Бескрайние дали

Глава 1.

Недавно очнувшись, я не сразу смогла оправиться от шока. То есть как это – сбежал?!

Вскочив на ноги, я не смогла справиться с приливом энергии, застигшим меня врасплох.

– А Астус?..

От Амэлтеи я узнала, что мага воды не стали арестовывать, так как он поведал о всех планах своего дяди и даже выдал некоторых участников заговора, находящихся в академии (среди которых были трое студентов и даже милая библиотекарь Вермис, к которой я за всё это время уже успела привыкнуть).

Теперь Астус находился под пристальным присмотром, был на испытательном сроке, так сказать.

Амэлтеа подошла ближе и взяла с тумбочки смутно знакомую тиару с разноцветными кристаллами. Извинившись за такую необходимость, она поведала, что маг воды практически всё время не сводил глаз с Мирры, из-за чего произошедшее осталось в тумане. А им обязательно нужно было знать, что именно произошло в подземелье.

Почувствовав артефакт на своей голове, я вмиг стала перепрыгивать по собственным воспоминаниям, отыскивая нужное: нападение стихийника.

Цепи – артефакты – разговоры – тенепаук – Мирра – спасение – свечение и потеря сознания. Всё проносилось с неимоверной быстротой, но не укрывалось от пристального внимания наставницы.

Только сейчас я осознанно отреагировала на убийство тенепаука: непрошенная слеза скатилась по щеке. Я даже не придумала ему имя…

Сняв диадему, Амэлтеа обняла меня и, похлопав по рукам, поведала, что я освоила магию духа.

– Она раскрывается лишь у некоторых магов, находящихся при смерти, либо же у тех, кто готов самозабвенно пожертвовать все свои силы без остатка ради спасения другого человека.

– А что насчёт моей стихии?..

– Очень сомневаюсь, что ты можешь быть стихийником, как предположил Авдикий: вряд ли он знал, что ты обладаешь ледяной стихией… Но на всякий случай, принесу «магическое сердце». – Когда она увидела непонимающе уставленные на неё глаза, она добавила: – это артефакт, показывающий, какой стихией обладает маг, и на каком уровне находятся его силы. Через это проходят все поступающие к нам студенты, а из-за того, при каких обстоятельствах ты к нам попала, мы совершенно забыли провести эту процедуру.

Во время отсутствия женщины, меня успела проведать медсестра, которая, дав какой-то элексир, сказала, что в лазарете мне нужно находиться весь сегодняшний день, в полном покое, без посетителей. Было немного жаль, ведь очень хотелось увидеться со своими друзьями. Мирры здесь не было, так что, видимо, она была в полном порядке. По крайней мере, я хотела так думать…

Амэлтеа вернулась примерно через час. Похоже, её кто-то задержал, или что-то… Она принесла с собой идеально отполированный хрустальный шар размером с маленькую дыню. Внутри, словно заключённые в застывшей воде, плавали мелкие частицы, похожие на звёзды: переливаясь, они постоянно двигались.

Когда я взяла этот артефакт в руки, частицы стали светиться ярче, окрашиваясь в кипенно-белые и огненно-красные цвета. Крошечные звёздочки светились всё ярче и ярче, стремительно танцуя словно вихри. Кроме того, я заметила небольшие символы, похожие на руны.

– И что это значит? – Я завороженно смотрела на неописуемую красоту, творившуюся внутри хрустального шара.

– Как я и предполагала, ты не стихийница, ты – ошибка. – На этом слове земля ушла из-под ног. Видимо, в людях я и правда не разбираюсь, раз такое мне говорит та, к кому я сильнее всего прониклась трепетным уважением и даже определённым доверием. – У тебя нет ни земли, ни воды, ни воздуха… Только лёд и огонь.

От Амэлтеи я узнала, что мои стихии В ПРИНЦИПЕ не совместимы, и даже хвалёным стихийникам не подчиняется лёд – лишь четыре привычные для меня ранее элемента: земля, вода, огонь и воздух.

И то, что есть у меня – это аномалия.

– Но тогда, с Миррой… Я ведь призвала каждую стихию!

– Ты не использовала разные стихии – ты отдавала всю свою энергию.

– Вот как…

Говорить больше не хотелось. Даже не знаю, что именно меня расстроило, возможно, я просто устала. Попрощавшись с Амэлтеей, я отвернулась к стенке и задремала. Точнее, меня окутал глубокий сон: ведь проснулась я только поздней ночью.

До самого рассвета я много думала: о своей жизни на Земле, о Ратосе, о том, что мне нужно ещё активнее искать способы возвращения к сыну. Возможно, я могла бы забрать его сюда, на эту удивительную планету, где магия течёт в жилах почти каждого человека…

Утром медсестра, войдя в лазарет, оповестила, что, при желании, я могу остаться здесь ещё. В ином же случае – можно идти к себе.