В погоне за Смертью

– И почему же они плохие?

– Они несколько раз били папу.

От этой простой логики я даже рассмеялся. Если бы каждый человек, который бьёт другого был плохим – тогда бы весь мир был полон плохих людей. А, чёрт! Так же оно и есть! Полагаю в таком случае я один из худших из них, поскольку я не только бью других.

Я их убиваю.

– Может они били его за дело?

Я проводил девочку в комнату, которую облюбовал сам, та, спотыкаясь впотьмах, зашла в неё и устроилась в углу, обхватив колени. Её маленькое тельце едва заметно дрожало от холода.

Нужно как-то её согреть. Это мне тепло было не нужно, а ребёнок так быстро заболеет. Самым простым и очевидным вариантом для большинства людей было бы просто укрыться с ней каким-нибудь одеялом или тканью, которые наверняка можно найти в этом большом доме. После чего своим теплом отогреть и её. Но не в моём случае, холодная кровь охотника на драконов не сильно способствовала согреванию кого-либо. Скорее наоборот, в этом плане, я был больше похож на теплового вампира.

Остаётся только растопить печь.

Мои доспехи и вещевой мешок лежали там же где я их оставил. Так что, порывшись в нём, я быстро нашёл огниво. Остальное, наверняка, можно найти и в доме.

– Папа хороший! – протестующе сказала девочка.

Чем вызвала у меня усмешку – какая знакомая женская логика.

– Если хороший, значит не заслужил?

– Папа – это Папа! Его бить нельзя! – надулась она.

А я пока обшаривал всё вокруг печи. Несколько брёвен я нашел весьма быстро – предусмотрительные хозяева держали запас поленьев прямо в доме, чтобы на случай грозы не было необходимости бегать туда-сюда под дождём. Как раз мой случай. Да и поленья за счёт этого были почти сухими, разве что чуть-чуть влажными из-за влаги в воздухе.

– А других можно?

– Других – можно, Папу – нельзя!

Я закатил глаза от такой святой наивности. Тем не менее, разговор с девочкой больше был нужен для того, чтобы немного отвлечь и занять её. У меня не было своих детей, но, если я правильно помню своих младших братьев и сестёр – пока ребёнок без присмотра, лучше его чем-то занять. А поскольку сейчас мне было важнее хоть как-то согреть помещения, то пускай малышка лучше думает над моими задачками. Тем более, раз она так упорно стоит на своём.

– А кто решает, кто плохой, а кто хороший?

– Папа и Мама!

– И они не могут ошибаться?

Так, вроде всё необходимое я нашёл и даже поместил в печь – несколько поленьев, растопку и трут. Осталось только всё это поджечь с помощью огнива. Я немного повозился и готово! При такой дыре в стене, печь дом не обогреет, но теперь хотя бы можно было около неё греться. А лучше вообще закинуть мелкую наверх – пускай себе отогревается.

– Они умные! – упёрлась девчонка.

– Забирайся на печь, – поставил я к печи маленькую лестницу, после чего закинул на печь одеяло, которое нашёл в одной из комнат, – укройся. Скоро потеплеет.

Девочка послушно залезла под одеяло с головой, а я принялся осматриваться дальше. Я не плотник, и у меня нет большого количества стройматериалов, чтобы полностью перекрыть дыру в стене. Но вот хотя бы частично её закрыть чем-нибудь – на это я способен.

– Твоему отцу ум не помог.

Не зная, что ответить, моя маленькая собеседница недовольно замолчала, а я тем временем, упершись ногой в стену, начал двигать недалеко стоящий шкаф с какой-то домашней утварью в сторону пролома. А следом за ним пошёл и другой шкаф.

И вот с десяток минут спустя и больше дюжины отменных аустерийских ругательств, и большая часть дыры была перекрыта. Ещё пара десятков минут в поисках кучи тряпок и все оставшиеся щели также были перекрыты. Воздух в доме медленно согревался. Не бог весть что, но и сейчас не зима, в конце концов. Должно хватить.

– За что его побили?

– Одолжил что-то, – неохотно буркнула девочка.

– Монеты?

Может пьяница? Дом-то поди бедный какой был.

– Нет! Папа хороший! – возмутилась моя собеседница. – Лошадь и плуг! Папе не с чем было идти в поле.

– Понятно.

Чтобы найти погреб, даже мне с моим зрением в такой темноте пришлось постараться. Тем не менее, это был хороший знак – наверняка получится запастись провизией. И даже замок, висящий на люке, не помог – пара крепких ударов навершием меча и тот, протестующе звякнув, отлетел в сторону. Каким бы не был острым меч, но, чтобы пробить толстую драконью чешую сила нужна немаленькая…

Холод погреба приятно обнял моё тело.

Как я и ожидал – погреб был завален запасами. Большое и состоятельное семейство готовилось к зимовке заранее, запасаясь продуктами.

А, судя по словам девочки, здесь жили не просто состоятельные крестьяне, а местные ростовщики. Деревенька небольшая, так что, скорее всего, единственные во всём поселении. Так что, может, я и зря подумал дурно об отце этой мелкой?

Появившийся на деревне зажиточный ростовщик – это настоящий паразит. Клещ, сосущий кровь из простого холопа. Сегодня он дал в долг одному, завтра другому – и вот не пройдёт и пары лет, а уже все твои крестьяне у него долговой кабале, и едва способны оплатить хотя бы ежемесячную долю выплат. Работают на него за долги, только укрепляя его состояние. Клещ разрастается в размерах, напиваясь крестьянской крови, а сами холопы наоборот – худеют, да беднеют. И всё меньше и меньше способны отдавать своему настоящему хозяину, например, нашей семье.

Такого допускать нельзя.

Поэтому в моём герцогстве, мы таких крестьян просто вешали. Сразу, как только находили. Зачастую полным составом – родители, дети, ближайшая родня. Под нож идут все, кто так или иначе оказывался в этом замешан, или… своевременно не донёс на своих.

Мой отец никогда не был особо мягок с холопами, но за одно это крестьяне его, если не любили, то уж точно уважали.

Никто не любит паразитов.

– Ешь, – я положил рядом с девочкой немного вяленого мяса, пару яблок и немного бобов. – Захочешь ещё – говори. Тут много еды, я всё с собой не унесу.

– Вы уходите?

– Завтра на рассвете.

Я думал поесть сам, но понял, что совершенно не хочу. Странно, после таких приключений, как сегодня, мне обычно всегда тянуло поесть. Ладно, разберусь потом. Вернусь к своему любимому делу – полировке доспехов и меча. Я зажёг лампаду, чтобы лучше видеть и сел подальше от печки, дабы меньше отвлекать девчушку от еды своим амбре, и принялся за работу.

– Вожмите меня с собой, – сказала она с набитым ртом.

– Куда?

– Да кудша угодно.

– Здесь тебе безопаснее всего. Люди скоро вернутся.

Вряд ли крестьяне далеко ушли от своей деревни. Во скольких войнах я участвовал – чаще всего они убегали куда-нибудь подальше в лес, и там пережидали проходящее мимо вражеское войско. После чего возвращались на старые места обитания. Я не знаю, сколько я пробыл без сознания, но вряд ли дольше пары суток.

– Не вернутся. Папа сказал, что никто не вернется. Все убежали, – покачала головой девочка.

– Тогда почему ты осталась?

– Я сбежала.

– Сбежала от родителей в такой момент? – недоверчиво спросил я.

Девочка приспустила одеяло, после чего отодвинула воротник, скрывающий часть шеи – на ней был длинный свежий порез, только-только закрывшийся плотной коркой.

***************

Мелкая снова засопела и мне даже показалось, что была вот-вот готова зареветь.

– Хватит реветь! – недовольно буркнул я.

– Я не реву!

– Ревёшь!

– Не реву! – девочка твёрдо стукнула кулачком по печи.

– Ну и молодец, взрослые не плачут, – лёгкая улыбка появилась на моём лице.

– А сколько вам? – недовольно сопя спросила она.

– Двадцать восемь.

– Прям как дедушке Неги, – задумчиво протянула девочка.

– Даже не вздумай называть меня дедушкой!

Я выругался про себя. Жизнь холопа в королевствах не сахар, так что при продолжительности жизни среднего крестьянина чуть больше тридцати, я в мои двадцать восемь уже мог быть дедом. Таким же как этот неизвестный Неги. Так что, пожалуй, я даже ей могу сказать спасибо, что не стала сразу меня называть дедушкой.

– Как же мне вас называть?

Посмотри-ка! Решила, наконец, узнать имя спасителя?

– Рика́рдо Конхела́до де Но́рте, эль Ка́льво. Для тебя – Господин Рика́рдо Конхела́до де Но́рте, эль Ка́льво.

– Рикадо Коне… – начала пытаться выговорить моё имя девочка.

– Господин Рика́рдо Конхела́до де Но́рте, эль Ка́льво! – с лёгким раздражением повторил я.

– Господин Рикадо Конла…

– Пресвятая Дева Мария! Господин! Зови меня просто – Господин! – быстро сдался я.

Такими темпами она будет учиться выговаривать моё имя до самого утра. В тоже время, я не мог ей назвать себя просто по имени или фамилии. Как можно позволить такое дочке холопа? Я пусть и в изгнании, но всё же аристократ!

– Господин! Господин! – радостно закивала девочка и внезапно задумалась. – Подождите, вы тот Господин, про которого говорила Мама?

– Маловероятно, – покачал головой я.

– А тот Господин не разгневается, если узнает, что я зову Господином вас? – задала неожиданно прозорливый вопрос мелкая.

– Не разгневается, – уверенно прозвучал мой голос.

Граф Морген, хозяин этих земель, был превосходным всадником, и скорее всего, вместе со своей конной дружиной должен был быть одним из тех, кто должен был ударить по армии нежити с фланга. Тем, кто на своих закованных в броню конях, вобьет глубокий клин в строй мертвецов. И, судя по результату сражения, вряд ли человек, который оказался в окружении нежити смог бы оттуда выбраться.

– Тогда хорошо! – довольно закивала девочка.

– Тебя как зовут?

– Алисия.

– Фамилия?

Алисия отрицательно покачала головой.

Только имя. В Неркало (юго-восточном королевстве континента) у женщин не было даже имён, только фамилии, и это в том числе у знатных. И живи там моя семья, всех женщин бы звали – Конхеладо. Конхеладо первая – мать, Конхеладо вторая – старшая из сестёр, Конхеладо третья – вторая по возрасту сестра, и так далее. Так что иметь только имя – не так уж и плохо на самом деле. По крайней мере, оно только твоё.

– Красивое имя, Алисия.

– Спасибо! У Мамы такое же! – радостно ответила девочка.

Так, возможно, я немного поторопился.

К чёрту! Не хочу забивать себе этим голову – Алисия и Алисия. Какая мне разница по большому счёту?

– Так откуда у тебя этот шрам, Алисия? – вернулся я к прежней теме.

– Папа…Папа…

Так, в ход опять пошли сопли. Просто прекрасно. Может, стоило тогда согласиться на предложение отца Марианны? Если я всё равно в итоге пришёл к тому, что нянчусь с плаксивым ребёнком, то, по крайней мере, это мог бы быть хотя бы мой ребёнок.

– Папа сказал, что я не переживу дорогу, – зашлась Алисия тихим плачем. Было видно, что она борется с собой, но часть эмоций всё же прорывается наружу.

– Понятно.

Судя по всему, местные жители и вправду ушли от сюда насовсем, если отец девочки решил прирезать её, разумно предполагая, что та не переживёт долгую дорогу, а, возможно, ещё и потому, что еды на всё семейство не хватит. Такое вот крестьянское милосердие.

– У тебя есть братья и сёстры?

– Старший и младший братики, – очередной тихий всхлип.

Теперь всё окончательно встало на свои места. Бедному семейству, судя по всему, на самом деле не хватило бы пищи уйти в полном составе. В таких условиях вряд ли с ними бы кто начал делиться из соседей. Семья, очевидно, бедная и вряд ли с большим количеством друзей. По крайней мере, друзей, которые готовы в такие суровые времена поделиться своей едой. Едой, которая может быть очень нужна их собственным детям.

Вот заботливые папаша и решил оборвать жизнь дочери собственными руками. Так безболезненно, насколько был способен, но, видимо, что-то пошло не так. Скорее всего, не хватило духа одним чётким движением перерезать горло. И у девочки получилось убежать.

Выбора от кого избавляться тоже особо не было. Мальчики – это будущие рабочие руки и потенциальное приданное, девочка – наоборот, расходы. Может, в сытное и мирное время и спасали бы девочек, но, когда последний раз были такие времена? Мне ли, прожившему больше десятка лет в одном из самых северных герцогств, об этом не знать?

Алисия же продолжала тихо сопеть, что начинало действовать мне на нервы.

– А ну прекрати! Живо! Будешь меня раздражать – точно не возьму тебя с собой!

От такой перспективы девочка быстро подсобралась и уже почти не похныкивала.

– Значит вы меня возьмете с собой? – спросила она, окончательно приходя в себя, и вытирая с лица остатки соплей.

– Я этого не говорил.

– Но…

– Я сказал, что если будешь плакать, то не возьму точно!

– Я буду слушаться, Господин! – умоляюще сказала Алисия.

– Не действуй на нервы! – недовольно рыкнул я и отложил в сторону кирасу – вот ведь приставучая девка! Даже моя любимая полировка не помогает справиться с раздражением. Дожили, спорю с холопкой!

Девочка мгновенно замолчала.

– Я, вообще, не понимаю, чего тебя так тянет пойти со мной. Ты же даже не знаешь, куда я иду!

Честно говоря, я и сам ещё не был уверен, куда мне стоит идти – вряд ли на юго-восток откуда пришла нежить, но и куда она пошла я тоже не знаю. Может вообще пришла пора вернуться домой? Если срединные королевства потерпели поражения, то больше всего шансов противопоставить что-то мертвецам у северных королей.

– Мёртвый Господин сказал уходить с первыми людьми.

– Что?

***************

После того как армия Конрада проиграла, мертвецы, естественно, пришли в деревню. К этому времени большая часть крестьян уже убежала, но часть всё же осталась – кто-то решил до конца защищать свои дома, а кто-то был уже слишком стар для бегства. В любом случае, мертвецы не заметили сопротивления толком, насколько быстро оставшиеся крестьяне были убиты.

К моему удивлению – это не нежить разрушила деревню. Те лишь подняли погибших мужчин, чтобы пополнить свои ряды, да закопали стариков и детей. Тех, кого бросили или убили свои “заботливые” родственники. После чего армия ушла из деревни.

Примерно тогда же, к прятавшейся в доме Алисии и подошёл один из “мёртвых господ” и сказал, что ей лучше уходить отсюда и поскорее. Так что, когда появятся люди, чтобы она не мешкала, а напрашивалась к ним.

Так девочка и осталась одна жить в вымершей, но целой деревне, пока её не разрушил ураган. Ну, а буквально на следующий день появился и я.

В итоге – от момента, который я помнил последним прошло больше недели. Что я делал всё это время, оставалось для меня загадкой. Тем более, что очнулся я примерно там же, где и был.

Ну, с небольшими нюансами.

Так мы и болтали с Алисией, пока она меня не ошарашила следующим:

– Мёртвый Господин был хорошим. И вы хороший. Пусть и мёртвый.

– Я не мёртвый, – фыркнул в ответ я, откладывая последний элемент доспеха в сторону.

Осталось только отполировать меч.

– Мёртвый!

– Не раздражай меня! – назидательно погрозил я пальцем.

– Но вы холодный! – возмутилась девочка.

Ты посмотри на неё – какая спорщица! Может на самом деле именно за это папаня и хотел её прирезать? Эта версия начинала мне казаться всё более вероятной.

– Родовая особенность, – отмахнулся я.

– Вы плохо пахнете!

– Я был в нужнике.

– После нужника так сильно не пахнут!

– Хорошо! Я упал в нужник! Так лучше? – буркнул я в ответ, протягивая руки к своему мечу, который всё это время спокойно покоился рядом в ножнах.

– Зачем вы упали в нужник?

– Упал, а не залез! Это значит, что это случилось не по моей воле!

Девочка задумалась, принимать этот ответ или нет, и, видимо, всё же решившись принять, продолжила:

– Вы серый!

Мои руки замерли в сантиметре от рукояти.

Тут мне нечего ответить.

– Это нормальный цвет кожи для харцев, – недовольно произнёс я.

– Вы харец? Хариц? Харц? – начала перебирать варианты нового для себя слова Алисия.

– Харец, – озвучил я правильный вариант, – нет. Я не харец.

– Вот видите!

– Не пори чушь! – раздражённо прозвучал мой голос. – Я тебе уже говорил – будешь спорить, я тебя с собой не возьму.

– Простите, Господин! – ойкнула Алисия, вспоминая мои слова.

Я покачал головой, и приподнял свой меч держа его одной рукой за рукоять.

– А девочка-то поумнее тебя будет! – раздался в моей голове насмешливый голос.