Лазурная книга. Истории ясного неба для души, чтобы замедлиться, вдохновиться и услышать себя

Счастливый дом

Это история про старика. Так он сам себя называл, хотя надо – «пожилой человек». Одинокий пожилой человек жил в маленьком городе, в своем доме. Не жил – доживал. Это он сам так говорил. Он был разведенным вдовцом. Жена сначала ушла от него, а потом умерла.

Она уехала с новым возлюбленным, вышла замуж за него, родила дочку. Где-то на юге они жили, старик не вникал. А сам так и не женился. Встречались ему хорошие женщины, но он был так потрясен и напуган случившимся, что не рискнул снова довериться кому-то. И ушел в работу. Он был строитель, прораб. А потом состарился. Всю человеческую жизнь иногда можно описать в нескольких предложениях. В нескольких событиях. А потом она кончается – больше не о чем писать. Дом, огород, сад и река рядом. Можно иногда гулять по берегу, ходить полезно. Но он не ходил. Одному тоскливо. Да и холодно – север же. Сидел на диване и смотрел телевизор.

Новости чаще были тревожными и мешали вспоминать прошлое: жену, которую он любил, и молодость, которая так быстро прошла. Нелюдимый, угрюмый старик с белой бородой сидел на диване и смотрел тревожные новости. Интернет был, конечно. Мужчина даже страницу в сети завел когда-то, тоже чтобы новости смотреть. А потом забросил. Вот на эту страницу и пришло сообщение: «Здравствуйте, Аркадий Иванович. Это пишет Лена, дочь Евгении Павловны, вашей бывшей жены. Я бы вас не посмела беспокоить, извините, простите, но нет ли у вас в городе работы и жилья? Нам надо скорее переезжать, понимаете. А кругом чужие люди, мы с Полечкой совсем одни. Простите еще раз, что я пишу, потому что не знаю, что делать. Мы совсем одни, никого у нас нет. Мама много о вас рассказывала перед смертью. Жизнь ее плохо сложилась. И она просила прощения у вас, рассказывала, какой вы добрый и порядочный человек. Я просто узнать хочу насчет работы. Я воспитатель в детском саду. Инвалид, но всегда работала. И жилье хотела бы найти недорогое, комнатку. Если нет, то ничего страшного. Я еще поищу. Еще раз простите».

Старик удивился. Трудно описать чувство, которое он испытал. Когда на стройке упал с третьего этажа, такое же ощущение было. Потрясение всего организма. Какая Лена? Какая Полечка? И при чем тут он, совершенно посторонний человек. Старик. Ему самому помощь нужна. Он уже слабый и больной.

Он ответил скупо: «Приезжайте. Если на дорогу надо – вышлю». Вот так коротко и холодно ответил и пошел пить лекарства: сердце сильно забилось.

Они приехали на свои, Лена и Полечка. Старик их на вокзале встретил. Купил втридорога чахлые астры у хитрой торговки, не догадался нарвать в саду. Конфеты купил, куклу с удивленным лицом. Встретил. Худенькую хроменькую Лену – совсем на мать не похожа! И худенькую крохотную Полечку – копия мать!

Полечка боялась и плакала. И Лена боялась и плакала, рассыпаясь в извинениях. Приговаривала, что деньги есть, хватит на съем комнаты. И на работу она немедленно устроится, на любую. Повторяла: «Мы вас не обременим, Аркадий Иванович!»

Они пошли домой. Полечка уже не плакала, а восторгалась, во все глаза смотрела на сад, на зеленую крышу дома, гладила старого кота. И ели суп, который сварил к приезду гостей Аркадий Иванович. Дедушка. Он Полечке сказал, что он – дедушка. Так его надо называть.

Она так его и называет – дедушка. И теперь они вместе гуляют по берегу реки. Дедушка рассказывает сказки. Он их читает в интернете, а потом пересказывает внучке. Он же никому раньше сказки не рассказывал. А еще объясняет все про строительство, про природу, про то, почему река течет, а ветер дует.

Полечка держит его за руку и говорит тоненьким голоском: «Деда, я так тебя люблю! Так хорошо, что ты нас ждал. И так хорошо, что мы к тебе приехали. И теперь вместе будем всегда. Да, деда?»

Старик больше не старик. Он дедушка. И дом его стал счастливым. Потому что когда рядом любимые люди – это счастье. А счастье может прийти в любом возрасте, если ты напишешь ему: «Приезжай. Могу выслать деньги на дорогу, если у тебя нет!» И счастье приедет. Его надо пригласить и впустить.

Так говорит дедушка Полечке. В ответ она кивает – так и есть. И ждет своего дедушку в садике, где работает ее мама. И бежит к нему с криком: «Мой деда! Деда пришел!»

Простое решение

Отец пришел проведать сынишку. Мальчик жил с мамой отдельно от отца. В свое время этот мужчина не хотел жениться. И женщина неровня ему, и родители были против. Да и не было глубоких чувств. Одним словом, никаких перспектив у этого брака. Можно сказать, случайные отношения. Так он думал. Но вот ребеночек родился, и надо помогать. Он же порядочный. Так он думал. Навещал, приносил игрушки и фрукты два раза в месяц по воскресеньям.

А мама мальчика ни на что не рассчитывала. Она все понимала. И благодарна была, что мужчина дает приличную сумму. Зарабатывал он хорошо – семейный бизнес. Навещал сына, приносил дорогие игрушки, интересовался здоровьем ребенка, планами, спрашивал, чем помочь. Оплачивал съемную квартиру.

Лера была благодарна и большего не требовала. Наоборот, радовалась, что так хорошо относится Никита к малышу. Простая спокойная молодая женщина, обычная. Не пара Никите, она и сама это отлично понимала. Родителей нет давно, работала в маникюрном салоне, влюбилась – бывает. Она прекрасно справляется. И ни о чем не просит, все есть, спасибо.

Никита сидел на диване и задавал вопросы о малыше. И о том, что еще надо оплатить. А двухлетний Игорек смирно сидел рядом с папой, гладил его своей детской ручкой, слушал разговор, не мешал. Тихий такой мальчик. Послушный.

Никита сказал, что не успел пообедать – просто к слову. Он собирался на ужин в коттедж к родителям, торопился. А Игорек побежал на кухню и принес печенье: «Кушай, папочка!» И еще побежал, принес машинку: «Играй, папочка! Не уходи, кушай, играй, пожалуйста!»

Малыш стоял перед отцом и протягивал еду. Маленький такой, светленький, добрый, беззащитный… И отдавал все, что у него есть, только чтобы папа не уходил. Игорек смотрел голубыми глазками и ничего не просил – давал.

У Никиты в груди стало так горячо и больно. Он словно очнулся. Смотрел на своего Игорька, который рос без него. В рубашечке с зайчиком стоит его малыш, протягивает печенье, яблочко, а он, отец, должен идти. Как такое произошло? Куда идти от своего ребенка?

Лера даже испугалась: Никита покраснел, побледнел, взял печенье растерянно, как во сне. Глаз не сводил с Игорька, со своего мальчика. Он словно впервые увидел сына и ощутил любовь. Настоящую любовь, которую мать чувствует сразу, иногда еще до рождения ребенка. А отец может ощутить вот так, внезапно, как солнечный удар.

И Никита никуда не пошел. Остался. Куда идти, ведь здесь его дом. Где сын – там и дом. Семья. Вот его ребенок. Вот его жена. Куда идти и зачем? Он спросил у Леры, согласна ли она замуж выйти? И можно ли остаться?

А потом они всей семьей переехали в квартиру к Никите. И стали там жить очень счастливо. Это все оказалось очень просто. Как и должно быть. Жена, сынок, семья. А дедушка с бабушкой теперь умоляют привозить Игорька к ним в дом. Требуют даже. Давят, хитрят, заманивают! И узнают насчет элитных учебных заведений для элитных детей. Такая уж у них любовь. И такие уж они элитные люди. Но любят. Каждый ведь любит как умеет. А Игорек любит всех. И угощает бабушку с дедушкой конфетами, дает им игрушки, целует и обнимает.

Есть очень простые решения. Совершенно обычные. Но их почему-то не принимают. Усложняют, создают препятствия, лгут себе, ищут лучшее. Но лучшее – это простое: любовь, семья, дети. Жена и муж. Дом, в котором мы должны жить вместе. Простое счастье, которое так просто потерять, если не примешь простое решение…

Окно счастья

Мальчику были дома не рады. Такой уж дом у него был: неблагополучная семья, как сейчас говорят. Проще говоря, родители пили и не работали. Перебивались случайными заработками. В те далекие тревожные времена это мало кого интересовало. И не было мальчику места в грязной и страшной квартире.

Зато гулял он сколько хотел! Даже не хотел, а гулял. Идти-то некуда. Гуляй отсюда, как говорится. Все дети давно сидели по домам, а мальчик все гулял и гулял. Холод, мрак, грязь или снег, а он все ходит, дышит свежим воздухом. Потому что страшно идти домой.

Но у него была отдушина. На первом этаже соседнего дома было окно. Занавески всегда открыты – кухня. Из окна лился теплый желтый свет. Если подойти незаметно к низенькому окну, можно смотреть. Любоваться и греться.

Там на кухне мама разливала детям суп. Было немного слышно, как она уговаривает детей есть. Может, казалось, что слышно, потому что очень странно уговаривать кого-то есть горячий суп из белой тарелки. С мягким хлебом. Мальчик бы моментально все съел! А дети капризничали. Хотели вафель или печенья! Мама давала им печенье с компотом, из другой кастрюли наливала полные чашки…

Было так уютно на кухне! Лампа в желтом матерчатом абажуре, мягкий теплый свет. Кошка на стол иногда запрыгивала, ее мягко снимали, грозя пальчиком. Мама что-то рассказывала детям, они смеялись. Показывали ей свои рисунки. В школу они еще не ходили, как мальчик. Им лет по шесть было.

Иногда за столом сидел мужчина в очках. Это папа. Он ел суп и тоже улыбался, слушая детей. И яблоки на столе в вазе бывали. И даже апельсины! А дети иногда капризничали и ссорились. Какие глупые счастливые дети. Ничего не понимают…

Так мальчик стоял у светящегося окна старого дома и украдкой грелся у чужого очага. Он придумал имена детям. А взрослых про себя называл «Мама» и «Папа». Насмотрится, согреется, а потом с блаженной улыбкой идет домой. Если это можно так назвать. Открывает дверь, а она не заперта, замок давно сломан. И старается скорее лечь в темном углу, на тряпки. Потому что в кухню заходить страшно. Могут ударить. Он потом зайдет, когда все уснут, поищет еду. А пока еще раздается брань и песни…

Давно это было. Мальчик вырос давно. У него хорошая жизнь: взрослые дети, любимая жена и уютный дом. Он говорил, что созерцание и любование спасли его когда-то. Он видел, как можно жить. Как нужно жить. И действительно согревался у того окна. В его сердце не было зависти и злобы, только радость и любование. И удивление: как дети не ценят того, что им дают? Как они могут отказываться и капризничать?

Он выжил благодаря тому окну и картине семейного счастья. Простого семейного быта, которому мы не придаем никакого значения. И даже устаем от обыденности: не хотим есть суп, ссоримся за столом в теплой, светлой комнате. И не думаем, что кто-то смотрит с восторгом и умилением в окно на наше невероятное счастье.

Возвращайтесь скорее

Ребенок любит приходить в гости. Любит бабушку и дедушку. Столько веселых игр, столько интересных занятий! Игрушек и книжек. Конечно, это счастливые часы – в гостях. Родители на работе. Но к вечеру малыш постепенно начинает грустить. Тихонько, без хныканья и плача. Просто грустить, немножко тревожиться. И спрашивает: «Мама? Папа?» Он тихонько подходит к дверям, прислушивается. Хотя игра продолжается, звучит веселая песенка про синий трактор и все хорошо! Но где мама и папа?

Вы даже не представляете, как любит вас ваш ребенок, как нуждается в вас. Даже если ему хорошо. Если он окружен любовью и заботой. Если рядом любящие бабушка и дедушка, няня или воспитательницы. Даже если так весело играть с другими детьми! Все равно сквозь тепло и веселье проникает тоска любви. Мама? Папа? Без вас невыносимо жить.

Хорошие добрые дети не капризничают и не огорчают никого. Но на личике тенью посреди веселой игры проявляется печаль, тревога, тоска. Малыш словно говорит: «Я всех люблю. Вы все хорошие. Где мои мама и папа? Они придут?»

Не оставляйте ребенка надолго даже в идеальных условиях. И это вообще – про любовь. В самой хорошей обстановке, в наидобрейшем и теплейшем окружении мы начинаем со временем тосковать и прислушиваться. Не к райской музыке и не к умным разговорам. Мы ждем любимого человека. Его звонка, его сообщения, его шагов. Он придет? И все самое лучшее становится не очень важным. Важно быть с тем, кого любишь.

Не уходите надолго. Не оставляйте надолго любящих и любимых даже в самом хорошем месте. Возвращайтесь скорее к тем, кто тихонько подходит к двери посреди самой веселой игры и прислушивается к шагам…

Крылья бабочки

У одной женщины завелись деньги. Нет, она и раньше неплохо зарабатывала, конечно. Не в нищете жила. Но знаете, как бывает: семья, двое детей, старенькие родители и у нее, и у мужа. И все время надо экономить. Машину купили в кредит. Ипотеку выплачивали. Детей учили. Строили дачу. И денег всегда было впритык.

А тут женщину повысили, дали хорошую должность и премию выписали. Скоро день рождения! Женщина решила себя порадовать и купить себе что-нибудь дорогое, хорошее, настоящее, что душе хочется!

Она в магазине косметику рассматривала. Дорогую, люкс! И так ей понравились тени: перламутровые, сиреневые, с искоркой, необычные такие. В изящной черной коробочке с золотыми буквами. И помада. В золотом футлярчике, ярко-красный столбик с чуть скошенным кончиком. Ах какая помада! Женщина всю жизнь мечтала о такой. И тени шикарные, хотя это вульгарное слово…

Ничего этого не было в юности. Такого изобилия прекрасных изысканных средств! Тогда пользовались тушью, в которую надо плевать. Она хорошая была, но текла по лицу, если заплачешь или дождик пойдет. А тени иногда делали сами из толченых цветных мелков. Если хотелось яркости…

Женщина редко пользовалась косметикой. А если и пользовалась, то простой, неброской. На работу не стоит ярко краситься. Но эти тени – просто мечта! Они как крылья экзотической бабочки, так же сияют и переливаются…

Женщина посчитала, сколько надо денег. И вдруг вспомнила, сколько ей лет. Пятьдесят семь. Какие тени? И какая красная помада? Как говорили в старых романах: «Вы, кажется, забылись, сударыня! Опомнитесь!»

… Она опомнилась. Теперь это бесполезные вещи. Как велосипед «Левушка» или балетная пачка, которые так и не купили в детстве. И надо выбрать что-то немаркое, неяркое, спокойных тонов. Чтобы скрыть морщины, а не подчеркнуть глаза и губы. Какой-нибудь крем для тех, кому за… И матовую неброскую помаду.

Это было такое внезапное и грустное осознание, что женщина чуть не заплакала. Она вышла из магазина, стараясь не смотреть в зеркала, которых там много было. Надо пойти и купить зимние сапоги на нескользкой подошве. Это практично.

Но она вернулась. И купила сиреневые тени. И красную помаду в золотом футлярчике. И тушь, заманчиво обещавшую удлинить ресницы. И подводку в крохотном флакончике с кисточкой. Взяла и купила. Потому что хотела. Потому что это радовало ее женское сердце. Она же женщина! А женщинам очень нужны тени, духи, помады и флакончики с кисточкой. Они даже в древнеегипетских гробницах есть, эти радостные женские штучки. Их брали с собой в другой мир. Так что говорить об этом? Здесь эти вещи еще больше нужны.

Женщина сияла и улыбалась. А дома накрасилась, как на новогоднюю ночь! И надела самое красивое платье, хотя никуда не собиралась. Подошла к мужу. Он сказал восхищенно: «Какая ты красивая! Глаз не оторвать!» И этого было достаточно для счастья. Хотя больше никто не видел красоту. Ну и не надо. Главное, чтобы все были счастливы, так ведь? И главное в хорошей вещи – это радость, которую она приносит.

А женщина остается красивой, пока у нее есть радостные вещи. И любовь. Даже если забот много, все равно остается красивой. Глаза ее сияют, как крылья экзотической бабочки в свете звезд, – это муж так поэтично сказал. В юности он играл на гитаре и песни сочинял. И вот вспомнил.

Достал с антресолей гитару. Сели на кухне, как в юности. Просто говорили и пели. Такой чудесный вечер получился. И женщина загадочно смотрела на мужа прекрасными глазами, которые казались еще прекраснее и загадочнее от крыльев бабочки – сияющих теней.

Красивые искренние слова тоже нужны, хоть иногда. Чтобы поддерживать красоту и силу своей любимой женщины. Это крылья. А с остальным мы справимся. С заботами, с работой, с жизнью и с возрастом. Пока у нас есть крылья бабочки – маленькие женские радости.

Если выпадет счастье…

Муж и жена шли по торговому центру. Они поссорились. Вернее, жена поссорилась. Придралась к интонации, припомнила старые ошибки, высказала свое мнение об умственных способностях мужа и сама себя завела. Шла и злилась. Смотрела на мужа искоса и думала.

Думала о том, какой он непривлекательный. Совсем лысый стал. Толстый такой, одышливый. Одет как-то неопрятно, вот даже вещи хорошие, но он умудряется неопрятно выглядеть. Он как старик. Щеки бульдожьи, косматые брови. Угрюмый. Надо уйти от такого противного старика.

Она-то совсем другая. Ей не дашь ее годы – пятьдесят восемь. Да и разве это годы? Вон звезды замуж выходят за молодых артистов и богачей, только сегодня читала про такое. Она следит за собой, у нее красивая прическа, идеальный макияж, красивое платье, туфельки на каблучке. Она так привлекательна, элегантна и еще молода. И с таким старым бульдогом идет. И живет.

Она зашла в магазин, мужу велела на лавочке ждать в холле. А то стыдно заходить с таким. Выбирала жакет, несколько взяла, пошла в примерочную. И вдруг по пути увидела пожилую женщину. Лицом к лицу. Морщины, круги под глазами, сморщенная шея… И вдруг поняла: да это же зеркало. На колонне по пути в примерочную висело зеркало. Она увидела собственное отражение при безжалостном дневном свете.

И знаете, когда смотришь в зеркало подготовившись – там один человек. А когда внезапно себя увидишь или сфотографируют неожиданно – другой человек получается. Совсем не такой красивый, мягко говоря. Хотите узнать, как на самом деле выглядите, посмотрите на свои случайные фотографии. На те, которые сделаны, когда вы не ожидали.

Из зеркала на женщину смотрела немолодая женщина. Изумленно и недовольно смотрела. Женщина постояла перед зеркалом с вещами в руках. Потом отнесла жакеты на вешалку. И вышла из магазина. Подошла к мужу и села рядом. Взяла его за руку и тихонько заплакала, прижавшись к нему.

А тот, ничего не понимая, расстроился, все спрашивал: «Что случилось, Светочка? Ты чего?» И смотрел карими добрыми глазами из-под кустистых бровей, почти седых. Лысый толстый человек с добрыми глазами. Который постарел и стал некрасивым – так думала жена недавно. Пока не увидела себя в зеркале и не поняла в один миг, что и она постарела. Мы стареем вместе, если выпадет такое счастье. Потому что это счастье – вместе стареть.

Так они сидели на лавочке вдвоем в огромном торговом центре, под зеленым искусственным деревом, которое никогда не пожелтеет. И не опадут его пластиковые листья: ведь дерево неживое. А живые стареют и меняются. Просто иногда не понимают этого.

А потом понимают и обнимают близкого человека. Не важно, как он выглядит. Важно, что он есть. Пока еще есть. И мы есть. Есть дети и внуки. И еще есть жизнь, которую можно жить вместе.

Жена тихо попросила прощения. А муж сказал, что вообще не сердится ни на что. Улыбнулся и поцеловал жену. Сказал ей, что она красавица. Он действительно так считал. И пока рядом тот, кто так считает, мы и правда красавицы. Близкий – наше лучшее зеркало…

Припас любви

Дедушка своими руками построил баню на даче. Чтобы мы, его внуки, могли купаться и укреплять здоровье.

Я не любила жаркую баню. Пар, жар, раскаленная печка. И тайком мылась в предбаннике, там прохладно!

Бабушка связала мне шапку, теплую и красивую. Но я, как все подростки, снимала шапку, выходя из дома. Запихивала в портфель.

Папа тер морковь на мелкой терке. Он был врач и ученый – морковь со сметаной полезна! Это витамины. Ешь! Я не ела. Не нравилось. Папа вздыхал…

Мама учила меня играть на фортепиано. Но я не любила занятия музыкой. Мне нравилось рисовать и писать рассказы. И музыкой в жизни заниматься не стала. А мама столько времени потратила, столько сил. После приема пациентов, после сложных операций…

Все это вроде бы не пригодилось, но оказалось необходимым, жизненно нужным. Вот такой парадокс. Потому что это была забота и любовь. Тепло, время, силы, которые мне дарили мои близкие.

Забота и создает ресурс жизни. Съели мы морковь или нет – не важно. Главное, что ее терли на мелкой терке для нас. И отдали все, что могли, чем обладали. Наши близкие дали нам огромный припас в дорогу. И защиту любовью. Не в шапке дело. А в том, что ее связали для нас с любовью. И эти нити всегда с нами. И тепло. И витамины любви. Ваши дети запомнят то, что сейчас им вроде бы и не нужно.

Нужно! Потом это их спасет и защитит. Все, что вы делаете для детей и даете им, останется с ними, поверьте. Даже если они этим вроде бы не пользуются, всю жизнь они будут ощущать вашу любовь и заботу. Это самое главное. Это припас любви, который будет подкреплять ваших детей на пути жизни. Даже если сейчас они не хотят надевать шапку или есть витамины, слушать ваши советы или заниматься музыкой. Это все равно пригодится. На всю жизнь. Больше, чем шапка и пианино…

Материнская молитва

Один человек разбирал книги. Надо было ремонт делать, вот и начал разбирать вещи. Что выкинуть, что оставить, перенести пока в другую комнату. Это была мамина квартира. Мама умерла десять лет назад, от сердца. Квартиру сдавали, а книги не трогали, все оставалось на своих местах. Чисто, аккуратно.

Но решили подремонтировать и продать подороже. Дом достраивался, нужны деньги на отделку. Разумно продать старую квартиру, скорее закончить дом, переехать, а в свою квартиру отселить дочь. Она взрослая уже. Пора жить отдельно.

Этот мужчина много работал и хорошо зарабатывал. Брак счастливый, хорошая жена, славные дети. Дочь от первого брака жены, тоже умница и красавица, учится на археолога. Хорошая жизнь. И о прошлом не хочется вспоминать. Мало ли, что было в молодости. Было и прошло.

В старой детской книжке про Тома Сойера лежало несколько купюр. И сама книжка запрятана далеко, за другие книги. И мужчина вдруг почувствовал, что его как огнем опалило. И дыхание перехватило. Он вспомнил.

Вспомнил, как выпрашивал, вымогал деньги у мамы. Он тогда жил с мамой. Много-много лет прошло, может двадцать пять или больше. О том времени мужчина не хотел вспоминать. И успешно не вспоминал! А теперь вот все встало перед глазами.

Он вел беспутную шалую жизнь. Он не работал, пил, шатался по клубам, «зависал» у друзей, ездил на море и даже воровал. И у мамы тоже. Это правда, о которой так не хотелось вспоминать. Мама пыталась образумить его. Умоляла, плакала. Скрывала от соседей и от родни такой позор, так она это называла. И продолжала любить и прощать.

Пыталась лечить. Но он не был болен. Ему просто так нравилось жить. А мама работала на двух работах, получала копейки. Но он эти копейки требовал или крал. Брал – так он это называл. А мама плакала.

И вот спрятала немного денег от него и забыла, потому что в больницу попала. Пока там лежала, он все ценные вещи унес. А в квартиру приглашал дружков, конечно. Весело было!

Потом все изменилось. Он все-таки встал на истинный путь, как мама говорила. Повзрослел. Дружки оказались за решеткой, несколько человек ушли из жизни. А он постепенно втянулся в нормальную жизнь, учиться пошел на права – мама денег дала. Потом бизнесом занялся. Встретил старого школьного друга, порядочного парня, и стали они торговать лесом, столяркой.

Много лет прошло. Он маме помогал. Приходил часто, когда женился. И мама к ним приходила. Все было хорошо, только мама болела все время. Выглядела как седая иссохшая маленькая старушка, хотя лет ей было немного. И у нее была хорошая жизнь, хороший сын – так она сама говорила! И внуки, и невестка, и торты по праздникам, и даже цветы!

…А с купюрами лежал еще листочек бумаги, тетрадный, в клеточку. Маминым почерком написана молитва за сына. Чтобы он спасся, встал на истинный путь. Чтобы он избавился от дурного и жил счастливо. Простые слова, круглый детский почерк, материнская молитва…