Идеальная ошибка

– Откройте магазин в другом месте. Не вижу проблемы,– равнодушно произносит он, пожимая плечами. – Лос-Анджелес переполнен арендодателями, желающими заключить сделку. Или вы хотите, чтобы я судился с человеком только потому, что он принял более выгодное предложение?

К черту его харизму и красоту, этот мужчина редкостный засранец!

– Я рассчитывала, что адвокат проявляет куда больше сочувствия, когда к нему обращаются с просьбой о помощи, – шиплю я.

Мне приходится сжать зубы, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Уверена, если я сделаю это, он не задумываясь подаст против меня иск. Что он может знать о проблемах, сидя в роскошном кабинете на пятнадцатом этаже? На нем дорогой костюм, а все встречи распланированы наперед на несколько месяцев. Он с легкостью зарабатывает штуку баксов в час, а затем садится в свой новенький спорткар, чтобы отправиться домой и трахнуть кого-то вроде своей секретарши, у которой трусы слетают только от одного его вида.

– Послушайте, мисс…

– Хейз, – складываю на груди руки и пронзаю его таким же непроницаемым взглядом. Хотя наверняка на моем лице написано все, что я о нем думаю.

– Отлично. Послушайте, мисс Хейз, я бы действительно посоветовал вам найти более выгодное место для вашего бизнеса. Если владелец помещения решил разорвать договор, то вы попусту потратите деньги на адвокатов и суды. В конечном итоге, вам также придется оплатить все судебные издержки. Сомневаюсь, что вам это по карману, – он отодвигает от себя папку с документами и с совершенно спокойным видом откидывается на спинку кожаного кресла.

Все во мне кипит от гнева, но я выйду отсюда сохранив достоинство, хоть и держусь на последних каплях самообладания.

– Что ж, спасибо за совет, но я, пожалуй, поищу более квалифицированного адвоката, который не побоится рискнуть.

Беру папку и гордо вскинув голову, поднимаюсь из кресла.

– Тогда я заранее предупрежу, что вы найдете шарлатана, который пообещает вам золотые горы, а по итогу оставит ни с чем. Не упрямьтесь. Это в ваших интересах.

– О, не вам указывать, что в моих интересах, а что нет! Я предпочитаю бороться.

– Так поступают только глупцы. Есть разница между желанием идти на поводу у эмоций и благоразумием.

От его надменного, покровительственного тона меня начинает тошнить.

Сжав лямку сумки, становлюсь к нему вполоборота и произношу со всем своим достоинством:

– Возможно, но только трусы не рискуют!

– Будь по-вашему, но я предпочитаю мыслить рационально. Не смею задерживать, – он кивает на дверь и переключает все свое драгоценное внимание на экран ноутбука.

Вспыхнув, разворачиваюсь и устремляюсь к двери, а затем с оглушительным грохотом захлопываю ее.

***

– Итак, по десяти бальной шкале, он красив настолько, что я бы забыла перепих с ним уже на следующее утро, или согласилась на второй раунд?

– Можно подумать, ты кому-то даешь второй шанс, – бормочу я, пытаясь зацепить лямку джинсового комбинезона за застежку.

Холли равнодушно хмыкает и затягивается сигаретой.

После разговора с Майклом Дэниелсом я вернулась в магазин настолько взвинченная, что все валилось из рук. Я едва не перепутала удобрение с средством от паразитов и чуть не убила несколько цветов. Бриджит выставила меня из магазина, сказав, что моя плохая энергетика просачивается в нее, и ей становится тяжело дышать. Не знаю насколько это было правдой, но в ту минуту я была склонна верить ей, потому что желание придушить проклятого адвоката преобладало над всеми остальными чувствами.

Отголоски здравомыслия подсказывали, что Майкл прав. У Уолша есть все основания разорвать с нами договор и остаться при этом чистым, словно новорожденный младенец, но гнев так затуманил разум, что я обратилась к еще пяти специалистам. В первых трех компаниях мне сказали, что я выиграю это дело, даже не раскрыв договор. Следующий пообещал уладить дело в досудебном порядке, только придется дать отступные, стоимость которых превышала нашу трехмесячную выручку. Ну а последний, вообще забыл зачем я к нему обратилась и не переставая твердил, как ему повезло работать с Робертом Кардашьяном.

В этот момент моя злость на Майкла Дэниелса возросла до такой степени, что я ненавидела каждого, кто был хоть отдаленно похож на него.

По итогу встретившись с Холли, мы отправились в гончарную, чтобы я выпустила пыл привычным способом, а заодно изготовила для магазина несколько глиняных горшков. Путем расспросов мы выяснили, что она спала с кем-то другим, но была бы не прочь познакомиться и с мистером скверный характер.

– Эта дрянь убьет тебя, – поджав губы, устраиваюсь напротив подруги и киваю на тлеющую сигарету.

– Какая разница, все окажемся на том свете, – глубоко затянувшись, Холли стряхивает с сигареты пепел и кладет ее на керамическую тарелку. – Расслабься, Сэм. Ты не можешь ничего изменить. Возможно, этот адвокат прав. Найдете с Бриджит что-то новое. Какая разница, где продавать цветы?

– Огромная, – отрезаю я.

Она лишь закатывает глаза.

В этом наше с Холли отличие. Ей на все плевать. На окружающих, собственную жизнь, принципы. Она борется только за собственную выгоду. Иногда я завидую ей, потому что Холли живет одним днем и четко знает чего хочет, я же чувствую себя потерянной на протяжении многих лет.

Поправляю фартук, а затем беру из таза, стоящего рядом, заранее приготовленный кусок глины. Положив его на гончарный круг, нажимаю ногой на педаль и механизм оживает. Смочив руку, провожу по глине рукой, направляю ее и она плавно скользит под моими ладонями.

Я стала заниматься гончарным делом в семь лет. Еще одна часть моей жизни напрямую связанная с родителями. Бриджит постоянно повторяет, что я должна жить дальше и перестать цепляться за прошлое, но как человек, однажды потерявший самое дорогое в мире, я не могу поступить иначе.

Когда мои пальцы направляют глину, я вспоминаю, как мама делала точно также. Отцентровывала кусок, придавала ему мягкость. Добивалась нужной текстуры и формы. С ее губ никогда не сходила улыбка. Она была бойкой и невероятно сильной и если сегодня она была на моем месте, то заставила бы Майкла Дэниелса взяться за это дело.

Она бы направила нашу жизнь в нужном направлении.

– Сэм, ты меня слышишь? – голос Холли врывается в мои мысли.

– Прости, что ты говорила?

– Еженедельный ритуал унижения Холстоуна отменяется. Грант перенес генеральную репетицию поэтому придется выжаться по полной, чтобы не потерять место.

Пусть Холли и Пит ведут себя как дальние родственники, которые ненавидят друг друга, это не мешает им находить общий язык, когда мы отправляемся в питомник для животных, в качестве волонтеров.

– Ты в любом случае его не потеряешь, – хихикнув, бросаю на подругу веселый взгляд.

Холли профессиональная танцовщица. Она потрясающе танцует, но довольствуется второсортной труппой и сексом с руководителем, хотя могла бы достичь большего. После того, как она застала своего жениха в постели со своей сестрой, внутри нее будто щелкнул переключатель и миру предстала иная версия Холли Брайт. Как-то раз она сильно перебрала и призналась, что видимо, недостойна чего-то хорошего в этой жизни. Родителям было наплевать на нее, а бывший жених был рядом исключительно из-за ее семейного наследия.

Она решила разрушить свою жизнь до основания и я надеюсь у нее хватит сил вовремя остановиться.

– У каждого из нас свои способы зализывать раны, – она вновь берет сигарету и глубоко затягивается.

Одно неловкое движение и чаша, которую я вылепливала последние пятнадцать минут становится бесформенным месивом. Убрав ногу с педали, останавливаю механизм.

Мама бы никогда не сдалась.

Глава 4 – Майк

У меня не так много правил, которым я следую.

Никогда не опаздывать и не тратить попусту свое время. Согласитесь, жить намного проще, если пропускаешь всякое дерьмо вроде бессвязной и ничего не значащей болтовни собеседника. Давайте на чистоту, мое расписание забито до следующего Рождества. Меня мало интересуют подробности семейной драмы или фотографии вашего лабрадора с резиновой уткой в зубах.

Держаться в правовых и рабочих рамках. Я исключаю любую возможность сближения с клиентами и сразу даю понять, если не заинтересован в предложении. Следовательно, мы возвращаемся к первому пункту из чего выходит следующее заключение.

Я высокомерный козел, которому плевать на весь мир. Так ли это? Нет. У меня есть люди, которые мне не безразличны, но этот список ничтожно мал. Поэтому, мне действительно глубоко плевать на мнение окружающих.

Но именно сейчас, мне приходится наступить своим принципам на горло и стиснув зубы, слушать как мой босс, Филипп Уильямс, целых десять минут восхваляет свой удар на двести ярдов так, будто он стал новым рекордсменом.

– Если бы не больное плечо, я бы обставил старика Флеминга, – самодовольно заявляет Филипп, растянувшись в кресле. Он достает из коробки сигару, уверенным движением отрезает кончик и поджигает ее.

Закурив, он медленно выпускает струю дыма, явно наслаждаясь ароматом табака, приправленного специями и кедром. Когда он долетает до меня, приходится сделать вид, будто мне все равно и я согласен умереть от рака лёгких в свои двадцать девять лет.

Дверь в конференц зал распахивается и следом влетает Коллин Эмерс как всегда с голливудской улыбкой, словно только что вышел от стоматолога.

– Филипп, слышал ты сделал потрясающий удар, – приложив указательный и средний пальцы ко лбу, он салютует ему.

К обеду все пятьдесят штатов будут знать об этом.

Опускаю взгляд на наручные часы, мысленно прикидывая сколько времени еще осталось наблюдать за этим фарсом. Я бы мог вернуться в кабинет и заняться делом миссис Фернандес, которую мне предстоит защищать в следующем месяце. На крайний случай я не против ответить на звонок своего младшего брата и выслушать, что он обнаружил остатки двухмесячного бургера, забытого на дне холодильника.

Все, что угодно, только бы не видеть слащавую физиономию Коллина Эмерса. Моего главного конкурента. Врага. И в целом человека, хуже которого я не встречал.

– Уверен, когда мы подпишем договор о слиянии фирм и он передаст бразды правления своему сыну, нам не составит труда выкупить его долю, – заявляет Коллин, располагаясь в кресле напротив меня.

Я с такой силой сжимаю карандаш, что он начинает хрустеть.

– Дэниелс, рад видеть, – ухмыляется Эмерс. – Слышал ты сегодня выиграл процесс.

– Польщен, что ты следишь за ходом дела. Да, счет фирмы пополнился на кругленькую сумму.

На губах Эмерса играет гаденькая улыбка, означающая, что он готов заключить сделку с дьяволом, лишь бы больше никогда меня не видеть. Ведь раньше я был мальчиком на побегушках, который выполнял любое поручение, а сейчас нахожусь в шаге от партнерства в отличие от него.

Наше соперничество тянется еще со времен Беркли. Когда я был тем, об кого обычно вытирают ноги, а Коллин золотым мальчиком с трастовым фондом и гувернанткой, подтирающей за ним дерьмо по любому случаю. Мы сцепились на самой первой лекции по гражданскому праву и я проиграл. Но только потому, что профессор Макдональд как и большинство окружающих был готов на все, лишь бы сын знаменитого Эдварда Эмерса остался доволен. Это был мой первый и последний проигрыш. В тот день я проглотил обиду, которая разъедала мою грудь по ночам.

Я стал сильнее, хитрее и сейчас мое имя не уступает по значимости Коллину Эмерсу.

– Мальчики, – хохотнув, Филипп хлопает ладонью по своему животу. – Давайте вы успокоитесь.

– Не вижу проблемы, – равнодушно отвечаю я и карандаш в руке все же надламывается. Решаю вернуть разговор в рабочее русло. – Элайджа Флеминг не так прост как кажется. Он стар и прагматичен, но его никак нельзя назвать недальновидным.

– Майк прав, пригласим на ужин. Окажем теплый прием, – Филипп бросает на Эмерса снисходительный взгляд. – Покажем, что мы хорошие ребята.

Элайджа Флеминг ни за что не купится на это дерьмо, хочется мне сказать. О противостоянии “Уильямс и Эймс” и “Флеминг и сыновья” не слышал только ленивый в сфере юриспруденции. Обе фирмы были основаны порядка двадцати лет назад и входят в тройку лидеров. Зачастую мы встречаемся в зале суда и  судебное заседание превращается в поле боя.  Последние полгода начали ходить слухи, что Элайджа Флеминг хочется отойти от дел и передать бразды правления своему сыну Мартину. Филипп увидел в этом возможность потопить конкурента и захватить его акции, считая, что таким образом выйдет на первое место и утрет нос.

Я прекрасно знаю Мартина Флеминга. С виду кажется, что кроме вечеринок на собственной яхте и кругосветных путешествий его ничего не волнует, но именно он выиграл значимое дело, которое по глупости упустил Эмерс несколько лет назад.

В конференц зал входит Лесли с подносом в руках и ставит перед Колином кружку с кофе. Она наклоняется ниже, чем должна и Эмерс пользуется этим, чтобы заглянуть в вырез ее блузки.

– Лесли может заняться этим, – предлагает Колин, отрываясь от созерцая груди помощницы. – Всего-то пара ужинов, партия в гольф и вот мы уже подписываем договор о слиянии.

– Оуэн уже узнал все данные и связался с ними. Ужин с Флемингами запланирован на это воскресенье в “Провиденс”, – перебиваю я, закрывая ежедневник.

Эмерс разинув рот смотрит на меня, в то время как Филипп начинает хлопать в ладоши.

Пока Коллин тешил свое самолюбие и стелился перед Филиппом, я со своим помощником подготовился к встрече. Это было трудно, но не тяжелее, чем терпеть его заносчивое поведение в зале заседаний.

– Браво, мальчики, ваше желание утереть друг другу нос как всегда выше похвал.

Меня раздражает, что он называет нас “мальчики”. Будто мы чертовы подростки, застигнутые на месте преступления.

Я делаю Оуэну знак, что он может уходить и тот поспешно собрав документы, скрывается за дверью. Мы переглядываемся прекрасно понимая, о чем именно должен пойти разговор.

– Что ж, теперь вернемся к главному вопросу, – Филипп кладет тлеющую сигару в пепельницу и бросает на нас скучающий взгляд. – Вы оба выкладываетесь по полной.

– Да бросьте, давайте сразу к делу, – откидываюсь в кресле и расстегиваю пиджак.

– Хорошо, Майк, будь по твоему, – он указывается на меня пальцем. – Ты один из наших лучших юристов. Выигрываешь каждое дело, приносишь хорошие деньги и работаешь по шестьдесят часов в неделю, – затем он смотрит на Эмерса, который уже не выглядит таким расслабленным. – Ты же предпочитаешь завершать все сделки в досудебном урегулировании и не напрягаться лишний раз.

– Не вижу в этом ничего плохого. Главное, что мы все еще остаемся в плюсе, – Эмерс закидывает руки за голову.

– Именно. Вы оба первоклассные юристы, но кажется вы забыли зачем пришли работать сюда, – встревает Филипп. – Победа заключается не только в количестве выигранных дел и досудебных урегулированиях. К тому же, откровенно говоря ты, Майк, в последние полгода как с цепи сорвался и порой ведешь себя как акула почуявшая каплю крови. Пусть сынок Флемингов больше заботится о вечеринках, но не вы одни успели разнюхать информацию. Для них важны семейные ценности, – заканчивает он.

Моя ладонь сжимается в кулак так сильно, что от напряжения слабый укол боли расползается по руке. Судя по виду Коллина он понимает, что в этот раз шансы на победу на его стороне.

Именно семейные ценности станут для меня проигрышем.

– Если один из вас заключит эту сделку и сделает так, что Элайджа Флеминг поставит свою подпись в соглашении, то я не вижу проблемы для партнерства. Один из вас возглавит офис в Сан-Франциско. Но вы оба должны доказать, что достойны стать равными нам.

Стать равным.

Я наконец-то уберусь из Лос-Анджелеса и избавлюсь от любого напоминания о том, кем я был.

Едва я переступаю порог переговорной, как меня окликает Эмерс и становится рядом все с той же мерзкой улыбкой.

– Ну что Дэниелс, в этот раз не получилось провернуть свой излюбленный трюк?

– Ты имеешь в виду работу головой? Прости, это ведь так сложно для тебя. Не хотел обидеть.

Его лицо становится багровым. Тяжело быть на вторых ролях. Тем более оставаться позади того, кто был мальчиком на побегушках. Если я боролся за свое место, то Эмерсу все достается легко. Ему стоит только произнести свою фамилию и все двери открыты.

Мне же приходилось выгрызать свое место под солнцем и доказывать, что я стою намного больше. Что я не отброс общества, недостойный того, чтобы дышать одним воздухом с такими как Эмерс.

И пусть это самая гнусная ложь.

– Как поживает Николь? Слышал, она нашла кого-то более успешного.

Только от одного имени во мне вспыхивает гнев и обжигающей волной проносится по венам. Пальцы снова сжимаются в кулак и я уже представляю, как врежу самодовольному ублюдку по морде. Но эмоции никогда не были лучшим советчиком.

Не в моем случае.

Они слабость. Ошибка.

А я никогда не ошибаюсь. Больше никогда.

– Ты настолько пристально следишь за моей жизнью. Неужели боишься проиграть? – похлопываю его по плечу. – Советую привыкнуть к этому, потому что скоро я стану партнером, а ты так и останешься тем, кого не спасло фамильное наследство.

Перед тем как захлопнуть дверь в свой кабинет, я успеваю заметить его раздувшееся от гнева лицо.

***

– Чувак, он подаст на тебя в суд за ущемление личного достоинства, – хохочет Йен, отбивая ногами ритм по беговой дорожке. – Вы выглядите как два подростка, доказывающие, чей член больше.

– Ты как всегда очень красноречив, когда дело касается сравнений.

Не будь он моим братом, то я бы никогда не хотел иметь ничего общего с таким человеком. Назойливым, с отвратительным чувством юмора и не думающем ни о чем, кроме секса.

Возможно, Йен бы тоже не захотел иметь со мной ничего общего, узнав правду.

– Кто-то должен отвечать за чувство юмора в нашей семье, – он продолжает болтать и его дыхание даже не сбивается. Чертов качок.

– Премного благодарен, что ты взял на себя столь ответственную ношу, – ставлю штангу на место и тянусь к воде.

После нескольких жадных глотков, я понимаю, что пожар в моей груди от разговора с Эмерсом все еще полыхает и вряд ли потухнет ближайшее время. До конца дня я только и делал, что изучал историю Флемингов, хотя в этом не было необходимости, учитывая, что все итак отложилось в моей голове. Я должен выиграть это дело несмотря ни на что и сделать финальный рывок, чтобы моя карьера вышла на новый уровень.

Поверить не могу, что все может разрушиться только из-за того, что у Эмерса есть жена, которую он трахает также часто, как и добрую половину Лос-Анджелеса.

– Судя по выражению твоего лица, смею предположить, что меня вызовут в суд,  для дачи показаний в твою защиту, – Йен спрыгивает с дорожки и схватив полотенце, протирает им взмокшее лицо.

– Закончил? – хмуро интересуюсь и киваю на боксерский ринг.

Мы забираемся туда и надев перчатки, медленно кружим друг около друга. Вытянув руку, касаюсь перчатки брата.

– Ты скоро станешь партнером, расслабься, – Йен делает выпад и я уклоняюсь.

– Именно. Эмерс может играть грязно и увести победу прямо у меня из-под носа.

– Тогда, я буду ему благодарен, иначе ты скончаешься до того, как твое имя будет украшать здание в центре города.

Сделав шаг назад, делаю резкий выпад и впечатываю руку брату в бок, отчего он резко втягивает в себя воздух и сгибается пополам.

– А если ты будешь постоянно болтать, то никогда не сможешь сконцентрироваться на цели, – я снова вскидываю руку, но на этот раз Йен блокирует удар и сразу же нападает на меня, впечатав перчатку в челюсть.

– Говоришь “Сконцентрироваться на цели”? – усмехнувшись, он перепрыгивает с одной ноги на другую.

– Твой удар левой хромает, – констатирую я факт.

– Это в тебе говорит обида за прошлое поражение? – придурок продолжает меня дразнить и толкает в плечо.

– Нет, это очевидный факт так же, как и то, что ты ничего не замечаешь, – делаю ему подножку и Йен с грохотом падает на спину. Простонав, он потирает голову и недовольно смотрит на меня. – Что и требовалось доказать. Всегда следи за движениями противника.

– Нам что пять? И ты мой брат, идиот, – бормочет он.

Снимаю перчатку и подаю ему руку, но он резко хватает меня за запястье, а уже в следующую секунду я оказываюсь на полу и с дикой болью в голове.

Йен смеется и закинув под голову руку, громко выдыхает. По пустому помещению спортзала гуляет сквозняк и приятно обдувает мокрое тело. В воздухе витает отвратительный запах пота и стоит повернуть голову, как я замечаю, брошенный в углу ринга грязный носок. Поразительно, этот зал до ужаса отвратителен, но именно тут я могу дать волю эмоциям и выпустить злость. За последние годы во мне ее скопилось так много.

– Хватит думать, – вдруг говорит Йен. – Серьезно, чувак, прекрати. Надери зад слюнтяю и отправляйся куда-нибудь на Фиджи.

– Заманчивое предложение.

– Прости, я ляпнул не подумав.

В мире еще около полумиллиона островов, а мой кретин брат решил напомнить именно об этом.

– В этом между нами и разница, Йен. Вставай, ты мне должен спарринг.

Мы поднимаемся и еще некоторое время боксируем. Кажется, что каждая мышца горит от напряжения, но это именно то, что мне сейчас нужно. Я заранее подготовился к делу Флеминга и рассчитывал, что партнерство у меня в кармане, учитывая, что работаю на износ последние два года и приношу больше дохода, чем все остальные юристы “Уильямс и Эймс”.

Я просчитал все возможные варианты, но кажется просчитался там, где ошибки быть не должно.

Йен гоняет меня по всему рингу и когда сил уже не остается, едва не падая с ног, мы решаем отправиться по домам. На завтра у меня назначены встречи с самого утра и если дать брату волю, он сделает из меня отбивную.

– Слушай, я тут подумал, что если нам заглянуть в клуб? – вдруг выдает он, прикрепляя сумку к багажнику своего байка. – Знаю, предложение довольно глупое. Ты катастрофически занят перечитыванием всех своих справочников, но неплохо было бы и развеяться.

– У меня на лице написано, что мне требуется нянька?

– Да брось, после разрыва с Ник ты сам не свой. Если раньше ты был просто хмурым, то сейчас напоминаешь худшую версию себя. Стерва тебя бросила, выбрала карьеру.

Я думал по моему многозначительному взгляду будет все понятно, но когда речь идет о моем брате, об эмпатии не может быть и речи.

– Давай, Майк, вспомним студенческие годы. Как зависали до утра.

– Насколько я помню ты не учился в колледже и мы никогда не ходили по клубам.

– Значит пора это исправить, – он вскидывает руку вверх, как обычно делают, когда пытаются поднять командный дух.

– Не вижу смысла пить пиво среди толпы людей, не имеющих возможности связать и пары слов. Для этого мне вполне хватает общения с Эмерсом. А теперь позволь, но я бы хотел поехать домой.

Йен закатывает глаза и наконец-то отходит от моей машины.

– Кстати, насчет того дела с партнерством. Что если тебе завести фальшивые отношения? Ты же сказал, что этот старикан фанат семейных ценностей. Закрути с какой-нибудь красоткой, трахни ее пару раз для правдоподобности, а когда твое имя будет вписано в историю, вернешься к прежней скучной жизни.

– Крайне заманчиво, но я не собираюсь обманом выбивать себе место.

– Между обманом и хитростью есть огромная разница, – он надевает шлем и приподнимает визор. – Подумай об этом, когда Эмерс займет твой кабинет и в очередной раз отправится играть в гольф с Филиппом.

Похлопав меня по плечу, Йен садится на байк и посигналив, уезжает. Я же задрав голову к небу, делаю медленный вдох.

Еще семь месяцев назад я бы без проблем стал партнером, теперь же надо выкручиваться, чтобы не лишиться всего.

Эмоции. От них все проблемы.

***

Двери лифта открываются и я выхожу в коридор. Освещение работает с перебоями и лампочки постоянно мерцают. Поразительно, я каждый месяц вношу немалые деньги в фонд дома, но управляющий дома никак не может отрегулировать такие элементарные вещи. Кажется нам снова придется вернуться к разговору о правах и обязанностях.

Закидываю сумку на плечо и пытаюсь вытащить из кармана спортивных брюк ключи от квартиры. С каждым мерцанием головная боль становится все невыносимее и на секунду зажмуриваюсь.

Заворачиваю за угол, раздается резкий хлопок, а затем перед глазами все меркнет.

– Какого черта?

Выставив руку вперед, медленно пробираюсь вдоль коридора, придерживаясь за стену. Может мне прямо сейчас наведаться к мистеру Сандерсу и выставить его ленивую задницу на улицу?

Делаю еще пару шагов, а затем наступаю на что-то мягкое и тишина сменяется диким криком. Секунда и голову пронзает дикая боль от удара, от чего из глаз чуть искры не сыпятся.

– Я буду кричать! – оглушительный женский визг делает только хуже.