Оно. Том 2. Воссоединение

– Нет, благодарю вас, – ответил он и тут же, по причине, которую не мог себе объяснить, услышал, как добавляет: – Я искал своего сына.

– Да? А как его зовут? Может, я его видела. – Девушка улыбнулась. – Я знаю большинство детей.

– Его зовут Бен Хэнском, – ответил Бен. – Но я его здесь не вижу.

– Скажите мне, как он выглядит, и я смогу передать ему ваши слова, если есть такая необходимость.

– Ну, – Бен уже жалел о своей выдумке, – он полноват и похож на меня. Но никакой проблемы нет, мисс. Если увидите его, просто скажите, что его отец заезжал по пути домой.

– Скажу. – Она улыбнулась, но улыбка ограничилась губами, и Бен внезапно осознал, что подошла она и заговорила с ним не только из вежливости и желания помочь. Она работала помощницей библиотекаря детской библиотеки города, в котором за последние восемь месяцев убили девять детей. Увидела незнакомого мужчину в мире, куда взрослые заглядывают редко, обычно для того, чтобы оставить или забрать ребенка. Так что подозрительность ее имела под собой веские основания.

– Спасибо вам. – Он улыбнулся, надеясь, что успокоил ее, и ретировался.

Коридором прошел во взрослую библиотеку и, подчиняясь импульсу, который не понимал, направился к подковообразному столу… но, само собой, в этот день им полагалось следовать импульсам, так? Следовать импульсам и смотреть, куда они заведут.

Табличка на столе указывала, что симпатичную библиотекаршу, которая сидела за ним, зовут Кэрол Дэннер. За ее спиной Бен видел дверь с панелью матового стекла и надписью «МАЙКЛ ХЭНЛОН СТАРШИЙ БИБЛИОТЕКАРЬ».

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила мисс Дэннер.

– Думаю, да, – ответил Бен. – Надеюсь на это. Мне бы хотелось завести библиотечную карточку.

– Очень хорошо. – Она взяла бланк. – Вы живете в Дерри?

– В настоящий момент – нет.

– Ваш домашний адрес?

– Рурал-стар, шоссе два, Хемингфорд-Хоум, штат Небраска. – На мгновение он запнулся, забавляясь ее недоуменным взглядом, потом добавил почтовый индекс: – Пять-девять-три-четыре-один.

– Это шутка, мистер Хэнском?

– Отнюдь.

– Так вы переезжаете в Дерри?

– Таких планов у меня нет.

– Не далековато будет ездить за книгами? Или в Небраске нет библиотек?

– Это в некотором роде сентиментальный момент. – Бен думал, что такой разговор с незнакомым человеком дастся ему нелегко, но нет, никаких затруднений не возникло. – Видите ли, я родился в Дерри. И впервые здесь после того, как уехал отсюда еще ребенком. Погулял по городу, посмотрел, что изменилось, а что нет. И вдруг меня осенило, что я прожил здесь десять лет, с трех до тринадцати, но на память об этих годах у меня ничего не осталось. Даже открытки. У меня были серебряные доллары, но один я потерял, а остальные подарил другу. Наверное, мне нужен сувенир из детства. Поздновато, конечно, но не зря же говорят – лучше поздно, чем никогда.

Кэрол Дэннер улыбнулась, и улыбка превратила ее в ослепительную красавицу.

– По-моему, это очень мило. Если вы погуляете десять или пятнадцать минут, ваша карточка, когда вы вернетесь к столу, будет уже готова.

Бен едва заметно улыбнулся в ответ.

– Как я понимаю, надо будет внести залог. Житель другого города и все такое.

– В детстве у вас была библиотечная карточка?

– Безусловно. – Улыбка Бена стала шире. – Полагаю, после моих друзей библиотечная карточка стояла у меня на первом месте.

– Бен, не мог бы ты подняться сюда? – послышался громкий голос, разрезавший библиотечную тишину, как скальпель.

Он обернулся, виновато дернулся, как делают люди, когда кто-то кричит в библиотеке. Не увидел ни одного знакомого человека… а мгновением спустя осознал, что никто не поднял голову и никоим образом не выразил удивления или раздражения. Старики по-прежнему читали «Дерри ньюс», «Бостон глоуб», «Нэшнл джеографик», «Ю-эс ньюс энд уорлд рипорт». В зале справочной литературы две старшеклассницы склонились над пачкой газет и стопкой регистрационных карточек. Несколько человек просматривали книги на полках раздела «НОВИНКИ БЕЛЛЕТРИСТИКИ – ВЫДАЮТСЯ ТОЛЬКО НА НЕДЕЛЮ». Какой-то старик в нелепой фуражке, с потушенной трубкой, зажатой в зубах, пролистывал альбом с рисунками Луиса де Варгаса.

Бен повернулся к молодой женщине, которая в недоумении смотрела на него.

– Что-то не так? – спросила она.

– Нет, – с улыбкой ответил Бен, – просто мне показалось, будто я что-то услышал. Наверное, перелет подействовал на меня сильнее, чем я думал. Так что вы говорили?

– Если на то пошло, говорили вы. Я как раз собиралась добавить, что сведения о вас должны храниться в архиве, если вы пользовались библиотекой, когда жили в Дерри. Вся информация теперь на микрофишах. За эти годы и у нас кое-что изменилось.

– Да, – кивнул он, – в Дерри изменилось многое… но многое и осталось таким же, как и прежде.

– В любом случае я могу поискать вашу фамилию и возобновить вашу карточку. Тогда залога не потребуется.

– Отлично, – ответил Бен, но прежде чем успел поблагодарить библиотекаршу, тот же голос вновь прорезал священную тишину библиотеки, еще более громкий и радостный: «Быстро сюда, Бен! Поднимайся, маленький толстый говнюк! Это твоя жизнь 29, Бен Хэнском!»

Бен откашлялся:

– Я вам очень благодарен.

– Пустяки. – Она склонила голову набок. – На улице потеплело?

– Немного, – ответил он. – А что?

– Вы…

– Это сделал Бен Хэнском! – прокричал голос. Откуда-то сверху, от стеллажей. – Бен Хэнском убивал детей! Держите его! Хватайте его!

– …вспотели, – договорила она.

– Правда? – задал он идиотский вопрос.

– Карточкой я займусь прямо сейчас.

– Большое спасибо.

Она передвинулась к старой пишущей машинке «Ройял», которая стояла на углу подковообразного стола.

Бен медленно отошел. Сердце бухало, как барабан. И да, он вспотел, чувствовал, как пот стекает со лба, выступает под мышками, смачивает волосы на груди. Он поднял голову и увидел клоуна Пеннивайза, который стоял на верхней площадке винтовой лестницы, расположенной по левую руку, и смотрел на него сверху вниз. Лицо покрывал белый грим, рот краснел ухмылкой убийцы. Вместо глаз – пустые глазницы. В одной руке – связка шариков, в другой – книга.

«Не он, – подумал Бен. – Оно. Я стою посреди ротонды публичной библиотеки Дерри майским днем 1985 года, я – взрослый, и вижу самый жуткий кошмар моего детства. Я встретился лицом к лицу с Оно».

– Поднимайся, Бен, – позвал сверху Пеннивайз. – Я не причиню тебе вреда. У меня для тебя книга! Книга… и шарик. Поднимайся!

Бен открыл рот, чтобы ответить, чтобы сказать, что Пеннивайз, наверное, рехнулся, если думает, что он, Бен, поднимется по лестнице, но тут же понял: произнеси он хоть слово, все повернутся к нему, все подумают, а не псих ли он?

– Ладно, я знаю, что ты не можешь ответить, – крикнул Пеннивайз вниз и захихикал. – Хотя я чуть не провел тебя, правда? Извините, сэр, принц Альберт в вашем сортире?.. Это так?.. Лучше выпустите бедолагу 30. Извините, мэм, это ваш холодильник убегает 31?.. Ваш?.. Тогда не стоит ли вам его поймать?

Клоун на верхней лестничной площадке запрокинул голову и визгливо расхохотался. Смех отразился от купола ротонды, будто стая летучих мышей, и Бену лишь невероятным усилием воли удалось удержать руки внизу, не дать им подняться и заткнуть уши.

– Поднимайся, Бен, – опять позвал Пеннивайз. – Мы поговорим. На нейтральной территории. Почему нет?

«Я не поднимусь, – подумал Бен. – Думаю, когда я наконец-то доберусь до тебя, ты не захочешь меня видеть. Потому что мы собираемся тебя убить».

Вновь раздался пронзительный смех клоуна.

– Убить меня? Убить? – И внезапно, нагоняя ужас, он заговорил голосом Ричи Тозиера, точнее, Голосом Пиканинни:

– Не убивайте меня, масса, я буду хорошим нигга, не убивайте вашего чевного малчыка, Стог! – и вновь зазвучал пронзительный смех.

Дрожа всем телом, побледнев, Бен пересекал центральную часть взрослой библиотеки под вибрирующим эхом этого смеха. Чувствовал, что его сейчас вырвет. Он остановился перед полкой с книгами, трясущейся рукой наобум взял одну. Его холодные пальцы начали перелистывать страницы.

– Это твой единственный шанс, Стог! – Голос звучал где-то позади и выше. – Убирайся из города. Уберись до темноты. Если останешься… ты и все остальные. Ты слишком стар, чтобы остановить меня. Вы все слишком старые. Слишком старые, чтобы чего-то добиться, кроме как найти свою смерть. Ты хочешь увидеть, как это произойдет сегодня вечером?

Он медленно повернулся, по-прежнему держа книгу в заледеневших руках. Не знал, куда смотреть, но создалось ощущение, будто под подбородком появилась невидимая рука и принялась поднимать, поднимать, поднимать его голову.

Клоун исчез. Дракула стоял на верхней площадке лестницы, что поднималась к стеллажам слева от подковообразного стола. Не киношный Дракула, не Бела Лугоши, не Кристофер Ли, не Фрэнк Ланджелла, не Фрэнсис Ледерер, не Реджи Нодлер 32. Там стояла древняя нежить с лицом, напоминающим перекрученный корень, с мертвенно-бледной кожей, пурпурно-красными, цвета запекшейся крови глазами. Рот открылся, обнажив наклоненные друг другу зубы, которые могли перекусить человека пополам.

– Р-р-р! – прорычал вампир, и челюсти, щелкнув, захлопнулись. Изо рта хлынул черно-красный поток. Отхваченные куски губ упали на белоснежный шелк парадной рубашки и поползли вниз, оставляя змеящиеся кровавые следы.

– Что увидел Стэн Урис перед тем, как умереть? – крикнул вампир с вознесенной над Беном лестничной площадки, смеясь кровавой дырой-ртом. – Принца Альберта в жестянке? Или Дэйва Крокетта, короля дикого Фронтира? Что он увидел, Бен? Ты тоже хочешь увидеть? Что он увидел? Что он увидел? – Вновь раздался все тот же пронзительный смех, и Бен понял, что сейчас закричит сам, да, нет никакой возможности остановить этот крик, он обязательно вырвется из груди. Кровь жутким потоком стекала с лестничной площадки. Одна капля упала на скрюченную артритом руку старика, который читал «Уолл-стрит джорнел». Побежала между костяшек пальцев. Старик не видел ее и не чувствовал.

Бен рывками втягивал в себя воздух, в полной уверенности, что сейчас его крик пронзит тишину теплого, дождливого майского дня, пугающий, как удар ножа… или выплюнутое изо рта лезвие бритвы.

Но воздух вышел неровным выдохом, а крик превратился в слова, произнесенные так же тихо, как произносится молитва:

– Разумеется, мы сделали из него пули. Мы превратили серебряный доллар в серебряные пули.

Господин в водительской фуражке, который пролистывал рисунки де Варгаса, резко поднял голову.

– Ерунда, – сказал он. Несколько человек подняли головы, а кто-то раздраженно зашипел на старика: «Ш-ш-ш!»

– Извините. – Голос Бена дрожал, он чувствовал, что по лицу течет пот, а рубашка прилипла к телу. – Я думал вслух…

– Ерунда, – повторил старик уже громче. – Нельзя отлить серебряные пули из серебряных долларов. Всеобщее заблуждение. Из бульварного чтива. Проблема в особенностях гравитации…

Внезапно рядом со стариком возникла женщина, мисс Дэннер.

– Мистер Брокхилл, пожалуйста, потише, – мягко обратилась она к старику. – Люди читают…

– Мужчина болен, – резко ответил Брокхилл, прежде чем уткнуться в альбом с рисунками. – Дай ему аспирин, Кэрол.

Кэрол Дэннер посмотрела на Бена, и на лице ее отразилась тревога.

– Вам нехорошо, мистер Хэнском? Я знаю, говорить такое невежливо, но вы ужасно выглядите.

– Я… – Бен запнулся. – Я поел в китайском ресторане. Наверное, необычная пища не понравилась моему желудку.

– Если хотите прилечь, в кабинете мистера Хэнлона есть кушетка. Вы можете…

– Нет. Спасибо, но нет. – Он хотел не прилечь, а выбраться из публичной библиотеки Дерри. Посмотрел на верхнюю лестничную площадку. Клоун исчез. Вампир исчез. Но остался воздушный шарик, привязанный к низким перилам из кованого металла, которые тянулись по периметру лестничной площадки. На поверхности надутого до предела шарика Бен прочитал: «ХОРОШЕГО ТЕБЕ ДНЯ! ВЕЧЕРОМ ТЫ УМРЕШЬ!»

– Я принесла вашу библиотечную карточку. – Кэрол осторожно коснулась предплечья Бена. – Она вам еще нужна?

– Да, благодарю. – Бен с бульканьем втянул воздух. – Очень сожалею, что все так вышло.

– Надеюсь, это не пищевое отравление, – продолжала тревожиться девушка.

– Не получилось бы, – вновь подал голос мистер Брокхилл, не отрываясь от альбома с рисунками де Варгаса и не вынимая потухшей трубки из уголка рта. – Выдумка из дешевого романа. Пуля будет кувыркаться.

Бен ответил ему, сам не зная, что собирается сказать.

– Мы отлили не совсем пули – кругляши. Изначально понимали, что пули нам не сделать. Я хочу сказать, мы были детьми. Это я предложил…

– Ш-ш-ш! – Кто-то опять попытался восстановить библиотечную тишину.

Брокхилл одарил Бена несколько удивленным взглядом, уже собрался что-то сказать, но уткнулся в рисунки.

Когда они вернулись к столу, Кэрол Дэннер протянула ему маленькую оранжевую карточку со штампом «ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА ДЕРРИ» у верхнего торца. В некотором удивлении Бен вдруг осознал, что эта первая карточка взрослой библиотеки, которую он получил. В детстве карточка у него была канареечно-желтая.

– Вы уверены, что не хотите прилечь, мистер Хэнском?

– Мне уже чуть лучше, благодарю.

– Точно?

Ему удалось улыбнуться:

– Точно.

– Вы и выглядите чуть лучше. – В ее голосе звучало сомнение, словно она понимала, что сказать надо именно эти слова, но сама-то в это не верила.

Потом она сунула книгу под устройство для микрофильмирования, которое использовалось в те дни для регистрации выданных книг, и Бена едва не разобрал истерический смех. «Эту книгу я схватил, когда клоун заговорил голосом Пиканинни, – подумал он. – Она решила, что я хочу ее взять. За последние двадцать пять лет я впервые беру книгу в публичной библиотеке Дерри и даже не знаю, что это за книга. С другой стороны, мне без разницы. Просто дайте мне отсюда уйти, понимаете? Этого достаточно».

– Спасибо. – Он сунул книгу под мышку.

– Мы всегда рады вас видеть, мистер Хэнском. Вы точно обойдетесь без аспирина?

– Будьте уверены, – ответил он и после короткой заминки добавил: – Вы, случаем, не знаете, как поживает миссис Старрет? Барбара Старрет? Она возглавляла детскую библиотеку.

– Она умерла, – ответила Кэрол Дэннер. – Уже три года как умерла. Инсульт, насколько мне известно. Поверить трудно. Не такой уж она была старой… пятьдесят восемь лет или… пятьдесят девять. Мистер Хэнлон на день закрывал библиотеку.

– Ясно, – кивнул Бен и почувствовал, как в сердце образовалась пустота. Вот что случается, когда возвращаешься к тем, кто в памяти твоей, или как там поется в песне. Глазировка торта сладка, да начинка горька. Люди или забыли тебя, или умерли, или потеряли волосы и зубы. В некоторых случаях ты обнаруживаешь, что они потеряли и рассудок. Ох, как же это хорошо – быть живым. Привет, парень.

– Мне очень жаль. Вы ее любили, так?

– Все дети любили миссис Старрет, – ответил Бен и в тревоге осознал, что на глазах уже слезы.

– Вы…

«Если она еще раз спросит, в порядке ли я, наверное, я действительно заплачу, или закричу, или что-то сделаю».

Он посмотрел на часы:

– Боюсь, мне надо бежать. Спасибо большое, вы очень мне помогли.

– Доброго вам дня, мистер Хэнском.

«Пожелание правильное, потому что вечером я умру».

Он наставил на нее палец и двинулся через зал к двери. Мистер Брокхилл поднял голову, резко повернулся к нему, бросил на него подозрительный взгляд.

Бен посмотрел на верхнюю площадку винтовой лестницы, которая располагалась слева от подковообразного стола. Шарик по-прежнему висел в воздухе, привязанный к перилам. Только надпись на нем изменилась:

Я УБИЛ БАРБАРУ СТАРРЕТ!

КЛОУН ПЕННИВАЙЗ

Бен отвел глаза, почувствовал, как сердце вновь забилось у самого горла. Вышел из библиотеки в солнечный свет. В сплошном слое облаков появились разрывы, и теплое майское солнце прорвалось к земле. В его лучах трава выглядела невероятно зеленой и сочной. Бен почувствовал, что на сердце у него полегчало. Словно он оставил в библиотеке какую-то ношу, которую ранее таскал в себе… а потом он посмотрел на книгу, которую взял, и зубы его вдруг щелкнули с невероятной силой. В руках он держал «Бульдозер», книгу Стивена У. Мидера, одну из тех трех, с которыми вышел из библиотеки в тот день, когда прыгнул в Пустошь, спасаясь от Генри Бауэрса и его дружков.

И, раз уж речь зашла о Генри, на обложке до сих пор остался отпечаток подошвы его саперного сапога.

Дрожащей рукой, неловко переворачивая страницы, он добрался до задней обложки. Библиотека перешла на микрофильмовую систему контроля выдачи книг, он это видел. Но в этой книге на внутренней стороне задней обложки остался карман, в котором лежал формуляр. В каждой заполненной строчке после написанной от руки фамилии посетителя библиотеки, который брал книгу, стоял штамп библиотекаря с установленной датой возврата. Бен прочитал:

А в последней заполненной строке увидел свои имя и фамилию, написанные его детским почерком, с сильным нажимом карандаша:

Бенджамин Хэнском 9 июля 1958

И на формуляре, и по всему заднему форзацу, и по всем страницам кто-то проштамповал жирными красными чернилами, которые выглядели как кровь, одно слово: «УНИЧТОЖИТЬ».

– Боже мой, – прошептал Бен. Не знал, что еще сказать; слово это целиком и полностью характеризовало сложившуюся ситуацию. – Боже мой, боже мой.

Он стоял под лучами солнца, внезапно задавшись вопросом, а с чем же пришлось столкнуться остальным.