Разводоворот

Несколько долгих и мучительных часов я испытывала внутреннюю борьбу и наконец решилась. И даже поднялась со своего места и хотела было обратиться к мужчине в форме, который в очередной раз за день проходил мимо меня, но тут в поле моего зрения неожиданно попал Павел Владимирович, совсем сбив меня с настроя. И по его решительному и сосредоточенному на мне взгляду я поняла, что он направляется как раз ко мне. По его просьбе – приказу меня открыли и выпустили, и я вдруг узнала в его руках свой маленький рюкзачок, который у меня забрали еще вчера вечером.

Я уставилась на мужчину широко раскрытыми, неверящими глазами, а он лишь мягко обхватил мой локоть и подтолкнул к выходу из здания, тут же направляясь за мной следом.

– Пойдемте, Полина … Викторовна. Или вы предпочитаете остаться? Только не говорите, что вам здесь понравилось и вы не хотите уходить, – усмехнулся он, открывая передо мною дверь и пропуская наружу.

Оказавшись на улице, я затормозила на крылечке и даже зажмурилась от наслаждения свежим воздухом, наполняя им полные легкие, и таким красивым уже закатным солнцем, в теплых и ласковых лучах которого хотелось не спеша купаться. Пока не опомнилась, почувствовав на себе тяжелый взгляд мужчины, стоявшего рядом. Он смотрел на меня с едва заметной улыбкой и терпеливо ждал.

– Павел Владимирович, что все это значит? – я уже даже боялась обрадоваться раньше времени, поэтому смотрела на мужчину растерянными и удивленными глазами, полными надежды, – неужели это правда и я действительно могу быть свободна? Все выяснилось? Все обвинения сняты? И даже то, что я пыталась убежать от полицейского, а потом укусила его? Мне ничего не будет? – нервно затараторила я, комкая в руках край футболки.

– Тише, ты, чего орешь? Пошли в машину, я отвезу тебя домой, по дороге и поговорим, – осадил он меня, нахмурившись.

Мужчина открыл передо мной переднюю, пассажирскую дверь большого, черного внедорожника, а сам сел за руль. И все то время, что он выруливал с парковки и выезжал на дорогу, я с нетерпением ждала, когда же он заговорит. И я наверное слишком сильно прожигала его своим неспокойным взглядом, потому что как только мы выехали на трассу, он на секунду отвлекся от дороги, взглянув на меня, и усмехнулся.

– Выдохните, Полина, всё закончилось, теперь все хорошо, – мужчина заговорил своим низким, приятным голосом, от которого на душе вдруг стало так тепло и легко, – Ваши слова…твои слова, мы ведь можем перейти на «ты»? – он вновь устремил на меня свой взгляд и продолжил лишь тогда, когда дождался моего согласного кивка, – по поводу фотографий подтвердились. Да и по поводу драки тоже. Было установлено и доказано, что Курочкина Виолетта Афанасьевна сама исцарапала и тебя и себя. К тому же, после повторного вызова девушки в участок и долгой, серьезной беседы, она и сама во всем призналась. Ну и заявление тут же забрала. И заявление на выплату тобой ей компенсации причиненного морального вреда тоже. Кстати, скорее всего основная причина была как раз таки в ней. Думаю, она хотела подзаработать на тебе, ведь на ее счету, как оказалось, уже есть один подобный случай. Несколько лет назад она подралась с какой-то девчонкой в клубе, и та якобы нанесла ей несколько ударов и сильно исцарапала, после чего выплачивала госпоже Курочкиной кругленькую сумму.

– Ничего себе, ну и ну, – только и смогла сказать я, в очередной раз поражаясь тому, какими оказывается злыми, лживыми и лицемерными могут быть люди. Не зря мой муж и это курочка нашли друг друга, может быть они подходят друг другу даже больше, чем мы с Анатолием.

– Так что ты действительно свободна и сможешь забыть все произошедшее за эти два дня, как страшный сон.

– А что касается моего нападения на вашего коллегу и моей попытки бегства? – сморщилась я и расплылась в виноватой улыбке, вспоминая этот неловкий и позорный момент.

– Об этом тоже можешь не беспокоиться. Я все уладил. Но и не ори пожалуйста об этом на каждом углу, – лишь на мгновение наши взгляды вновь пересеклись от чего внутри вдруг что – то затрепетало. Наверное безмерная благодарность.

– Хорошо, да, конечно. Вы серьезно? Как вам это удалось? – я закусила губу от волнения и неловкости, разглядывая свои сплетенные пальцы, от того, что кто-то в этом большом и не всегда дружелюбном мире за меня вдруг заступился.

– Жертва твоих острых зубов, так же, как и его друг – мои давние знакомые. Мне удалось с ними договориться. К тому же, я и сам не раз их выручал, так что они с превеликим удовольствием пошли мне навстречу и вернули должок.

– Ого, спасибо Вам, тебе то есть, – я рассмеялась и увидела смешинки и в его глазах, с интересом разглядывая мужественный и без сомнений красивый профиль Павла.

После чего мой взгляд вдруг зацепился за обручальное кольцо на его безымянном пальце правой руки. Мне почему-то стало так неловко. Конечно же он женат! И почему это ему им не быть?Такой взрослый, явно старше меня, серьезный, статный, умный и привлекательный. От последней мысли я совсем растерялась и даже покраснела, ощутив пылкий жар на лице. Кажется впервые за очень долгое время я обратила внимание на мужчину.

Глава 6.

Машинально схватившись за свое золотое, обручальное кольцо, я задумчиво прокрутила его на пальце несколько раз, а потом сняла и убрала в маленький кармашек джинсов – может быть это и самовнушение, но мне вдруг показалось, что оно стало мне сильно мешать и даже как-будто бы давить.

– Почему вы мне помогаете? – не удержалась я от вопроса, на который не находила ответ, как ни старалась.

Некоторое время Павел молчал, хмуро глядя перед собой, внимательно наблюдая за дорогой, но потом все же ответил, тяжело вздохнув.

– Скажем так, постольку поскольку совсем недавно, буквально несколько месяцев назад, я и сам испытал чувства, подобные тем, что испытываешь сейчас и ты, то мне совсем несложно войти в твое положение и понять, что творится на твоей душе.

– Что все это значит? – совсем ничего не поняла я, а мужчина рядом усмехнулся, кажется заранее догадываясь, что мне непременно нужны будут подробности.

– Три месяца назад, спустя чуть больше, чем пол года семейной жизни, от меня ушла моя любимая жена, сбежала от меня, пока я был на работе, не предупредив, не дав времени на подготовку, удрала и оставила после себя письмо с несколькими строчками безосновательных причин и объяснений, ну и конечно же огромную, просто необъятную дыру в душе и сердце, которая до сих пор болит и которую я едва ли смогу заполнить когда-нибудь кем-то другим.

– Ого, – я задумчиво помотала головой, уже немного иначе воспринимая кольцо на мужской руке.

– Мы познакомились с моей Варей в цветочном магазине, где она работала флористом. Она просто обожает цветы, носится с ними вечно, как с детьми. Мы сразу понравились друг другу, завязался разговор, ну и она рассказала мне, что там, где она жила раньше, еще в родительском доме, у нее был полный сад цветов. В процессе разговора выяснилось, что мы с ней земляки. Это был день моего рождения, мне тогда исполнялось тридцать лет, и председатель профсоюза, Валентина Ивановна, рано утром попросила меня забрать букет для одного юбиляра и почетного работника нашей организации. Я тогда любезно согласился и не стал ей ничего говорить, а позже мы с ней вместе посмеялись над тем, что я сам себе в итоге купил цветы, а она нечаянно выступила в роли нашего с моей любимой Купидона, – поделился он со мной забавным моментом и расплылся в улыбке от воспоминаний, – Вот так вот и состоялась наша с моей будущей женой первая встреча. Мы встречались с Варей практически целый год, и до тех пор, пока наши отношения не перешли на новый, более серьезный уровень, все было замечательно. Нам нравилось проводить друг с другом время, веселиться, кутить, развлекаться, а затем разбегаться по разным, своим углам. Точнее ей это нравилось. В этом то и вся загвоздка. Мне захотелось большего. Мне захотелось семьи, стабильности и уютных совместных вечеров дома вдвоем, а может быть и втроем со временем. Только вот она была слишком свободолюбивая для семейной жизни. А я позвал ее замуж. И с этого момента все сильно изменилось между нами. И несмотря на то, что она все-таки согласилась, я ощущал всем своим существом, что все это ей претит, но убеждал себя изо дня в день, что она свыкнется, что ей нужно время и все обязательно будет хорошо. Но, как ты уже понимаешь, лучше не стало. Становилось только хуже. Она уходила без предупреждения из дома, гуляла со своими старыми и новыми друзьями до утра, а бывало даже пропадала на несколько дней. Первый раз, когда такое произошло, я в участке всех на голову поставил – дико испугался за нее, думал, что что-то случилось. Но, как оказалось и как она потом мне объясняла, ей просто стало скучно и захотелось новых впечатлений и эмоций. Не нагулялась – все думал я. Думал, что пройдет. Думал, что если в нашей семье появится малыш, то она обязательно остепенится, ведь материнский инстинкт еще никто не отменял. Тогда то я и предложил ей завести ребенка. Она ничего не ответила. На следующий день, когда я вернулся с работы, ее уже не было дома, как и всех ее вещей. В оставленном письме она сообщила мне, что жизнь у моря ей подходит больше, так что она решила вернуться в наш с ней родной город. Так же написала мне, чтоб я ни в коем случае не бросал любимую работу и не следовал за ней. А еще она обещала дать мне знать, когда обустроится. Я был так зол на нее. Но все же ждал, все же надеялся, что она ко мне вернется. Но она так и не вернулась. Три месяца с тех пор прошло. И вот вчера вечером она мне наконец-то написала. Написала, что сильно скучает, что хотела бы увидеться и что нам непременно нужно побыстрее развестись. Ведь она кого-то там встретила и этот самый кто-то сильно недоволен ее статусом замужней женщины.

Он замолчал, а я еще достаточно долгое время переваривала у себя в голове всю полученную информацию, задумчиво глядя на мелькающие вечерние огни за окном машины.

– Ты поэтому вчера так сильно напился? Праздновал намечающийся развод? – попыталась разбавить я повисшую неуютную, молчаливую паузу. На что мужчина лишь горько усмехнулся.

– Можно и так сказать. Поэтому я прекрасно понимаю твои чувства и эту дрянную мысль – сделать человеку больно пусть и посредством глупого вранья. Когда Варя вчера спросила у меня, как дела и как я без нее поживаю, я ответил, что все просто замечательно и я так же, как и она тоже кое с кем сейчас встречаюсь. Правда у меня сложилось такое впечатление, что она мне не поверила, попросив сбросить фото моей новой возлюбленной – уж слишком хорошо она меня знает.

– А у тебя после нее…ну…действительно никого больше не было? – сначала спросила и только потом подумала я, что это уж слишком личный и некорректный вопрос. Я тут же покраснела и смутилась, понимая, что это не мое дело и меня никак не касается.

– Серьезных отношений не было и не предвидится, – рассмеявшись, все же ответил он.

Мы заехали на заправку и Паша вышел из машины. И как только он скрылся из поля моего зрения, его телефон, оставленный на водительском сидении, издал сигнал входящего сообщения. На экране отображалось имя отправителя «Варенька». И тут в моей голове родился просто гениальный план. Уже второй за прошедшие двое суток… Я решила отблагодарить мужчину, который так любезно мне помог и выручить его так же, как и он меня, ведь сам бы он скорее всего не решился на такой дерзкий шаг.

Я быстро накинула на себя его пиджак, подхватила в руки гаджет, тут же открывая камеру, и сделала несколько снимков с собой, игриво ероша свои длинные волосы, кокетливо прикрываясь тканью мужского пиджака и блаженно жмуря глаза, вдыхая его терпкий запах, который и правда мне очень понравился, что я даже слегка зависла на мгновение. А затем я без раздумий выслала фотографии этой самой Варе с подписью «Моя Полина».

Глава 7.

Когда Паша вернулся за руль, он недоверчиво покосился на свой пиджак на моих плечах, который я не успела снять.

– Замерзла что-ли? – все-таки спросил он, трогаясь с места.

– Эм, да нет, просто понравился и захотелось примерить – вдруг захочу себе такой же купить, – ляпнула я какую-то глупость, возвращая вещь мужчины обратно на заднее сидение, ведь он все равно, так или иначе узнает о фотографиях, но мне почему-то захотелось оттянуть этот момент, чтоб сюрприз произвел как можно больший эффект.

Но не успели мы даже на дорогу выехать, как телефон мужчины буквально взорвался сообщениями. Паша попытался прочитать их на ходу, но хмурился с каждой секундой все больше, все-таки встал на обочине и с большим вниманием погрузился в переписку. А я не стала дожидаться его благодарных слов и заговорила первая.

– Можешь не благодарить. Ты помог мне, а я помогла тебе и выполнила просьбу твоей беглянки. Ну как, Вареньке понравились мои снимки?

Моя самодовольная улыбка медленно сползала с лица по мере того, как на мужском лице отображался весь спектр эмоций и чувств, которые он испытывал на данный момент. И это была точно не благодарность. Все, что угодно, но не благодарность.

– Ты что наделала? Кто тебя вообще об этом просил? Какое ты имела право брать чужой телефон? – он был такой яростный, что на мгновение мне даже показалось, что из его носа сейчас пойдет пар.

– Я просто помочь хотела, – проблеяла я тихо и нерешительно, начиная сомневаться в том, что идея моя была настолько уж замечательной.

– Себе помоги сначала! Больная! Ненормальная! – рыкнул он на меня, прожигая гневным взглядом.

– Но ведь ты сам мне рассказывал о том, что твоя жена просила фотографии, ну и вот я решила…

– Что ты решила? Да кто ты вообще такая что-то за меня решать и вмешиваться в мою личную жизнь? Никто! Мы с тобой друг другу никто! Совершенно чужие и посторонние люди! Помог, блядь, на свою голову! Надо было тебя в камере оставить! На хера я вообще сам полез во все это! Это ведь даже не мое дело! Инициатива наказуема, правда? Вот теперь и приходится расхлебывать, – разговаривал и ругался он больше сам с собой, чем со мной, ведь я вжалась изо всей силы в сидение, боясь даже посмотреть в его сторону и упрямо буравила взглядом свои коленки, в очередной раз сильно себя ругая. Наверное этот Павел действительно прав – я какая-то ненормальная и неадекватная.

– Прости меня пожалуйста, – проговорила я сквозь большой и горький ком в горле, когда мужчина наконец-то немного выговорился и кажется даже остыл, – ты можешь написать ей, что одна больная заключенная украла твой телефон и разослала всем твоим контактам свои фотографии, – предложила я.

– Знаешь, я как-нибудь разберусь и без тебя, без твоего участия! – вновь зарычал он.

Закусив щеку до солоноватого привкуса крови, я подавила в себе приступ слез и потянулась к дверной ручке, желая поскорее оказаться как можно дальше от него, как можно дальше вообще от всех. Меня, непутевую и с вечно бредовыми идеями, наверное действительно нужно держать ото всех подальше, чтоб я не смогла никому навредить. Но замок оказался заблокирован. Тяжело вздохнув, не поворачивая головы, я все же заговорила.

– Павел Владимирович, спасибо вам за всё большое. И извините меня пожалуйста еще раз, я правда не хотела ничего плохого. Откройте пожалуйста дверь – я пойду.

– Не хотела она, мне кажется, или я слышу это от тебя сегодня уже не первый раз, – уже спокойнее сказал он, – и куда ты интересно пойдешь? Здесь поблизости нет ни одной автобусной остановки, уже совсем стемнело, а у тебя даже телефон разряжен, чтоб кому-то позвонить или хотя бы такси вызвать. Еще не хватало быть косвенным виновником того, что тебя изнасилуют на этой трассе, а потом еще и убьют.

– А вы не беспокойтесь так, – сказала я сквозь сильный страх, сковывающий все тело и пробивающий на дрожь, ведь очень явственно представила себе картину того, что описал мне мужчина, – Как вы правильно заметили, мы с вами абсолютно чужие и посторонние друг другу люди. И мои проблемы и уж тем более то, как я собираюсь их решать, вас точно не касаются.

Но в ответ мужчина лишь вновь на меня низко зарычал, осаждая пламенным взглядом и, ничего не ответив, резво вырулил на дорогу, сильнее вжимая педаль газа. Весь оставшийся путь мы ехали в полной тишине, не проронив больше ни слова. И лишь иногда экран телефона мужчины продолжал загораться входящими сообщениями, а потом вновь гас, ведь Павел так и не прокомментировал никак мое недавнее послание. Да и сейчас, по всей видимости в моем присутствии, не спешил отвечать на сообщения. А у меня все больше складывалось стойкое ощущение, что этой самой Вареньке совсем не все равно на своего без пяти минут бывшего мужа.

Чем ближе мы подъезжали к моему дому, точнее по факту к дому мужа, ведь все это время мы жили в его квартире, тем быстрее билось мое бедное и без того уже замученное сердце. А потом оно и вовсе перешло в голоп, когда я разглядела в темноте припаркованную вдоль тротуара машину Толи. Я так надеялась, что его не будет дома. Что я смогу спокойно, тихо, мирно и главное без скандалов забрать все свои вещи и уехать, ведь по правде сказать сильно переживала из-за нашей с ним встречи и немного даже побаивалась мужа. Кто знает, как он отреагирует на мои выпады в сторону его ненаглядной Виолетты.

И поэтому, когда внедорожник Павла затормозил у подъезда, я напряглась всем телом и медлила изо всех сил, собираясь с духом и настраиваясь на приближающееся новое испытание.

– Ты чего вся трясешься? Мужика своего не хочешь видеть? Так вам все равно бы пришлось встретиться рано или поздно, – резонно заметил он.

– Да, я знаю. Просто я надеялась, что его не будет дома и я смогу спокойно собраться и тихонечко уйти из его жизни, а встретиться для того, чтоб развестись можно будет уже и на людях, – попыталась объясниться я.

Мужчина некоторое время молчал, сосредоточив на мне свой внимательный и проницательный взгляд, а потом сильно свел брови к переносице.

– Скажи мне пожалуйста, Полина, уж не обижал ли тебя физически когда-нибудь твой муж?

– Вы это о чем? – не сразу поняла я к чему он клонит и что имеет в виду.

– Руку на тебя когда-нибудь поднимал? – уточнил Павел, предполагая дикую и просто смехотворную нелепость.

На что я лишь нервно хихикнула, нахмурилась и машинально и безотчетно сильно сжала ладони в кулачки, погружаясь в свои мысли с головой.

Глава 8.

Я почему-то вдруг вспомнила об одном не очень приятном инциденте, который произошел за всю нашу с Анатолием пусть и недолгую супружескую жизнь всего только один раз.

Тогда мы с Толей только недавно поженились и для меня все это было в новинку, жить с парнем, проводить с ним так много времени, да и вообще быть к мужчине так близко. И я искренне думала, что у нас с ним все общее и совсем нет друг от друга никаких секретов, по крайней мере я была для него, как открытая книга.

Уже перед сном, когда муж отлучился из кровати на несколько минут, я увидела на его телефоне оповещение о новом, входящем сообщении от нашего общего друга Васи и мне почему-то показалась забавной идея, если я буду переписываться с ним от имени Толика и даже может быть напишу ему что-нибудь смешное, что он непременно сразу догадается, что пишу ему на самом деле я. Потому что я думала, что мы с мужем одно целое. И действительно, я успела только мило поздороваться и отправить большое, красное сердечко, как Вася тут же написал в ответ «Привет, Полина, развлекаешься, как можешь?» И кучу смайликов.

А потом совсем неожиданно рядом со мной возник Толя. Он был так сильно зол на меня – тут же отнял свой телефон и резко схватил меня за предплечье, поднимая с кровати, что я запищала от ощутимой боли, и с силой отбрасывая в сторону стены. Я больно ударилась, не удержалась на ногах и неуклюже плюхнулась на пол, а он яростно навис надо мной и даже замахнулся, заставляя меня зажмуриться и съежиться в ожидании удара, но он все же остановился в самый последний момент.

– Никогда не бери без спроса мой телефон! Поняла меня?

Его глаза, переполненные гневом, до сих пор стояли в моей памяти, так же, как и злой тон. Потом он конечно же извинялся передо мной за свою несдержанность, но все же продолжал меня отчитывать, пытаясь донести мысль, что его телефон – это его личное пространство, куда у меня не должно быть доступа. И я конечно же понимала, что была неправа, что я не должна была так себя вести и я просила у него прощения. Наверное с тех самых пор я и старалась держаться подальше от его гаджета. Но в тот вечер, когда мужу написала любовница, почему-то забылась. Хотя, это и к лучшему. Кто знает, сколько бы еще я ходила так с рогами на голове, пребывая в полном неведении и с розовыми очками на глазах, не зная всей правды. Но все-таки муж никогда меня не бил. Да, бывали моменты, когда он был очень даже резок, что мне становилось страшно, но до крайностей все же никогда не доходило.

– Нет, что вы, Павел Владимирович, – я очень активно и отрицательно замотала головой, – просто, вы ведь уже знаете, что иногда мою голову посещают всякие глупые затеи, – я вдруг рассмеялась, – Так что, если что-то и было, то я сама во всем виновата и заслужила плохого к себе отношения.

Неожиданно мужчина передо мной сморщился, как от боли, заглушил мотор и вышел из машины.

– Пойдем, горе ты мое, нежданно – негаданно свалившееся на мою голову, недоразумение ты ходячее, провожу тебя на всякий случай, – недовольный и тихо ворчащий, но Паша все же пошел вместе со мной.

И мне бы конечно очень хотелось уже побыстрее распрощаться с этим наглым и хамоватым типом, обществом которого мне приходилось наслаждаться уже второй день подряд, но все же я была ему благодарна и испытала огромнейшее чувство внутреннего облегчения, что пойду теперь на экзекуции не одна. Поэтому была так признательна и быстро семенила вслед за мужчиной, стараясь не отставать от него ни на шаг.

Дверь я открыла своим ключом. Павел остался стоять и ждать меня в коридоре, а я скромно, как-будто бы и не жила здесь пол года, прошла в комнату и не теряя ни минуты достала свой чемодан из шкафа, тут же быстро укладывая в него вещи, не заботясь об аккуратности.

Я слышала по доносящимся с кухни звукам, что муж скорее всего занимается приготовлением ужина, и даже подумала, что он может быть и не слышал, как я вошла, что мне возможно даже удастся уйти в итоге незамеченной. Поэтому, когда я достала из шкафа очередную охапку платьев и развернулась, то вздрогнула всем телом и даже не смогла сдержать удивленного возгласа. Ведь совсем неожиданно обнаружила за своей спиной Анатолия. Он стоял прямо, скрестив руки на груди и в его глазах я не обнаружила ни капли сожаления и раскаяния. Хотя бы капли.

Он как всегда был в себе уверен, горд, немного дерзок и с высоко поднятой головой. А я как-будто вдруг посмотрела на него совсем другими глазами. В миг пересмотрела все наши отношения с самого момента знакомства и до последнего дня. Как я могла не замечать или может быть специально спускать на тормозах зачастую пренебрежительного к себе отношения? Как же часто я сознательно закрывала глаза на его безразличие, бесчувственность, а порой даже высокомерие и насмешки! Мне так хотелось верить, что мы с ним две половинки одного целого, что он мой принц на белом коне, единственный и неповторимый, что я оправдывала его раз за разом и сама может быть и придумала весь этот сказочный мирок в своей голове, в котором мы любим друг друга и несмотря на сложности пытаемся сохранить семью, которой на самом деле уже давно нет, которой скорее всего и не было вовсе никогда.

Устав от затянувшегося молчания, я все же решилась задать вопрос.