Смыслы цвета

От автора

Эта книга выросла из моего постоянного столкновения с тем, как в повседневной жизни обращаются с цветом. В медиа, рекламе, социальных сетях мне раз за разом попадались советы о «правильном» использовании оттенков – для интерьера, для имиджа, для питания или даже зодиакального успеха. Повседневное информационное поле переполнено поверхностными толкованиями, выдаваемыми за знание.

Когда я писала первое издание, меня удивляло, насколько сильно культура «глянца» и псевдопсихология вытеснили научное понимание цвета. Но и сегодня, спустя годы, почти ничего не изменилось. Люди продолжают искать «свой» цвет, приписывают краскам мистические свойства и тем самым – часто неосознанно – примеряют на себя древние культурные коды или заимствуют значения из чужих традиций.

Подобные синкретичные интуитивные поиски говорят о том, что смыслы цвета продолжают создаваться. Человек не может обойтись без символики, и цвет остаётся одной из самых простых и вместе с тем глубинных форм высказывания. Цвет – часть языковой картины мира.

Сегодня перед нами открываются новые горизонты. В эпоху искусственного интеллекта цвета – часть алгоритмов, которые формируют наше восприятие действительности. Можно предположить, что вместе с этим появятся и новые культурные коды – такие же влиятельные, как когда-то сакральные палитры древности или цветовые символы религий и государств.

Эта книга – результат многолетнего изучения культурной палитры и её смыслов. Но я уверена: история цветовидения не завершена, она пишется прямо сейчас, и каждый из нас – её участник.

ВВЕДЕНИЕ

Мы редко задумываемся, что наша жизнь буквально погружена в цвет. Он повсюду: в одежде, которую мы выбираем утром, в еде на тарелке, в рекламных баннерах, в интерфейсе телефона, в картинах музеев. Кажется, что цвет – нечто само собой разумеющееся, как воздух или вода. Но стоит остановиться и задуматься – и он превращается в одну из самых загадочных составляющих культуры.

Что такое цвет? Физики скажут: это спектр электромагнитных волн. Художник заметит: это краска на палитре и способ передать настроение. Философ добавит: цвет – символ, знак, код, через который человек осмысляет мир. И все будут правы – но по-своему. В этом и состоит сложность: цвет одновременно принадлежит природе и культуре, он и физическое свойство, и человеческий смысл.

Интерес к цвету родился не вчера. Уже античные мыслители пытались объяснить, что скрывается за видимыми оттенками. Эмпедокл связывал цвет со стихиями, Демокрит – с мельчайшими частицами мира, Аристотель рассматривал его как свойство телесного, рождающееся на границе света и тьмы. Для Платона цвет был не просто физическим качеством, а знаком присутствия идейного, божественного. Средневековые богословы унаследовали этот взгляд и сделали палитру проводником высших смыслов: золото – сиянием рая, синий – знаком небес, белый – символом чистоты и духовной полноты.

С Новым временем на первый план вышла наука. Ньютон разложил солнечный луч на спектр и показал, что радуга скрывает строгую физику. Но даже после этого цвет не перестал быть философской загадкой. Именно в противовес Ньютону Гёте написал свою «Теорию цвета», где пытался доказать: одними формулами цвет не объяснить. Для него оттенки были связаны с человеческими переживаниями, с субъективным восприятием. Красный у Гёте становился символом страсти, синий – тоски и бесконечности, жёлтый – радости.

Эта линия была продолжена в немецкой классической философии. Гегель видел в цвете способ выражения идей: цвет – проявление духа через материальное. Для него живопись и палитра становились примером того, как бесконечное может находить выражение в конечном.

В XX веке к теме подключились физики. Эрвин Шрёдингер, один из создателей квантовой механики, посвятил отдельные исследования природе цвета и зрительного восприятия. Его выводы были парадоксальны: несмотря на все достижения физики, цвет остаётся прежде всего феноменом сознания. Мы не «видим» длину волны – мы переживаем её как красное, синее, зелёное. То есть цвет – не только результат физических процессов, но и способ работы ума.

Таким образом, от античности до современности философы и учёные вновь и вновь возвращались к одной и той же загадке: почему цвет так глубоко воздействует на человека? Почему чёрный ассоциируется со смертью, белый – с чистотой, красный – с кровью и страстью, зелёный – с надеждой и возрождением? Здесь физика уже не помогает: спектр один и тот же для всех, но значения – разные. Ответ кроется в культуре. Каждое общество создаёт свою палитру смыслов, где оттенки становятся знаками веры, власти, красоты, морали.

Цвета формируют культурные коды. Они разделяют «своих» и «чужих», выражают статус и принадлежность, маркируют сакральное и повседневное. В японской традиции белое лицо гейши означало принадлежность к миру красоты и эстетики. В Европе Средневековья пурпур был привилегией монархов. В исламской культуре зелёный связывался с религиозной чистотой и вечной жизнью. В России траурным цветом долго оставался не чёрный, а белый. Эти различия показывают: универсальные оттенки природы превращаются в неповторимые культурные палитры.

Современность только усложнила картину. Наука дала нам знания о физиологии зрения и нейронауках, но параллельно массовая культура наполнила пространство псевдознаниями: советы «выберите свой цвет по знаку зодиака» или «подберите гардероб для успеха». Смешение серьёзного и поверхностного лишь подтверждает: цвет продолжает оставаться предметом поиска. Мы всё ещё стремимся понять, почему он так сильно влияет на нас, и где граница между модой, суеверием и культурой.

Но важнее другое: цвет формирует нашу общую картину мира. Карта любой цивилизации всегда цветная – от наскальных рисунков и храмовых росписей до эмодзи в мессенджере. История культуры – история палитры, в которой человек описывает себя и реальность.

На цвет необходимо смотреть не как на набор оттенков, а как на систему смыслов. Далее мы проследим путь культурной палитры от архаики до XXI века, узнаем, как рождались универсальные значения (ночь и свет, кровь и трава), как возникали сакральные символы, как они превращались в социальные и политические знаки, как цвет становился инструментом искусства и моды. Мы увидим, что цветовидение – не только зеркало культуры, но и её двигатель.

Сегодня, когда визуальная среда задаётся соцсетями, брендами и алгоритмами, значение цвета становится особенно острым. Он направляет наше внимание, формирует эмоции, управляет выбором. И в этом новом контексте мы начинаем осознавать: цвет – это не украшение, а основа культурного опыта. Понять его смыслы – значит приблизиться к пониманию самой культуры.

ЧЕРНЫЙ: «НОЧЬ», «ЖЕНСКОЕ», «СМЕРТЬ»,

«ФИНАНСОВЫЙ УСПЕХ» И ДРУГИЕ ЗНАЧЕНИЯ

Количество основных воспринятых и освоенных культурой цветов на ранних этапах было различно. Древний Восток предполагал наличие пятиэлементного мира [50].113 У древних народов европейского региона фиксировалось три «основных» цвета – красный, жёлтый, синий; позже – красный, зелёный и синий; в ньютоновскую эпоху Нового времени стали «законными» семь цветов, в которые черный не входил. Почему? Потому что физика этого периода культуры нашла его не в свойствах света, а в свойствах тел. Теперь мы знаем, благодаря естественным наукам, что чернота есть свойство некоего тела поглощать любые излучения. Современная физика, изучая излучение, пришла к необходимости создать абстрактную модель подобного тела, назвав его «абсолютно черным». В природе абсолютно черное тело не существует. Те же объекты, которые мы воспринимаем как черные, на самом деле ими не являются. Например, астрофизики фиксируют излучения разного рода от находящихся в космосе черных дыр. То есть для физики черный не существует настолько, насколько он существует для культуры.

Черный никогда не занимал центральное место в культурной палитре. Однако особый набор значений в нормах культурного цветовидения он имел. Семантика данного цвета была окрашена в ос новном в негативные оттенки. Объясняется подобная характеристика черного природными и физиологическими причинами. Опасность темноты, ночи (как потеря жизненно важных огня и света, возможности видеть; беззащитность перед мраком), страх перед бездной (пещерой, ущельем, глубокой водой и пр.), отвращение к грязи, тлению (страх смерти) сформировали похожие эмоционально-окрашенные комплексы значений черного во множестве культур

Так, черный цвет стал олицетворением безликого или персонифици рованного зла, противопоставлением белому, свету – добру.

В более поздние времена – в эпоху древних цивилизаций – с появлением абстрактных понятий в рефлексии субъектом культуры мира, Другого и Я появились метафизические смыслы черного: он стал символизировать не только тайны и страхи темноты, но и мистику, сокрытость внутреннего мира – личности. Черный соотнесли с гордыней, завистью, злобой, подлостью, прелюбодеянием – сделали характеристикой человеческого. Надо ради справедливости отметить, что не все смыслы черного были одинаково негативными. Так, древние цивилизации Востока связали черный цвет с женским, увидев в нем и «магию» влекущего тела, и «цвет» земли как цвет дарящего жизнь начала.

Япония

«Восток» – культурный бренд, мировоззренческая традиция, тип духовности, специфическая картина мира, выразившая себя в особых феноменах, нормах, ценностях, традициях и артефактах.

Специфика Востока определена рядом характерных черт: особенностями восприятия бытия (видение действительности через сакральную призму), времени (цикличность), желанием реализоватьдуховные идеалы (согласно религиозной догматике), наличием характерного «обожествления» властных структур, общественными принципами (противоположные Западу коллективизм, традиционализм, солидарность и др.).

Данные черты свойственны Востоку как Единому, но имеют разные выражения во множестве культурных подтипов, включаемых в культурологическое понятие «Восток»: буддийско-синтоистский, конфуцианско-даосистский, индо-буддийский, арабо-мусульманский.

Японская культура не является исключением в ряду культур восточного типа по строгости соблюдения традиций, неизменности ценностных систем в ходе течения истории. Интересными для нашего исследования цветовидения выступают ценности социальных взаимоотношений, межполовой коммуникации («хоннэ» и «татэ- маэ»), самоограничения («хикаэ»), снисходительности к слабым («амаэ»), внимания к Другому («сэкэнтэй»), долга («гири») и красоты [152].

В ряду детерминант японской культуры и ее структур стоит отметить сложный достаточно длительный (I – XVI в. н. э.) период раздробленности, междоусобиц древнего японского государства (упомянутые в древнекитайских хрониках государства На и Яматай [52]). Только сёгуну Тоётоми Хидеёси удалось успешно объединить враждующие аристократические кланы [52]. Так, особенности японского цветовидения связаны с социально-этической направленностью системы ценностей – аутентичными принципами должного и стыдного; с политико-правовыми историческими обстоятельствами – периодом раздробленности и междоусобиц, формированием сёгуната и единого государства [152]; с сильным влиянием Китая и его культуры; с ценностями эстетики – принципами познания прекрасного; а также обусловлены природно-климатическими факторами.

Японцы всегда отличались личностно-интимным восприятием цвета. Внимание и любовь к цвету сочетались с чутким и чрезвычайно тонким отношением к природе. Потому краски в Японии получали названия не от материалов, из которых они сделаны, как это принято в Европе214, а от естественных носителей цвета. Поэтика природы звучит в именах цветов: «арахаиро» – «обратная сторона листьев и трав» – зеленовато-пепельный, глухой и мягкий цветовой тон; «угуисуиро» – «цвет крыльев японского соловья» – серовато- голубовато-зеленоватый; «акуиро» – «остывший пепел»; «сабииро» «ржавчина» и т. д. В процессе развития – в конце эпохи Мэйдзи – на смену природным красителям пришли синтетические красители. Названий цветов («iro») и их оттенков в современном японском язы ке множество. О них издаются справочники и энциклопедии, их учат различать в современной школе [142]. В ходе культур-истории в Японии закрепилось несколько цветовых канонов – религиозно-философский (связанный с синтоизмом, конфуцианством, буддизмом) и прагматично-повседневный (рожденный в текущих практиках субъекта).

Впервые цветоописание миров встречается в синтоистской картине мира. Структура мироздания виделась поделенной на зоны ответственности богами, духами стихий. Упоминания об этом нахо дятся в Кодзики – древнем сборнике японских мифов [66]. Высший мир (высокое небо) представлен как светлый, яркий. Ему соответ ствовали красный и белый цвета. Средний мир (тростниковые заросли) – природа, ветер, лес, горы; цвета – синий, зеленый. Низший мир (страна мертвых и духов) – в черном и желтом.

Влияние китайской культуры осуществилось позднее и выра зилось в «уточнении» мировоззренческих структур, в которые были введены китайские символы существующего – «инь» и «ян». В японской символике они имели те же, что и в Китае, цветовые обозначения: белое (светлое, мужское) и черное (темное, женское). В культуре Японии эти символы обозначали более глубокую идею гармонии мироздания через соединение двух начал: «саби» – сдержанный колорит внутренней красоты и «цуя» – яркость внешней красоты. Так, символическое значение цветов не отделялось от выразительного, что стало характерной чертой японского цветовидения.

Традиционные обозначения имен цвета были нормированы с введением в 603 г. принцем Сётоку «системы двенадцати рангов». Она основывалась на китайской натурфилософской традиции, со гласно которой универсум понимался как пятиэлементный. Симво лизм главных элементов и соответствующих им цветов отражался в структуре японского социокультурного пространства: на главные цвета имели право высшие слои общества. Запрещенные цвета – киндзики (禁色) разрешалось носить только знати. Например, цвет «отан» (жёлто-рыжий) был закреплён за кугэ, и использование этого цвета в одежде людей более низкого происхождения воспрещалось. Разрешённые цвета назывались юрусииро (許し色), их можно было носить всем японцам. Так, система Сётоку указывала каждому рангу цвет одежды.

Благодать (徳), человеколюбие (仁), вежливость (礼), вера (信), обязанность (義) и мудрость (智) – эти названия рангов были экстраполированы из этики конфуцианства. Цвета и ранги приводились в соответствие:

大徳Старшая благодать

小徳 Младшая благодать

大仁Старшее человеколюбие 小仁 Младшее человеколюбие 大礼Старшая вежливость

小礼 Младшая вежливость

大信Старшая вера

小信 Младшая вера

大義Старшая обязанность 小義 Младшая обязанность 大智Старшая мудрость

小智 Младшая мудрость

тёмно-фиолетвый светло-фиолетвый

тёмно-синий светло-синий тёмно-красный светло-красный тёмно-жёлтый светло-жёлтый тёмно-белый

светло-белый

тёмно-чёный светло-чёный

Черный цвет в японской культуре был обозначен как кэмпо, кэмпоиро (изначально ёсиока).

«Кэмпо» в адаптированном переводе на русский язык означает

«конституция» (или дословно 拳法 – «закон» и «кулак»). Этимоло гия названия основного оттенка черного не связана с «официально- стью» или «законностью». Вербальное обозначение цвета восходит к имени Ёсиока Кэмпо, мастера фехтования, который преподавал свое искусство в городе Киото (эпоха Муромати – конец XVI в.). По одной из версий мастер сам разработал немаркий колор для «спортивной формы» своих учеников, по другой – заказал поиск цвета красильщикам. В конце XVII в. «кэмпо» стал повседневным цветом одежды горожан [60].

Близкими к «кэмпо» оттенками черного в японской культуре были: «черный коршун», «цвет сырой стены», «тысячелетний зеле ный», «ржавая железная гардеробная» и «цвет грубой шерсти».

Эти «черные» имели общее значение – указывали на стабильность и постоянство. Потому их с удовольствием использовали в разнообразных практиках. Так, в ходе обрядов инициации – введении индивида во «взрослую» жизнь – юношам и девушкам чернили зубы. Этот акт обозначал верность молодого мужчины воина или чиновника господину. Для женщины черный маркировал подчиненность супругу. Кроме общей семантики, оттенки черного имели специфи ческие смыслы. Так, например, чёрный 黒 – «куро» – считался цветом радости и счастья. Потому в черном одеянии данного оттенка (с вышивкой других цветов) молодожёны вступали в брак. Много позже – в средневековой Японии – черный стал знаком печали и траура. Символика цвета использовалась японской культурой не только для визуализации структуры мироздания, ритуальных практик, регламентации дресс-кода сословий, но и в эстетической сфере – художественной культуре. Так, например, в традиционном театре кабуки цвет костюма связывался с характером персонажа, указывал на его социальное положение, пол и возраст. В живописи существовал канон, связывающий цвет и его культурное значение [152].

Китай

Китайская культурная традиция, как и японская, в основе своей имеет ритуализированную этику, однако обладает рядом отличий, связанных с природными факторами, территориальной спецификой: китайский восток – восток материковый. Так, природно- географические особенности плюс особенности развития политической, правовой, религиозной, эстетической сфер сформировали уникальные доминанты культуры Китая.

Древняя цивилизация Китая относится к ряду «речных» – зем ледельческих, сложившихся в долинах крупных водных артерий. Развитое сельское хозяйство поставило на приоритетные позиции китайскую государственность в сравнении с соседними кочевническими культурами. Уже в IX в. до н. э. древнекитайское государство Шань обладало профессиональным войском, календарем и письменностью [28]. Следующая эпоха – Чжоу, смешивая близкие регионально-этнические культуры, установила центральный принцип – общинность как основу жизнетворчества, связующее звено китайской системы ценностей. Именно в этот период возникли и получили распространение конфуцианство и даосизм. Буддизм придет в Китай в эпоху государства Хань – к I в. н. э. В Новейшее время эта культура вошла под руководством династии Цин, которую смели с трона волны восстаний и революций, докатившиеся из Европы в Китай.

Для того чтобы описать и понять значение китайского цвето видения, необходимо обратиться к понятию ритуала, которое сыграло большую роль в становлении культуры Китая в целом. Важно понимать, что неисчислимое множество обрядов, церемоний и риту- алов разной функциональности, бытовавших (и существующих ныне) в культурном контексте китайской истории, связано со значимостью ритуала как доминанты, как способа сохранения и трансляции культуры в социуме [117].

Религиозно-мифологическая система Древнего Китая имеет в своем содержании представления о структуре мироздания – картину мира – его деление на верхний, средний и нижний.

Нижний – мир черного, «подземное царство Юду» с черной горой в центре. В этом мире, согласно мифам, живут полумифические существа: черные птицы, черные змеи, черные барсы, черные тигры и черные лисицы с пушистыми хвостами и черные люди [88].

Вторым важным смыслом черного для китайского Востока выступила репрезентация им женского начала – таинственного и порождающего. В этом значении цвет нес надежду на возрождение жизни, пробуждение природы-матери после зимы. Черный как начало, а белый как конец равноправно использовались в многообразных церемониях (в том числе траурных).

Другими символическими ассоциациями, кроме мировоззрен ческих хтоники и маркировки смысла гендера, для черного стали природная стихия воды, зимы, северная сторона света. Так, текущий на север Амур получил соответствующее название – Хэйлунцзян,

«река черного дракона». Ассоциировалась с черным темнота ночного Великого неба, планета Меркурий, нота юй.

Поклонение силам природы, культ неба (абстрактно продол женный в даосизме) и культ предков оказали влияние на специфику символизма и характер атрибуции цвета. Китайская философия отмечала важность цвета в совершенствовании человека. Родоначальник даосизма Лао Цзы отмечал, что «пять цветов делают людей слепыми, а один – ведет к единству» [50]. Потому школа Дао выбрала чёрный цвет в качестве символа закона вселенской гармонии – Дао. До сих пор китайские ученые предпочитают носить черные одежды, вероятно, обращаясь к данной культурной традиции.

В повседневной культуре Древнего Китая сформировались строгие нормы дресс-кода, в соответствии с которыми определялся характер окраски ритуальных, парадных и обыденных костюмов. Черный (или темно-синий), согласно этим указаниям, носили чиновники [60].

Таким образом, сформировавшиеся в ходе культур-истории значения черного не имели моносемантического оттенка, не трактовались в положительном или отрицательном ключе.

Индия

Индийская культура относится к типу культур Востока по основным своим компонентам: ирригационному характеру хозяйствования, традиционализму, цикличности восприятия времени, общинности, эстетической и созерцательной специфике рефлексии в отношении к миру, Я и Другому. Культурные доминанты формировались под влиянием природно-климатических (влажный, жаркий климат, гористая местность), этнополитических (этническое многообразие, миграции, периоды междоусобиц, военные конфликты и экспансии) особенностей.

По времени возникновения Индию считают одной из древнейших культур в мире. У ее истоков стоит цивилизация Хараппы (3–1,5 тыс. до н. э.), основанная дравидами. Последующие периоды культур-истории Индии принято делить на ведический (по факту возникновения ведизма и брахманизма, их расцвета, влияния на сферы жизнедеятельности и итогового кризиса – 1,5–1 тыс. до н. э.),буддийский (возникновение буддизма, попытки создания единого государства Ашоки из династии Маурьев – 1 тыс. до н. э. – II в. н. э.), классический (стабилизация религиозной, правовой, экономической и социальной систем, «золотой век» династии Гуптов – II–V вв.), средневековый (начало захватнических войн и колониальных движений – V–XIX вв.), новейший (период движения к суверенитету и его обретение – XX–XXI вв.) [119].

Основы индийского цветовидения, как и у других древних во сточных культур, необходимо искать в мифорелигиозных традициях, так как именно они на первых этапах становления культуры отразили сущность рефлексии Я на мир, в рамках которой далее происходило продуцирование конкретных культурных продуктов (феноменов, явлений, артефактов в их секуляризованных для сферы повседневности форм), атрибуций смыслов.

Центральными понятиями для практически всех религиозных культов Индии выступали понятия: дхармы – долга, кармы – последствий поступков, сансары – веры в перевоплощение душ и мокши – веры в освобождение от перерождений. Эти категории имеют общие корни в ведизме и брахманизме, специфические выражения в буддизме и индуизме, также они отчасти представлены и в многообразных индийских анимистических религиозных представлениях как Северной, так и Южной Индии [117].

Первым источником, в котором упоминается цвет, являются упанишады.315 В них черный толкуется как «инобытие» белого – яркого, ослепляющего цвета, который не может быть воспринят человеком. Черное и белое считались тождественными и являлись символом саморазвития как работы над собой, прихода к сакральному знанию, преданности божественному.

В мифорелигиозной системе Индии черный служил репрезен тацией богини Кали (Парвати, Шакти, один из аспектов Шивы [87]) – абсолютной тьмы, матери, яростно разрушающей невежество. Так, черному в Индии приписывалась положительная интенция – отпугивать зло и незнание: детям ставили черную отметку на лбу, щеке или где-то в незаметном месте.

Другим комплексом значений для черного был «тамас» – состояние сдавленности и угнетенности. Суеверные люди до сих пор не надевают одежду черных цветов на детей, свадьбы, дни рождения или во время беременности.

В ходе генезиса индуизма черный был наделен негативными коннотациями – стал символизировать грязь и невежество, потому шудры, представители самой низшей, всеми презираемой варны, были обязаны носить только черные одежды [60].

Черный в Древнем Египте и арабо-мусульманской культуре

Древняя египетская цивилизация просуществовала c IV тыся челетия до н. э. по, примерно, V в. н. э. (включая додинастический, династический, эллинистический, римский и византийский периоды развития), вплоть до эпохи арабской экспансии (VII в.).

Культура Египта формировалась на типичных для всех древних цивилизаций основаниях: рабовладении, деспотизме, бюрократизации государственного аппарата, традиционализме, патриархальности, строгой сословной дифференциации и т. п. Уклад жизни базировался на сложной системе религиозных представлений, ищущей ответы на мировоззренческие вопросы о вере в загробную жизнь. Мифологическая рефлексия Египта имела более сложный характер, чем рефлексия бесписьменных культур: сюжеты уже затрагивали абстрактные понятия (Маат -справедливость, истина; Амон – творение, скрытое; Бастет – красота, любовь, радость; Исида – судьба; Ниау – ничто; Сиа – мудрость [118, 82]). «Загробный» характер мифологической рефлексии определил содержание и специфику становления предфилософского и преднаучного знания, повлиял на искусство, правовые, этические нормы, повседневное бытие и, конечно, обусловил коннотации цветов.