Оседлавшие рхара. Роман

© Дина Клопова, 2021

ISBN 978-5-0053-8858-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Второй месяц зимы в год лиловой луны выдался довольно снежным. На улочках портового города Хормунда снега навалило по пояс. Черный Лес стал похож на пасть белоснежного животного с черными клыками. Миртовое дерево на Хонгардийской скале было занесено по самую макушку. И только высокая башня Драконьего Клыка возвышалась черной пикой над всем этим снежным великолепием. Сновавшим при свете дня горожанам становилось не по себе, при одной только мысли о том, что же будет, когда наступит шестой месяц зимы. Ведь за короткую весну столько снега могло и не растаять.

Порыв ветра рассыпал черный шелк волос в морозном воздухе. В очередной раз хлопнул тяжелый белоснежный стяг с черным драконом, находящийся на самом шпиле башни. Лиловая луна стыдливо прикрылась тучами.

Она повернула голову на север, где черными зубами торчала горная гряда Анги, и находился тот, кто отчасти был виновен в происходящем ныне. Она продолжала сидеть на самом краю крыши, незаметной черной тенью с белоснежными глазами.

Внезапно она сорвалась с места, прыгнув вверх и расправив тяжелые кожистые крылья. Сегодня здесь для неё не было места.

– Я могу для вас что-то сделать, моя госпожа? – спросил Раэль. Она отрицательно покачала головой. Тот опустил голову, осознавая собственное бессилие в очередной раз. Она такая сильная, независимая и такая глубоко одинокая. Все, что он мог – просто быть рядом с ней, быть ей плечом на всякий случай. Но в тех ситуациях, в которых ей требовалась помощь, он точно помочь не мог. Вдруг он почувствовал приятную прохладу от её ладони на своем лице. Она подняла его голову, слегка поглаживая большим пальцем шрам на левой щеке.

– Я тебе не госпожа, – по привычке отозвалась она. Он увидел, что она пытается улыбаться, хотя знал, что это практически невозможно. Она поссорилась с отцом и только что получила очередное письмо из столицы. И ладно бы просто выпустила пар, но нет. Её душа все больше и больше покрывалась льдом, как окрестности Драконьего Клыка.

Внезапно она почувствовала тепло его губ на своих. Сильные руки на талии. Его губы коснулись белой шеи страстно и горячо, но отталкивать его ей не хотелось. Она взъерошила его волосы на затылке и откинула голову. Она чувствовала приятную дрожь, пробегающую по телу от каждого его прикосновения. Спустившись к ключице, предательски выглядывающей из-за ворота её мужского хенсая, он остановился и поймал её взгляд. Тот был полон вожделения. Он поцеловал её более нескромно. Нащупав завязку на поясе хенсая, потянул за тесемку и не ошибся – узлы она завязывала тоже по-мужски.

Спустя несколько минут её спина коснулась гладкого меха постели. Руки Раэля были на удивление мягкими и нежными, видимо не зря она заставляла его носить перчатки. От его прикосновений по телу разливалось тепло, дрожь становилась сильнее. Он посмотрел на нее с немым вопросом на лице. Эсгель вызывающе дернула бровями. Дыхание перехватило на мгновение раньше, чем она ощутила его в себе. Тело напряглось. Почему-то прохладный, лоб Раэля опустился ей на щеку, он остановился, дав ей немного отдышаться и расслабиться.

После получаса безуспешных попыток оторваться друг от друга, им все-таки это удалось. Эсгель сидела поперек постели, прислонившись к прохладному мрамору стены. Голова Раэля лежала у нее на коленях. Она перебирала его волосы.

– И давно? – спросила она.

Раэль погрустнел. Вдаваться в подробности означало напоминать о больном. А разрушать магию происходящего ему совсем не хотелось. Он ограничился скупым:

– Давно, – подумал и добавил. – Моя госпожа.

Вспомнилась ему их первая встреча. Он тогда был в рабстве у нахрака кочевого народа.

В тот день нахрак и его войско попали в знатную передрягу – бессмертный союз воевал с народом итмоса, а кочевники случайно угодили в западню, предназначенную вовсе не им. Их бы перерезали в два счета, но пришли на помощь возвращавшиеся с юга северяне. Всего пятеро. Холодные и безжалостные как северная зима. Четверо мужчин и девушка. Естественно, после случившегося они были желанными гостями нахрака. Раэль в первый раз увидел уважение кочевников во взглядах на женщину. Именно она была предводителем северян. Хенсай из кожи рхара, слегка изогнутый клинок на поясе, холщевые штаны и блестящие сапоги. Ослепительно-белые волосы собраны в высокий хвост. Большие глаза цвета замерзшего моря. Он никогда прежде не видел сородичей, и был поражен до глубины души.

Раэль разносил кубки с вином и так засмотрелся на северян, что случайно споткнулся и пролил вино на сапог нахрака. Тот выругался и схватился за плеть. Первый удар пришелся по лицу, навсегда наградив неуклюжего раба вертикальным шрамом от середины лба до подбородка на левой половине лица. Раэль приготовился умирать в муках – за то, что он натворил, его могли четвертовать, не моргнув глазом. Но второго удара не последовало. Он приоткрыл глаза, и они тут же округлились – северянка остановила нахрака.

– Остынь, могучий вождь, – сказала она. – Не подобает воину срывать недовольство на том, кто слабее.

Нахрак освободил свою руку, свернул плеть и плюнул в сторону Раэля. Тот подумал, что как только северяне уедут, ему точно не жить.

– Северяне – хорошие воины, но рабы просто никудышные! – нахрак выпрямился, показывая свое физическое превосходство.

– Сколько за него хочешь? – от этого вопроса у Раэля отпала челюсть. Такого поворота событий он не ожидал. Но суровый нахрак раздавил его надежды кованым сапогом.

– Ты знатный воин, Льдоглазая. По нашей традиции воин имеет право в бою отобрать то, что ему приглянулось. А в случае неудачи ему приходится отдать что-то равноценное.

Льдоглазая посмотрела на утиравшего кровь Раэля, потом на своих воинов и сказала:

– У меня нет рабов, что пожелаешь в обмен?

Нахрак плотоядно облизнулся. До Раэля тут же дошел весь ужас предлагаемой сделки. Он слишком долго был его рабом и успел изучить привычки и пристрастия вождя. И победить его никому до сих пор не удавалось. У северян, даже у всех пятерых, не хватило бы сил совладать с ним.

– Не надо, госпожа, – попытался вмешаться он. – Не соглашайтесь!

Нахрак от всей души пнул его под ребра. Потом посмотрел на каждого из северян по очереди и сказал:

– Выбери воина, который будет со мной сражаться. А после поражения он присоединится к моим всадникам. Да, у нас не принято сражаться в броне.

– Ты так в себе уверен, могучий вождь, – расплылась в улыбке Льдоглазая. – Надеюсь, в деле ты так же хорош, как и на словах. Твоим противником буду я.

Раэль поднял глаза на четверых северян. Их бесстрастные лица озарились интересом. Неужели они настолько уверены в победе командира, что ни один не остановил её безрассудства? Северянка привычным движением сняла с пояса клинок и протянула его одному из сопровождавших её мужчин. Затем расстегнула хенсай из кожи рхара, сняла и, так же спокойно, протянула его своим воинам. То, что Раэль был удивлен – мягко сказано. Под верхним хенсаем оказался белый с черной каймой безрукавный мужской хенсай. Носить такое было верхом неприличия, но не это поразило раба. На черном поясе висело оружие, о котором он только слышал, но никогда прежде не видел. Это было нечто среднее между кинжалом и укороченным копьем. Лезвие, длиной от локтя до кончиков пальцев, по форме напоминавшее копье, было искусно украшено гравировкой. Оплетенное древко по длине было вполовину короче лезвия. На конце висели две кисточки. Несбалансированное, трудное в обращении, но смертельно опасное в умелых руках оружие носило гордое имя тхинак.

Вождь, видимо, не слышал о таком. Или был всецело поглощен изучением самой девушки. Нахрак просто пожирал её глазами. Раэль с сожалением вздохнул – ненасытный вождь кочевников, после победы, на несколько дней забудет о его существовании. Потом он взглянул на Льдоглазую – та была спокойна и невозмутима, как кусок замороженной стали.

– А мне никто не говорил, что северные женщины настолько хороши, – облизнулся нахрак.

– Не вижу рвения к победе, могучий нахрак, – съязвила северянка. Тот обнажил свой кинжал.

– Постараюсь не испортить тебе ничего, – сказал нахрак и напал. Объективно, у северянки не было никаких шансов, и Раэль зажмурился, вслушиваясь в вопли возбужденной толпы кочевников. Спустя несколько мгновений наступила гробовая тишина. Раэль осторожно приоткрыл глаз, и сердце его заколотилось. Могучий нахрак стоял на коленях с запрокинутой головой и лезвием тхинака на шее. Раэль посмотрел на северян, те довольно улыбались, как будто не ожидали другого исхода. Один из них заметил его взгляд на себе и подошел.

Последним, что слышал этот худощавый, истекающий кровью раб, были слова нахрака:

– Теперь Льдоглазая его госпожа!

– Моя госпожа была так бесстрашна, – нечаянно вслух произнес Раэль.

– Когда-нибудь я все же отрежу тебе язык, – вздохнула она.

Выкупив сородича из рабства, Эсгель со своими воинами тут же отправилась в путь. Полумертвого северянина Наэль укутал в её хенсай из кожи рхара и посадил перед собой на коня, дабы тот не упал. Они никогда не брали с собой много одежды, а после нескольких сражений на южной границе всякая не надетая тряпка была пущена на бинты. Наэль предложил свой холщевый хенсай, но им предстоял долгий путь на север, и оставлять кого-то из своих полуголым ей показалось не разумным. Гаэль тщательно обследовал нового товарища и заключил, что тот будет жить, и даже не будет калекой. Ингаэль и Вараэль так и не смогли снять с него кандалы – те были наглухо запаяны, поскольку рабы и умирают рабами. Эсгель пообещала подумать над этим по возвращении в столицу.

На вторые сутки путешествия бывший раб пришел в себя и в ужасе обнаружил, что северяне спали все вместе в одном шатре. И он лежал вместе с ними. Он осторожно попытался подняться, как его тут же сильной рукой вернули на место.

– Не вставай. Тебе еще рано.

– Я в порядке, – тихо просипел тот.

– А уж это решать не тебе. Приказы надьяры Эсгель не обсуждаются.

– В порядке будешь, когда выпьешь лекарство и поешь наконец-то, – сказала вошедшая Эсгель. В руках она держала чашу.

– Надьяра, позвольте я, – поднялся Гаэль и протянул руку за напитком.

– А мне не нальете? – улыбнулся Наэль. Гаэль тем временем опустился на колени, осторожно приподнял голову бывшего раба и поднёс к его губам теплую чашу с напитком. Тот сделал глоток. Он никогда прежде ничего подобного не пробовал. В пересохшем за ночь горле наконец-то поселилась влага. Жадно допив, он смутился. Вернувшийся с такой же чашей Наэль засмеялся.

– Не переживай, там целый котелок. Правда, много сразу нельзя, а то последствия себя ждать не заставят.

Северяне засмеялись. Раненый слабо улыбнулся.

– Меня зовут Эсгель, – сказала девушка. – Вот этот весельчак – Наэль, заботливый лекарь – Гаэль, а близнецы – Ингаэль и Вараэль. А как тебя называла мать?

Он еще больше смутился от неожиданного вопроса. У рабов имен не спрашивают.

– Раэль, – сказал он наконец, и добавил. – Моя госпожа.

– Я тебе не госпожа, – скривилась Эсгель. – Ты северянин, такой же, как и мы. Кандалы мы с тебя снимем в ближайшей кузнице. Потом можешь отправиться, куда душа пожелает. У тебя есть родные?

– Нет. И идти мне некуда.

– Сколько тебе зим? – поинтересовался Наэль.

– Двадцать пять.

– Значит, я по-прежнему самый старший, юная надьяра, – Наэль не скрывал удовольствия от того, что в очередной раз задел девушку.

– Если с годами глупеют, то тогда понятно, почему ты в моем подчинении, а не наоборот.

– Я в свои восемнадцать не был так остер на язык, надьяра, – поклонился Наэль.

Раэль хлопал глазами от удивления. Восемнадцать зим. Восемнадцать. Он обязан жизнью и свободой восемнадцатизимней девушке. И какой же он после этого северянин?

– Моя госпожа, – начал было Раэль, но она гневно сдвинула брови.

– Еще раз назовешь меня госпожой, я тебе язык отрежу!

Раэль поцеловал её в колено. Потом чуть выше. Потом еще чуть выше.

– Как пожелаете, моя госпожа.

– Раэль, – тихо сказала она. – Я должна уехать. Сегодня.

Он медленно сел и посмотрел ей в глаза. Сердце его только что разорвалось на кусочки и перестало биться. На его месте начинала разрастаться пустота. Холодная, безмолвная, черная пустота.

– Не пойми меня неправильно. Я вообще не собиралась никому говорить…

– Куда? – выдавил он.

– На север. И я надеюсь, что ты сохранишь все в секрете.

Раэль до крови прокусил губу изнутри. Сказанные слова только подтвердили худшие его опасения – она уезжала одна. Без него.

– Все нужные бумаги найдешь у меня в столе. Длань тоже.

– Если я так вам противен, моя госпожа, то убейте меня. Вы и так были ко мне слишком милосердны.

– Пошел прочь, – скривилась она. – Видит Белый Дракон, я хотела расстаться со всеми по-хорошему.

Раэль поднялся, торопливо оделся и направился к выходу. Потом остановился, обернулся и сказал:

– Прикажу седлать вашего коня, моя госпожа. Надеюсь, что длань мне долго носить не придется, – он вышел.

Эсгель проглотила комок в горле. Никто не знал, каких усилий ей иногда стоило спокойствие. Ей долго приходилось изображать скорбь от потери жениха, которого она никогда не любила. Все это было лишь для того, чтобы не разочаровывать отца. Отца, который воспитал её воином, взрастил в ней желание возглавить в будущем ветвь Хэку, и который просватал её при первом же удобном случае. Она была на него неимоверно зла за это. Великий Князь посоветовал ей отправиться в далекий путь на север, дабы остыть и успокоить сердце.

Она встала, подошла к зеркалу и придирчиво осмотрела себя с ног до головы. Презрительно усмехнулась, заметив несколько следов внезапной страсти Раэля. Представила лицо отца, если бы тот увидел, и повеселела. Она помнила, как тот был зол, когда однажды, по возвращении из Летнего Дворца, Раэль снял её с седла и держал в руках на мгновение дольше, чем было позволено. Раэль… В него она влюбилась в тот самый момент, как посмотрела в его серые глаза. И ей было плевать, что он безродный северянин, большую часть жизни проведший вне родины. Она любила его скромную улыбку, серьезный взгляд, коротко стриженые волосы, шрам на левой щеке. Даже абсолютно неуместное «моя госпожа» было мило её сердцу. И вот ей приходится расставаться с ним. И она понятия не имела, вернется ли вообще.

Одевшись по-походному, она отправилась на улицу, где уже должен был ждать её оседланный конь.

Зима еще не вступила в полную силу. При дыхании изо рта вырывался пар и устремлялся к ночному небу. Раэль стоял в одном хенсае и держал под уздцы вороного скакуна. Больше никого не было. Эсгель про себя улыбнулась. Она помнила, как он мерз здесь в свою первую зиму, семь зим назад. Теперь он до середины зимы спокойно ходил полуголый. Она подошла к нему.

– Не замерз?

Он крепко обнял её, не сказав ни слова. Потом поцеловал в лоб. Почувствовав, что Эсгель сжала в кулак его хенсай, сказал на ухо:

– Я буду вас ждать, моя госпожа. Столько, сколько потребуется.

Он подсадил её в седло, хотя знал, что она этого не любила. Она с места пустила коня галопом, чтобы Раэль, не дай Белый Дракон, увидел слёзы. Она уезжала далеко в ночь.

Раэль долго смотрел ей в след. Она уезжала на север. Север, который был куда севернее Драконьего Клыка.

Они добрались до Летнего Дворца – резиденции Великого Князя, которая чаще всего служила как перевалочный пункт. Их с радостью приняли, всех шестерых. Ловкий кузнец совладал с кандалами Раэля. Его вымыли, одели, подровняли волосы. Наэль сказал, что он стал похож на дворянина. Северяне нравились ему. Они не были высокомерными, и приняли его как брата. Наэль упорно учил его смотреть на окружающих с чувством собственного достоинства. В том числе, и на Эсгель. Он не ощущал от нее холода с тех пор, как она сразилась с нахраком. И теперь он верил, что ей всего восемнадцать зим.

В то утро его не разбудили. Он спал в настоящей постели, широкой, свежей постели. Он нежился на шелковом белье, когда услышал звуки сборов с улицы. Выйдя, наконец, из спальни он узнал, что его госпожа, Гаэль и еще несколько северян отправились в столицу. Он смотрел вслед удаляющимся всадникам и никак не мог подавить в себе досаду. Он надеялся, что госпожа не оставит его одного, но он всего лишь раб. И она вольна распоряжаться им как захочет.

– Если хочешь находиться рядом с ней, – сказал подошедший Наэль. – Тебе придется многому научиться.

Раэль удивленно поднял брови.

– Что? – удивился в свою очередь Наэль. – Я же обещал взять тебя в Драконий Клык. А, я и забыл, что ты у нас ни о чем не знаешь. Драконий Клык – самая северная твердыня Бессмертного союза. Зимы там лютые, враги суровые. Потому и те, кто находится там, являются особой кастой – ветвью Хэку. Это не просто военное подразделение, это элитные войска. Нас мало, присоединиться к нам трудно, отбор жестокий, правила строгие. Тебе предстоит многое познать, прежде чем ты переступишь порог Драконьего Клыка. Я суровый учитель, зато мои ученики показывают лучшие результаты.

– Я быстро учусь, господин Наэль.

– У нас нет господ, юноша. Запомни это раз и навсегда.

Раэль зашел в её покои. Бумаги и длань оказались именно там, где и сказала Эсгель. Он взял стальную брошь в виде ладони и долго вертел в пальцах. Она оставила за Длань его, Раэля. Ни кого-нибудь из своих старых товарищей, а его, безродного северянина, который в силу собственного слабоумия не понимал всего величия Клыка Дракона и ветви Хэку. Ему нравились здешние северяне, нравилась форма, распорядок дня. Но он не ощущал того благоговения, которое испытывали те, кто не попал сюда на службу. Наэль сказал ему, что это все в порядке вещей. А Эсгель говорила, что для продуктивного сотрудничества благоговение не обязательно. Он по ночам сидел в библиотеке и много читал, чтобы быть на одном уровне с остальными хэккийцами. Ему было стыдно, когда он не мог понять, о чем говорит его госпожа, используя столь длинные слова. Но больше всего его задевало собственное убожество языка, когда они, так или иначе, пересекались с Лесным княжичем Итэлем.

Раэль сжал кулак и почувствовал, как брошь впилась в его ладонь.

Его обучение шло весьма неплохо. Наэль говорил, что осенью возьмет его с остальными тремя новичками в Драконий Клык. Они ждали Длань Хэку для одобрения.

Наэль дал им день отдыха, чтобы те не оплошали в нужное время. Раэль слонялся по двору уже около часа, когда заметил оживление у северных ворот. Слуги бегали взад-вперед с озабоченными лицами. Раэль решил, что ожидались высокопоставленные гости.

Тут он увидел Наэля в парадном мундире. Плечистый северянин с гладко собранными волосами был облачен в глухой угольно-черный бархатный хенсай с белым шелковым поясом и белой же лентой под горло. Сапоги его блестели как новенькие. Раэль подошел к нему.

– Надьяр, по какому случаю парад?

– Смотри, – он кивнул в сторону ворот. Раэль увидел лесных бессмертных. На северян они были мало похожи. Зеленоватые волосы, зеленоватая кожа, изумрудные глаза, хрупкое телосложение. Во главе процессии на белом коне ехал княжич. Высокий, приветливо улыбающийся окружающим, он был одет в бело-зеленые, шитые золотом одежды. Высокий лоб украшал золотой венец в виде ветви дубовых листьев. Раэля обеспокоило отсутствие оружия у него на поясе. Он знал, что лесные были превосходными лучниками, но в ближнем бою, как говорил Наэль, они северянам не соперники. Княжич легко спрыгнул с коня.

– Почему он постоянно улыбается? – несколько раздраженно спросил Раэль и отошел в сторону. Наэль с трудом сдержал смешок и поклонился княжичу.

– Надьяр Итэль, – он распрямился. – Мы рады приветствовать вашу благородную персону и ваш народ в Летнем Дворце. Располагайтесь, будьте как дома.

– Брось свои формальности, Наэль. Ты знаешь, зачем я приехал.

Наэль почтительно поклонился.

– Княжна прибудет несколько позже.

– Тогда устройте моих людей, а я подожду здесь. А, вот и она! – княжич расплылся в счастливейшей из улыбок, что когда-либо видел Раэль. Насколько он знал, у Великого Князя Севера был сын, и три племянницы. Никого из северной княжеской четы он прежде не видел и во все глаза уставился на вновь прибывших. Среди северян он увидел знакомые лица – Гаэля, Ингаэля и Вараэля. Он искал глазами Эсгель и не находил. И тут он увидел княжну. Белый шелк, черный бархат, серебряные украшения с черными опалами, красиво убранные волосы. И крайне вымученная улыбка. Бедняжка, видимо утомилась с дороги.

Княжич изящно снял княжну с вороного скакуна, взял её под руку и повел во дворец, как к себе домой. Княжна застенчиво опускала глаза, и что-то во всех её движениях настораживало Раэля. Наэль улыбнулся и поклонился княжне, та сделала реверанс и мило улыбнулась. Раэлю показалось, что эти двое, Наэль и княжна, сейчас разразятся диким хохотом, но этого не произошло. Наэль распрямился и проводил парочку глазами. Когда те скрылись из виду, он забористо захохотал.

– Я сейчас умру, о, Белый Дракон! Неужели он настолько слепой, что ничего не замечает? А надьяра тоже молодцом держится, эдакая скромница, – Наэль никак не мог остановиться. Раэль молчал, подняв брови. Он не понимал, чем именно вызвана такая реакция его друга и наставника. Отсмеявшись, Наэль поднял глаза на Раэля, и увидев удивление на его лице, похлопал того по плечу.

– Тебе еще учиться и учиться. Ступай, спроси у княжны, не желает ли она чего. Заодно и поближе разглядишь. Дворян нужно знать в лицо, – и снова засмеялся. Раэль пожал плечами и отправился выполнять поручение Наэля.

Он прошел мимо гостиной, где Лесной Княжич со своими людьми дегустировал вино. Северян, кроме слуг, там не было. Раэль направился в восточное крыло дворца, где располагались покои северной знати. Княжна, предположительно, находилась там. Тут из-за приоткрытой двери он услышал знакомый голос и заглянул. Занесенная для стука в дверь рука замерла в воздухе. Княжна торопливо завязывала обыкновенный хенсай, стоя в спущенном до колен платье.

– О, Белый Дракон! – негромко ворчала она. У Раэля начали округляться глаза. Он понял, что, если она обернется и увидит его, ему несдобровать и он рискнул.

– Надьяра, – она резко обернулась, и он увидел облегчение на её лице.

– Зайди и дверь закрой, – сказала она, наконец-таки совладав с хенсаем, и начала распускать волосы, вынимая из них длинные заколки. Набрав несколько в руку, она потянулась положить их в шкатулку, но та стояла слишком далеко. Девушка по привычке шагнула, забыв про платье и, не рассчитав шаг, растянулась на полу. Раэль не успел среагировать, как она уже поднялась на ноги, с ненавистью скинула платье и пнула его.

– Треклятые юбки! Чтоб вас…, – она осеклась, вспомнив, что у нее был гость. Она повернулась к нему, продолжая снимать украшения. – Что надо?

– Надьяр Наэль велел спросить, не желает ли ваша светлость чего-либо? – он старался не смотреть на нее. Ему было стыдно за собственную нерасторопность.

– Раэль? – удивленно спросила она. – Я тебя с трудом узнала. Ты как-то резко возмужал с нашей последней встречи.

Тот поднял глаза и принялся про себя клясть собственную дурость и никчемность. Он узнал её только тогда, когда она завязала волосы в высокий хвост.

– Моя госпожа, – выдохнул он, чувствуя, как кровь приливает к голове все больше и больше.

– Я смутила тебя? Прости, – она мило улыбнулась и посмотрела на него. – И я тебе не госпожа!

Раэль окончательно залился краской и вылетел из покоев княжны.

Через полчаса она нашла его на берегу небольшой речушки неподалеку от дворца. Он сидел на камне, обняв колени, и думал какой же он бесстыжий идиот.

– Я чем-то обидела тебя? – она положила руку ему на плечо. Через легкий хенсай он почувствовал прохладу от её руки и дернулся в сторону. Поняв, что в очередной раз совершил несусветную глупость, если не сказать отъявленную грубость, он исподлобья взглянул на нее и тихо сказал.