Отдушинки

Ох, погода нынче изменилась

Ох, погода нынче изменилась:

Ходят тучи, гром грешит.

На свекровь невестка рассердилась,

Ходит мимо и молчит,

На старуху не глядит.

Та её совсем не осуждает,

Только на уме перебирает,

А и чем же перед снохою провинилась?

Не обижала никогда ни словом и ни взглядом.

Видно, виновата в том,

Что проживает рядом.

Но сноху ни в чём не осуждает,

А сама всё потихонечку страдает,

И в душе, конечно, понимает:

С молодыми часто так бывает.

Вдруг обидит их кто-нибудь немножко,

А виновными считают бабушку да кошку.

Всё пройдёт, свекровь уж точно знает.

Вот уж ветер тучи разгоняет,

Скоро солнышко взойдёт,

Землю всю теплом согреет,

И невестка подобреет.

Будут снова разговаривать, смеяться,

Поскорее б этого дождаться.

Май 2009 г.

Раздумье

Живём во здравии,

Счастливыми себя считаем,

И ничего вокруг не замечаем.

Все прелести, дарованные Богом,

Как должное воспринимаем.

Не ценим красоты земной,

Лишь, заболевши, понимаем:

Как хороши цветы весной,

Приятна и нужна работа в огороде,

Журчанье ручейка и пенье петухов,

И щебет птиц утрами на природе.

Улыбки встречных, разговор друзей,

И смех внучонка, что с тобою ходит,

И даже пёс, что одиноко бродит.

Всё это начинаем мы ценить,

Когда поймём, что очень мало

Дали нам на свете жить.

Вздыхаем: ох бы снова повторить,

Как хорошо б сумели жизнь прожить,

И жизнь достойно оценить.

Июнь 2009 г.

Проехала

Решила бабка прокатиться —

Отличный скутер для себя купила.

Матчасть и правил дор. движенья не учила.

Уселась, газ нажала, понеслась.

Но только тут беда стряслась:

Остановить свой скутер не сумела

И вместе с ним на землю полетела.

Машина вдрызг, а бабка свой разбила таз

И сразу же на койку улеглась.

Лежать так с месяц (ей врачи сказали),

Упорно лечится старуха,

Чтоб одолеть свою разруху,

Невестка ставит ей уколы,

Сыны едой её снабжают,

Заботятся, больную ублажают.

Но ей забота вся не в радость.

Лежит, мечтает: «Только бы подняться!»

То к скутеру тому

Ни в жизнь не станет приближаться.

Решила так, душою не кривила

И скутер этот после внуку подарила.

Июнь 2009

Лежу, спокойно в потолок гляжу,

Занятия другого нету.

Как рада бы сейчас была

Дождю, что за окном,

Ветвям кустов и просто свету.

Хотелось бы полоть траву

На грядках в огороде,

Кормить цыплят и индюшат пасти,

И ждать внучат, —

Полезнее занятья нету,

С соседкой за оградой поболтать

Иль просто на крылечке молча постоять.

Об этом лишь могу мечтать,

А я должна теперь лежать,

Лежать и ждать, другого дела нету.

Я встать хочу, но не могу,

Мне сделать это боль не позволяет.

Она, как клещ, впивается в меня,

И ни за что не отпускает…

Болезнь тихонько отступает

И вновь надежда оживает,

Что скоро-скоро поднимусь,

И снова за дела свои возьмусь.

По огороду я пройдусь

И каждой травке поклонюсь,

На берег к ручейку пойду,

Услышу, как звучит ручей

И жалуется, что совсем ничей.

Вернусь, в малинник заберусь

И до малины доберусь.

Чтоб в кузовок её собрать,

Затем детишкам всё раздать.

И дети будут есть и наслаждаться,

А я – на них глядеть и умиляться.

Забуду хворь, болезнь свою,

Пойму, что жизнь я всё-таки люблю.

Страшно в старости быть человеку одному,

Быть недвижимым и больным,

Быть в тягость близким и родным.

Когда себя не можешь обслужить,

То кажется – зачем на свете жить?

А душа мечется, страдает,

Она с тобою умирает.

Но лишь болезнь чуть отступает,

Душа мгновенно оживает,

На жизнь надежду подаёт,

И за собой тебя зовёт.

О смерти мысли прогоняет,

Ты ей невольно подчиняешься,

Собрав все силы, поднимаешься.

И дальше продолжаешь жить,

Всевышнего благодарить,

И благодарным быть судьбе,

За испытанья, данные тебе.

Тебя опять влечёт какая-то работа

И появляется забота.

Не зря пословица гласит:

«Что как бы плохо ни жилось,

А помирать-то не охота»

Июнь 2009 г.

Раздумье

Бывают нелады в моей семье.

Иногда не знаю,

Что же делать мне?

Возможно дело всё во мне?

В моём характере несносном,

Или от жизни я устала,

И понимать детей не стала.

Теперь им вовсе не нужны мои советы,

Что ни скажу, встречают всё в штыки.

И очень оскорбительны бывают их ответы.

Возможно, в том вина моя:

Я слишком их любовью баловала

И всё на свете им прощала.

Мирилась с тем, что просьбы, требования

Мои так часто оставались без ответа.

Теперь сполна рассчитываюсь и за это.

Я виновата в том, что недостаточно

Добра в их души заложила,

И старость уважать не научила.

Наверно поздно мне об этом сожалеть,

Что заслужила, то должна терпеть.

Июнь 2009 г.

Тополь

Июнь, а за окном метёт метель,

Всё белым пухом укрывает,

То тополь буйно отцветает.

Усыпан пухом огород,

И цветники, и грядки,

То лёгкий пух навел свои порядки.

Вот куст крапивы, словно кружевной,

Он нежно так окутан пухом.

Летит прохожим пух в лицо,

Слепит, смотреть мешает.

Он, словно снег, слепит глаза,

При том совсем не тает.

Он лёг сугробом на крыльцо,

А на крыльце лежит наш кот.

Он по сугробу лапой бьёт,

А пух летит, кота слепит,

Кот от пушинок отбивается,

Смешно так получается.

Люблю смотреть, как пух летит

И нежно на землю ложится.

Как только ветер налетит,

Пух вихрем закружится.

Неделю длится эта красота,

А дольше не бывает.

Пух пролетит, с кустов соцветья облетают,

И густо землю засыпают,

Затем, похрустывая,

У прохожих под ногами умирают.

А тополь ветки расправляет,

Растёт и силу набирает.

Как только осень наступает,

Он потихоньку засыпает.

Желтеют листья, падать начинают,

Их ветерок безжалостно сдирает,

И на землю ковром бросает,

И ветви налегке на зиму замирают.

Весной начнётся всё сначала,

Уж так природа предсказала.

О судьях

Коль хочешь ты судьёю быть,

Чтоб называться «Ваша Честь»,

Проверь, всё ли, что нужно,

В тебе есть?

Чиста ли совесть, спокоен нрав?

Уменье слушать и понять,

Уметь решение принять,

Ответственность за это взять.

И мудрым быть, не только мудрым слыть.

Глухим к похвалам, к лести быть,

Подарков от льстецов не брать

И мздою руки не марать.

В ладу жить с сердцем и умом

И не завидовать другим,

Довольствоваться тем, что нажито трудом.

Быть справедливым,

Уважать других,

Уметь с народом обращаться.

Законы знать, чтить, уважать.

Коль сможешь это исполнять,

То сможешь и судьёю стать.

За стол судейский сесть и

Называться «Ваша Честь».

Грипп

Обыкновенный, птичий и свиной

Грипп разномастный движется.

Уж захватил он полстраны,

И эти хвори так страшны,

Уж есть летальные исходы.

Что делать бедному народу?

Учёные вакцин изобретают,

А в городах и сёлах

Закрыли детсады и школы,

Кинотеатры закрывают.

Все в страхе, маски надевают,

Кто ест чеснок, кто с луком мёд,

Кто просто чай с малиной пьёт.

Лекарства слишком дороги,

Да их и вовсе не хватает.

Кто водку пьёт, кто мылом ноздри трёт,

Как может, лечится народ.

Но власти твёрдо обещают, что

В ноябре вакцину всё-таки найдут,

А в декабре нам всем прививки проведут.

Пока такой совет дают:

Друг к другу в гости не ходить,

Почаще руки с мылом мыть,

И маски марлевы носить.

А там гляди и грипп пройдёт,

И все по-прежнему пойдёт.

Не надо зря паниковать,

Не век же гриппу лютовать.

Ноябрь 2009 г.

Одиночество

Одиночество не щадит,

Ни званий, регалий, ни имени отчества.

Одинокий пожилой,

Он – ничейный, он чужой.

Сам себе ты господин.

Если горе, плач один.

Если радость, то посмейся.

Заболел – страдай, лечись,

Пей таблетки, капли, грейся.

Ты один, ни на кого и не надейся.

Сам себя спасай, как можешь,

И никто тебе не поможет.

Одиноких людей очень много на свете,

Кого-то из них позабыли и бросили дети,

Кто-то вдовым остался,

Кто-то смолоду был одиноким.

Жизнь тяжела и судьба жестока.

Ни нужда, ни болезнь одинокого гложет —

От сих бед кто-нибудь да ещё помогает,

Только от одиночества никто никого не избавит.

А оно беспощадно давит,

Жизнь человеку всегда отравляет.

Одиночество – вещь жестокая,

Беззащитна душа одинокая.

А потому, чтобы в старости

Одному не быть,

Если сможешь, то смолоду

Постарайся себя от этой беды оградить

Ноябрь 2009 г.

Почему?

С экрана сутками показывают страх:

Боевики, где льётся кровь рекой,

Где рубят головы, ломают рёбра,

Детей крадут и убивают стариков.

Где правит беспредел,

Где только чтят богатство, «бабки».

Всё то же нам ЧП спокойненько вещает:

О кражах, грабежах, о гибели людей,

О взятках и обманах сообщает постоянно.

Программа «Суд идёт» о том же всё вещает.

Здесь судят тех, кто преступил закон,

Но почему-то их возмездье редко настигает.

Присяжные все носят свой вердикт:

Убийца, вор, бандит, детей растлитель

Почему-то часто не виновен.

Лишь правительство, радея о народе,

Так много мер различных принимает,

Чтоб в кризис поддержать народ,

Большие миллиарды выделяет.

Но вот беда, чиновники те денежки крадут,

И миллионами в карман себе кладут.

А что народ?

Народ живёт, кто с горя пьёт,

Кто тоже понемножечку крадёт.

Все говорят: «Россия криминальная,

И в этом вся беда».

Но мы же помним те года,

Где СМИ вещало нам,

Что цены понемножечку снижают,

Дороги строят и заводы поднимаются.

Стада пасутся на полях,

Отары бродят там и тут,

А люди получают за свой труд.

В больницах лечат стариков,

И ждёт работа мужиков.

Детей бесплатно учат институты.

Всё изменилось почему-то,

И стал в почёте только криминал.

Ну почему всё так случилось?

Россия, почему ты изменилась?

Ноябрь 2009 г.

Благополучный с виду дом,

Но жизни нет давно уж в нём.

Здесь пожилые пребывают,

Уж не живут, а доживают.

Привычно движется их быт,

Без потрясений и обид.

Здесь радость больше не живёт,

И счастье никого не ждёт,

Никто к ним в гости не приходит,

И разговоров не заводит.

Никто не спросит: «Как живёшь?

Что хочешь и чего от жизни ждёшь?»

Здесь развлеченье – телевизор,

А СМИ страшилки выдаёт

О том, что кризис и развал,

Коррупция и криминал.

Уж если в мире так идёт,

То как же держится народ?

Весь мир терпеньем удивляет —

Россия как-то выживает.

Но в этом доме жизни нет.

Здесь два больные человека

Уж не живут, а доживают

И ничего не ожидают.

Не строят планов наперёд,

Лишь ждут, когда же смерть придёт.

Ноябрь 2009 г.

Жалоба

В квартире сидя, от безделья

Разнылся как-то человек,

И жалуется:

«Как незаметно время пролетело,

Постарело и ослабло тело.

Одрябли кости, сердце притомилось,

Ритмично билось, а теперь взбесилось —

То еле бьётся, то затрепещит мотыльком.

Ослабло зренье, аппетит пропал,

Наверно скорой смерти час настал».

И лишь душа, что всем известно,

Она предмет-то бестелесный,

Взбесилась, ей наконец-то надоело

Смотреть на части развалившееся тело.

Сказало громко:

«Эй ты, лентяй, с дивана поднимись

И от экрана оторвись!

Пойди во двор, дорожки размети,

Дровец посуше принеси

И печь пожарче натопи.

Тепло печи твои согреет телеса

И помни: смерти срок определяют небеса.

И в этот срок уж точно знает

Не тело бренное, а я – твоя душа нетленная.

А потому живи достойно и трудись

И зря по пустякам не ной.

Ты хочешь жить (себе не лги),

Меня нытьём своим не зли,

А уважай и береги.

Ведь ты пока ещё живой,

Ты видишь – я ещё с тобой».

Декабрь 2009 г.

Зима

С погодой нынче что-то приключилось:

Зима как будто бы взбесилась.

Морозы жмут за 500,

Метут метели, одолевает снегопад.

Густой туман накрыл село,

Стеной стоит и не видать ни зги,

Машины фары днём зажгли.

Всё потому, что видимость плохая.

Заборы снегом замело,

Кусты покрыло снежным одеялом.

Над всеми властвует зима,

Давно такого не бывало.

Каникулы, но улицы пусты,

Детишки лыжи, санки не берут,

Играть, кататься не бегут,

И воробьишки не снуют,

Под крышей где-то обитают,

Синоптики тепла не обещают.

А между тем морозы жмут —

Зима так новый год встречает.

В. А.

Ты нынче бабушкою стала —

По жизни на этаж ты поднялась.

К Вам радость в дом пришла,

С собой заботы принесла и обязала

Здоровой быть, безумно внученьку любить.

Уметь рассказывать ей сказки,

Носки вязать, кататься на салазках,

Плясать, скакать, варить ей кашку,

Отстирывать из ползунков какашки

И понимать, что хоть и хороши все дети,

Но внученька твоя всех красивей

И лучше всех на свете.

Она умней, разумней и милей

И ближе к сердцу,

Даже больше, чем выросшие дети.

Не зря гласит всем истина на свете,

Что внуки – это лучшие на свете дети…

Родная бабка, внученьку люби,

И на приданое ей денежки копи.

Январь 2010 г.

Зачем?

С годами мы становимся мудрей,

Расчетливей, практичней,

Возможно, даже чуть жадней

Всего, что нас касалось лично.

И жизнь меняется совсем:

Мы чаще задаём вопрос «Зачем?»

Придёшь в престижный магазин —

Одежды там на всякий вкус и возраст.

Вот платье чудное висит,

Размерчик Ваш – купить бы надо.

Но спрашиваешь вдруг: «Зачем?

Куда в таком ты в нём пойдёшь?

Когда носить его ты будешь?

Смотри: вот туфли, чудо каблуки,

Сапожки – остренький носок,

Примерь их.

Быть может, надо их купить,

И вновь: зачем?

Куда ты будешь в них ходить?

Ты в шлёпках кое-как бредёшь.

Ищи – удобней что-либо найдёшь».

В посудной лавке – просто рай!

Посуда – блеск – любую выбирай.

Посуду с детства я люблю,

Наверно что-либо куплю.

Опять вопрос: «Зачем купить?

Чтобы потом кому-то подарить?»

Тогда я разной снеди накуплю,

Обед на славу сотворю.

И вновь: «Зачем зря жарить и варить?

Кого обедом тем кормить?»

Сегодня я схожу в кино,

Я не была уж там давно.

Там фильм отличный посмотрю.

«Зачем тебе в кино идти?

Смотреть на полотно экрана?

Приляг спокойно на диван,

Там есть у телевизора экран.

И также фильм сейчас идёт,

Смотри без хлопот и забот».

Всё брошу и отправлюсь в путь,

Чтоб на природе отдохнуть.

Опять: «Зачем пускаться в путь?

Коль хочешь отдохнуть ты на природе,

Так поработай в огороде

Или малину собирай,

Ведь там не отдых – просто рай!»

Без мерзкого практичного «Зачем?»

Я жить уж не могу совсем.

Но всё же я себя спрошу:

«Зачем живу, зачем дышу?

Зачем всё это я пишу?»

Январь 2010 г.

Свобода

Сегодня день последний на работе.

Сегодня коллектив гуляет,

Хвалебны речи говорят,

Меня за долгий труд благодарят,

Меня на пенсию сегодня провожают.

Не знала и не чувствовала до сих пор,

Что проводы на пенсию —

Есть страшный приговор.

Сегодня жизнь моя перевернулась,

Что даже небо нынче отвернулась,

Земля разверзлась и качнулась.

Вот предо мной кромешна тьма,

Теперь не ждут меня дела, —

Свободна.

И никому и ничего я не должна

И не обязана ничем.

Свобода полная, совсем,

Но лично мне она зачем?

Что делать с нею, как мне быть?

Как дальше без работы жить?

Смирюсь с реальностью,

Ведь проза жизни такова.

Как верны Тютчева слова:

«Когда дряхлеющие силы

Нам начинают изменять,

То мы должны, как старожилы,

Привычкам новым место дать».

Настроение (наблюдение)

Идёт по земле человек пожилой,

И у него плохое настроенье.

Он стимул к жизни потерял,

Он потерял покой,

На лучшее надежды никакой.

Всё это видно по его фигуре:

Опущенная голова,

Взгляд в землю устремлён,

И согнута спина.

Волочит ноги еле-еле,

И кажется, что жизни нет давно

Уж в этом теле.

И тот же человек

Идёт в хорошем настроеньи:

Приподнятая гордо голова,

Взгляд устремлён вперёд,

Шаг твёрдый и не согнута спина.

Он бодро по земле шагает,

И тягу к жизни вся его натура излучает.

Не зря бытует в мире мнение:

Не старость гнёт нас до земли,

А настроение.

2 марта 2010 г.

О вечном

Всю жизнь воюет человек

За метры за квадратные,

За деньги, за богатство, за чины,

За должность прибыльней

Ведёт сраженья ратные.

В конфликт вступает за добро

С родными, близкими, друзьями.

А результат:

Он голый, нищий и больной,

Как все, придёт к могильной яме.

На кладбище там все равны,

Довольны, тихие, спокойны,

Там распрей нет и бриллианты не сверкают,

Там души просто отдыхают.

Уйдя от мира и тревог,

Они гостей всего раз в год

Все разом принимают.

Выслушивают жалобы, мольбы,

Они бумажные

Цветы покорно принимают.

Молчат, покой не нарушают.

Лишь души их живущим на земле —

Беречь родных, друг друга уважать,

И не студить сердца,

Чтить Бога, делать добрые дела желают.

За это в царствии своём

Покой и рай всем,

К ним пришедшим, обещают.

14 апреля 2010 г.

Июнь, жара под 500 в тени,

Ярило словно бы взбесилось.

Лучи шлёт огненны свои,

И на людей совсем уж рассердилось.

За то, что мир сошёл с ума,

Попрал святое всё на свете.

Все поклоняются деньгам,

Забыв о стариках и детях.

Златой телец спокойно по миру гуляет,

Подстать Яриле, он огнём своим

Живое в душах убивает,

Наживой заняты умы.

Одни в богатстве утопают,

Других преследует сума,

Друг друга люди убивают,

Чтобы богатством завладеть.

Господь, устав наверное глядеть,

Как зло среди людей гуляет,

И всё живое убивает.

Решил он их предостеречь,

К себе Ярилу он позвал,

Ему он строго приказал,

Что если так же глупо будут жить,

То всё огнём спалит,

Погибнет скот, трава сгорит,

Не родит хлеб.

И людям нечем будет жить,

И нечем живность всю кормить,

А без неё, ну как же жить?

26 июня 2010 г.

В ресторане

В ресторане музыка играет,

Пляшут бабы,

Праздник отмечают:

Может встречу, юбилей,

Иль просто именины.

Пляшут бабы и ни одного мужчины.

Нет ни мужа, ни друга рядом.

Неужели всех мужчин побило градом?

Или не явились по другой причине?

Бабам скучно, одиноко,

Где же вы, мужчины?

Появитесь, скрасьте праздник бабам,

Не пляшите и не пойте,

Просто рядом с бабами постойте.

Скрасьте праздник женской половине.

Отзовитесь, если есть ещё мужчины.

12 июня 2010 г., Приаргунск

Жаба

Бабушка моя – знахарка баба

С детства нас пугала

Страшною грудною жабой.

Говорила: «Сердце берегите,

Не ругайтесь, не деритесь и не лгите,

Не трудите сердце тяжко ни работой,

Или вредною и скучною заботой.

Никогда Вы людям не вредите,

Понапрасну сердце не сгубите,

А не то придёт грудная жаба —

Мерзкая безжалостная баба.

Схватит сердце, лапами сожмёт,

Будет жать, давить иль даже разорвёт.

Боль пойдёт от сердца за грудину

К шее, под лопатку и за спину,

Руку левую сведёт,

Свинцовой тяжестью нальёт.

Без лекарства ты не отойдёшь

Или вовсе в мир иной уйдёшь.

И сейчас привольно

Жабе той живётся,

Но стенокардиею теперь она зовётся.

И меня частенько посещает,

Давит сердце, жмёт, работать, двигаться,

Дышать и жить мешает.

Только нитроглицерин

Немного помогает.

И сейчас я точно поняла:

Видимо неправильно жила,

Сердца своего не сберегла,

Бабушкин наказ не выполняла,

Потому и жабу повстречала.

20 июля 2010 г.

Солист

Ночь, сердце, боль, бессонница, —

Таков устойчивый квартет.

Солистом сердце выступает:

Тоскливо, медленно, в миноре

Свою он партию ведёт.

Состарился солист

И музыку в мажоре позабыл

И вовсе не играет.

Квартет сей музыкой своей

Тоску и безысходность нагоняет.

Как будто всё вокруг

Живое убивает,

Заупокойный гимн играет,

И кажется, что к смерти призывает

Хочу в деревню

Когда на пенсию выходят,

То время все свободное

По-разному проводят.

Все, в основном, желают с пользой проводить,

Кто хочет – заграницу посетить.

Кто едет на море,

Кто на Канары иль Мальдивы.

Но главное – на мир смотреть, на диво,

Где ново всё и так красиво.

А я хочу в свою деревню, хочу взглянуть я на неё.

Там в ней прошло

Беспечно всё детство трудное моё.

Хочу по улицам ходить

И по протоке побродить.

Воды достать скрипучим журавлём

Из старого колодца.

К подружке Нюрке сбегать в гости,

Родных проведать на погосте.

Там дед, две бабки, дяди, тётки, братья.

Узнать хочу, живы ль ещё мои друзья?

Илюшка, Яшка, Фрося, Валя, Дашка, —

Такая милая была компашка.

Мы всей ватагой, целым миром

Ходили за грибами и мангыром.

Мы вместе там в войну играли,

И уж как все мы голодали.

Ещё мечтали: «Вот скоро кончится война,

И лучшие наступят времена»

Хочу со всеми встретиться опять,

О прожитом, о жизни поболтать.

Пройти у старой церкви посмелей —