«И дано ему дух вложить
в образ Зверя, дабы образ
Зверя и говорил, и делал то,
чтоб убиваем был всяк,
кто не будет кланяться
образу Зверя…»
АПОКАЛИПСИС (Откр. 13, 15 – 17)
© Валерий Кихтенко, 2017
ISBN 978-5-4485-7719-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Жамевю
…Он брел по набережной в сторону причала, пристально вглядываясь в лица прохожих. В свете вечернего неона люди напоминали ему витринных манекенов с голубовато-сиреневой кожей, черными губами и мутными глазами. За несколько недель мучительных бесцельных поисков его сжатые в карманах плаща кулаки так и не научились потеть. Зато он избавился от противной дрожи в теле, смирившись с внушаемой ему мыслью, что чем раньше он ЭТО сделает, тем быстрее кончится кошмар, завладевший всей его жизнью, в которой и без того хватало дурных дней.
Он остановился у перил причала, наблюдая за медленным течением реки. В темной воде тускло отражались звезды, плыл мусор, качались желтоватые блики прижавшихся к пристани теплоходов. Мимо по набережной двигались людские фигуры: разговаривали, смеялись, прислонялись к парапету, спускались к воде, взмахивали руками вслед проплывающим баржам.
Ему вдруг пришла в голову нелепая мысль: расстегнув плащ, вытянуть из-за пояса обрез и пальнуть куда-то вверх, нарушив эту мирную возню жизни…
Может быть, тогда станет легче? Но ведь от этого ничего не изменится. И он так и не пробудится от дьявольского сна, в котором жалкий человечек ищет выход из лабиринта, где подстерегают чудовища.
В который раз мысли его откатывались назад, в недалекое прошлое, чтобы еще раз убедиться в реальности происходящего и спросить себя: с чего же все началось, и почему это произошло именно с ним?
Мысли роились в голове, но выстроить их в ряд не удавалось никак. Угнетенная психика требовала хоть какой-то разрядки.
Постояв еще немного, он поглубже закутался в плащ и побрел в сторону питейного заведения со светящейся вывеской «Старый якорь». Войдя внутрь, кивнул швейцару: «Привет, Петрович, как служба?».
– А то, как же, – ответил пожилой швейцар в пиджаке с золочеными пуговицами, – идет помаленьку. Народ пьет – мы службу правим… Давненько к нам не захаживали…
– Здоровье берег… – уже входя в зал, буркнул посетитель.
Грохот музыки и кабацкий густой чад здесь ощущались гораздо сильнее, чем в холле. Синтетическое веселье шло полным ходом. Яркие вспышки иллюминации высвечивали фигуры изрядно подвыпившей публики. Несколько человек под собственные аплодисменты, раскачиваясь, пытались танцевать. За ближайшим столиком громкий разговор прерывался истерическим смехом. Об остальных посетителях можно было только догадываться по оранжевым огонькам сигарет в полумраке. «Странно, – подумал он, – почему я раньше не замечал, какой здесь гадюшник…».
И неожиданно в его воображении лица сидящих хмельных гуляк стали превращаться в звериные морды. А говор и смех сменились лаем, хрюканьем и шакальим подвыванием… Вон за столом сидит громадный жирный боров и, чавкая, пожирает содержимое тарелки. Рядом с ним – лисица с хитрющими глазами и почему-то с золотой цепочкой на шее. Зачем ей золотая цепь?
А там, в углу, разливают коньяк четверо мелких шакалов. Только шкуры у них необычного черно-серебристого цвета и такие же усы, что топорщатся на кончиках морд.. Образы были настолько зримы, что он поднял руку к глазам, пытаясь смахнуть наваждение. «Тьфу, ты, мерзость какая… Нет, видно, и кабак сегодня не для меня…».
Выйдя из грохочущей темноты ресторана, он снова вернулся на набережную и закурил. В голову упорно лезли воспоминания…
ДЕВУШКА СО ЗМЕЕЙ
…Арсений с трудом выбрался из такси и ощутил на лице холодные капли дождя.
— Фу-х… Ну и дела… Давно я так не набирался… Да это и не коньяк был, а какое-то… просто… дерьмо подкрашенное! А… черт, еще и дождь, как из ведра!
— Ну, что парень, сам домой доползешь? – с улыбкой спросил таксист.
— Только вот помокну немножко, протрезвею… День рожденья… грустный праздник… Эй, а где моя сдача? Вот гад…
Погрозив кулаком в след отъезжающему автомобилю, Арсений, шатаясь, пересек большую лужу и вошел в подъезд многоэтажного дома. Войдя в кабину лифта, нажал на кнопку со светящейся цифрой «9». На шестом лифт остановился, двери раздвинулись, и вошла девушка.
«Роскошные ноги, — успел подумать Арсений, и взгляд его стал медленно подниматься вверх, пока не остановился на чуточку бледном лице. – Хорошенькая, глаза зеленые, волосы черные, в ушах – сережки, никогда таких не видел — вроде ящериц изумрудного цвета, — продолжал он размышлять, — интересно, как ее зовут?
— Зерпина, — неожиданно холодным голосом прозвучало в его голове.
Миндалевидные глаза девушки чуть сузились. Но Арсений готов был поклясться, что она даже не шевельнула губами.
— Какое чудное имя… А меня…
— Арсений!
— Мы знакомы? Я что-то не припомню… – Арсений глупо заулыбался и пригладил мокрые волосы на голове. — Простите, пьян… Вот и мой этаж… Ну, что ж, было приятно…
Выйдя из кабины лифта, Арсений обернулся и увидел, что и Зерпина тоже оказалась на лестничной площадке.
— А мы что, соседи?
— С днем рожденья, Арсений!
– Спасибо… А откуда Вы… знаете… Я тоже приглашал Вас на банкет?
– Нет. Но ты можешь пригласить меня сейчас! – Зерпина легонько стукнула пальцем Арсения по кончику носа.
— То есть… прямо сейчас… в смысле, ко мне?! — Арсений озадаченно посмотрел на стройные ноги девушки. — Вы шутите… Нет, я конечно, за… но… Сегодня не хотелось бы… Вы очень… Ну, знаете… красивая… А я пьяный, как… свинья! Короче, можно телефончик? А?
— Ну, если ты так настаиваешь… Хотя, зачем тебе это? Все равно не позвонишь…
Она протянула белую визитку, которую Арсений быстро спрятал в кармане одежды.
— Как не позвонить такой красавице? Завтра же… позвоню! Ну, до встречи…
— Но ты же хочешь, чтобы я осталась! – громко произнесла Зерпина, подступая ближе.
Арсений попятился назад, смутившись, что его желания каким-то образом стали известны девушке.
— Что? Нет, у меня и в мыслях такого не было! Честное слово…
— Говори то, что думаешь. Не бойся своих мыслей! Ах, вот ты о чем? О, это даже смелее, чем я предполагала. Ключи? Они в левом заднем кармане твоих брюк.
Арсений нашел нужный ключ и, оглядываясь на Зерпину, открыл дверь.
— О, не беспокойся об этом. Я не передумаю. Ведь ты уже сделал выбор! – ее голос неожиданно громким эхом прокатился по всему подъезду. Где-то на верхних этажах хлопнула, как от сквозняка, оконная форточка. Арсений вздрогнул.
— Какой еще выбор?
— Ты знаешь, о чем я.
Чувственно двигая телом, Зерпина вошла в полутемный проем квартиры Арсения и, повернувшись к нему, остановилась. Платье плавно сползло вниз, открывая безукоризненное обнаженное тело, украшенное причудливым нательным рисунком. Зерпина томно задвигала телом, и, когда на рисунок попало несколько лучей полночного света из глубины комнаты, он ожил. Из кружочка пупка «выползла» длинная змея. Охватывая кольцом тонкую талию Зерпины, она заскользила вниз, исчезла в паху, затем появилась на левом бедре и, обвивая его кольцом, завершила «путь» на колене женщины, положив на него плоскую голову, увенчанную короной.
Арсений, ошеломленно и зачарованно наблюдал за «живой» татуировкой на стройной фигуре Зерпины.
— А как Вы это… делаете? – спросил он еле слышно.
— Ты разбудил змею! Ты ее и приручишь…
Томно покачивая бедрами, Зерпина скрылась в глубине квартиры. Арсений, как загипнотизированный, двинулся за ней. Неведомо откуда возникший порыв ветра захлопнул за ним дверь…
МИСТИКА
…Как всегда день начался с поющего будильника. Мелодия из песни Фрэнка Синатры «Убей меня нежно» действовала на Арсения как бодрящий душ. Какие бы органические катастрофы не переживало тело, он пробуждался мгновенно, как уснувший на посту армейский дневальный, застигнутый врасплох сержантом.
«Пора сменить этот чертов музон», — в очередной раз пообещал себе Арсений и застонал от головной боли, напомнившей о вчерашних именинах, перешедших в банальную пьянку.
А потом он увидел ее. Спящую обнаженную женщину, чья маленькая и худая рука по-хозяйски обнимала его торс. Арсений невольно отпрянул от неожиданности, а потом недовольно потряс спящую за плечо.
— Эй, просыпайся…
Она что-то пробормотала и перевернулась на другой бок. Тогда Арсений более решительно толкнул ее пальцем.
— Какого хрена…? – спросила женщина, не открывая глаз.
— Мне пора на работу. Пойду приму душ!
Обмотавшись простыней, Арсений встал с постели, а потом вдруг быстро склонился над женщиной, внимательно рассматривая, будто впервые увидел.
— Подожди-ка… А где змея?
— Какая змея?
Женщина испуганно вскочила, озираясь по сторонам. Арсений указал пальцем куда-то посередине ее тела.
— Вон там! Была татуировка… Ну, или… нательный рисунок… Змея с короной!
Она оглядела свое тело и сказала спокойным голосом:
— Ты меня с кем-то путаешь!
— Ну, мы же в лифте познакомились! Имя такое необычное было… — в голосе Арсения появилась растерянность.
— В лифте? Ну, пусть в лифте, если тебе так нравится. Только я на девятый этаж пешком шла. Лифт не работал. Короче, я тебя поняла!
Женщина засмеялась и принялась собирать одежду, разбросанную по комнате.
Арсений молча наблюдал, как она одевается, а потом что-то ищет в своей сумке. Выражение его лица периодически менялось: от недоуменного к бесстрастному, а затем от грустного — к подозрительному.
— А как ты здесь оказалась?
— Здрасьте, я ваша тетя! Наверное, тебе не спалось, раз ты воспользовался услугами нашей конторы! Еще вопросы будут? Слушай, давай по сигаретке на дорожку?
Он машинально нашел в кармане брюк сигареты и протянул женщине.
— Какой конторы?
Она закурила, облегченно выдохнув дым, и сочувственно спросила:
— Что, вообще ничего не помнишь? Рассказать?
— Не нужно… – Арсений не мог вспомнить, как эта женщина оказалась в его квартире. И ему вдруг захотелось, чтобы она поскорее ушла. Что и произошло спустя минуту.
АТТРАКЦИОН
Над колесом обозрения в центре городского парка кружили голуби. По аллеям прохаживались женщины с детскими колясками, на игровой площадке шумела и веселилась детвора. Легкий осенний ветерок колыхал пожелтевшие листья высоких раскидистых каштанов и декоративных кленов, обступивших старинное двухэтажное здание с внушительной вывеской «ДК им. Ленина».
У входа в здание Арсения встретила завхоз Светлана Олеговна — крупная блондинка с лицом, над которым, казалось, поработал неопытный театральный гримёр.
– Здравствуйте, Арсений Викторович!
– Добрый день. У вас что-то срочное?
– Вчера, после вашего ухода, этот… предсказатель звонил. Ну, который у нас в клубе будет выступать!
– А, ясновидящий Феофан… или Епифан… не помню!
– Ну, да, гадальщик. Афиши скоро подвезет.
– Афиши не вешайте, пока нам этот Нострадамус патент не покажет. Что еще?
Они поднялись на второй этаж. Арсений прибавил шаг, но Светлана Олеговна не отставала.
– Гарбуз тут вас спрашивал. Я сказала, что вы на банкете, а он говорит, срочное дело. Мне, говорит, надо у Арсения Викторовича, «Ленина в опере» взять. На время. И ждал все равно.
– Так он же мне ее подарил. А зачем ему эта картина понадобилась? – удивленно спросил Арсений.
– Ясно, зачем. Гарбуз хочет голову поменять… – заговорщически произнесла завхоз.
– Кому?
– Ленину, – печально вздохнула Светлана Олеговна.
Арсений растерянно остановился:
– Не понял…
– А что тут непонятного? – рассудительно сказала завхоз. – Сперва у него был «Ленин в опере», потом «Брежнев в опере», потом Горбачев, потом снова Ленин, потом…
– Стоп. Вы хотите сказать, что Гарбуз меняет рисунок на картине, в зависимости от смены власти?
– Голову, Арсений Викторович, голову меняет. Старую замажет, новую нарисует. А вы, что, не знали? Весь клуб об этом знает.
Арсений потрясенно развел руками.
– Ничего себе! И чья же голова… Ну, я имею в виду… Кто теперь в опере, то есть, на картине будет, на месте Ленина?
– Кто его знает. Гарбуз не сказал…
– Сальвадор Дали отдыхает… – задумчиво произнес Арсений.
– Кто отдыхает?
Они вошли в приемную и остановились у двери с надписью «Директор ДК».
– Да это я так, – улыбнулся Арсений. – Появится Гарбуз, попросите, пожалуйста, чтобы поднялся ко мне.
– Хорошо. Арсений Викторович. А когда же колесо починят? Люди интересуются…
Арсений подошел к окну, и, отодвинув штору, посмотрел на возвышающееся над парком колесо обозрения.
– С колесом все в порядке. Испытания ждем… Кстати, хорошо, что напомнили. Я сейчас позвоню в инспекцию по надзору за аттракционами. Где-то у меня визитка была…