Вторжение в частную жизнь

«Агенты? Интересненько. У нас тоже агенты есть. Но это, наверное, не те агенты».

– Моментик. А Олег? Тоже агент?

– Нет, это компаньон Вити. Вроде зама. Одному тяжело.

– Это он за стенкой?

– Вы были там? Они уже знают?

– Да, там мой коллега. Продолжайте.

– Я не знаю. Боже мой, что говорить?

– Все подряд. Давно вы тут обосновались?

– Около двух лет. Я, правда, недавно работаю, месяца три.

– Торговый бизнес?

– Да, продукты из Финляндии, Югославии. Ничего особенного, таких фирм очень много. Продукты сейчас – самый выгодный профиль.

Сообщенным мне сведениям я ничуть не удивился. В течение получаса Анечка обрисовала мне картину, из которой выплывало только одно – птичка «глухарек», скорее всего, не только прилетит, но и совьет уютное гнездышко в виде статьи 103 УК. «Аркада» – организация третьей лиги, никаких заморочек у компаньонов ни с кем не возникало. Накануне Витя уехал домой на такси, потому что личная машина была угнана супостатами-ворами, сегодня к десяти часам утра обещался быть. Живет один в однокомнатной квартире, приехал в город пять лет назад искать счастья, квартиру купил недавно, сначала жил в общаге; уволившись с завода, снимал у знакомых комнаты. Обычная ситуация.

Машину действительно угнали. Вместе с контрактом. Все в фирме в курсе и до сих пор в панике. Не говоря уже о Викторе Михайловиче. Он себе просто места не находил. В Югославию позвонили, но машины были уже отправлены, ждать их следует в ближайшее воскресенье. Сегодня уже вторник.

– Скажите, вы машину обыскивали? Дипломат там? – спросила в свою очередь Анна.

– Там.

– Слава Богу… О, извините… Сама не знаю, что говорю.

– Бывает. Значит, вы теперь растаможите свою ветчину?

– Да, конечно. Главное, бумаги есть.

– И, стало быть, вряд ли Витя убит из-за этого контракта?

– Да что вы! Это ж не первый контракт. Обычная сделка. Какой смысл?

– Но деньги он в долг брал?

– Он и раньше брал, да и потом, не найдись бумаги, никто ничего не поимел бы. А может, это – из-за машины? Может, он угонщика задержал, а тот его застрелил?

– Угонщик не сидел бы рядом и не разговаривал бы за жизнь. Вашего шефа уложил хороший знакомый. Раз контракт отпадает, машина тоже, что остается? Давайте, Анечка, думайте.

– Ой, не знаю…

– Витя лично вам рассказывал о своих проблемах?

– Да, говорил иногда. Хотя что у нас за проблемы? Так, мелочевка. Или с налоговой, или с поставщиком.

– Или с бандитами, – добавил я.

– Возможно. Но я не в курсе. Как-то в шутку спросила у него, он ответил, что все нормально.

– А долги?

– Естественно, он одалживал, но не такие суммы, из-за которых можно убить. И потом, насколько я знаю, он всегда рассчитывался вовремя.

– Женщины?

– Не поняла.

– Любовь.

– А-а-а… Не знаю. Иногда сюда звонят, но насколько это серьезно, я сказать не могу. Он не очень на такие темы.

Мне немножко надоело. Песню с припевом «Не знаю, не помню, забыл» я выучил наизусть и тем не менее вынужден каждый день повторять по вине свидетелей-певцов. Аннушка особой оригинальностью в певческом искусстве тоже не отличается. Поэтому, взяв у секретарши адрес родителей Вити, проживающих где-то под Брянском, я поднялся и решил вернуться к соратнику, бушующему за стеной.

– Вот мой телефон, Ан-н-на. Догадываетесь, не для того чтобы пригласить меня в ресторан, а для того чтобы позвонить, если мелькнет идейка…

Судя по недовольной мине соратника, он слушал ту же песню. Если не хуже. Я присоединился к прослушиванию.

Коту на экране по-прежнему не везло. Дымовая пелена сигарет делала кабинет похожим на школьный туалет во время перемены. Это двубортный пиджак постарался. Евгений, увидев меня, захлопнул блокнотик и поднялся.

– Все. Вас позже допросят, постарайтесь вспомнить еще что-нибудь. До свидания.

Подтолкнув меня к двери, он вышел сам.

– Чего ты такой резкий, товарищ начальник? Живот пучит?

– Черт, мне ж отзвониться надо, доложить. По башке получу. Ты куда провалился?

– В туалет. За завтраком веревку съел. За стенкой был, там секретарша.

– Есть что?

– Ага. Песня Розенбаума про глухарей. Разгулялись не на шутку. Как, наверное, и у тебя.

– А, тут в их заморочки полгода вникать надо, а не полчаса. Если они, общаясь с ним каждый день, ничего не предполагают, то что наработаем мы? Тьфу, тридцатая «мокруха» зависает. Получу по шапке.

– Ты-то тут при чем?

– Не организовал работу. Так, короче, поехали назад, может, что обход дал.

Лично я не очень-то рассчитывал на обход, но Женьку понимал. Надо охватить все. Хотя бы по давно налаженной и неизменной схеме. Чтобы отрапортовать по форме: осмотр произвел, связи по коммерции отработали, связи по личной жизни отработали, но преступник, мерзавец, почему-то не пойман. Сейчас будем составлять расширенный план по его изобличению. Составляйте! Есть! Тьфу, черт, извините, новая «мокруха». Опять, надо ж как прорвало! Хорошо, выезжайте. Через час доложите. Есть. И так без перерыва. Завтра бедный Евгений уже забудет про сегодняшний случай, потому как завтрашний день принесет новые заботы. «Слепой, сыграй-ка мне Чикаго».