Бойтесь низких потолков!

– Плачет, когда дети не слушаются и плохо себя ведут.

Я была спокойна на этот счет: я себя вела хорошо. Но тетя так не считала.

– Вот ты упрямишься. Тебе говорят, чтобы ты шапку надела, а ты не слушаешь.

– Ну и что?

– Как что? Уши застудишь, лечи тебя потом. И еще со старшими плохо разговариваешь.

– Так они первые начинают!

– Все равно, старших нужно уважать.

– Даже если они дураки?

– Ну а кто дурак, по-твоему?

– Та тетка из автобуса.

Недавно мы ехали с тетей в автобусе, я ей что-то рассказывала, а тетка, которая сидела рядом, сделала мне замечание. Мол, слишком громко говорю, она своих мыслей не слышит. Я ей ответила: «А у вас мысли есть?».

– Так она же первая начала! И негромко я говорила!

– Вот когда работать будешь, у тебя будет начальник. Он замечание тебе сделает, ты так же ответишь?

– Да, так же.

– Тогда он тебя выгонит с работы.

– Ну и пускай! Если выгонит, значит, он дурак!

– Он-то дурак, а ты на что жить будешь? На какие деньги, раз тебя с работы выгнали?

Я пожала плечами и улыбнулась.

– Вот именно.

Как-то я сказала тете, книги – мои друзья. Она спросила:

– Зачем ты называешь книги друзьями?

В ответ на этот вопрос я тоже улыбнулась и пожала плечами. Но, на самом деле, ответ был другим: книги надежны и никогда не подводят. Они никогда не отвернуться от тебя, а ты можешь не вспоминать о них очень долго. А потом к ним вернуться, и они будут рады. Тете я, конечно, об этом не сказала. Я уже понимала, кому что можно говорить, а кому что – нет. Но тетя так не считала. Ей казалось, что я постоянно маюсь дурью.

– Хочешь научиться шить? Когда я была в твоем возрасте, мы с подружками платья шили. У кого платье было красивее – за той и больше мальчишек бегало. Я шила лучше всех, за мной и бегало больше всех.

– Не нужно мне, чтобы за мной бегали.

– Да дело не в этом. Просто тебе заняться нечем, а так хоть научишься полезному чему-то.

– Шитье – это не для меня. Нужно долго сидеть на месте. И платья я не люблю.

Я не стала говорить, что хотела бы вместо платья мантию с капюшоном. В такой удобно было бы отправляться в путешествия. Она бы защищала от дождя и ветра. Ведь я могу отправиться в путь в любую погоду, в любое время суток. Ничто меня не остановит, наоборот. Если стараются напугать, значит, точно надо идти вперед.

Мысли о будущей, взрослой жизни посещали меня, но не задерживались надолго. Учеба, работа – да кого это волнует? Меня – точно нет. Казалось, о подобных вещах думают только очень скучные люди типа моих одноклассников. Им и думать-то больше не о чем. Они живут в одно время в одной жизни, а я – в разных.

Но все же я понимала, что мне, рано или поздно, придется столкнуться со всякими скучными вещами, которые меня не интересовали. «Ладно, что-нибудь придумаю, придумывать-то я умею».

Мне нравилось, когда к тете заходили ее знакомые попить чай. Тетя никогда не отправляла меня в комнату или на улицу, а разрешала сидеть с ними. Я с удовольствием слушала. В них было много житейской мудрости, которую мне больше негде было подчерпнуть.

– Такая она глупая бабень! Было у нее кафе, и она его похерила. А вчера сидит и рассуждает: «Что это такое, директор приходит и спрашивает, что есть поесть? Директор должен прийти и сказать: «Так, быстро несите сюда!». Уж кому знать, как ни ей! А муж ее бывший ей каждый месяц деньги посылает.

– Детям?

– Дети вымахали давно. Старший сын жениться собрался. Где будут жить, на что – его не волнует. Папа все купит.

– Дочка еще у нее?

– Да, такая же, как она – вся в мамашу. Уезжала по делам, ее одну оставила. А та от своего сопливого дружка залетела. Аборт пришлось делать. Говорила, ребенка хотела оставить. Какой ей ребенок? Мозгов вообще нет.

– За детьми смотреть надо.

– Надо. Так она сама замуж так и выскочила за своего – беременной. Еще неизвестно от кого.

– Ну, она красивая была, у нее поклонников было много.

– И сейчас много. Поклонников не только красоты, но и денег. Так замуж легко выйти, да только нет у нас нормальных. В Большой город надо ехать. Тут она никого не найдет.

Тетина подруга перевела взгляд на меня и заметила, что я внимательно слушаю.

– Ты когда замуж соберешься, тоже жениха себе в Большом городе ищи.

– А я замуж не пойду.

– Как не пойдешь? А дети?

– Я и детей не хочу.

– Я в твоем возрасте тоже не хотела. Думала, живот будут разрезать, боялась. Но вот троих родила.

– Я не боюсь, просто не хочу.

– Старой девой останешься?

– Останусь.

– Маленькая ты еще, ничего не понимаешь.

– Это другие не понимают.

Тетя строго на меня посмотрела. А ее подруга усмехнулась и сказала:

– Может, и другие не понимают. Кто его знает? Знает только бог.

– Я в бога не верю.

– Не веришь? А во что ты веришь?

– Ни во что.

– Это плохо. Надо во что-то верить.

– Зачем?

– Зачем? Если человек ни во что не верит, то живется ему тяжело.

– Мне живется легко.

– Это пока ты ребенок. Вот тебе все и кажется легким. А вырастешь, поймешь, как все сложно. Взрослая жизнь она оооооо какая – ни в сказке сказать. И без веры очень трудно.

– Все равно, не все верят.

– Откуда ты знаешь?

– Я читала.

– Как ты мне моего дедушку напоминаешь! Такой же упрямый был. Из-за этого один и остался, никто его выносить не мог.

– Спорщица великая! – сказал тетя. – Старших уважать надо, а ты споришь.

– Если старший – не значит всегда прав!

– Нет, ну точно мой дедушка!

Слушая рассказы взрослых, я думала, как бы я поступила на их месте? Мои решения мне казались более мудрыми и справедливыми. «Похоже, я знаю больше, чем они. Может, я даже умнее их…». Один раз я так подумала и ухмыльнулась. Тетяспросила:

– Ты чего?

– Да так, ничего. Просто вспомнила кое-что смешное.

– Какой у тебя хороший возраст! Просто живешь, ни о чем не думаешь и смеешься просто так. Смех без причины – признак юности! Ты согласна?

– Согласна!

Но это была неправда. Я вспоминала не только смешное и не думала «ни о чем». Всегда о чем-то, пусть даже не понимала, о чем именно. Так мне даже больше нравилось. Когда все понятно – неинтересно. Или еще хуже – скучно.

Если бы меня спросили: «О чем ты думаешь?», я бы не знала, что ответить. Сказала бы: «Да так, ни о чем». И это было правильно. Пусть лучше считают, что я просто не хочу ему рассказывать и больше вопросов не задают. Вряд ли кому-то по-настоящему интересно, что у меня в голове.

Я прекрасно понимала, как по-дурацки звучал бы рассказ о том, что я люблю сочинять стихи из непонятных слов, например? И о том, что люблю лезть туда, где ничего нет кроме пыли и мусора, как в заброшенном доме? Папа или тетя скорее всего, просто махнули бы рукой и сказали бы в ответ что-то вроде: «Ну что за глупости? Ты что, маленькая? Займись лучше делом!». А двойняшки решили бы, что я спятила.

Что касается моих мыслей, то они не всегда были грустными и тяжелыми. До определенного момента я не знала, что они могут «выжигать» мозг. Или бить по нему. Мои мысли не всегда были против меня самой.

Они уводили меня далеко-далеко, даже дальше, чем путешествия. Туда, куда не добраться, находясь в физическом теле. Как сны с открытыми глазами. Временами я проваливалась в такие «дневные сны» и находилась там подолгу.

В такие моменты я неосознанно начинала делать какие-то жесты или даже произносить слова, причем вслух. Со стороны, наверное, казалось, что я разговариваю с кем-то невидимым. И не только разговариваю, но и реагирую на его слова – качаю или киваю головой, улыбаюсь, закатываю глаза. То есть делаю все то же самое, что во время «нормального» разговора.

Я понимала, что нужно себя контролировать, чтобы не привлекать внимание. Оно мне совершенно не нужно, особенно во время путешествий. Но у меня плохо получалось.

Как-то тетя заметила, что я «веду диалог» и спросила:

– Ты с кем разговариваешь?

– Ни с кем.

– Так себя ведут только сумасшедшие. Вон, свекровь моя, тоже сидела и сама с собой разговаривала. У нее с головой были проблемы. Ты так же хочешь, что ли?

– Но я же сама с собой не говорю. Я просто задумалась и все.

– Увидят, скажут – больная. Позора не оберешься!

– А когда я маленькая была, ты так не говорила!

– Так то маленькая, маленьким все можно.

– Особенно, когда они режут помидоры?

– Особенно, когда они режут помидоры!

Мы вспомнили об одном смешном случае. Когда мне было лет пять, я помогала тете готовить томатный соус. Нужно было порезать 3 кг помидоров, и я порезала все, болтая сама с собой. Даже не заметила, как пролетело время. Тетя была довольна: «Молодец, помогаешь!».

Еще я помогала ей делать грядки. Мне нравилось копаться в земле, пачкаться, а потом мыться начисто. Тетя сажала растения с красивыми названиями «майоран» и «любисток». Мне больше нравилось слово «майоран», а тете – «любисток». Мы спорили, какое название красивее.

«Майоран» вызывал у меня ассоциации с большими кораблями, дальними странами и еще чем-то волшебным и сказочным. А слово «любисток» звучало просто как «лепесток» и ничего мне не говорило.

Под вечер налетало огромное количество комаров. Я терпеть их не могла, а они кусали меня так, будто хотели съесть. Я злилась, расчесывала укусы и говорила:

– Вот бы вообще не было комаров!

– Не будет комаров – не будет птиц. Не будет птиц – не будет лис. Не будет лис – не будет волков!

– Волки лис не едят!

– Кто тебе сказал?

– Прочитала.

– Ну, пускай будет так. Все равно комары для чего-то нужны, раз на свете есть.

– Ты так говоришь потому, что тебя они не кусают!

– А тебя они кусают потому, что у тебя кровь вредная! У всех вредных детей вредная кровать! Давайте, комары, кусайте ее!

Сделав грядки, мы с тетей принялись подписывать таблички. Для каждой грядки – свои. На каждой табличке я, стараясь, выводила названия овощей и зелени. Прилучалось очень красиво и сразу понятно, где что растет. Таблички я старалась расставлять ровно-ровно, чтобы получились аккуратные красивые ряды.

Еще мы с тетей пололи. Мне очень хотелось полоть тяпкой, но тетя мне ее не доверяла. Приходилось вырывать сорняки руками, но это было не так интересно. Тогда я начинала выпрашивать тяпку:

– Вот «тяпнешь» себе по ноге – будешь знать! Знаешь, как это больно? Тут бы и силач заорал!

Выполов все сорняки, мы сгребали их в одну кучу – для кур. Кормить кур было очень весело. Что им ни бросишь – они налетают с огромной скоростью. Я любила чистить рыбу и скармливать курам внутренности. Они клевали их с таким же удовольствием, как и все остальное. «Все-таки куры очень глупые, даже есть их не жалко».

Когда я была маленькой, тетин огород казался мне большим-пребольшим. Я вспоминала, как бегала по нему, и казалось, что земля недалеко от глаз. Потом огород заметно уменьшился, но все равно выглядел уютным.

Выполнив всю работу, мы с тетей садились на лавочку у забора и отдыхали.

– Вот сколько мы всего сделали!

– Ага.

– Привыкай, будет у тебя свой огород, будешь за ним так же ухаживать.

– Зачем мне огород?

– Как зачем? Чтобы овощи выращивать. В магазинах вон как все дорого! А так будет свое.

Я даже не знала, что ответить. Мысль о собственном огороде меня веселила. «У меня – огород? Что, серьезно?».

В гостях у тети я ложилась спать очень поздно. Самым сложным для меня было переждать полночь, когда меня непреодолимо начинало клонить в сон. Но стоило немного потерпеть, и сон как будто «слетал». Каждый раз я проверяла себя, смогу я «пересилить» сон и не уснуть? Обычно, мне это удавалось, и тогда я гордилась собой. Но иногда сон все же одолевал, и я засыпала, а наутро жалела.

Папа говорил, что человек, который поздно ложится и поздно встает – бездельник и вообще ни на что не годится. У него нет никакой работы, он лодырь и совершенно безнадежен. Правда, про тетю он так не говорил. Для нее он делал исключение, чтобы было весьма благосклонно с его стороны. Для меня, например, он бы исключения не сделал. Сам он ложился в 9, а вставал, когда не было и 6-ти? Раньше мне казалось, что так делают все, пока я не узнала, что многие ложатся за полночь.

Стараться не засыпать рано имело для меня особое значение. Ведь я собираюсь отправиться в ночное путешествие, чтобы увидеть черный космос и звезды.

Мне нравилось, что ночью голова работала совсем не так, как днем. Мысли текли по-другому. Несколько ночей подряд я придумывала сказку о собаке, которая родилась на улице. Сначала она жила на пустыре, а потом решила найти себе друга. Она ходила от одного дома к другому и надеялась, что ее кто-нибудь оставит у себя. Но никто не хотел оставлять ее у себя: кому нужна бездомная, беспородная и не очень красивая собака? Как такая может рассчитывать на друга, в ней же нет ничего особенного?

Потом собаку заметил бродяга и предложил пойти с ним. Так они вдвоем и путешествовали, пока не нашли заброшенный дом, в котором стали жить. К их дому приходили другие бездомные собаки – поесть и поиграть. У моей сказки был счастливый конец. Потому, что она была про собаку, а животным я желала только самого лучшего.