Обнаженные души

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Глава 1

Привлекательные женские лица то и дело мелькали в нарядной толпе, заполнившей улицы маленького городка Французской Ривьеры. Но Рафаэля де Соузу интересовала только одна женщина – с тех самых пор, как он впервые увидел ее в Лондоне. Красавица супермодель Лейла Сантьяго по-прежнему возбуждала в Рафаэле такое же страстное желание, как и пять лет назад, когда они только поженились. Прошедшие годы ничего не изменили.

Как обычно, шестое чувство предупредило его о появлении Лейлы, хотя он знал, что увидит ее, ждал этого момента, был готов к долгожданной встрече душой и телом.

Еще до свадьбы они договорились не спешить с рождением детей. Оба были молоды и амбициозны, мечтали о блестящей карьере, хотели в полной мере насладиться жизнью и, особенно, обществом друг друга.

Они добились того, к чему стремились.

Или почти.

Успех Лейлы, как и его собственный, превосходил все ожидания. Только за прошлый год она успела дважды объехать земной шар, снимаясь для обложек глянцевых журналов. Рафаэль делил время между обязанностями технического консультанта на съемках фильма и разработкой суперсовременной модели смартфона. А цену вопроса иллюстрировал тот факт, что он мог пересчитать дни, проведенные с женой, по пальцам одной руки. Честно говоря, это был всего лишь один незабываемый уик-энд на тропическом острове Аруба, где проходила очередная фотосессия Лейлы. Тогда Рафаэль попытался было начать разговор о детях, но не успел. Драгоценные моменты счастья наедине выпадали слишком редко, чтобы тратить их на разговоры.

– Мы обсудим это, когда встретимся на кинофестивале во Франции, – обещала Лейла, скользя губами по упругим мышцам его живота.

Через мгновение Рафаэль забыл обо всем, погрузившись в упоительный мир эротического наслаждения, о котором так долго мечтал. У них давно не было такого жадного, жаркого, безудержного секса. Только прижимая Лейлу к сердцу, сливаясь с ней, он испытывал ощущение внутренней цельности и гармонии.

Ночная идиллия закончилась слишком быстро. На восходе солнца Рафаэль уехал, услышав напоследок от Лейлы обескураживающую новость: график ее съемок изменился, она не сможет сопровождать его на свадьбу сводного брата Натаниэля. Разочарованный, обиженный, на прощание он лишь коротко бросил:

– Что ж, увидимся во Франции.

За неделю, которую им предстояло провести на Ривьере, он намеревался убедить Лейлу в том, что настало время создать настоящую семью. Конечно, дни будут посвящены бесконечным мероприятиям и встречам, зато ночи останутся им двоим. На сердце потеплело от мысли, что Лейла родит ему детей, и они, наконец, заживут уютным общим домом, которого у Рафаэля никогда раньше не было.

Его детство получилось одиноким. Мать любила его, но не могла уделять ему достаточно внимания. Ей приходилось работать на износ с утра до вечера, чтобы сын не голодал. Воспоминания Рафаэля о жизни в крошечной квартирке в Вулферстоне до сих пор отдавали горечью и унижением. Он вздохнул свободно, только когда вырвался оттуда. Переехал в Лондон, а после свадьбы с Лейлой купил пентхаус в престижном районе Рио – подальше от места, где вырос. Но в роскошных апартаментах не чувствовалось домашнего комфорта и доброй энергии, которых ему всегда не хватало. Рафаэль мечтал о просторном доме в окружении природы – идеальных декорациях для беззаботного детства, мысленно рисовал семейное гнездо, теплое и безопасное, наполненное любовью. Он хотел дать своим детям то, чего сам был лишен отцом-аристократом.

Лейла в полной мере разделяла желание мужа иметь большую дружную семью. Рафаэль надеялся, что ничто не помешает им совсем скоро приступить к осуществлению этих планов.

Он не спускал глаз с жены, которая плавной походкой приближалась к нему в окружении репортеров. Горящий взгляд жадно ласкал знакомые черты, готовый полыхнуть страстью, подобно лесному пожару. Так было всегда. Желание вспыхивало мгновенно с неукротимой силой, когда он встречал Лейлу после разлуки. Сердце переполняли чувства, слишком глубокие, чтобы выразить их словами. Рафаэль боялся отвести от жены взгляд или просто моргнуть из опасения, что прекрасный мираж тут же растает без следа.

Его жена была ослепительна.

Под яркими вспышками фотокамер она неторопливо шла к нему по набережной Круазетт. Рафаэль знал, что чарующая улыбка на губах не предназначена кому-то лично, она адресована всем и каждому из армии ее преданных поклонников.

Лейла отличалась редкой фотогеничностью, знала, как добиться максимального эффекта, и не упускала малейшей возможности показать себя с самой выигрышной стороны. А почему бы нет? Она воплощала мечту. Мужчины жаждали заняться с ней любовью, женщины стремились подражать ей.

Соблазн. Искушение. Совершенство.

Золотистые вьющиеся волосы пушистым облаком обрамляли лицо, украшавшее обложки глянцевых журналов с той поры, когда ей только исполнилось тринадцать. Со временем большеглазая девочка-подросток, сенсационно ворвавшаяся в модельный бизнес, выросла в красавицу. Алое шелковое платье облегало высокую грудь и под легким дуновением морского бриза льнуло к изящному изгибу бедра. Рафаэль не сомневался, что каждое плавное движение, каждый шаг длинных ног в убийственных босоножках на высокой шпильке точно рассчитаны и отрепетированы. Он уже представлял, как эти сильные, безупречной красоты ноги будут сжимать в постели его бедра в порыве страсти.

Короткое свидание в марте только обострило тоску и напомнило, как он скучал без нее весь прошедший беспокойный год. В разлуке он почти физически ощущал прикосновение пальцев и губ к ее нежной шелковистой коже, возбуждающий аромат тела, ласки, доводящие их обоих до безумия.

Рафаэль заметил мелькнувшее на мгновение смятение в глазах Лейлы, когда она остановилась перед ним и прижала ладони к его груди привычным движением, многократно продублированным фотографами. Обняв жену за талию, он притянул ее к себе уверенным жестом собственника. Мягкие губы Лейлы манили его, и Рафаэль наклонился, чтобы коснуться их. Он едва успел почувствовать вкус легкого приветственного поцелуя, но зато отметил дразнящий аромат духов. Вероятно, именно их Лейла собиралась рекламировать на фестивальной премьере фильма, который назывался так же, как и парфюм, – «Обнаженные души».

Вот уж чего не скажешь о Рафаэле и Лейле.

Если в постели их тела сплетались в экстазе и близость была безраздельной, то своих демонов каждый держал под замком. Так повелось с первого дня знакомства. Рафаэль никогда не рассказывал о страданиях, выпавших на долю внебрачного и отвергнутого сына Уильяма Вулфа. Лейла старалась не думать об анорексии, от которой чуть не погибла в ранней юности. Рафаэль подозревал, что психологически – если не физически – она так и не оправилась от болезни до конца. На секунду ему почудилось, что он заглянул в огромные ореховые глаза тринадцатилетней девочки, когда-то потрясшие мир. Рафаэлю стало трудно дышать.

Однако наваждение рассеялось. Перед ним снова стояла уверенная в себе, соблазнительная женщина, при одном взгляде на которую у мужчин от вожделения текли слюни.

Рафаэль не был исключением. Его тело мгновенно отреагировало на исходившую от Лейлы сексуальную энергию. Он нежно приподнял ее округлый подбородок, вызвав перешептывание в окружавшей их толпе. Но для Рафаэля и Лейлы Вселенная переставала существовать, когда они оказывались рядом. Одних только взглядов, которыми они обменивались, хватало, чтобы избавить молодую пару от коварных вопросов о стабильности их брака.

– Как прошла свадьба Натаниэля? – спросила она.

– Все спрашивали о тебе, – ответил он, все еще испытывая обиду за то, что Лейла не изменила ради него свои планы. – Я звонил…

– Знаю, – кивнула она, продолжая поглаживать ладонями его грудь. – У меня не было выбора.

Рафаэлю ничего не оставалось, как принять короткое извинение, потому что для длинных сейчас было не время и не место. Но напряжение в голосе Лейлы навело его на мысль о каких-то проблемах, которыми она не сочла нужным с ним поделиться.

Даже если у его братьев и сестры возник вопрос, почему самая знаменитая фотомодель последнего десятилетия не смогла вытребовать несколько выходных дней ради семейного торжества, они его вежливо не задали. Впрочем, родственная близость никогда не была отличительной чертой их семьи, члены которой старались избегать слишком сильных чувств или привязанностей. Рафаэль понимал этот странный инстинкт самосохранения: с тех пор, как в его жизнь вошла любовь, он жил в постоянном страхе разрушить драгоценное и такое хрупкое счастье.

От мысли, что он проведет с Лейлой целую неделю, у него по коже бежали мурашки, а сердце грохотало в груди, как колокол. Он сходил с ума от вожделения, но за этим стояло куда более серьезное желание укрепить и поставить на прочный фундамент их совместную жизнь, ставшую слишком хаотичной за последний год.

– Номер в отеле ждет нас, – прошептал он.

– Прекрасно. Мне совершенно необходимо отдохнуть.

Рафаэль кинул на жену быстрый взгляд и снова заметил промелькнувшую в ее глазах тень неуверенности. Профессиональный макияж не мог до конца скрыть необычную бледность. Не больна ли она?

Они вошли в вестибюль отеля, оставив за бархатными портьерами толпу поклонников и вездесущих папарацци. Рафаэль так и не научился спокойно относиться к вспышкам фотокамер, напоминавших о том времени, когда репортеры травили его – незаконного сына Вулфа. Конечно, сейчас он интересовал их по другой причине. Впрочем, независимо от причины ему не нравилось, что их с Лейлой личная жизнь освещалась в прессе.

Крепко держа жену под руку, Рафаэль прошел через элегантный холл прямо к лифту. По счастью, они не встретили знакомых и никто не остановил их, чтобы сфотографироваться или поболтать. Тем не менее Рафаэль вздохнул с облегчением, когда, проводив Лейлу в апартаменты, закрыл дверь. Он специально заказал для них самый дорогой номер с балконом и широкими, обращенными к морю окнами.

– Дух захватывает!

Лейла присела в кресло, любуясь пейзажем, а Рафаэль подумал, что великолепие природы меркнет в сравнении с его женой.

Она повернула голову:

– Когда ты приехал?

– Вчера. Прямо из Лондона.

В лучах заходящего солнца Лейла казалась более хрупкой, чем обычно, и очень уставшей.

– У тебя было достаточно времени, чтобы пообщаться с семьей?

– Я прилетел в день свадьбы и улетел утром следующего дня, – сказал Рафаэль и пожал плечами в ответ на ее удивленно поднятые брови. – Мой график не менее напряженный, чем твой.

Она кивнула и отвела глаза. Рафаэль скрывал от жены правду о взаимоотношениях внутри своей семьи, хотя сам мучительно переживал нежелание Лейлы обсуждать ее прошлое. Свою скрытность он считал оправданной: что за радость делиться воспоминаниями об унижениях, которым подвергал его отец? Рафаэлю еще повезло – на его долю выпали в основном эмоциональные страдания, тогда как сводные братья и сестра, законные дети Вулфа, терпели физическое насилие. Зачем ворошить такое прошлое?

– Давай скоординируем наши планы, – перевел он разговор в безопасное русло. – Пресс-секретарь просил, чтобы мы почаще показывались на людях вместе. Впрочем, я все равно не могу представить, что сможет разлучить меня с тобой.

– Подожди, достану мобильный.

В ее голосе Рафаэлю снова послышались тревожные нотки, но, взглянув на жену, он увидел, что она рассеянно копается в новой дизайнерской сумочке. Он с грустью подумал о том времени, когда они были словно две восходящие звезды, столкнувшиеся в фейерверке страсти. А теперь, на пике успеха, карьера диктовала, как им жить.

Лейла стала миллионершей, ее имя превратилось в модный бренд, который покупали и копировали. Но в ее плотном графике не оставалось времени ни на что больше, включая мужа.

Что касалось Рафаэля, то в прошедшем году он перешел из разряда миллионеров в разряд миллиардеров. Стремительно развивающийся мир компьютерных технологий заставлял постоянно двигаться вперед, держаться на шаг впереди конкурентов. Острое, как рапира, деловое чутье помогло Рафаэлю пробиться в лидеры индустрии, но борьба за место наверху предполагала полную отдачу. Неужели занятость помешала ему заметить, что Лейла изменилась, утратила спокойствие и жизнерадостность, к которым он так привык?

Она определенно казалась более уверенной в себе и вместе с тем – более уязвимой. С Лейлой что-то происходило, но Рафаэль не мог уловить, что именно. Неужели успех, которого они оба так самозабвенно добивались, незаметно подточил их крепкий брак?

Что ж, недели рядом с Лейлой должно хватить на поиск ответов. Рафаэль планировал провести с женой все это время до минуты. Он тосковал без нее сильнее, чем сумел бы выразить словами. Любовные признания давались Рафаэлю тяжело, он не умел формулировать чувства и стеснялся говорить о них вслух. Гораздо проще было доказывать Лейле свою любовь подарками. Рафаэль провел пальцем по тонкому краю смартфона, который привез жене. Это было его любимое детище, аппарат будущего, который остальной мир впервые увидит только сегодня вечером, да и то только на экране – во время премьеры фильма «Бастион-9».

В отличие от смартфонов в черно-серебристых корпусах, которые Рафаэль предоставил для подарочных наборов особо важным гостям и участникам фестиваля и тех, что поступят завтра в продажу по всему миру, в его руках был уникальный экземпляр в нарядном пурпурном корпусе с черными спиралями.

Ее цвет.

Его собственный смартфон был под стать ей, только с обратным сочетанием цветов: в черном корпусе с пурпурными спиралями.

– Нашла наконец, – сказала Лейла, доставая мобильник.

Рафаэль протянул руку:

– Дай мне минуту, чтобы переставить чип в другой телефон.

Ее глаза засияли возбуждением.

– Неужели тот, о котором все только и говорят?

Он кивнул.

– Не знала, что они будут цветными.

– Не будут по крайней мере еще год, но даже потом этот дизайн не повторится.

Потянувшись, Лейла сжала рукой его ладонь:

– Тоже твоя идея?

– Да, – ответил он, чувствуя, как тело мгновенно откликнулось на прикосновение и восхищенный взгляд больших глаз.

Лейла задумчиво сдвинула брови, рассматривая замысловатую игру линий на блестящей поверхности смартфона. Рафаэль точно угадал момент, когда она поняла, что изящная вязь представляет собой надпись на португальском языке.

– «Моя единственная любовь», – прочитала она и коснулась пальцами губ. – Потрясающе!

В этом Рафаэль был с ней согласен. Лейла – единственная женщина, созданная для него. Он понял это, едва увидев ее впервые пять лет назад. Повзрослевшая девушка с триумфом возвращалась в модельный бизнес, хотя внешне по-прежнему больше походила на тоненького эльфа с огромными печальными глазами. Юная модель полностью подчинялась диктату властной матери, сразу вызвавшей неприязнь Рафаэля, который тогда был никем – работал в крупной компьютерной фирме в Лондоне и скрывал родство с Уильямом Вулфом как позорный секрет.

Восходящую звезду Лейлу Сантьяго пригласили для участия в презентации новой модели плеера, разработанного Рафаэлем. Он держался в тени и наблюдал за девушкой, как в детстве издалека смотрел на игры сводных братьев. Время от времени Лейла поглядывала в его сторону. Их глаза наконец встретились, и Рафаэль мгновенно увидел в ее взгляде боль, неуверенность, а еще пронзительное одиночество, от которого страдал сам. Две обнаженных души. Лейла, запуганная и потерянная, отчаянно нуждалась в защитнике, а он, опозоренный и отвергнутый отцом, искал родную душу, ради которой стоило жить.

После презентации все собирались продолжить праздник в неформальной обстановке бара, и Рафаэль радовался, что у него будет возможность познакомиться с Лейлой поближе. Но мать Лейлы ясно дала понять, что не позволит ей пропустить тренировку в спортзале. Девушка устала, но даже не думала возражать, словно давно поняла бесполезность споров.

Все это – и свойственное ему от природы горячее бразильское самомнение – лишь подхлестнуло Рафаэля.

– Составите мне компанию? – спросил он, уловив момент, когда Лейла осталась без присмотра.

Она немного нервно улыбнулась:

– Не могу. Мама уже договорилась, что тренер поработает со мной сегодня.

Он метнул в сторону грузной женщины неодобрительный взгляд:

– Пусть она сама позанимается с тренером, ей не повредит. А вы заслужили свободный вечер.

– С вами? Но я вас совсем не знаю, – запротестовала Лейла не очень уверенно.

Чутье подсказало Рафаэлю, что, пожалуй, он сможет уговорить ее, если проявит больше настойчивости. Он представился, несколько приукрасив свою роль и положение в компании. Уже тогда в его голове зрели грандиозные планы, и он втайне работал над новым проектом, призванным совершить революцию в мире компьютеров.

Рафаэль легко дотронулся до ее руки и вздрогнул, как от электрического разряда. Его поразило не столько мгновенно вспыхнувшее сексуальное влечение, сколько ощущение обретенного единства с родственной душой.

– Пойдем, Лейла, – просто сказал он.

Она оглянулась на мать, подумала, прикусив губу, и пошла за ним. Они провели вместе потрясающую ночь и весь следующий день.

Лейла рассказала, что год назад от истощения потеряла сознание прямо на подиуме и провела несколько мучительных месяцев в клинике, лечась от анорексии. Мать не упустила возможности взять ее жизнь под полный контроль, а у Лейлы не было душевных сил противостоять диктату. Догадка Рафаэля оказалась верна: Лейла была так же одинока, как и он.

Первое импульсивное свидание положило начало бурному роману. Отношения Рафаэля с матерью Лейлы испортились окончательно, но она была бессильна что-либо изменить. Рафаэль без памяти влюбился в юную красавицу и сделал ей предложение, Лейла без колебания согласилась – при условии, что он не будет настаивать на продолжении рода, пока ее карьера на взлете.

Рафаэль не торопил ее, зная, что со временем получит все: семью, дом, выводок ребятишек. Ему хотелось слышать их веселый, счастливый смех, чтобы навсегда изгнать из памяти печальные воспоминания одинокого детства. Однако ожидание затянулось сначала на три года, потом на все пять. Его терпение закончилось, откладывать исполнение мечты больше не было сил.

– Я взял на себя смелость подключить несколько базовых программ, но дальше настраивай по своему вкусу, – сказал он, передавая ей телефон.

Он коснулся ее пальцев, и Лейла заметно вздрогнула. Это было ответная реакция на возбуждение, которое Рафаэль всегда испытывал рядом с ней.

– Покажи, как им пользоваться.

– У нас будет время. – Он поднял с доставленного в номер подноса чашку слегка сдобренного коньяком кофе. – Что будешь пить?

– Воду с каплей сока лайма, – ответила Лейла. – Я выпила апельсиновый сок в аэропорту.

Рафаэль поморщился, услышав извиняющиеся нотки в ее голосе. Лейла редко пила что-нибудь, кроме обогащенной витаминами воды. Он по пальцам мог пересчитать случаи, когда она соглашалась съесть обед из трех блюд, позволяла себе калорийную пищу или алкоголь. Правда, со спиртным Рафаэль тоже был осторожен, но по другой причине: он боялся пойти по стопам невоздержанного отца.

Он повернулся, чтобы передать жене стакан воды, и краем глаза успел заметить, как она скрывается в туалетной комнате. Из-за неплотно закрытой двери услышал, как ее стошнило. Этому могли быть разные причины, но Рафаэлю сразу почудилось эхо анорексии, от которой Лейла страдала в прошлом.

В несколько стремительных шагов он оказался рядом с женой. Склонившись над раковиной, бледная как полотно, она полоскала рот водой.

– Что с тобой?

Она покачала головой:

– Желудочная инфекция. Никак не проходит.

– Ты была у доктора?

– Дежурный врач на съемочной площадке дал антибиотик, но предупредил, что если это вирус, то вряд ли поможет. Не волнуйся.

Рафаэль более внимательно посмотрел на жену. Хотелось верить, что она права и причин для беспокойства нет. Однако в ее поведении сквозила несвойственная нервозность, словно она пыталась что-то от него скрыть.

– Ты не пыталась быстро сбросить вес?

Она резко повернулась к нему:

– Нет! Я больше не страдаю от анорексии или булимии, Рафаэль. У меня желудочный вирус. Если не веришь, спроси у моего агента или лечащего врача.

Он не ожидал такой бурной реакции, хотя, наверное, заслужил отповедь своим недоверием.

– Прости меня. Но после того, что было… – Он сделал попытку обнять Лейлу, но она отстранилась, оставив Рафаэля в полной растерянности. – Я испугался за тебя.

– Знаю. – Лейла нетерпеливо откинула со лба волосы. – Я тоже беспокоюсь о тебе, но этот год… – Она махнула рукой.

Рафаэль перехватил ее запястье и привлек жену к себе. Она не сопротивлялась.

– Теперь все будет иначе, – твердо сказал он.

Лейла неуверенно кивнула.

Прошлый год не должен был повториться. Уже в тот уик-энд на Арубе Рафаэль понял, что звездный статус Лейлы требует слишком больших жертв и фактически отнимает у него жену. Карьера становилась для нее важнее, чем брак. Семья и рождение детей отодвигались на неопределенное время. Он был близок к тому, чтобы решительно потребовать от нее бросить модельный бизнес. Рафаэля остановило только осознание, что подобная тирания сделает его похожим на отца.

Их браку ничего не угрожало. Лейла любила его, а он – ее. Но они слишком долго позволяли внешним обстоятельствам управлять своей жизнью. Этому пора положить конец. Скоро Лейла будет носить его ребенка. И больше никаких разлук!

– Что означает твоя самодовольная улыбка? – спросила Лейла.

Рафаэль медленно скользнул взглядом по ее лицу, груди, бедрам, заглянул в выразительные глаза: – Думал о том, как украсит тебя материнство.