вот именно на должность паспортистки я и нацелилась, когда заканчивала третий, последний обязательный, год работы в типографии.
Я рассказала ближнему кругу о своих планах, и через пару месяцев сарафанное радио принесло новость: в Жилищном агентстве Петроградского района одна паспортистка уходила в декрет, и ей искали замену среди знакомых.
Я поехала немедленно – «забить» место, которое никогда долго не пустует.
Зарплата, конечно, небольшая. Но я решила, что буду брать на дом корректуру и читать её в свободное время в парке или в кафе. Совмещать необходимое с полезным.
В паспортную службу меня взяли! И, к счастью, Леонид Григорьевич отстоял у руководства типографии моё место в общежитии, пока я не получу служебное жильё. Ну не на улице же мне жить? Хороший человек Леонид, не держал обиду на меня и все свои обещания выполнил.
Работа мне очень нравилась: общение с людьми, решение их вопросов, оформление документов, прописка, выписка – и дружный коллектив из четырёх молодых женщин.
Через полгода мне выдали ордер на комнатку в трёхкомнатной квартире недалеко от набережной Невы.
Но переселиться я туда не успела. Потому что… встретила своего будущего мужа – Александра.
Эта встреча произошла потому, что накануне я не расслышала некую фразу, а переспросить поленилась.
Ну и шуточки у тебя, Вселенная!
Стоял август. Пекло как в разгар лета. Мы с подругой договорились пойти позагорать на озеро после работы. Но накануне, за день, случайно встретились в трамвае. Поболтали о том, о сём и, готовясь к выходу, подруга сказала «А кстати…я....», – дальше с грохотом открылись железные двери, и я услышала только последнее: «…ОК?» И поскольку за ней толпились люди на выход, я сделала вид, что поняла – «ОК»! – и она спрыгнула с подножки.
На следующий день я пришла на озеро в условленное время – но подруги, разумеется, не обнаружила, мобильными мы ещё не обзавелись, поэтому мне оставалось только вертеть головой в ожидании.
Метрах в двадцати сидел молодой парень и смотрел на меня. Улыбался. Но я была озабочена «пропажей» подруги – вдруг она тоже ищет меня? Может, я перепутала место встречи?… А может… – начала я вспоминать разговор в трамвае, прикрыв глаза от солнца рукой.
Вдруг некто прошёлся по моему коврику. Я мысленно поставила человеку диагноз – «неадекватный в полосатых плавках». Возвращаясь с озера, он повторил это снова… и уселся на своё место в двадцати метрах от меня. Какой хам!
Через несколько минут, видимо, потеряв терпение, он решительно подошёл и спросил, не хотела бы я сыграть с ним в карты.
«Я только в шашки играю», – с хамами разговаривают в их манере.
Удивительно, но у него и шашки оказались с собой. Так и познакомились.
Рассказал о себе: родился в Питере, сейчас студент университета аэрокосмического приборостроения, учит английский, занимается какой-то там китайской борьбой. Моложе меня аж на 4 года. Я оказалась странным образом похожа на девушку, фото которой он вырезал из журнала и носил в своём портмоне. Именно поэтому и познакомиться захотел.
Позже я отметила, что у него отлично подвешен язык, любит быть в центре внимания.
Только вот почему именно он пришёл ко мне – не мужчина, а «малолетний» студент.
Бойтесь своих желаний – я ведь хотела «быстрее замуж»…
Новый знакомый по имени Александр каждый день звал меня на свидания. Торжественно носил цветы. С лёгкостью говорил «мы», подразумевая наше общее будущее. У него была комната в трёхкомнатной коммуналке недалеко от моего общежития, куда он меня стал уговаривать переехать. Простенькая, на первом этаже, но просторная. Соседнюю комнату занимала его мама, приветливая, ещё молодая женщина, у неё самой развивался роман с мужчиной. А через стенку жила шумная семейка – хохлушка с мужем и пятилетней дочкой.
Я чувствовала себя тоже студенткой рядом с ним. Дни стояли тёплые, мы ездили на дачу, купались, загорали.
Пролетел месяц. И как-то в автобусе пожилая женщина, разглядывая нас, спросила: «Простите моё любопытство, вы брат и сестра, или муж и жена?»
Я хотела ответить, что мы ни те, ни другие, но Александр меня опередил:
– Мы муж и жена.
Тем же вечером в общежитии мы упаковали мои вещи, и я с облегчением и достоинством покинула место, из которого уже выросла.
Раскладывая бельё в Сашином шкафу, мне пришло на ум моё первое общежитие и 25-летняя соседка, которую я тогда считала старой. А сейчас сама была в таком возрасте… Курьёзы времени.
– Будешь хозяйкой моего будущего дома, который я построю? – веселясь, повалил меня на диван мой друг.
– А не слишком ли рано ты решил создавать семью? – я увернулась, снова подползая к шкафу.
– Все мои друзья уже женились, – подкладывая подушку под голову, серьёзно ответил молодой жених.
«Не одна я боюсь старой девой остаться», – засмеялась про себя.
Я не была влюблена, но вместе мы смотрелись неплохо. Как-то раз он, перебив меня на полуслове, сказал «я тебя люблю». Но для меня эта фраза прозвучала, как реплика актёра на пробах. Гораздо правдивее была другая «Ты мне подходишь». Да. Он вроде бы тоже мне подходил.
Кстати, мой запрос во Вселенную «замуж срочно» был услышан и обработан действительно в короткий срок, но – внимание – в нём не было сказано ничего про любовь.
Будьте внимательны, формулируя ваши желания. Вселенная всегда отвечает ДА.
Глава 10. Очень женское
Даже если вы выбрали для брака не того человека – это не значит, что всё было зря. Некоторые союзы создаются не для долгой совместной жизни, а для рождения новой.
Почти с первых дней короткого конфетно-букетного периода я знала: нужно обязательно узнать его мнение о моей женской проблеме до, а не после первого ночного свидания. Я ждала подходящего момента. И вот, в один из вечеров, когда мы гуляли вдоль берега озера, как два журавля – худые и длинноногие, – любуясь розовым закатом, я наконец сказала:
– Мне нужно кое-что сказать тебе. Серьёзное.
Он удивлённо приподнял брови.
– Тогда давай присядем? – бросил ветровку на траву и остался стоять, жестом приглашая меня сесть первой. – Ну, что там у тебя?
Странно, я старше его почти на четыре года, но он говорил со мной так, будто всё наоборот. И вообще он и со взрослыми людьми, я заметила, разговаривал как будто это у него больше жизненного опыта.
Я устроилась на шуршащем нейлоне, поджав одну ногу, посмотрела на гладь озера и произнесла:
– У меня не должно быть абортов.
Он, кажется, даже обрадовался теме. Присел на корточки передо мной:
– Понял. Не будет. Есть же разные средства… – кашлянул, – предохранения от беременности.
– Я знаю. У тебя какая группа крови?
– Вторая положительная, вроде.
– Вот. А у меня – первая отрицательная.
– И что?..
– Несовместимость. Мама спрашивала у врачей, они сказали: если партнёр с положительным резусом, опасно прерывать первую беременность. Такие пироги. Что будем делать, если вдруг «залечу»?
– Что тут делать… Пелёнки покупать, если «залетишь», – без паузы ответил Александр.
Я выдохнула и улыбнулась. Он ведёт себя по-мужски. Можно было расслабиться. Этот разговор как-то сразу сделал нас парой, и через три дня я переехала к нему.
Мы наслаждались тёплой осенью: ездили на дачу, собирали клюкву, встречались с друзьями, ходили по выставкам и концертам. Саша перевёл учёбу на заочное и устроился милиционером в метрополитен. Я работала паспортисткой – формально тоже при МВД.
Время пролетело легко и незаметно, я чувствовала себя беспечной почти как в детстве. Но в конце января, несмотря на приём противозачаточных, я поняла, что беременна.
– Ну что ж, будем рожать, как договорились. Покупаем пелёнки, – сказал мой гражданский муж.
Но до пелёнок, к сожалению, не дошло.
На восьмой неделе случился выкидыш.
Это было ночью, когда Саша был на смене. Сначала – просто боль внизу живота. Ждала, что пройдёт. Но становилось хуже: боль нарастала пульсирующими волнами. Нащупывая стены, едва успела закрыться в ванной.
Дальше – много крови. Из меня буквально что-то вываливалось. Всё казалось нереальным, как в фильме ужасов. Ноги ослабли, всё тело дрожало. Когда это закончилось, я дошла до двери Марины Викторовны, постучала. Она открыла, за её спиной струился слабый свет от ночной лампы.
– Что случилось? – запахивая халат, спросила она.
Я прошептала, что у меня кровотечение странное…
Она посмотрела, покачала головой, сделала шаг вперёд:
– У тебя выкидыш, детка. Ложись, измерим температуру, принесу градусник и крапиву тебе заварю. Утром вызовем врача.
Я лежала, обняв живот. Температуры у меня не было. Боль ушла, кровь стекала всё меньше. Страх, накрывший в первые минуты, сменился душевной пустотой: маленькая жизнь, развивавшаяся во мне, вдруг остановилась, отторгнутая организмом как чужое тело. Мой первый неродившийся ребёнок…
Настой крапивы появился на столе незаметно. Я уснула.
В 7 утра мягкий свет уже заливал комнату, когда в дверь постучали. Мама Марина:
– Как ты? Доктор скоро придёт. Принести тебе сладкого чаю с лимоном?
– Да, спасибо, – попыталась улыбнуться.
В этот момент открылась входная дверь.
– Шурик, доброе утро! Мой руки и иди на кухню, – сказала она и вышла, собрав бельё в стирку.
Через пять минут Саша зашёл, лёг рядом, обнял, накрыв собой. Я почему-то не могла заплакать. Вместе с болью было чувство тупика, будто я иду не туда. Это мешало отпустить эмоции. «Надо разобраться с собой по-честному», – подумала я.
– Со вторым будет всё хорошо, – сказал он мне на ухо.
Но я прятала голову в песок. Не разбиралась. Думала: зачем мне правда о себе? Всё равно я никуда не уйду. С мужчиной есть хоть какие-то перспективы, а одна я что? Всю жизнь паспортистка со служебной комнатой?
Чувствовала, что он тоже решал через этот брак свои задачи: не отставать от друзей, что-то кому-то доказать, да и девушка всегда рядом. Наше решение жениться было странным, не взрослым. Последствия проявились уже на втором году совместной жизни. И с каждым годом становилось хуже.
С позиции сегодняшнего дня вижу единственный смысл нашего союза – чтобы появился Глеб. Верующий, добрый к миру человек.