Затянувшийся вернисаж. Роман из последней четверти 20 века

– Понимаешь, многие хотят подработать. Я боюсь, мое место просто займут – добавила Оля, заметив мою нерешительность.

Все ясно, тогда не будет возможности видеться с Виктором Ивановичем во время дежурств, и, возможно, медицина потеряет для Оли свою привлекательность. Что ж, выносить грязь – это не такая уж великая жертва, на которую можно пойти ради подруги.

– Когда идти оформляться? – спросила я и Оля радостно бросилась мне на шею.

Через 2 дня мы расстались с Олей на Московском вокзале: ее впереди ждала Астрахань и помидоры в полях, а я прямо с вокзала поехала в клинику один ЛМИ на дежурство. Старшая медсестра отделения наставила мне ночей, чуть ли не на 2 ставки, да я и не протестовала. Пусть будет по возможности больше грязной черной работы, я буду уставать, как лошадь, и не полезут назойливый мысли о Михаиле.

Встретили меня на работе приветливо, а вскоре я уже суетилась в отведенных мне палатах. Отделение было мужским, и каждый раз, входя в очередную палату, я ловила на себе любопытные взгляды, а кое-кто из больных пытался заговорить и завязать знакомство. Я улыбалась, шутила, сохраняя при этом некоторую дистанцию, создаваемую словами и жестами, и не переставала удивляться мужчинам: ведь половина из них лежит здесь с ХПН, мне уже объяснили, что это такое и чем это грозит, казалось бы, какие тут знакомства и комплименты? Так нет – «какая хорошенькая девушка», да «Вы так мило улыбаетесь», да «сразу легче становится, когда Вы к нам приходите». А двое молодых парней стали ходить за мной по пятам и так и порывались мыть полы вместо меня.

Впрочем, скоро все угомонились, и наша дежурная смена – сестры и санитарки – собрались в сестринской поужинать. Приятно было отдохнуть и расслабиться после суеты и беготни. Мы пили чай и трепались обо всем и ни о чем, забыв о погруженном в сон отделении, как вдруг Людмила, сестра со второго поста, вспомнила:

– А че ж мы сегодня, девы, забыли отнести ужин дежурному доктору!

– Санитарочка новенькая, вот и не знала – отозвалась вторая сестра.

Все дружно воззрились на меня.

– Ужин? – удивилась я, покраснев от всеобщего внимания.

– Пойдем, я все покажу, – предложила Людмила.

В пустой кухне стоял приготовленный поднос с судками, накрытыми крышками, и стаканом яблочного компота. Людмила приказала:

– Неси в ординаторскую.

Я без особого энтузиазма взяла поднос – вот уж не знала, что мне придется быть еще в роли подавальщицы – не слишком ли много за 60 рэ? Но делать было нечего, и через пару минут я уже стучала в ординаторскую.

– Да, пожалуйста, – отозвался мужской голос.

– Добрый вечер, – сказала я, входя в комнату, и замерла на пороге с подносом в руках.

Виктор Иванович собственной персоной сидел за письменным столом, освещенным яркой настольной лампой, и что-то писал в истории болезни.

– Добрый вечер, – Виктор Иванович оторвался от писанины и мельком взглянул в мою сторону.

Я подумала, что он просто меня не запомнил во время нашей единственной встречи, поэтому лучше будет, если и я сделаю вид, что не узнала его.

– Я принесла Вам ужин.

– Спасибо.

Избегая смотреть в сторону Виктора Ивановича, я поставила поднос на другой стол и повернулась к двери, но он окликнул меня:

– Если не ошибаюсь, Лида?

Все-таки узнал! Ну что же, надеюсь, доктор не болтлив и обстоятельства нашего знакомства не станут достоянием общественности. Я медленно развернулась к нему:

– Вы не ошиблись, Виктор Иванович. Это действительно я.

– Не ожидал встретить Вас здесь, Лидия Павловна. Вы ведь, кажется, учитесь в финансово-экономическом?

– О да. Но не пытайтесь сагитировать меня в пользу первого медицинского. Я не Оля Самонова.

Он рассмеялся:

– Я никого не агитировал.

– В таком случае, она ушла сама.

– Ну что же, – сказал он – придется пожалеть преподавателей финансово – экономического и не лишать их лучшей студентки.

Настал черед улыбнуться мне. А Виктор Иванович встал из-за стола и подошел туда, где стоял поднос.

– Не поужинаете ли со мной, Лида?

– Спасибо, я не голодна.

– В таком случае я угощу Вас кофе?

Он сунул кипятильник в металлический кофейник, стоявший тут же на столе, и усадил меня на диван. Неожиданно меня охватило смущение от того, что этот человек знает обо мне то, чего я стыжусь и предпочитаю забыть, и это знание неожиданным образом сближает нас помимо нашей воли. Вероятно, мы подумали об одном и том же – он как-то странно посмотрел на меня и тихо спросил:

– Ну теперь у Вас все наладилось?

– В каком смысле? – встрепенулась я.

Не хватало еще Виктору Ивановичу разрушить благоприятное мнение о себе и полезть с расспросами, но он и не собирался это делать.

– Я не хочу причинять Вам боль и копаться в прошлом, поэтому я ни о чем Вас не спрошу, но мне безумно жаль, Лида, если Вы так и останетесь разочарованной в жизни, а еще хуже – попробуете повторить содеянное, – медленно проговорил он.