Последний дракон Востока. В нитях любви

- -
- 100%
- +
– Деньги-то есть? – хрипло спросил доктор Ци.
Я залез в карман верхнего халата и развязал кошели. Они были увесистыми (каждый весил не меньше четырех-пяти фунтов), набитыми бронзовыми монетами и серебряными самородками, которые я с трудом заработал за последние луны[17].
– Все на месте, – уверил я его. – Даже трижды пересчитал, специально для вас.
Старик лишь хмыкнул и, развернувшись, вытащил из-под рабочего стола тяжелый сундук, который был заперт сразу на три толстых железных замка, а ключи висели у мужчины на цепочке на шее.
Доктор Ци отомкнул их один за другим, затем откинул крышку, открывая спрятанный внутри стеклянный флакон, надежно уложенный в подстилку из желтой соломы. Он поднял флакон, зажав его между большим и указательным пальцами, и поднес к свету, что пробивался сквозь оконное стекло.
На дне флакона покоились две чешуйки, переливающиеся, словно звездный свет, несмотря на их глубокий зеленоватый оттенок. Я не мог объяснить, почему, глядя на них, чувствовал, как в груди разливалось тепло, и почему сердце вдруг забилось громче, эхом отдаваясь в ушах. Эти драгоценности, прекраснее изумруда и нефрита, – неужели именно они должны стать лекарством для А-Ма?
– Разотри их в мелкий порошок, – заговорщицким шепотом произнес доктор Ци. – Одну дай утром, другую вечером. Подмешивай в завтрак и ужин твоей матери. Этого должно хватить, чтобы облегчить ее состояние как минимум на месяц.
– На месяц? – переспросил я, беря у него флакон. – Вы сказали, что это полностью ее исцелит.
Он покачал головой:
– Я сказал, что это может ее исцелить, но только если я смогу достать больше. Драконьи чешуйки – не самый легкий товар для добычи. Считай, тебе повезло, что мой человек на Юге вообще сумел провезти их через границу.
Мои глаза расширились. Чтоб меня, вот кто настоящий шарлатан.
– Драконов не существует, – заявил я.
– Больше не существует, – поправил он. – Когда-то они были так же реальны, как воздух, которым мы дышим. Наши предки веками использовали то, что от них осталось. Их когти ковали в оружие, их зубы пилили на украшения, а осколки чешуи… – он кивнул на флакон в моих руках, – использовали как сильнейшее лекарство.
С моих губ сорвался смешок.
– Вы ведь не ждете, что я поверю в это, правда?
– Есть немало вещей, которых твой крохотный ум никогда не поймет, мальчишка.
– Грубить совсем необязательно.
– Как я уже сказал, сейчас драконы и магия считаются мифами, но так было не всегда. – Доктор Ци фыркнул. – Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы достать это? Если бы меня поймали солдаты императора за контрабанду, они бы тут же отрубили мне голову. Думаешь, я ковылял туда и обратно просто так?
Я замер. Неужели я сам звучал так же, когда пытался убедить людей в своих способностях? Дико, дерзко и совершенно неправдоподобно? Мне стало неловко от одной только этой мысли, в животе что-то неприятно сжалось.
Медленно потерев мизинец, я тупо уставился на свою серую нить. Она тянулась по земле: моя Судьба находилась где-то очень, очень далеко, возможно, даже за пределами досягаемости. Может, доктор Ци и вправду был прав. Есть немало вещей, которых я не знаю. Но в одном я был уверен: магия существует. Возможно, драконы тоже существовали.
Я спрятал флакон в карман и глубоко вздохнул. Терять мне было уже нечего – отчаяние и так сдавливало горло. Если это поможет матери почувствовать себя хоть немного лучше, значит, все было не зря.
– Квитанции выдаете? – шутливо поинтересовался я, стараясь скрыть собственное беспокойство. – На случай, если мне вдруг понадобится возврат.
Доктор Ци замахнулся на меня тростью, но на этот раз я успел увернуться.
– Никаких возвратов. А теперь убирайся!
Я вышел, тихо усмехнувшись, ощущая, как во мне разгорается крошечная искра надежды. Что бы я только ни отдал, лишь бы снова увидеть искреннюю улыбку А-Ма! Когда я направился домой, меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают. Я буквально чувствовал этот взгляд, тяжелый и пристальный, прожигающий спину, пока я двигался по улицам. Но когда я осторожно оглянулся через плечо, там никого не было. Интересно, однако.
Я решил срезать путь через рынок – не для того, чтобы разглядывать товары дня, а чтобы сократить дорогу домой хотя бы на несколько минут. У меня не было времени неторопливо рассматривать прилавки с их чудесными безделушками, а уж тем более болтать с торговцами.
Когда я был маленьким, к великому огорчению А-Ма, я мог часами слушать их яркие, захватывающие истории, совершенно забывая о времени. С тех пор мало что изменилось – стоило мне остановиться, и воображение тут же уносило меня прочь. Да, лучше просто идти дальше.
Протискиваясь сквозь толпу, я не мог не заметить тяжелое присутствие вооруженных солдат. Многие из них выглядели совсем юными, с широко раскрытыми глазами – скорее всего, новобранцы из небольших северных деревень. Вполне возможно, что они лишь проходили через Цзяошань, направляясь на военную базу Шэянь[18] к югу.
– Пожалуйста, добрый господин. Мне нужно идти, – говорила молодая женщина. Ее шелковые одежды были однотонными, но все же слишком яркими для обычной крестьянки. Короткие ногти и обветренные руки стали для меня первой подсказкой. Отсутствие украшений и заколок в волосах – второй. Если бы у меня были монеты, я бы поставил на то, что она служанка из одного из знатных домов Жемчужного района.
– Прошу вас, мне еще так много нужно сделать, – робко повторила она.
Ее путь преграждала группа солдат, но впереди всех стоял самый крупный из них, явно намереваясь завладеть ее вниманием. Он был куда более груб, чем его товарищи, а по правой его щеке проходил уродливый шрам. Его доспехи мало отличались от доспехов остальных, разве что выглядели потрепанными, испещренными вмятинами и царапинами. Значок на плече указывал на его звание – капитан.
Когда я взглянул на руки капитана, то заметил, что его нить тянулась вдаль. Ее же нить была замкнутым черным кольцом.
– Куда же ты так спешишь, юная дама? – с усмешкой спросил он. – Разве ты не составишь компанию доблестному солдату за чашкой чая перед тем, как я отправлюсь на войну?
– Моя госпожа поручила мне множество дел. Я действительно должна идти.
– Уверен, у тебя найдется время на них позже.
Один из его подчиненных прикоснулся к плечу капитана, словно к дорогому трофею.
– Ты хоть знаешь, кто перед тобой? Капитан Тянь получил свой чин из рук самого императора.
Шум начал привлекать внимание окружающих, но никто не спешил прийти девушке на помощь. Зеваки лишь застыли разинув рты. Любопытные и приглушенные перешептывания донеслись до моих ушей, и от одного лишь упоминания императора у меня мурашки побежали по спине.
Император Жун[19] – имя с весьма символичным значением. Никто не решался произносить его вслух, и не только потому, что простолюдины не смели осквернять это имя своими грубыми голосами.
Когда я был мальчишкой, А-Ма рассказывала мне истории об императоре, когда я не мог заснуть. Говорили, что он принес пресную воду народу Севера, изгнал диких зверей во тьму и правил землями тысячи лет. Конечно, полнейшая нелепица, но в качестве сказки на ночь звучало впечатляюще. К тому времени, как А-Ма доходила до того момента, где императора якобы короновало само солнце, я обычно уже крепко спал. Он был больше мифом, чем человеком, и, возможно, именно поэтому мне стало не по себе после слов солдата. Никто не видел императора уже долгие годы. Я слышал, что он уединился в одном из своих многочисленных дворцов, разбросанных по Северному Царству Сюэ. Частый слух, гулявший по чайному дому, гласил, что император переезжает из одной резиденции в другую по прихоти, чтобы держать врагов в напряжении. И капитан Тянь не только видел нашего неуловимого императора, но и лично встречался с ним? В это было слишком трудно поверить.
Девушка тяжело вздохнула, явно раздраженная. Ее попытка обойти капитана и его людей ничем не увенчалась.
– Господин, мне действительно нужно… – начала она.
– Не упрямься. Пойдем, составь мне компанию.
Я больше не мог слушать этот бред. Мне нужно было возвращаться домой, но и оставить это просто так я тоже не мог. Быстро подойдя к девушке, я встал между ней и воином.
– Вот ты где, – сказал я, придавая голосу легкую нервозность. – Госпожа уже заждалась. Ты действительно собираешься заставлять ее ждать?
Девушка моргнула, ошеломленная.
– Кто вы…
– Быстрее, нам нужно идти.
Я уже собирался уйти, когда тяжелая рука схватила меня за шиворот.
– Эй! – рявкнул капитан. – Ищешь проблем?
Я сжал челюсти и спокойно посмотрел на него.
– Никаких проблем, друг мой. Мы с сестрицей как раз собирались уходить.
Он фыркнул, раздув ноздри, словно жеребец.
– Почему ты не в доспехах? Где твой меч и щит, мальчишка?
– Они мне ни к чему. Меня не призвали.
– Тогда тебя заберут в следующем наборе. Мы отправляемся на Юг к концу недели.
– Вы неправильно меня поняли, господин. У меня есть освобождение.
Губы капитана скривились в презрительной ухмылке.
– Что за вздор? Служить императору – священный долг каждого мужчины.
– Я понимаю, но…
– Калека? – холодно перебил он.
Я сжал кулаки, ногти больно впились в ладони.
– Нет.
– Немощен?
– Нет.
– Монах?
Капитан сделал шаг вперед, нависая надо мной. От него несло чесноком и прокисшим молоком.
– Или, может, ты просто трус?
Злость вспыхнула под кожей.
– Я не монах, – ответил я.
А затем ударил его прямо в лицо.
Капитан пошатнулся, схватившись за челюсть от неожиданности. Оступившись, он нелепо замахал руками, словно новорожденный козленок, и с глухим звуком рухнул на землю.
– Да как ты сме…
Мы сбежали слишком быстро, чтобы он успел договорить. Солдаты остались позади, а мы с девушкой не останавливались, пока не свернули за угол и не скрылись из виду. Она поклонилась мне, ее щеки слегка порозовели.
– Спасибо, гэгэ. Этот человек никак не хотел меня оставить.
– Не стоит благодарности, – отозвался я с легким смешком. – Думаю, тебе лучше поспешить.
– Да, конечно.
Мы быстро поклонились друг другу напоследок, после чего разошлись в разные стороны.
– Куда ты умчался с утра пораньше? – раздался голос матери из другой комнаты.
Я стоял на кухне, разогревая остатки вчерашнего конджи, который оставил томиться на слабом огне на ночь. Он был таким же клейким, как и безвкусным, но хотя бы сытным. Сегодня я не смог побаловать А-Ма перепелиными яйцами – покупка у доктора Ци полностью опустошила мои карманы. Впрочем, я и не жаловался. Есть на завтрак вчерашний ужин – невелика плата, если это лекарство и правда способно помочь избавиться от изнуряющего кашля.
– Всего лишь на рынок, – легко солгал я, стараясь не выдать себя голосом. Последнее, чего мне хотелось, – заставить ее волноваться. – Думал взять нам окуня на ужин, но оказалось, что свежий улов привезут только завтра. Вот и решил подождать.
– Правильное решение, – отзывается она. – Нет смысла платить за недельного окуня.
Она уселась за один из пустующих столиков чайного дома, подложив под себя плоскую подушку, и разлила нам чай. Ее черные волосы, ставшие редкими, сальными и давно нуждавшиеся в мытье, были собраны в небрежный пучок. Я бы отвел ее в общественные бани[20], если бы у нее хватило сил дойти со мной туда и обратно.
Я сосредоточенно занимался делом, стоя у кухонного стола спиной к матери. Как можно тише быстренько вытряхнул одну чешуйку из флакона, позволив ей упасть на дно каменной ступки. Она была завораживающей – больше похожей на драгоценный камень, чем на лекарственный ингредиент. Даже жаль, что такую красоту придется растереть в пыль. Но, вздохнув, я все же взял пестик и начал молоть чешуйку, затаив дыхание, пока внутри ступки не вспыхнули крошечные ослепительные искры. Чудеса.
– Сай? – позвала мать. – Тебе помочь?
У меня не осталось времени восхищаться сверкающей зеленой пылью. Я поспешно высыпал все в ее чашу с конджи, тщательно размешал и посыпал блюдо зеленым луком, чтобы скрыть любые изменения цвета. Присев напротив, я поставил перед матерью еду.
– Приятного аппетита, – сказал я. – Съешь все до последней ложки.
– Ты же знаешь, что в последнее время у меня нет аппетита.
Она поднесла ложку ко рту и отхлебнула немного. А потом еще. И еще, и еще. Даже не заметив, как вдруг опустошила всю чашку. Эффект не заставил себя ждать.
Ее бледные щеки налились розовым румянцем. Глубокие темные круги под глазами исчезли бесследно. Волосы приобрели густоту и блеск. Мамины дрожащие руки наконец перестали трястись, спина выпрямилась, а мышцы и кости наполнились силой. Всего за несколько минут она словно помолодела лет на двадцать.
– Я же учила тебя, что пялиться невежливо, – поддразнила А-Ма.
Я моргнул, приходя в себя.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хочется еще. Можно добавки?
– Возьми мою порцию, – ответил я, стараясь удержать сердцебиение в норме и пододвигая к ней тарелку. От осознания успеха внутри разлетелись искры, словно вспыхнувший фейерверк. Неужели? Неужели и правда сработало?
Радовался я недолго, ведь вскоре сдвижные двери чайного дома внезапно распахнулись с такой силой, что стены задрожали, а немногочисленные каллиграфические свитки на стенах перекосились. Внутрь вошли пятеро тяжеловооруженных людей – те самые, с кем мне не повезло столкнуться меньше часа назад на рынке.
– Ты! – рявкнул ближайший ко мне.
Я узнал его по свежему багровому синяку, который оставил мой кулак на его челюсти. Это был капитан Тянь. Он обвинительно ткнул в меня пальцем, а злобный оскал обнажил кривые передние зубы.
– Именем его императорского величества, ты арестован.
Мать ахнула и тут же вскочила на ноги.
– Арестован? За что же?
– За уклонение от призыва и нападение на капитана при исполнении.
– Что за вздор?! Мой сын никогда бы не сделал ничего подобного!
– В сторону! – прорычал другой солдат, грубо оттолкнув ее.
Его рука замерла у рукояти меча, угроза оставалась невысказанной, но очевидной. Я не успел возразить, как трое из них окружили меня, скрутили руки за спиной и поставили меня на колени. Один обыскал карманы и вытащил маленький стеклянный флакон, который мне дал доктор Ци. Оставшаяся внутри чешуйка глухо звякнула по стеклу.
– Похоже, к твоему списку преступлений можно добавить покупку и хранение запрещенного вещества, – усмехнулся стражник, и его взгляд потемнел. – Возможно, сегодня вечером у нас будет казнь.
Мать закричала, умоляя поверить, что это недоразумение, пока они волокли меня прочь. Я подумал о том, чтобы дать отпор, но пятеро против одного – слишком большой перевес сил.
Слезы стекали по щекам А-Ма, когда меня швырнули в уже ожидавшую телегу. Ее высокие железные решетки надежно запирали заключенных. На улицах уже столпилось немало народу. Некоторые смотрели с удивлением, другие шептались, обсуждая происшествие.
– Разве это не тот самый…
– Видимо, облапошил не того господина.
– В ссылку его, в ледяные пустоши, я считаю.
Мать отчаянно вцепилась в меня через решетку, дергая за край халата.
– Сай! Сай, что происходит?!
– Не волнуйся, А-Ма, – сказал я, стараясь говорить как можно мягче и спокойнее, несмотря на бешеный стук сердца. – Иди домой, там тепло. Я быстро разберусь с этим и вернусь к вечеру.
– Но, Сай…
Громкий щелчок плети прервал ее. Две лошади взбрыкнули и рванулись вперед с недовольным ржанием. Колеса заскрипели в знак протеста, когда телега покатилась по неровным земляным улицам. Внутренний голос приказывал хотя бы попытаться сбежать. Что-то так и подсказывало – впереди меня ждет беда. Но с руками, стянутыми за спиной, железными прутьями вокруг и вооруженными солдатами, идущими следом, это было бы верным приговором. Оставалось лишь позволить им увезти меня. И молиться, что я смогу выпутаться из этого.

Глава 4
В тюрьме пахло потом, мочой и фекалиями. Меня волокли по извилистому каменному лабиринту, освещенному лишь дрожащими языками факелов. Место заключения располагалось на самом краю Цзяошаня, тщательно скрытого от глаз горожан. Я не знал, насколько глубоко под землю мы спустились, но затхлая сырость цеплялась к коже, пробирая до костей.
Стены гулко отражали мучительные стоны и хриплые всхлипы заключенных, сопровождаемые зловещим бряцанием цепей. Мои глаза еще не привыкли к темноте, но я все равно различал белки их воспаленных глаз, когда они хватались за решетки своих камер, умоляя о воде, еде – или милосердной смерти.
Солдаты срезали веревки с моих запястий и бросили меня в тесную камеру, словно мешок с мукой, швырнув на прогнивший тюфяк из заплесневелой соломы. Вся камера была неприятно склизкой, грязь моментально размазалась по моим ладоням и коленям, когда я попытался подняться. Дверь с лязгом захлопнулась, и в нос ударил резкий запах ржавчины.
– Пожалуйста, – торопливо сказал я. – Это какое-то недоразумение. Вы должны меня отпустить. Моей матери нужно лекарс…
Капитан резко шагнул вперед и со всей силы ударил ножнами по прутьям. Металл зазвенел, словно колокол, пронзая мои уши.
– Молчать!
– Послушайте, друг мой, – с трудом выдавил я, изобразив натянутую улыбку. – Все, что случилось между нами ранее… Я ужасно сожалею. Может, просто забудем об этом? Я готов бесплатно кормить вас в чайном доме хоть до конца ваших дней. Что скажете?
– Скажу, что вырву тебе язык, если произнесешь еще хоть слово.
Отчаяние сдавливало горло.
– Моя мать тяжело больна. Я ее единственный сын и обязан заботиться о ней. Прошу вас!
– Слушай сюда, щенок…
– Довольно, капитан Тянь.
Голос принадлежал кому-то, кого я не мог увидеть, – он раздался из безопасной тени. Кем бы этот человек ни был, он явно обладал властью, потому что капитан тут же напрягся, а затем глубоко поклонился.
Из темноты шагнул мужчина, и пламя факелов осветило его черты. Его присутствие захватывало и подавляло одновременно. Одетый в безупречные шелковые одежды, сотканные из редчайших золотых нитей, этот человек словно сам воплощал все величие царства. По ткани извивался вышитый узор – синий дракон с пятью когтями. Рисунок начинался у нижнего правого угла верхнего платья, огибая спину мужчины и поднимаясь через плечо, пока когти дракона не замирали на груди.
Даже в тусклом свете тюрьмы волосы мужчины сохраняли безупречный блеск. Они были собраны в величественный пучок и закреплены изящной шпилькой из сверкающего золота. На пальцах поблескивали массивные нефритовые перстни, а мизинцы и безымянные пальцы обеих рук защищали острые, похожие на когти футляры для ногтей[21].
Большинство наверняка поразилось бы его явному непомерному богатству, но меня привлекло совсем другое. Его нить Судьбы. Серая, как и моя. Но в отличие от моей, его нить была полностью перерезана, ее свободный конец болтался в воздухе всего в нескольких дюймах от мизинца.
Как такое возможно? Если бы его Судьбоносный был мертв, на его руке осталось бы замкнутое черное кольцо. Разрез выглядел намеренным, словно он сам провел по нити лезвием. Но это невозможно. Наши нити нерушимы – дары богов, связывающие две предначертанные души. Я никогда не мог прикоснуться к ним физически – они казались живыми, но их можно было лишь видеть, а не трогать или изменять. Разорвать нить Судьбы самолично невозможно.
Я слишком долго смотрел на него – и понял это, когда рука капитана Тяня молниеносно проскользнула в промежуток между прутьями и вцепилась в мои волосы, заставляя опуститься в подобие поклона.
– Наглец! – рявкнул он. – Ты что, не знаешь, как проявлять почтение к своему императору?!
Мое сердце глухо застучало в груди. Мне не послышалось? Или это шум крови в ушах сыграл со мной злую шутку? Прикованный взглядом к полу, я вдруг обнаружил, что не могу подобрать слов, – нечастое для меня явление. Я не осмелился заговорить. Теперь вероятность лишиться языка за малейшее неуважение к его императорскому величеству казалась слишком реальной.
Не зная, что еще делать, я рискнул бросить взгляд вверх. Император сунул руку в рукав и вытащил флакон, который солдаты конфисковали у меня. Повисла долгая тишина.
Я неловко поерзал, а он лишь разглядывал чешуйку, на губах его играла едва заметная усмешка. Я воспользовался моментом, чтобы изучить его лицо. Он выглядел на удивление молодо для человека, который правил Северным Царством дольше, чем я жил на этом свете. Сними с него роскошные одежды – и мы могли бы сойти за братьев. Но вот его глаза…
Они казались старыми, нет, даже древними. Через них проглядывала мудрость, накопленная за века, и… что-то еще. Жестокость.
Заключенные рядом тут же принялись шептаться.
– Это же…
– Нет, не может быть, – пробормотал кто-то. – Он должен был давно состариться и дряхнуть в покоях.
– У него есть шаманы, – донесся еще один приглушенный голос. – Говорят, они используют кровавую магию… Приносят в жертву невинных наложниц, и это дарует ему вечную молодость.
– Он Сын Неба[22], назначенный богами! Он и есть божество! Зачем ему такие глупости?
Капитан Тянь снова ударил ножнами по прутьям моей камеры, металлический лязг эхом разлетелся по коридору, мгновенно погружая всех в тишину.
– Кто скажет еще хоть слово, лишится головы.
Я резко втянул воздух обратно в легкие. По спине скользнул холод, оставляя за собой дорожку мурашек. Император сделал еще один шаг вперед, совершенно невозмутимый перед лицом бессмысленных слухов.
– Знаешь, что это, мальчишка? – спросил он, поднимая флакон к мерцающему свету факелов.
Его голос звучал отрывисто, четко. А я не знал, что ответить. Если скажу правду, он сочтет меня сумасшедшим? Дураком? Не могло быть ничего унизительнее, чем увидеть, как его императорское величество рассмеется мне в лицо.
Император нахмурился.
– Если ты не хочешь отвечать, возможно, твой друг окажется сговорчивее. Приведите его.
Из-за угла вывели еще одного пленника, поддерживаемого под руки двумя стражниками. Маленькое тело мужчины безжизненно обвисло, его ноги волочились по каменному полу. Его лицо превратили в кровавое месиво. Глаза заплыли, опухли и побагровели. Сломанный нос испачкал губы и подбородок засохшей кровью. И все же, когда он, к моему удивлению, нашел силы поднять голову, я узнал его мгновенно. Доктор Ци.
Из моих легких вырвался рваный выдох.
– З-зачем он вам? – выдавил я сквозь стук зубов.
Император смотрел на него без особого интереса. В его взоре темнел холодный оттенок превосходства. Для него мы были не больше чем тараканами под вышитыми золотом туфлями.
– Где ты это взял? – спросил он доктора, поднеся флакон к его разбитому лицу. – Отвечай честно, и, возможно, я сохраню тебе жизнь.
Голова доктора поникла, слюна и кровь стекали сквозь его выбитые зубы. Кажется, его губы полностью потрескались от ударов.
– Юг, – прохрипел он. – С… с Юга…
– Ты провез это через границу контрабандой, верно?
Доктор Ци выглядел до предела напуганным.
– Да, ваше императорское величество.
– И ты знаешь, что это?
Доктор сглотнул.
– Д-драконья чешуя.
– Знаешь, где достать еще?
Доктор опустил взгляд на холодный каменный пол.
– Этого я не ведаю, но знаю того, кто может. Мой человек на Юге. Охотница. Она верит, что дракон все еще жив. Говорит, что выслеживает его… д-довольно давно.
Мои уши горели. Я не мог до конца осознать, что только что услышал, лишь застыл, вцепившись в прутья камеры, рот беспомощно приоткрылся в потрясении. Настоящий живой дракон? Нет, это невозможно. Может, та охотница приняла за него змею? Или какого-нибудь иного зверя?
Губы императора медленно изогнулись в улыбке.
– Где она сейчас?
– Последний раз ее видели в джунглях… н-неподалеку от горной границы.
– У нее есть имя? – спросил император.
– Думаю, ее зовут Фэн, господин.
– Ты найдешь ее для меня.
– Ваше императорское величество, пощадите, мои ноги… Они… уже не так сильны, как прежде.
Император Жун задумчиво покачал головой:
– Ты прав, доктор. Благодарю тебя за сотрудничество в этом деле.
Доктор Ци поднял голову, в его глазах промелькнула искорка надежды.
– Значит, я свобод…
Договорить он уже не успел. Император поднял руку и резко опустил ее, словно топор. Его молчаливое, но безошибочно понятное распоряжение было выполнено мгновенно.
Капитан Тянь двинулся стремительно, обнажив меч с пугающей скоростью. Он занес клинок над головой доктора, и острие резко свистнуло, прорезав воздух. В следующий момент капитан отрубил голову доктору.