Птенец

Зара прижала своего полугодовалого сына к груди. Ее загорелое лицо с некогда чувственными, а теперь искусанными губами было мокрым от обильно льющихся слез и, казалось, что этот поток никогда не иссякнет. Малыш в ее руках, не понимая причину плача матери, строил рожицы, улыбался беззубым ртом и играл с ее льняными локонами. Женщина понимая, что ее сын не понимает беды, нависшей над ними, и не обращая на весьма болезненные подергивания ее волос, все сильнее прижимала ребенка к себе. Потому что могла потерять его навсегда.

В дом вошел мужчина, которого Зара раньше считала самым дорогим ей человеком, а теперь он был для нее страшнее голодного медведя, разбуженного посреди зимы. Диран нерешительно топтался в проходе и с опаской смотрел на рыдающую жену, державшую его единственного сына. В правой руке он сжимал полный кошелек, сплетённый из серебряной проволоки.

– Они пришли за ним, Зара,– тихо сказал он.

Диран Горзо ранее служил десятником в одной из рот Четвертой Дивизии Агреста армии Зальдарской Империи. Жил он припеваючи и в достатке, ему исправно платили месячное жалование. А как могло быть иначе, если служишь в самом элитном подразделении Империи, с достоинством носящей имя великого полковника Габриэля Агреста, а на рукаве форменной куртки красуется галун с изображением черного мотылька. Изредка ходил в рейды на горцев Тигрового Хребта, отбивая их мелкие набеги на зальдарские селения и хутора, что располагались у подножия гор. В одной из таких стычек он встретил милую девушку Зару, родом из тех деревушек, которые Диран защищал. Та тоже не была дурочкой и понимала, что хорошего будущего, доя домашних коз и коров, она не найдет и отец ее женит либо на вечно потном сыне кузнеца или на воняющем навозом каком-нибудь соседе, который даст за нее больше свиней и, ответив на ухаживания ходящего «петухом» молодого сержанта, быстро переехала с ним в ближайший городок Блордат, подле которого дислоцировался Первый полк дивизии.

Горзо стал старшим сержантом, получив должность заместителя командира тридесятка, который в Зальдаре именовали квадом когда начались несчастья. В одной из схваток с горцами, он получил сильное ранение в ногу, повредив колено, из-за чего не смог больше держать строй или ездить на лошади. С горя, старший сержант запил, прогуляв выходное жалованье, которое ему выплатили, чтобы тот смог «встать на ноги» после увольнения. Зара, уже беременная, смогла уговорить Дирана, и они продали личный городской дом и переехали в избу в предместьях Блордата. В огороде он работать не мог, хозяйство вести не умел, да и не хотел учиться, тем более считая, что это не дело бывшего солдата. Все это легло на хрупкие плечи Зары, как и воспитание родившегося к тому времени Дэмира. Диран продолжал жить воспоминаниями, как вел свой десяток в бой, производил разведки в горах и планировал нападения из засад на горцев. Тех крох, что он зарабатывал, охраняя лотки деревенских рыночных, едва хватало, чтобы прокормить сына, особенно если большую часть пропиваешь в местном трактире, рассказывая очередные байки из своего прошлого.

И вот вчерашним днем он, как всегда выпивший слонялся по окраинам Блордата в поисках монет, чтобы купить себе еще выпивки, когда случилась их встреча.

Они вышли из темени проулка, улучшив момент когда Диран нашел укромный уголок, чтобы отлить и рядом никого не было.

Их было трое. Все высокие и стройные, как кипарисы, с точеными силуэтами, эльфы из далекого Ормирина, и они не скрывались от посторонних взглядов, но в этом ничего не было удивительного. Зальдар была открытой страной для Нелюдей. В Империи, в отличии от Немеда, не ущемляли права Старших Рас, и любой эльф или гном мог чувствовать себя спокойно на улицах имперских городов. Все трое одеты в черное и удобное. Обычные непримечательные кожаные куртки с капюшонами, усиленные железными клепками на плечах, такие любят носить не слишком бедные наемники. Стальные наручи, одетые поверх рукавов на предплечьях, и удобные штаны с наколенниками, заправленные в сапоги с плотно облегающим голенищем наподобие поножей. На наручах и сапогах были вырезаны картины в виде журавлей, которые вскинули крылья к верху, замерев навсегда в своем красивом танце.

У того, что был за главного капюшон опущен и он носил идеально постриженные длинные волосы, цвета спелой пшеницы, обрамлявшие мужественное красивое лицо человека лет сорока, только возле глаз сеточка морщин принадлежала умудренному опытом старцу. Его лоб украшала тиара из белого драгоценного металла в виде парящих птиц, самых разных видов. Клювы крайних лебедей держали пурпурную круглую жемчужину.

Двое других судя по всему были телохранителями. Диран понял это по тому, как они держались с главным, почтительно и уважительно. У обоих за плечами красовались по две резные рукояти коротких мечей, покрытые особым, не скользящим коричневым лаком, за такой его командир роты отдал три своих жалованья, выполненные в виде двух парящих соколов, крылья которых образовывали гарды. На поясах висят красивые изогнутые кинжалы, такими удобно бой вести с настоящим мечником. Уж Диран то знал толк в оружии. И ничего странного в том, что эльфы имели при себе мечи, да и носили его открыто, он тоже не видел, в Зальдаре это было не запрещено.

Тот что стоял справа от старшего тоже скинул капюшон и имел странную прическу- бритые виски и затылок, а медно-золотистые волосы от макушки до лба заплетены в короткий хвост, открывающие острые уши. Его лицо можно было назвать красивым, почти женственным, если б не большой шрам, пересекающий правую бровь. Четкие, правильные черты, прямой тонкий нос и миндалевидные синие глаза.

Второй внушал страх, его нижнюю часть лица скрывала стальная маска с отчеканенным клювом хищной птицы, начищенная до блеска, а голову покрывал облегающий капюшон. Под прожигающим взглядом ядовито-зеленых глаз хмель Дирана начинал улетучиваться и перехотелось идти в туалет.

Старший представился и высказал мнение, что Диран нуждается в деньгах, в чем эльф может ему очень помочь, если тот не откажет ему в одном дельце. Поначалу предложенное Дирану показалось чудовищным, но звон монет в кошельке изменили его мнение. За ту сумму, о которой говорил эльф не грех продать собственного сына, что ему и предложили сделать остроухие. Зато теперь они с Зарой вылезут из долгов, а детишек еще настрогают. Какие их годы. Зачем им нужен человеческий ребенок, бывшему сержанту было даже не интересно. Тем более, что Дэмиру всяко будет лучше в услужении остроухим, чем с ними. Со своими родителями он эту зиму не переживет.

Эльфы выдали ему аванс и условились встретиться возле его дома сразу на рассвете. Естественно он мигом отметил эту сделку отличнейшим вином в не худшей харчевне Блордата.

Правда вот Зара почему-то была другого мнения.

Женщина ощерилась, подобно камышовой кошке:

– Не трогай его, чудовище!– заорала женщина, поднимаясь на ноги и ища взглядом чем бы ударить по этой небритой и опухшей роже,– Не вздумай к нему вообще прикасаться, Диран, или, клянусь Златооким Келлумом, я за себя не отвечаю. Он теперь не твой сын. У Дэмира нет больше отца.

– Послушай меня, любимая,– попытался уговорить ее бывший сержант, от которого разило алкоголем за версту,– Если Мир останется с нами, то его ждет голодная смерть. Ты сама это знаешь, скоро зима, а у нас ничего не уродилось. У остроухих по крайней мере у него будет шанс выжить.

– Если бы ты мне помогал в огороде, а не пьянствовал по кабакам, то урожай бы вырос. И я не отдам его им, – крикнула Зара. Услышав громкий голос матери, Дэмир заплакал,– Тише, Мир, успокойся. Все будет хорошо. Мама рядом.

Понимая, что он не сможет уговорить жену отдать ребенка добром, Диран тяжело вздохнул и направился к выходу.

– Хотя бы выйди к ним,– безразлично буркнул он и открыл дверь.

– Какая же ты все таки тварь, Диран Горзо! Куда делся тот мужчина, за которого я выходила замуж?

Возле крыльца ожидали те самые три незнакомца, которые нашли бывшего сержанта на рынке.

– Приветствую Вас, Зарина Горзо. Меня можете звать просто Дэновин,– ласково заговорил тот, что был за старшего,– Как вы догадались мы из Ормирина. Я бы хотел поговорить с вами о вашем сыне. Дэмир его зовут, не так ли?

Все еще крепко прижимая к себе плачущего Дэмира, женщина вышла на крыльцо. Диран, чтобы не мешать жене, двинулся к Перворожденным.

– Зачем вам мой сын?– выкрикнула Зара, хотя прежде всего ей хотелось послать их куда-подальше. Ее тело пробирала дрожь.

– Простите, уважаемая Зарина, но я не могу вам ответить,– произнес Дэновин, подняв руки в примирительном жесте,– Просто поверьте мне, что ваш сын получит кров и возможность жить.

– Пойми, Зара, эльф прав,– начал снова свою песню Диран,– Мы не сможем его вырастить.

– Мы теряем время на пустую болтовню, сан’ор, – словно змея прошипел тельник в маске, обратившись к старшему,– Мы пришли за человеческим выродком, заплатили аванс другому выродку, и теперь упрашиваем третьего выродка в юбке. Клянусь Отче-Древом, мы уделяем им слишком много чести.

Услышав голос тельника в маске, Зара внутренне съежилась.

– Пошли вон отсюда!– закричала женщина, прижав сына к себе,– И ты тоже, ублюдок!– теперь она обратилась к мужу.

– Диран Горзо, у нас с вами был уговор. Мы не хотим применять силу, но мой улот Пустельга прав. Аванс был уплачен, а вы их потратили. Это мне известно точно,– Дэновин ни чем не выдал свою злость, но и Диран не верил этому благожелательному голосу. Неизвестно откуда поднявшийся ветер встрепал его длинные волосы.

– Господин Дэновин, я постараюсь поговорить с женой,– Диран было повернулся к дому, – Дайте мне день, и мальчик будет ваш.

–Пошли вы все к черту, проклятые дети коровьего дерьма,– ответом ему послужил крик Зары,– Я не отдам вам сына никогда. Только через мой труп.

– Asi sek’ra tes, – сожалеюще произнес Дэновин и тельник в маске рванул вперед.

В тот момент, когда сержант сообразил, что происходит, Пустельга был уже в воздухе, подобно хищной птице, имя которой носил. Из его наруча, выскочило острое лезвие и, сбивая с ног Дирана, тельник вонзил клинок в горло. Тут же не останавливаясь, Пустельга выбросил вперед другую руку.

Послышался свист, мягкое чмокание и Зара, выронив Дэмира на деревянные половицы крыльца и зажимая живот из которого торчала рукоять ножа, повалилась на пол. Она еще пыталась позвать на помощь, но кровь, подступившая к горлу, заглушила крик.

– Как всегда грязно, Кэлден,– бросил светловолосый эльф, проходя мимо вытирающего бархатным платком лезвие тельника в маске.

– Никто не интересовался твоим мнением, Илтир,– зло ответил Пустельга, движением запястья пряча клинок в наруч.

Эльф сокрушенно покачал головой, махнул рукой, и направился к мертвой женщине, возле которой махая пухленькими ручками ревел Дэмир. Илтир наклонился над Зарой и закрыл ей глаза, затем вытащил из ее тела короткий метательный нож с плоской рукояткой в виде лебедя.

– Змееяд прав. Следовало дождаться, когда они зайдут в дом. Могли бы быть свидетели, – укоризненно сказал Дэновин, поднимая руку.

Кэлден почувствовал, как вокруг и сквозь него проходят волны Силы. Губы старшего эльфа что-то прошептали и перед его ладонью возникла сверкающим красным спираль, размером с рост человека. Приятно запахло сиренью.

– Хорошо, что мы так скоро возвращаемся в Каса Цисна, – заявил Пустельга,– Еще несколько дней в этой дыре и я не смог бы находиться среди низших.

Змееяд, укачивая на одной руке к изумлению Дэновина затихшего Дэмира, подошел к ним и отдал Пустельге его нож.

– Ты обронил, Кэлден,– эльф погладил малыша по головке.

– Ты его еще в лобик поцелуй,– не нужно было быть волшебником, чтобы увидеть, как тот презрительно скривился под маской.

– Почему бы и нет, брат? Малыш такой милый. Ты только глянь, тебе он тоже понравится.

– Я ненавижу этих ублюдков, и очень рад, что мы учим их убивать своих же,– отмахнулся Кэлден, и шагнул в портал.

Змееяд подошел к Дэновину:

– Он снова мешает личное с государственным.

– Да, нужно все-таки приглядеть за ним,– ответил старший эльф,– Позволь я познакомлюсь с нашим птенцом, Илтир.

– Возьмите, сан’ор,– опустив голову в уважающем поклоне, сказал Змееяд.

– Я думаю, из него вырастит хороший дукар,– сказал сан’ор, осмотрев Дэмира. Мальчик даже глаза не открыл, мирно посапывал на руках убийц своих родителей.

– А Гнездо станет теперь его домом,– с трепетом ответил тельник.

– Заканчивай, Илтир, здесь,– приказал Дэновин и вместе с малышом шагнул в портал.

Змееяд оглянулся на одинокий дом, на крыльце которого лежала мертвая женщина, и грустно вздохнул. Ему еще предстояло обставить все, как грабеж, а уж потом вернуться домой. Правда в отличии от собрата Пустельги, его дорога обратно будет намного дольше.