Двор драконов

Глава четырнадцатая

Рен

Она отмеряла время приемами пищи. Мужчины, приносившие ей еду, спускали для нее ведро, в которое она могла справить нужду. Она предположила, что если не будет терпеть между приемами, то придется мочиться в собственную одежду, после чего сидеть в своих нечистотах. Она намеревалась не доводить себя до такого унижения, и хотя время между визитами стражников сильно менялось, она решительно держала все в себе, пока очередной охранник не открывал дверь.

Даже когда ей давали еду, Рен не выпускали из оков. Кормили кусочками с рук и не сомневались, что она станет есть таким образом. Если бы Рен не стремилась восстановить силы, чтобы быть готовой к бою, то отказалась бы от любой такой недостойной еды.

Снаружи ее раны зажили.

Внутри же она истекала кровью и скорбела.

Дни слились воедино.

Ее мучили кошмары.

Верлантийский принц с надменным выражением лица и пытливым взглядом ни разу не вернулся.

Хотя Рен никогда не интересовалась многочисленными слухами о соседних народах, доходившими до двора Лорна, она знала, что верлантийский король не стеснялся делиться своими постельными приключениями.

Однажды через Лорн проплывал бард, у которого была лютня и веселая песенка о том, что количество бастардов короля исчислялось двузначным числом. Тогда Рен отмахнулась от песенки, а теперь ей приходилось цепляться за нее, как за источник хоть какой-то правды. О незаконнорожденном принце, служившим боевым псом короля, говорили только шепотом. Ходили слухи, что он холодный и безжалостный. Его звали то ли Эрик, то ли Арон. Рен никогда не интересовалась темой настолько, чтобы запоминать. Она и представить себе не могла, что он войдет в ее жизнь. Чудовище из страшных сказок взяло ее в плен.

Она подняла руки и уставилась на оковы на запястьях.

Рен все еще не удавалось разобраться в произошедшем. Острова проиграли в битве с верлантийцами. Она снова и снова прокручивала это в уме. Эльфы не должны были пробиться сквозь оборону Лорна. Только несколько доверенных командиров знали, как огибать кораллы, бурные воды и ловушки.

Кто-то предал их. Но кто? Этот вопрос мучил ее днем и ночью. Знал ли тот же самый человек о Бритте? Слишком много неизвестности.

Она переключила внимание на грязь, покрывавшую ее руки. Когда она в последний раз мылась? Могло пройти несколько дней, недель или месяцев с тех пор, как ее схватили, она бы никогда не узнала. Сейчас она фокусировалась лишь на размышлениях, времени приема пищи и шуме моря. Хотя…

Рен глубоко вдохнула и поморщилась. От нее воняло, но, по крайней мере, ни одна из ее ран не загноилась. Строгий целитель время от времени навещал ее, чтобы убедиться, что она здорова и жива. Тощий мужчина являлся загадкой. Во время своих визитов он не произносил ни слова. В его мудрых зеленых глазах притаилась жесткость, никак не сочувствие.

Она выдохнула и попыталась дышать ртом. Воняло не только от нее. Никто не убирал ее рвоту, и туалетное ведро опорожнялось не так часто, как следовало бы. В общем, запах стоял отвратительный, но могло быть и хуже. Ни один мужчина не пытался приставать к ней, и никто не пытал ее, чтобы получить информацию. Тем не менее ей давали минимальный запас еды и воды. Было ясно, что принцесса нужна им слабой. Ее шансы на немедленный побег сокращались. Как бы сильно ей ни хотелось бежать от похитителей, требовалось набраться сил и собрать информацию.

Рен закрыла глаза и неизвестно, сколько времени подсчитывала в уме разные суммы. Она всегда ненавидела арифметику, но ее мама оставалась непреклонной, когда дело доходило до ее изучения. Рен улыбнулась, по щеке скатилась одинокая слеза. Мама гордилась бы, узнав, что ее дочь продолжает учиться даже в тюрьме.

Она распахнула глаза, вдруг услышав то, что нарушило монотонный распорядок ее заключения.

Рог.

Что-то новенькое.

Рог загудел снова, и она нахмурилась.

Использовать его могли лишь по одной причине.

Корабль, похоже, достиг берегов Верланти.

Хоть Рен и сочиняла грандиозный план побега, сердце ее ушло в пятки. Какие ужасы ее ожидали? Она подтянула колени к груди и прислонилась к ним головой.

Ты должна быть храброй. Тебе нужно выжить.

Рен сглотнула и приготовилась к тому, что произойдет. Мама воспитывала ее не для того, чтобы она отступала. Она выращена воительницей. Если верлантийцы рассчитывали найти ее измотанной и покоренной, они жестоко ошибались. Когда за ней придет король, он не увидит податливую девушку. Им ее не сломить.

Она была дочерью своей матери.

Над головой Рен по палубе застучали шаги.

Девушка царственно подняла голову и напрягла все мышцы. Она была готова, как кошка, броситься в бой. Отчасти ей хотелось, чтобы в эти двери вошел принц. Рен не желала упускать свой шанс отомстить. Он забрал у нее все. Рен намеревалась ответить ему тем же.

Воин вприпрыжку сбежал по лестнице с ухмылкой на лице. Остановился перед ней, и она сощурила глаза. Мужчина показался ей смутно знакомым. Он теребил свои рыжие усы, и тут ее осенило. Это тот эльф, который дергал ее за волосы.

– Пора вставать, – весело произнес он.

Рен медленно моргнула, глядя на него, но не пошевелилась.

Он тяжело вздохнул:

– С тобой будет нелегко, да?

– Зависит от того, планируешь ли ты снова трогать меня, – прокряхтела она. Голос из-за отсутствия общения охрип.

– Я не стану таскать тебя за волосы. – Он вытащил флакон из сумки на поясе и помахал им перед ней. – Я накачаю тебя наркотиками. Это твой выбор.

Находиться в полной власти своих врагов – ужасная идея. Она распрямила ноги и поставила их на пол, стараясь не вляпаться в засохшую рвоту. Рыжеволосый смотрел на нее с опаской, пока она к нему приближалась, но Рен просто протянула руки. Он наклонился ближе, и девушка покосилась на его ухо. Оно так близко, и его так легко откусить. Словно услышав ее мысли, взгляд его янтарных глаз упал на ее лицо.

– Я знаю, что для женщин это испытание, но держи свой язык за зубами.

Она фыркнула, не сдержавшись. Эльф ухмыльнулся и снял кандалы с ее запястий. Рен потерла их. Учитывая, сколько времени она провела в оковах, ощущения были странными. Эльф сделал шаг назад, но предложил руку.

– Сама справлюсь, – процедила она, отмахнувшись от его руки и выпрямив спину. Ее ноги дрожали, но она продолжала держать подбородок высоко поднятым. Она все-таки, черт возьми, принцесса. В Верланти подобные Рен вели себя надменно и холодно. А значит, и ей нужно придерживаться тех же правил.

– Поступай как знаешь. – Он указал на лестницу: – Вы первая, миледи.

Миледи. Какой вздор. Она выглядела и пахла хуже, чем бродяжка.

Ее тело дрожало, когда она ступила на первую ступеньку. Рен пересекла каюту, заставленную товарами. Украденными из Лорна. Сглотнув комок в горле, она миновала сокровища своего народа и прошла ко второй лестнице.

Рен использовала стену в качестве опоры, и стоило ей выбраться на верхнюю палубу, она яростно заморгала, стараясь привыкнуть к яркому солнцу. Вдохнула соленый бриз и прикрыла глаза, нежась в теплых лучах. Кожу покалывало, и она осознала, что за ней наблюдают. Рен напряглась и опустила руку. Складывалось впечатление, что вся команда корабля стояла по стойке смирно. За кем они следили? За ней, конечно.

Глаза каждого из солдат были устремлены на нее, их взгляды скользили вверх и вниз по ее коже от головы до кончиков пальцев ног. Задерживались лишь на порванной, грязной ткани огромной черной рубашки, в которой она проснулась. Одежда едва ли доходила до колен, и Рен покраснела, чувствуя себя незащищенной и униженной. Прежде она не оказывалась в таком компрометирующем положении перед другими людьми – особенно перед мужчинами из чужой страны, с заостренными ушами и жестокими лицами.

Ты принцесса.

Рыжеволосый воин обхватил рукой ее левый бицепс и повел через толпу мужчин к груде ящиков, ждавших, когда их снимут с корабля. Она вздрогнула, но выпрямила спину.

Не позволяй им забраться тебе под кожу. Ты обладаешь большой силой.

Воин отпустил Рен, и она прислонилась к ящику. Что-то острое впилось ей в позвоночник. Девушка постаралась не потерять лицо. На ощупь предмет походил на торчавший гвоздь. Возможно, такого шанса ей больше не представится. За долю секунды она завела руки за спину и начала яростно и как можно более незаметно вынимать гвоздь из дерева. Потребовалось несколько поворотов, но у нее получилось его достать.

Поскольку убрать его было больше некуда, она сунула находку за пояс того, что осталось от нижнего белья, изобразив, будто от стеснения тянет вниз подол черной рубашки, находя себя слишком раздетой. Солдаты смеялись над ней, но это не имело значения.

У нее появилось оружие.

– Командир! – окликнул его рыжеволосый.

Рен подняла голову, принц приближался к ним, такой сильный и подтянутый. Дыхание у девушки сбилось, и она стиснула ткань своей рубашки между пальцами. Облаченный во все черное, принц почему-то производил еще более устрашающее впечатление, чем с обнаженной грудью, одетый только в наплечники и наручи, каким она видела его в часовне. Темные ткани подчеркивали резкие черты его лица, которые не смягчались даже щетиной, росшей вдоль линии подбородка, возникшей за те дни или недели, что они провели в море.

Чудовищу не позволялось выглядеть привлекательно. Или он делал это намеренно?

Принц остановился и посмотрел на солдата.

– Я вывел пленницу, как вы просили, – отчитался воин.

Принц посмотрел в ее сторону, и она лишь выше задрала голову. Пристально поглядела на Чудовище из Верланти, пытавшегося убить Рен, заключившего ее в тюрьму. Аррик выдержал ее взгляд и словно забыл о ней.

Повернулся спиной и тихо заговорил с рыжеволосым. Она же надавила на припрятанный гвоздь. Высокомерный принц думал, что он в безопасности, стоя к ней спиной. Каков глупец. Она легко могла лишить его жизни.

Терпение.

Если Рен его убьет, то либо вынесет себе смертный приговор, либо вечность просидит в темнице. Ни то ни другое не поможет Островам Лорн. Девушка воззрилась на раскинувшийся за портом белый город, и ее захлестнули эмоции. На самом деле она раньше не уплывала далеко от Лорна. И ее первая поездка на южные острова Нимх и Мейт должна была состояться этим летом, через две недели после свадьбы. Отец говорил, так будет правильно. У нее был бы дракон, и она бы находилась в расцвете сил и стала женой славного мужчины, моряка.

Теперь этого никогда не случится.

Рен вновь подавила рыдания, казалось, в миллионный раз. Она не понимала, когда стала такой плаксой, но слезы вдруг превратились в желанного друга. Эльфийская столица Вирн ошеломляла масштабом. Здесь все так отличалось от того, что она видела дома. На Островах располагались небольшие каменные дома или постройки с соломенными или, на крайний случай, покрытыми мхом шиферными крышами. Вирн же состоял из мощеных улиц и взаимосвязанных белоснежных зданий с терракотовыми и лазурными настилами. А на окраине города мостился густой темно-зеленый лес.

– Добро пожаловать в наше королевство, принцесса Рен.

Она напряглась и посмотрела на принца, когда пара его людей захихикали. Она что, разинула рот, как деревенщина? Или они веселились, потому что он насмехался над принцессой? Неважно, это не имело значения.

Принц указал на замок к западу от порта.

– По прибытии во дворец ты должна встретиться с Верховным королем Сореном. Это и правда большая честь. Я жду, что ты будешь сотрудничать, или все кончится… – он намеренно сделал тяжелую, долгую паузу, – очень плохо, – договорил он, но его голос прозвучал мягче, чем раньше.

Подобное пугало.

Слова командира наряду с его высоким, хорошо сложенным и отлично оснащенным экипажем действительно напугали Рен. Верлантийцы заработали репутацию жестоких существ, и вот она попала в их сети.

Не показывай страха.

Рен не позволяла маске непоколебимости слететь с ее лица и сосредоточилась на ощущении прохладного гвоздя, который она прокручивала под рубашкой.

Ты можешь защититься. Ты не беспомощна.

– Тебе предоставят привилегию по пути туда ехать без кляпа и веревок. Если злоупотребишь моей щедростью, забудь о моих обещаниях. Я буду обращаться с тобой, как с обычным куском мусора.

Ей с большим трудом удалось прикусить язык.

Он кивнул и снова словно забыл о ней, направившись по трапу корабля к причалу. Рыжеволосый улыбнулся ей, затем насмешливо изобразил поклон.

– Миледи, если вам угодно.

Она окинула его взглядом, выгнула бровь и ушла с корабля на подгибающихся ногах. Ей было не по себе оттого, как она ослабла в плену. Однако, невзирая на почти полное отсутствие одежды, на раны и грязь, она держала голову высоко поднятой.

Мужчины могут отнять многое, но только не сломить твой дух, если ты сама им этого не позволишь.

Босиком Рен побрела вдоль великолепно отстроенной гавани, размерами превосходящей гавань Лорна вдвое, затем по искусно вымощенной дорожке, которая вела сквозь небольшую дубовую рощу, двигалась вверх. Принцесса продолжала подниматься, пока ей не стало трудно дышать, а потом, когда она решила, что может лишиться сознания от недоедания, группа наткнулась, возможно, на самое большое здание, которое она когда-либо видела.

Верлантийский дворец поражал габаритами и не походил на замок Лорна. Во-первых, у дворца не было нескольких уровней, вместо этого он тянулся, как зевающая кошка, во всех направлениях как будто до самого горизонта.

В этом здании поместилось бы три города.

Рен было неприятно признавать, что выглядело оно впечатляюще.

На каменной кладке не было никаких зазоров, отчего складывалось впечатление, что дорога выложена из единственного куска резного гладкого белого камня.

Над дворцом словно поколдовали, хотя Рен знала, что это невозможно. Вероятно, дворец построили в те далекие времена, когда драконы водились не только на Островах, и некоторые из них, способные выпускать из легких огонь, могли быть задействованы для укрепления здания и превращения его в цельное, прекрасное творение. Здесь все кричало о богатстве. На сколько королевств совершили набеги эльфы, чтобы позволить себе такую роскошь? Сколько жизней загублено из одной только жадности?

Изумительная достопримечательность для жестокого народа.

Рен направили вверх по крутой белой лестнице, ведущей ко входу во дворец, она только вздохнула. Опустила голову и сосредоточилась на том, чтобы не свалиться в обморок. У нее закружилась голова, и она поскользнулась. Чья-то рука сжала ее предплечье, не давая расшибить череп о мраморные ступени.

Рен подняла голову и ахнула. Принц бесстрастно посмотрел на нее сверху вниз. Девушка вырвала руку из его хватки, снова едва не потеряв равновесие.

– Не глупи.

– Не прикасайся ко мне, – возразила она, выпрямляясь и продолжая подниматься вверх.

Он пробежал остаток пути, оставив ее позади со своими охранниками.

Ступеньки оказались не самым худшим испытанием.

Жестокость мучителей проявилась ярче, когда Рен провели через весь дворец к залу, который мог быть только тронным. Она старалась не одергивать грязную черную рубашку, слишком обнажавшую ноги.

Ее лицо вспыхнуло от негодования, но она заставила себя успокоиться. Рен ничего не могла поделать с ситуацией, в которой оказалась, поэтому ей оставалось лишь сохранять хладнокровность и использовать первую предоставившуюся возможность для атаки. Кого волновало, что ее унижали перед незнакомым ей народом? Они плевали на нее, и она плевала на них. Их мнение о ней ничего не значило.

Так почему же сердце билось так быстро? Отчего, ловя на себе глумливые взгляды, Рен чувствовала, что ей хочется заползти внутрь себя и не возвращаться?

Только ты можешь позволить другим стыдить себя.

Пока слова матери звенели у нее в ушах, Рен вела себя как чертова королева. Она не бросала тень на репутацию Лорна. Жестокий смех и пристальные взгляды не лишат ее достоинства.

Пара богато украшенных резьбой дверей открылась, и ее провели по мраморному полу, отполированному до блеска, к высокому позолоченному креслу. Она подняла глаза и обнаружила, что на нее внимательно глядело, возможно, одно из самых прекрасных и одновременно пугающих созданий, встречавшихся ей в жизни.

Верховный король Верланти. Сорен.

Несмотря на то что мужчина сидел, Рен могла сказать, что он был подтянутым и высоким: выше почти любого мужчины, которого она знала. Его белокурые волосы с изящно вплетенными драгоценными камнями, золотыми украшениями в виде веретен и серебряных шпилек ниспадали до самой талии. Глаза обрамляли черные, синие и серебристые ресницы, подчеркивающие кристальный цвет радужной оболочки.

Кристальный.

Яблоко от яблони.

Рен непроизвольно покосилась на командира, одетого во все черное. Сходство поражало: те же глаза, те же высокие скулы, те же светлые волосы. Главные различия, которые Рен отметила между двумя мужчинами, заключались в том, что один был долговязым, а другой широкоплечим; король коже и доспехам явно предпочитал прекрасные шелка и драгоценные камни.

Однако она удивилась, обнаружив принца на передовой линии вторжения. Фактически он возглавлял его. Не потому ли, что принц незаконнорожденный? То, что с самой Рен обращались как с кровной дочерью Освина, не означало, что другие короли относились к своим детям, рожденным не от королевы, а от другой женщины, и не в браке, так же.

Она держала свои мысли при себе.

Кто-то толкнул ее сзади, и она упала на пол. Грохот, последовавший за этим, эхом разнесся по всему тронному залу, и она застонала, ударившись коленями о камень. Боль пронзила ее бедра, но она не заплакала. Лишь тяжело задышала и стиснула зубы. Она не преклоняла колени ни перед одним мужчиной.

Хотя ее, вероятнее всего, снова швырнут на пол, Рен все равно решила подняться на ноги. Она держала спину прямо и подняла голову, бросая взгляды сквозь рыжие локоны на высокородных хихикающих придворных. Они были опасными, яркими созданиями, но не знали, что король впустил в курятник лису.

Задрав подбородок, Рен откинула волосы с лица и встретилась взглядом с королем. После чего лениво приподняла бровь, призывая его сделать что-нибудь с ее дерзостью. Неожиданно мужчина громко рассмеялся. Рядом с ней возник темный эльф и попытался толкнуть ее обратно на колени, но она воспротивилась.

– О, а ты правда дикая, – оценил ее король Сорен, манерно растягивая слова. – Думаю, мне нравится. Слышал, на Драконьих Островах полно воодушевленных людей. Как волнующе. – Он снова рассмеялся, и некоторые из высокородных лордов и дам последовали его примеру.

Сорен бы не слишком обрадовался, если бы обнаружил гвоздь в своем животе в их брачную ночь. Приподняв уголки губ, она улыбнулась впервые с момента своей свадебной церемонии.

– Только посмотрите на нее, – прошептал кто-то слева от Рен, и в ответ захихикало несколько придворных дам.

Она заставила себя не обращать внимания на женщин. Но этот комментарий будто стал приглашением остальным посоревноваться в том, кто изящнее ее оскорбит или пошутит, но Рен ничего не видела, глаза заволокло красной пеленой, ее переполняла непреодолимая ярость, которую она изо всех сил пыталась контролировать.

Единственное, что бросилось ей в глаза, невзирая на охвативший ее гнев, – это готовность принца броситься на защиту отца: он наблюдал за ней, как ястреб, и не убирал руку с рукояти меча. Только он по-настоящему знал, насколько она опасна. Рен рискнула бы жизнью и конечностями, чтобы попытаться отомстить врагам. По крайней мере, он не мог недооценивать ее. И знал, с кем имеет дело.

Король Сорен вдруг стал серьезным и откинул прядь волос со своего красивого лица.

– Должен выразить вам соболезнования в связи с трагедией, постигшей вашу семью, – произнес он, его высокий и ясный голос не составляло труда расслышать, несмотря на гомон, стоявший в зале. А вот в улыбке его не было и толики искренности. – Мне действительно жаль, что им пришлось умереть, особенно твоей младшей сестре. – Улыбка исказилась, превратившись в злобный оскал. – Двору не помешало бы немного свежего мяса.

Ее желудок сжался. Детей нужно защищать. Насколько же плох этот притон разврата?

– Мне сказали, ей были бы рады.

Король причмокнул губами, и Рен сломалась.

Надней пускай смеются сколько угодно. Король Сорен мог даже притвориться, будто ему небезразлично, что она лишилась семьи. Но говорить так о сестре Рен он не смел – словно девочка очередная игрушка для верлантийского двора, с которой можно играть и распоряжаться по своей прихоти.

– Ты больной кретин! – взорвалась Рен, впервые повысив голос с момента эльфийского вторжения.

Она бросилась вперед слишком быстро, чтобы стоявшие позади охранники успели среагировать, и вытащила гвоздь, который достала из дерева. Рен занесла его над головой, готовая прыгнуть на короля – его глаза расширились от неподдельного удивления, – но черное пятно одним махом повалило ее на пол.

Он огромными руками обхватил ее, и девушка знала, что не вырвется из его объятий, однако не переставала выплевывать непристойности в адрес Сорена. Король начал смеяться над ее сбивчивыми, бесполезными словами, мимолетное удивление сменилось весельем. Придворные дамы и господа, ошеломленные внезапной вспышкой ярости Рен, присоединились к нему и начали хохотать, сводя ее гоготом с ума.

– Похоже, нашей плененной принцессе нужно преподать пару уроков, – манерно произнес Сорен и вытянул руки ко всему двору, как бы спрашивая их мнение. Все закричали в знак согласия.

Глаза короля обрели холодность стеклянных бус.

– Надеюсь, тебе понравится гостеприимство Верланти.

Рен знала, что ей их «гостеприимство» точно не понравится.

Глава пятнадцатая

Рен

– Ах! – воскликнула Рен, звук ее голоса заглушил плеск воды, раздавшийся после падения на четвереньки. Ледяная жидкость лизнула кожу, она выплюнула соленую воду.

Морская вода?

Девушка нахмурилась, выпрямилась и попыталась оглядеться в тускло освещенном помещении. Охранники, которые привели Рен в подземелье, захлопнули дверь камеры и повернулись к ней спиной, не сказав ни слова. Один из них оглянулся через плечо и, прежде чем уйти, одарил ее довольной ухмылкой, которую Рен заметила даже в темноте.

– Вы бы не улыбались, если бы встретились со мной на поле боя, как настоящие мужчины, трусы! – проревела она им вслед. Но ее угроза и последовавшее за ней гулкое эхо остались без внимания. Охранники удалились, и Рен вновь осталась одна.

Теперь, разгоряченная ссорой с королем Сореном, она рассудила, что смысла тратить время на слезы нет. Откинулась назад, и морская вода заплескалась у ее бедер. Рен не боялась воды и тоннелей. Если ей удастся разобраться в устройстве этой тюрьмы, возможно, найдется выход, который поставит в тупик любого верлантийца.