Отдых звездолетчика

Гравитационная платформа медленно растаяла в воздухе. Тер посмотрел на небо. Солнце стояло невысоко, но было уже жарко. Он провел рукой по бедру, и комбинезон послушно соскользнул с тела. На руке остался только браслет. Хотя на острове никого не было, он смущался своей наготы. Тер огляделся. Перед ним была выжженная площадка, усеянная потрескавшимися камнями. Между камнями виднелись клочки редкого кустарника. Это были колючки, напоминавшие больших ежей. От солнца они стали рыжими. Кроме них попадались длинные желтые стебли, тоже усеянные колючками. В конце площадки высилась гора с отвесными склонами. За ней голубело море.

Сориентировавшись по солнцу, Тер пошел на запад. Острые камни кололи ступни. Усилием воли он замедлил сердцебиение и увеличил давление, а затем внушил себе положительный настрой. Боль ушла. Тер подошел к берегу. В этом месте склон полого спускался к морю. Внизу виднелась бухточка с песчаным пляжем. Всплыла картинка из детства, как он закапывался в теплый песок. Тут же вспыхнуло другое воспоминание: его засыпает раскаленный пепел на Ере, датчики показывают, что защита скафандра на пределе, ноги уже не двигаются. Тер встряхнул головой и повернул на север. Через десять минут он остановился: перед ним был обрыв. Когда он наклонился над пропастью, браслет издал предупреждающий звук. Мягкий женский голос сообщил высоту обрыва и глубину моря в метрах. Конечно, браслет можно было отключить, но в Центре Реабилитации просили этого не делать. Тер пошел на восток, считая шаги. Здесь поверхность круто поднималась вверх. Тер насчитал 600 шагов и остановился перед скалой. Стены ее были отвесны, но Тер заметил тропу. По ней он поднялся на вершину. Там была ровная площадка Отсюда было видно, как внизу пенилось море вокруг острых зубьев камней. Островок представлял собой большую скалу, с плоской вершиной. Только один его край полого спускался к морю. Другие берега, изрезанные вертикальными складками, круто обрывались вниз. Тер подумал, что с моря остров похож на лежащего животного с выступающими ребрами.

Тер не знал, почему психологи Центра Реабилитации направили его сюда, а Вура – в Гималаи. Ему было все равно. Из девяти человек экипажа уцелели только он с Вуром. Вур с ним не разговаривал целых два года. Тер тоже молчал, когда рыдал в одинокой постели, где еще сохранялся запах духов любимой. После изматывающих приступов галактической болезни, когда он смог доползти до пульта, приняв только приняв мощную дозу лекарств. Наверно психологи посчитали лучшим лечением одиночество и примитивную жизнь на этом островке. Интересно, как он называется? Тер коснулся пальцами браслета. Задумчивый мужской голос сообщил, что остров возник 200 миллионов лет назад, в результате вулканической деятельности, древние греки его называли Кеос, а в другие эпохи… Тер выключил браслет, чтобы прервать поток информации. Что ж, хорошее имя, тем более оно похоже на пятую планету в системе Инфры Дракона. На этой планете погибли две экспедиции… Тер вспомнил совет медиков, чтобы не углубляться в воспоминания, а настраиваться на позитивные эмоции. Сейчас самая позитивная эмоция была – искупаться.

Тер спустился к бухточке. Песок был мелким, напоминавший пыль на Рее. Там он не чувствовался из-за грубых ботинок скафандра. Здесь песок приятно холодил ноги. Он вошел в воду по колено. Вода оказалась мягче, чем струи ионного душа и была удивительно прозрачная. Тер с недоумением, рассматривал дно и стайку рыбок между ног. Ему казалось, что это иллюзия, и он просто смотрит видео в астрономической рубке. Тер коснулся воды, потом поплыл. Он плыл долго, пока остров за спиной не превратился в маленькую волнистую черточку. Браслет тревожно пищал и прерывисто мигал оранжевым светом. Тер ухмыльнулся, представив, что если он проплывет двести метров над ним повиснет диск со спасателями. Он неохотно повернул обратно. Браслет замолчал. Теперь он медленно плыл на спине. Над головой круглился белесый купол неба. Странно, почему древние считали его твердым. Даже из воды были видны сгустки газов и испарений разной плотности. Никакая современная конструкция не сможет выдержать давление такой сферы, поэтому смешно представить, что она лежала на плечах земного человека. Может быть, это была шутка древних мифологов, которые потешались над чрезмерной доверчивостью слушателей? Да, детство человечества, когда невежество и наивность драпировались в пышные складки легенд.

Рядом плеснуло. Тер увидел треугольник плавника. Браслет молчал, значит, это была неопасная рыба. Тер ощутил легкое покалывание по коже. Он почувствовал теплое чувство радости. Справа появился еще один треугольник. Кто бы это мог быть? Но вот плавник круто развернулся, которую Тер увидел морду, похожую на клюв утки. Дельфины! В кают-компании он много раз смотрел их на объемном видео, в цвете, движении, звуках, и странном запахе рыбьего жира. Сейчас эти большие рыбы показались ему искусственными копиями , тем более их мокрые морды были как бы обтянуты резиной. В школе Тера учили разговаривать на языке разных зверей и птиц, состоявшем из звуков, жестов и телодвижений . Тер сделал руками общегалактический знак «я не опасен». Перед ним появился мокрый клюв крупного дельфина. Наверно это был вожак. Из его свистов и хрюканья, Тер понял, что дельфины опасаются, что земноводное так далеко заплыло в море. Тер успокоил его, и жестами попросил принять в стаю. Дельфин дипломатично просвистел, что они подумают. Некоторое время дельфины плыли рядом. Чувство теплой радости быстро растаяло. Тер оглянулся : он плыл один, дельфины исчезли. Тер решил посмотреть подводный мир. Его тренированные легкие позволили находиться под водой семь минут. За это время он набрал на дне несколько ракушек и большой ком водорослей. Тер сложил свою добычу на песке пляжа и приступил к первому обеду. Водоросли были безвкусные и немного горчили. Зато мидии ему понравились – они напоминали пасту из тюбика неприкосновенного запаса. Насытившись, Тер лег в тень под нависшей скалой и уснул. Когда он проснулся, солнце уже склонилось к горизонту. Он снова купался. Он пытался поймать руками рыб, но они легко ускользали от него. Тер решил, что будет сегодня без ужина. Вечером он сидел на скале и заворожено следил, как на небе медленно проявляются звезды. Здесь на Земле, они казались более красивыми, чем в открытом космосе. Вдобавок они были теплыми искорками, а не теми раскаленными шарами, которые он привык видеть. Так на жестких камнях он и уснул.

Разбудил его вибрирующий свист. Это была молодая самка. Она высунулась из воды и держала в пасти крупную рыбу. Она сообщила, что это подарок земноводному. Тер сделал знак благодарности и подплыл к самке. Рыба была сильно прикушена, но еще шевелилась. Выйдя из моря, Тер положил рыбу на плоский камень. Он направил на нее браслет. Из него вылетел лучик, который расширился и превратился в световое пятно. Рыба зашипела, от нее пошел легкий дымок. Через минуту она была поджарена. Однако возникла неожиданная проблема: рыбу надо было почистить. Тер оглянулся вокруг, ища острые предметы. Перед отлетом со спутника ему предлагали нож, но Тер отказался. Сейчас подумал, что он пригодился бы. Тер вздохнул и стал есть со шкурой, сплевывая блестки чешуи. Несмотря на это, рыба была очень вкусная. После еды захотелось пить. Тер выкопал в песке ямку, налил туда морской воды и положил в ямку браслет. Поверхность лужицы забурлила. Соль осела на дне ямки, а вода стала пресной. Тер лег на песок, дотянулся губами до лужицы и с наслаждением выпил. Конечно, с помощью браслета он мог заказать посуду, но психологи советовали заменять бытовую утварь предметами окружающей природы. К полудню, Тер достал со дна моря большие и малые раковины и стал их использовать как тарелки и чашки. Также он сплел сеть из стеблей водорослей. В сеть попалось несколько мелких рыбешек. Он свистом позвал дельфинов и бросил им куски рыбы. Однако дельфины есть не стали, а вожак утробно хрюкнул «рыба ненастоящая!». Вероятно, они не привыкли к жареной пище.

Медленно текли дни . Тер вставал по привычке рано. Он любил смотреть восходы. Они появились на рассветном небе, с потускневшими звездами. На куполе моря появлялась алая полоска, потом выглядывал желтый горб солнца. Огненный диск начинал расти, пока не всплывал из моря. Конечно, это было не так захватывающе, как волшебные восходы на Лие. И хотя на память об этой планете у Тера остался косой шрам на боку, но все равно это был лучший из закатов, который Тер видел за свою жизнь. Там над горизонтом поднимался огромный голубой диск, занимавший половину неба Лии. От диска тянулись во все стороны чудовищные протуберанцы, но не доставали тропосферы планеты. Зеленое небо Лии вначале блекло от жара голубого гиганта, а потом расцвечивалось цветными полосами, волнами, пучками. И все это переливалось, струилось и пылало около часа. Даже хмурые фиолетовые джунгли и красные горы также пламенели и, казалось, текли подобно потокам расплавленной лавы.

Утром он делал освежающую зарядку, а потом завтракал остатками ужина. Еще на спутнике, Тер опасался, что ему нечем будет заняться на этом островке. На самом деле, весь день был заполнен разными делами. Каждый день Тер обходил остров. Скоро он так хорошо изучил все бугорки и ямки острова, что ноги сами ступали точно между камнями и не задевали колючки. По пути он собирал мелкие камни и сортировал их по цвету. Камни он складывал рядами у скалы. Это был его маленький минералогический музей. Перебирая собранные образцы, он заметил, что некоторые камни были обработаны древнейшими орудиями труда. Изучив систему сколов и насечек, Тер научился изготавливать подобные каменные рубила. Продолжая утренний обход, Тер делал попытки спуститься по обрывистому западному склону к морю. К концу отпуска он научился подниматься по совершенно отвесным скалам без антигравитационной подушки, ракетного пистолета и вакуумных присосок. Ему доставляло наслаждение, когда нога нащупывала очередную выемку в скале, за спиной холодела пропасть, а браслет панически пищал. Во время этих спусков, Тер обнаружил незаметную сверху тропу. Она начиналась прямо от воды, и обрывалась недалеко от края плато. Было странно, почему тропа никуда не вела. Однако на небольшой глубине у берега Тер нашел маленькую пристань, с остатками каменных тумб. Также как и тропа, пристань была древнего происхождения. Браслет сообщил, что ее сделали в 1987 году по старому европейскому летоисчислению. Еще Тер занимался астрономическими расчетами. Наблюдая за перемещением солнца, он сумел вычислить угол наклона солнца к земной эклиптике, широту и долготу Кеоса и, даже, расстояние до ближайшего материка. Конечно здесь это было ненужно, но на Рее стрелки приборов, когда бешено вертелись в разные стороны, подобные расчеты были очень важны.

Еще Тер любил рассматривать ту редкую растительность, которая покрывала скалы Кеоса. В его жизни часто встречались холодные мертвые миры, состоявшие из нагромождения камней, слежавшейся за миллионы лет пыли и языков застывшей лавы. Поэтому маленькие живые растения и насекомые Кеоса вызывали у него умиление. Его удивляли эти узловатые стебли, сложное, переплетение колючих игл, совершенная шарообразная форма кустов. Осторожно он отламывал колючку и поражался изысканному изгибу ее иглы. Он рассматривал иглу, у которой была форма коническая. Также он удивлялся, как игла имела широкую пятку, крепившуюся к стеблю. Среди переплетения стеблей, Тер выбирал такие, причудливые контуры которых напоминали людей, животных, и предметы. Тер, часами рассматривал переплетение стеблей. Ему удалось определить закономерность расположения шипов на стебле, потому что их число и густота увеличивались на концах веток и почти исчезали у основанию стебля. Также он нашел, что увеличивался угол колючек по отношению к стеблю, а также радиус их изгиба. Тер решил, что это произошло в процессе эволюции, чтобы предохранить кусты от жвачных животных.

Ни птиц, ни мелких зверей на острове не было, поэтому Тер с интересом следил за жизнью разных насекомых. Он, затаив дыхание, смотрел, как гусеница ползет по кусту и так ловко проскальзывает между колючками, что совершенно не задевали их. Он научился замечать ящериц, пятнистая шкурка которых полностью сливалась с поверхностью камня. С интересом он смотрел, как эти пугливые создания беспокойно шевелят бусинками глаз, готовые в любую секунду скользнуть в щель под камнем. Он шаг за шагом прошел по муравьиной дороге и обнаружил единственный на острове муравейник. Муравьи ему напоминали цивилизацию низшей ступени на планете Лех. Там на плоских равнинах высились курганы, в которых жили существа, напоминавшие внешним видом муравьев Кеоса. Только в отличие от муравьев, бывшие размером с кошку, а их мощные челюсти могли прокусить титановый корпус звездолета. Иногда на остров прилетали чайки. Они появлялись парами, охотились в прибрежных водах, а потом снова улетали. Тер кормил их рыбой и скоро научился понимать их язык. Чайки сообщили, что от острова на восход через два часа лета есть «большая земля», а по дороге к ней несколько маленьких островков. Островки безжизненные, и такого же размера как Кеос, а вот на «большой земле» пасутся козы и живут люди.

Когда солнце начинало нестерпимо жечь, Тер нырял в море, чтобы собирал на дне моллюсков и съедобные водоросли. После нескольких неудачных попыток, он научился ловить рыбу руками. Собранную пищу Тер устраивал себе обед : в больших раковинах он варил браслетом суп из водорослей, а в маленьких– поджаривал рыбу и мидий. После обеда, он спал под скалой, нависшей над морем (под ней всегда была тень). Проснувшись, он снова плавал в море. Это время он посвящал изучению дна вокруг острова. Он нырял на большую глубину. Здесь было царство моллюсков и кораллов. С восторгом Тер рассматривал колонию кораллов, которая была расположена к западу от Кеоса. Здесь, в зеленоватом тумане, висели розовые, белые и желтые ветви, напоминавшие лапы осьминогов. Его давно занимал вопрос, как проходил процесс превращения неживых вещей в живые. Ему казалось, что именно колонии кораллов были промежуточной ступенью в эволюции земной жизни.

Каждый день он встречался в море с дельфинами. Едва Тер отплывал от берега, как по сторонам от него появлялись два дельфина-самца. С этим почетным эскортом, Тер подплывал к стаду. В стаде было 12 дельфинов состоявших из четырех самок, трех самцов и детенышей. Дельфины играли с Тером. У них сложилась своя лукавая игра. Он незаметно подкрадывался сзади и брал за скользкий бок дельфина, а тот делал вид, что не знает, кто же его схватил. В тоже время, если Тер уставал, то рядом с ним, как бы невзначай, оказывался дельфиний плавник. Держась за него, он отдыхал. Дельфинам были смешны движения Тера в воде и они дали ему ироничное прозвище: два вибрирующих свиста и цоканье, что означало : «земноводный неумело плавающий». Спустя время Тера стали подпускать к детенышам, что было знаком наивысшего доверия к чужаку. Дельфины были добродушны и веселы, поэтому Тер удивился, когда однажды дельфины окружили его плотным кольцом и не пускали в море. Через секунду зазвенел браслет. Тер нырнул под дельфином. Там, в серой мути навстречу ему двигалась треугольная морда акулы. Ледяные глазки парализовали тело. Тер смотрел в эти ледяные глаза, чтобы старался послать волевой импульс силы, мощи и непобедимости. Акула не выдержала взгляда, вильнула хвостом и исчезла.

Чаще всего с Тером играла молодая самка. Они скоро подружились. Самочку звали «ааа». При встрече она слегка сжимала ртом руку Тера, что напоминало человеческое рукопожатие.. Тер этого не боялся, хотя видел, как дельфины легко перекусывали пополам крупных рыб. Она оказалась ревнива. Если с Тером пыталась заигрывать другая самка, ааа выражала неудовольствие, шумно набиравшая и выпуская воду. Она плавала вокруг Тера, нежно гладила плавниками, прижималась мягким боком, и позволяла держаться за плавник. Вначале знакомства, ааа плавала вокруг Тера и щелкала, а Тер чувствовал кожей легкое покалывание и щекотку. Потом она сообщила, что у Тера была повреждена ключица, сломанная нога неправильно срослась (действительно Тер прихрамывал), а еще в боку у него черное пятно. Тер был изумлен : врачи нашли у него рак печени, но лечение отложили до конца отпуска. Скоро они стали друзьями. Самочка часто подплывала к берегу и терпеливо ждала, пока Тер проснется после дневного сна. Утром она плыла по мелководью, и шаловливо била хвостом, стараясь окатить Тера водой. Когда Тер долго не подходил к берегу, дельфиниха скучала и звала его нервным свистом. Во время игр они разговаривали. Тер узнал, что все дельфины родились здесь, кроме вожака (ааа звала его «гнохрр»). Вожак еще в юности приплыл из дальнего большого моря. (Тер предположил, что так дельфины называют Атлантический океан). Дельфиниха сообщила, что на дне моря, под толстым слоем ила есть много людских вещей. Тер просил принести их. Дельфиниха старательно притаскивала разные железки, однажды, принесла в зубах почти целую амфору. Тер хотел приспособить ее для хранения воды, но амфора протекала.

Иногда вечерами, Тер выходил на связь с Вуром. После старта звездолета, на Земле прошло 127 лет. За это время умерли все родственники, друзья и знакомые Тера, их дети, внуки и правнуки. Так что Вур был единственным человеком на Земле, с которым он мог поговорить. Тер нажимал браслет и на камнях рядом с ним появлялось изображение Вура. Изображение было объемным, с точным повторением цвета, тепла и запаха друга. Иногда за его спиной виднелись отроги Гималаев и тогда Тер чувствовал холодное дыхание снега. Вур жил тоже в безлюдной части планеты, однако у него была хижина, простая мебель, ручные орудия труда. Вур сидел в бамбуковом кресле, а иногда качался в самодельном гамаке. Вур рассказывал, что когда он исследовал дальний перевал, то попал в такую сильную метель, что пришлось обращаться к навигатору, чтобы найти дорогу. Еще Вур красочно живописал, как он научился быстро бегал за горной серной, как нашел ядовитую змею, несмотря на предостережения браслета. Тер завидовал таким райским условиям отдыха, однако Вур сказал, что здесь бывает так холодно, поэтому ночами приходится ставить вокруг хижины облако термозащиты

Первые два года обратного пути они почти не разговаривали : Вур не мог простить, что Тер оттащил его от горящего вездехода, в котором плавилась Мея. Вур все время запирался в своей каюте. Однажды, в щель отодвинутой двери, Тер увидел, что Вур стоит на коленях и пытается обнять объемное изображение Меи. В другой раз, когда сработал датчик опасности, Тер нашел хрипящего Вура в петле. На звездолетах этот газ использовался для нейтрализации агрессивных животных. Потом, мучаясь угрызениями совести, Вур плакал и просил прощения. Потом они подружились и Тер терпеливо слушал бесконечные рассказы о Мее : какого цвета были ее волосы, какие она любила заколки и украшения, в каких платьях была особенно красива.

В конце полета с Тером что-то случилось. Все предметы вокруг стали туманными и нечеткими, когда его бросало вверх и вниз на гигантских качелях. Все предметы стали враждебными : стена коридора налетала сбоку, столик в каюте бил по ногам, циферблаты приборов перетекали в ртуть друг в друга. Потом наступал страх. Это была черная воронка, которая медленно вращалась и засасывала в себя вначале руку Тера, потом его плечо, шею и, наконец, захлестывала вонючей жижей лицо. Когда Тер выплывал из воронки, то видел над собой растерянное лицо Вура, а иногда это были его спутанные мокрые волосы. Тер не понимал, зачем Вур тащит его на себе, когда рядом бежит на восьми лапах робот-тележка. Ночами было еще хуже. В каюте Тера собирались звездолетчики, между ними бродила Мея, кого-то ища, все они громко кричали друг на друга. Тер смутно чувствовал, что это невозможно, ведь они все умерли, ведь он сам тащил их окровавленные спекшиеся трупы. Тер силился заговорить с ними и просыпался. Оказывается, кричал он. Однажды ночью к нему пришла Нера. Она смотрела на него в последний раз перед высадкой. Потом она наклонилась над ним. Тер почувствовал горьковатый запах ее духов, сделанных по старинному рецепту. Она стала гладить его по щеке и заплакала. Когда Тер пришел в себя, его гладил по щеке Вур и его горячие слезы капали ему на руку.

На острове Тер почти не чувствовал одиночества. Хотя Кеос замер в неподвижном покое, но вокруг него бурлила жизнь. По небу мелькали тени больших и малых летательных аппаратов, проносились силуэты космических кораблей. Ночью по морю плыли огни судов. Днем у горизонта появлялись шарообразные паруса. Теру казалось, что яхты совсем близко и матросы видят его. Однако он прекрасно понимал, что это оптический обман, а на самом деле яхты от него за сотни километров. Просто шары подняты в тропосферу , где даже в штиль дует ветер. Один раз издали примчалась волна высотой в 15 метров. На ее гребне была лодка в форме яйца, а в ней сидела крохотная фигурка (Теру показалось, что это девушка). Волна летела прямо к острову. Тер замер, ожидая крушения. Однако волна круто повернула и умчалась к горизонту. Тер понял, что волна была искусственного происхождения, а ее движение направлялось. Ему стало грустно, что лодку с девушкой не выбросило на берег. Тер догадывался, что за ним, ненавязчиво наблюдали и помогали. Логический ум Тера отметил цепочку чудесных случайностей. Однажды колючка, которая попала в ногу, за ночь чудесно исчезла вместе с нагноением в ране. В другой раз, когда Тер должен был упасть на камни. Вдруг подул сильный ветер, который отбросил его в открытое море. А еще, когда Тер несколько раз споткнулся о мешавший камень, тот неведомым путем, переместился на несколько метров в сторону.

Наступил последний день на острове. С утра браслет сообщил, что платформа прибудет за ним в 8.15 средне-галактического времени. На широте острова это должен быть вечер. Тер в последний раз, встретился с дельфинами и объяснил, что улетает. Дельфины пригласили приезжать еще. Тер поблагодарил за приглашение. Он последний раз собрал мидии, приказал себе расслабиться и крепко поспать в полуденную жару. Когда он проснулся, на берегу лежали четыре крупные рыбы. Наверно принесли дельфины. Тер с благодарностью съел их. Из скорлупок мидий он сложил пирамиду. Тер прекрасно понимал, что первый же осенний шторм разрушит это хрупкое сооружение, но ему хотелось оставить памятный знак. Он побродил по острову, из коллекции образцов отобрал несколько любимых камней. В назначенный час он был одет в галактический комбинезон. Его карманы оттягивали камни. Звякнул гонг. У ног Тера появился смутный контур платформы. Когда Тер шагнул на нее, платформа стала четкой, зато вид острова расплылся, который оказался как бы за мутным стеклом. Он последний раз посмотрел на камни острова, и нажал кнопку.