- -
- 100%
- +
В топь и хлябь Васюганских болот
вывожу я свой парусный флот.
Если с нас не слетит этот хмель,
мы не сядем с тобою на мель.
Дизайнер обложки Анна Кальницкая
© Андрей Казаков, 2021
© Анна Кальницкая, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-0053-7943-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Автопилот
Вино не меняя на чай,скорей отправляйся в полёт.Давай уже отключайугрюмый свой автопилот.Штурвал потяни на себяи полной грудью вдохни,исчезнут пускай для тебячужих городов огни.Потом заходи на виражи до пяти тысяч спустись,поймав наконец-то кураж,встречая рассвет, отбомбись.Martell
Мне снилось, что ты не умер, а уехал куда-то на юг.Я даже во сне не понял, как возможен был этот трюк.Но ты мне звонил, я помню, по-моему, из Катманду,сказал, что застрял надолго в непальском аэропорту.С утра сидишь в ресторане, лакаешь со льдом Martellи, если не стихнет ветер, отправишься спать в отель.Залезешь под одеяло, порвёшь реальности нить,ведь завтра тебе придётся ещё один день прожить.И снова будет таможня, ручная кладь и багаж,красавицы стюардессы вновь проведут инструктаж.Потом будет ланч и кофе и час беспокойного сна,останется время подумать, как быстро прошли времена.Летели стремительно годы, дни были неспешны порой…Потом вдруг объявят посадку, и мыслей нарушится строй.И снова сойдёшь ты по трапу и будешь проглочен толпой,шагнёшь к указателю «Выход», смешавшись с безликой рекой.Летний счастливый день
В моё прошлое едет автобус,для проезда двух хватит монет.Раскручу я свой выцветший глобус…«Эй, кондуктор, продайте билет!»Только зайцем проехать привычней.Затесавшись в толпу горожан,с другом старым своим закадычныммы к соседу залезем в карман.Три засаленных, мятых купюры,семь монет с табаком пополам,пробежали мурашки по шкуре,погулять хватит двум пацанам.На площадке смеются девчонки:косы, бантики, запах духов.Голоса их пронзительны, звонки,нам с тобой всё понятно без слов.Через две или три остановкивыйдем в заднюю дверь вчетвером,и начав этот день с газировки,мы попробуем вечером ром.И шагнув в это знойное лето,у нас будет захватывать духот избытка пролитого света,пока он здесь ещё не потух…Жизнь в деревне
Чего там только не бывало!В их дом и бомба попадала(в соседних прятались кустах),но всё осталось на местах.Остался стул, диван, камин,а в баре семь французских вин.Три на стене висят картины,в углах немного паутины,компьютер, лампа и турник,на полке шесть десятков книг.На кухне газ и холодильник,в подвале счётчик и рубильник.Сарай завален барахлом,с собакой будка за углом.На огороде – коноплярастёт, не зная патруля,густой и пышною стеной,он посадил её весной.И он не ходит на работуни в понедельник, ни в субботу.Ни до чего ему нет дела,только её младое телои вызывает интерес.Ах да, ещё прогулки в лес,где они режут мухоморы,чтоб их сменить на луидоры,ну, или просто на рубли,чтоб позже съездить на Бали.Ну а зимой диван, огонь,его горячая ладоньласкает трепетную грудь.Вторая твёрдо держит путьи вниз скользит по животук её мохнатому кусту.Так и проходит день за днём,они всегда везде вдвоём:на кухне, в зале и в сортире,а также в виртуальном мире.Но иногда он пропадает,она тогда всю ночь рыдает,не спит, не ест, глядит в окно,сменив лекарства на вино,а недоступный абонентпьёт неразбавленный абсент,мороз вдыхает с табаком,порою двигаясь ползком.Домой является под утро,ложится спать. Под вечер смутноприпоминает, где и с кеми как и что он пил. Затемон лезет к ней под тёплый плед,на утро заказав омлет.И спят они, и спит всё в домеи на дворе, пожалуй, кромебольших прабабкиных часов.Им двух на всё хватает слов.«Стоит на Иртыше четыре века…»
Стоит на Иртыше четыре векамой тихий неказистый городок.Горит фонарь, работает аптекаи винный магазин наискосок.Приличных ресторанов нет и клубов,но пиццу уже возят по домам.Известный рай для чёрных лесорубов,их руки так привыкли к топорам.Я сам живу в упоротой столице,кручусь-верчусь среди семи холмов.Но отпуск провожу я свой не в Ницце,а в Таре у любимых стариков.Они пока и живы, и здоровы,ведут хозяйство, держат двух гусей,готовят сено для своей коровыи обсуждают действия властей.Они категоричны в силлогизмах,не будут выбирать корректных фраз,и в череде различных катаклизмовизвестен им наш главный дикобраз.– Уходят деньги от продажи лесаи углеводородов за кордон.Не обошлось в правительстве без беса,какой-то окопался там… пардон.– Как крепко присосались мироеды, —досадует встревоженная мать. —Воруют и министры, и полпреды,не успеваем их запоминать.– А кто завёз к нам новый модный вирус? —ворчит отец, копая огород. —Достанется кому-то самый цимус,когда к зиме здесь вымрет весь народ.Стоит на Иртыше четыре векамой тихий неказистый городок.Горит фонарь, работает аптекаи винный магазин наискосок…Апельсины
Мужчина шагал после смены домой,хоть завтра и был у него выходной,он шёл не спеша. Куда торопиться?Ждала его дома отнюдь не тигрица,в тончайшем роскошном ночном пеньюаре,с десятками поз в своём репертуаре, —ждала его там ледяная постель,и так было много десятков недель.А город ночной погружён был во мрак,на улицах свадьбы бродячих собакпугали прохожих задиристым лаем,но шёл он пешком, а не ехал трамваем.Он в мысли свои глубоко погрузился,а в воздухе снег новогодний кружился,и полная в небе светила луна,лишая людей полноценного сна.Он дальше не помнил, как ветер подул,как к многоэтажному дому свернул,как бархатный голос услышал с балкона,красивая женщина, как Дездемона,сказала: «Мужчина! Смотрите, картина!На ней вы увидите три апельсина.Её вам хочу я сейчас подарить,могу ли вас этим я как-то смутить?»Мужчина опешил, но понял вопрос.«До живописи я-то пока не дорос…» —серьёзно ответил. «И что здесь такого? —сказала вдруг дама из мрака ночного. —Пускай она ваше жилище украсит,меня от неё уже дико колбасит.Её рисовала сама я, бери,пока не погасли вокруг фонари».Мужчина вернулся с картиной домой,напился из крана сырою водой,рассматривать начал потом «Апельсины»и вспомнил, что завтра его именины.И вспомнил, что в детстве он был музыкантоми обладал прирождённым талантом,но время безжалостно было к нему…«Но почему, – плакал он, – почему?»Костры надежд
Мы все отчаянно желалинаполнить смыслом наши дни.Костры надежд во тьме пылали,и были жаркими они!Высоким было это пламя,порою жгло края небес.То ангел нёс над нами знамя,то вездесущий мелкий бес.В атаку шли, подняв забрало,мы штурмовали города.Мозгов, конечно, не хватало,но сила-то была всегда.Костры стремительно сгорели,в шампуры превратив штыки,у пепелища мы приселина углях жарить шашлыки.Империя
Здесь скачет гунн по выжженной земле.Здесь наши трупы на осинах.Здесь мыши греются в золе:моя империя в руинах.Остатки войск и полководцысидят в болотах и трясинах.Кругом отравлены колодцы:моя империя в руинах.Густою кровью крепкий кнутрасставит подписи на спинах.Вам летописцы не соврут:моя империя в руинах.Я сам в подполье. Головауже в паучьих паутинах.К чему здесь лишние слова:моя империя в руинах.Кулацким элементам
Приехали под утро на чёрных воронках,сжимая автоматы в ухоженных руках.Конкретный был получен чекистами приказ:кулацким элементам не место среди нас.Дом лихо оцепили – и мышь не проскользнёт,и вот вагон столыпинский в Сибирь уже идёт.Легко тогда входила в любую жизнь тюрьма,ждала их вонь барачная на станции Зима.Затянута была страна болотной тиной,трещали черепа под сталинской дубиной,в краю лесоповалов, морозов и тайгибесследно исчезали народные враги.Кромешный лай овчарок, усиленный конвой,тебя колючим взглядом царапнул часовой,но в чём твоя вина, ты не найдёшь ответ,понятно лишь одно: назад дороги нет.Разбросаны могилы теперь по всей стране,погибли в лагерях, кто выжил на войне.Вот так же был разрушен свирепо и легков году сорок девятом дом деда моего.Киносеанс
Последний ряд в кинотеатре,достань портвейн из рукава.Мы органичны в этом кадре,нам там с тобой по двадцать два.Ножом с бутылок пробки срезав,мы сделаем по пять глотков,куём горячее железо,летим средь рваных облаков.Соседний ряд, две милых дамыс испугом смотрят на экран,сюжет отечественной драмы:ко дну идёт Левиафан.Одних с собою увлекаетв таинственную глубину,других же он благословляетначать бандитскую войну.Дождались мы конца сеанса,из зала вышли в темноту,и вкус упущенного шансав нас сразу вызвал тошноту.Но отхаркнув кровавой кашейи утеревшись рукавом,мы растворяемся в пейзажах,сменяющихся за окном.По старым адресам
Град старинный и кондовый,
он на власть имущих зол.
И сегодня сесть за правду
жопой он готов на кол.
Н. Краснов
Пройдусь по старым адресам,прочту три буквы на заборе,я иногда писал их сам,когда бывал со всеми в ссоре.Опять какой-то сорванецмарает краской гладь забора,и значит, сказке не конец,возможно, что ещё не скоро.В субботу днём куплю цветов,потом на кладбище поеду,там поброжу среди крестов,зайду к отцу, друзьям и деду.Воскресным утром к Иртышупоеду и поставлю донку,и другу детства, алкашу,Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.