Тёмный маг. Книга 4. Выбор пути

Глава 1

До конца положенного двухнедельного карантина я в поместье Демидовых всё же не просидел. Меня выпустили спустя десять дней. Если быть точным, меня забрал крёстный. При этом он заверил целителей, что если вдруг я покроюсь сыпью, то он тотчас передаст меня в их руки.

Спорить с Вячеславом Викторовичем Троицким целители не решились. Точнее, главный по карантину попытался, но Слава задавил эти попытки своим авторитетом. В итоге целитель махнул рукой, взяв с Троицкого расписку, что тот понимает риски, и если вдруг что-то случится, то виноват будет именно он.

В общем, спустя двадцать минут после его появления, мы с Гвэйном уже уезжали под завистливыми взглядами тех, кто оставался в карантине. По какой-то причине их авторитет на целителей никакого впечатления не производил. Скорее всего, к представителям Древнейших родов и их угрозам у дежурившей бригады выработался своеобразный иммунитет.

– Чем ты занимался всё это время? – спросил меня Слава, когда поместье скрылось из вида.

– Ничем. Я все десять дней занимался ничем, – отвернувшись от крёстного, я разглядывал пейзаж за окном машины.

На самом деле мне было настолько скучно, что я начал заниматься физическими упражнениями, которым меня учил Иван Рокотов. Мне даже поговорить было не с кем, кроме хозяев дома, я никого здесь не знал. И знакомиться меня не тянуло. Так что на девятый день моего случайного заключения я принялся разговаривать с Гвэйном. Но оборотень меня не слушал, а мирно дремал на кровати.

Вот кому одиночество и скука совсем не мешали. К тому же за это время он дочитал, наконец-то, книги про Великого князя Эдуарда и теперь пребывал в задумчивости, перебирая в памяти наиболее впечатлившие его моменты. Может быть, поэтому и не реагировал на меня. Я-то этих книжек не читал, о чём со мной можно было разговаривать?

В первый день карантина я старался присмотреться к той четвёрке, столь открыто обсуждающей планы Клещёва по получению артефакта контроля оборотней. Но они ни с кем на контакт не шли, выходили из своих комнат только по необходимости, предпочитая проводить время друг у друга.

Не удивлюсь, если у них образовалась своего рода коалиция, и теперь они разрабатывали план действий, направленный на то, чтобы заполучить артефакт первыми. Ну а что, если они хотят приблизиться к Клещёву, то лучшей возможности стать его ближайшими советниками пока не наблюдается.

К своему стыду, я очень плохо знал, что это за фрукт и какие конкретно цели он преследует. И это несмотря на то, что за последние полтора года я слышал это имя чуть ли не чаще, чем имя Александра Наумова. Только общие моменты, в которые меня посвящали мои поверенные. В основном это сводилось к внушениям никогда и ни при каких обстоятельств не иметь с ним никаких дел, если я не хочу вляпаться в неприятности. Так как цели и средства у господина Клещева не совсем законны, эти неприятности могут быть создать проблемы со Службой Безопасности. Это, если не учитывать чисто экономические потери.

Зная же историю Рода Клещёвых, я мог с полной уверенностью сказать одно: единственная цель представителя этого семейства сводится к неограниченной власти и могуществу. В президенты он что ли в новые метит, раз империя давно пала, и императором ему по понятным причинам не стать. Хотя, по-моему, президентом стать не так уж и сложно, но, ту, конечно, возможны варианты.

У меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать как следует. И нет ничего удивительного в том, что мои мысли чаще всего возвращались к этому артефакту. В итоге я решил не терять время даром и не позволить Штейну, и кому бы то ни было другому добраться до него. Чтобы на подобную вещь наложил лапу Клещёв? Да никогда в жизни!

В поисках предполагаемого места нахождения артефакта мне, как ни странно, помог Гвэйн. Когда я начал вслух рассуждать о возможном тайном месте на Болоте, да ещё и под водой, да не просто под водой, а под топью, оборотень тоскливо посмотрел на меня и закатил глаза. Тогда я принялся развивать тему, рассуждая, что к этому месту уже пытались подобраться необыкновенные умельцы, особо в этом не преуспев. Гвэйн, послушав меня ещё немного, стёк с кровати и повёл меня в библиотеку.

За очередной потайной панелью, не обнаруженной даже во время ремонта после прошлогоднего погрома, обнаружилось несколько карт.

Первым моим желанием было попробовать отколупать все панели в библиотеке, чтобы удостовериться, что ничего тайного здесь больше не спрятано. Пытаясь отодрать подозрительную панель по другую сторону от тайника, я поймал осуждающий взгляд волка и бросил это гиблое дело, вернувшись к тайнику с картами. Выгреб из тайника всё, что в нём находилось, и направился в свою комнату.

На одной из них было написано «Подмосковное Большое Болото. Охотничьи угодья». Я долго крутил карту, пытаясь понять, где здесь верх, а где низ. Гвэйн психанув, вырвал её у меня из рук зубами и, положив на стол, повернул лапой, чтобы карта лежала правильно. Я никак на это не отреагировал. Вот что-что, а в последние несколько месяцев меня только картографии похоже и не обучали.

Столичной Магической Школы во времена Великого Князя Эдуарда понятное дело ещё, а вот скромный охотничий домик, отгроханный Григорием Лазаревым, уже давно стоял на Болоте. Как и центральная лаборатория Семьи, раскинувшаяся на подземных этажах этого домика.

Всего из тогдашнего домика вело четыре тайных хода. И один из них ответвлялся от центрального прохода в лабораторию, по которому я однажды уже проходил, и вёл как раз к центру Болота. Заканчивался проход, судя по карте, относительно небольшим помещением, обозначенным «Бункер». Похоже, что как раз про этот бункер и говорил Штейн. Всё-таки глупо было надеяться, что подобная информация оставалась бы тайной, и никто за пределами Семьи о ней не узнал бы.

Покосившись на Гвэйна, я не стал ему говорить про то, что, похоже, именно здесь находится тот самый артефакт, так нужный Клещёву. Он не при всех моих разговорах с Николаем присутствовал и не знает много деталей об артефакте, способном поработить его разум и сделать болонкой на побегушках. Зачем бедному оборотню зря волноваться?

– О чём ты так сосредоточенно думаешь? – спросил Слава, вырывая меня из обдумывания дальнейших действий.

– Да так, – ответил я неопределённо. – Что там в порту происходит, отчего работники уже почти год бастуют?

– Это очень хороший вопрос, на который не могут внятно ответить ни специальные ведомства, ни профсоюз. – Хмыкнул Слава. – А почему тебя это волнует?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Просто ещё ни одна газета за всё то время, как я их получаю, не обошлась без заметки на этот счёт.

– Андрей Николаевич Громов спрашивал, когда ты сможешь с ним встретиться? – Перевёл разговор на другую тему крёстный. – Он хочет послушать, что тебе удалось выяснить, не дожидаясь официального доклада.

– Не сегодня, это точно, – я покачал головой. – Давай завтра.

– Хорошо, я предупрежу его. Будь добр, приготовься к завтрашней встрече. Может, ты не замечал, но, когда начинаешь волноваться, твоя речь становится сумбурной и тебя в этот момент очень сложно понять. – Он бросил на меня быстрый взгляд и снова начал смотреть на дорогу.

– Я не буду сильно нервничать, обещаю, – ответил я ему и снова повернулся к окну, рассматривать пролетающий мимо пейзаж.

Больше мы не разговаривали. Слава высадил меня во дворе, но в школу со мной не пошёл, а развернул машину. Наверное, у него есть ещё дела, из-за которых он вынужден покинуть школу. Так что в замок мы вошли вдвоём с Гвэйном. Остановившись в холле, я повернулся к оборотню.

– Отнеси, пожалуйста, мою сумку в комнату, – я скорчил умильную физиономию. Настолько, что Гвэйн фыркнул. – Ну что тебе стоит? Она лёгкая, а я хочу с Егором и Вандой встретиться.

Гвэйн сел и внимательно посмотрел мне в глаза. Смотри-смотри, ты что забыл, что Тёмные не могут читать других Тёмных? Тащить с собой Гвэйна в место, где, возможно, есть ловушки, я не собирался. Только не с его «везением». Да и не понятно, как этот артефакт на самом деле работает. Может оборотень от одного вида впадет в неконтролируемую агрессию или погрузится в стазис. Так что рисковать я не был намерен.

По коже головы пробежали мурашки, и я непроизвольно почесал затылок. Похоже, он действительно пытается что-то прочитать. Наконец, он вздохнул и поднялся. Видимо, не увидел в моих честных глазах ничего, что могло бы меня скомпрометировать. Ещё раз окинув меня пристальным взглядом, Гвэйн весьма неохотно подхватил сумку за ручки огромной пастью и побежал в сторону Первого факультета. Пока не завернул за угол, пару раз обернулся в мою сторону. Не заметив ничего подозрительного, скрылся за поворотом.

Я проводил его взглядом и, не теряя времени, направился к помещениям Второго факультета, как только волк скрылся из вида. На этот раз мне повезло. Егор с Вандой стояли перед дверьми и, увидев меня, весело рассмеялись.

– У дураков мысли сходятся, – объявила Ванда, чмокнув меня в щёку. – Мы уже хотели за тобой идти, а тут ты сам объявился.

– Мы места себе не находили, когда прочитали в газете, что произошло на свадьбе Демидова. Но, хвала Богам, тебя болезнь не коснулась, – расплылся в улыбке Егор.

Всё-таки я успел по ним соскучиться, даже за такой небольшой промежуток времени. Эти неполные две недели безделья показались мне вечностью. Поэтому я позволил Ванде вдоволь пообнимать меня, чтобы окончательно удостовериться, что со мной всё в порядке и я живой и здоровой. Даже приподнял её над полом и покружил. Всё-таки она маленькая ростом. Уж на что я невысокий, а рядом с Вандой выгляжу вполне даже ничего. Опустив её на пол, я повернулся к Егору.

– Ребята, есть дело, – сказал я серьёзно, глядя на мгновенно посерьёзневшего Егора.

– Излагай, – ответил Дубов. – Или в наш класс пойдём?

– Время неохота терять. Давайте пойдём в одно место, а по дороге я вам всё расскажу.

Тот проход в лабораторию я помнил весьма смутно. Пока мы бродили по заброшенному крылу, полному статуй волков, я успел рассказать друзьям почти всё, что знал, за исключением весьма трагической истории Великого Князя Эдуарда. Почему-то я никак не мог пока переступить незримую черту и рассказать о нём хоть кому-нибудь.

На этот раз спуск оказался более приятным, чем моё предыдущее падение. Всё-таки хорошо иметь в таких походах мага воздуха. И я Ванду не забыл предупредить о том, что придётся падать, и желательно как-то смягчить наше падение. Я же не мой жестокий предок, думающий, что если чего-то не умеешь, то это твои личные проблемы.

Ветер, призванный Вандой, смягчил наше падение. Мы хоть и упали, но нам было не больнее, чем если бы растянулись в коридоре, споткнувшись о чью-нибудь ногу.

Дойдя до того самого ответвления, которое, по правде говоря, в прошлый раз даже не заметил, я остановился.

– Ну вот, я не знаю, что нас дальше ждёт. Так что есть ещё время передумать. – Предупредил я друзей.

– Думаешь, там могут быть ловушки? – Ванда слегка напряглась, но испуга я в её голосе не заметил. Всё-таки она безбашенная девчонка. Даже странно её видеть в таком месте без топора. Хотя, если бы она изначально знала, куда мы идём, то конечно прихватила бы с собой что-нибудь подобное.

– Не знаю, – я покачал головой. – Не могу этого исключить. Всё, что знал, думал, что знал, и предполагал, я вам рассказал по пути сюда. Не буду исключать наличие огромного количества ловушек, оставленных моими предками. А может быть, и другими студентами, а может, и не студентами, а просто тёмными личностями, узнавшими об этом ходе.

– Так, это всё замечательно, но я всё же решусь спросить, а зачем нам вообще нужен этот артефакт? – прищурившись, спросила Ванда.

– Нам он совершенно ни к чему. Надо просто успеть помешать добыть его Клещёву. С ним этот потомок вечных оппозиционеров обретёт огромную поддержку со стороны оборотней. Даже в том случае, если сами они будут против такого сотрудничества. Вы сами понимаете, к чему это может привести, – я посмотрел на них. Надеюсь, что понимают все эти последствия, потому что я, если честно, понятия не имею, к чему может привести лояльность оборотней к Клещёву. Но, учитывая ходившие слухи, а также родословную этого опоссума, ожидать можно чего угодно.

Егор и Ванда переглянулись. Они были как никогда серьёзными и собранными. Даже в нашем походе на ведьму с Беором не чувствовалось такого напряжения.

– Последний раз спрашиваю: вы со мной? Или подождёте здесь, пока я всё не проверю? – я посмотрел вглубь тёмного прохода.

– Мы должны пойти, – внезапно произнёс Егор. Я обернулся и увидел, что его глаза превратились в два озерца расплавленной ртути. – Мы должны быть именно там. Девяносто восемь процентов. Но я не вижу почему. И, Дим, мы должны найти этот артефакт. Он не должен попасть в руки Клещёва, как ты и говорил. Восемьдесят три процента. – Егор покачнулся, и я поддержал его, пока друг приходил в себя. Когда глаза Дубова приобрели привычный голубой цвет, я кивнул.

– Ну что же, большинством голосов, мы проголосовали за продолжение этой авантюры. – Ванда в ответ на эту тираду только хмыкнула, но я её проигнорировал и указал на проход. – Тогда вперёд.

Глава 2

Этот проход был мрачным и полутёмным. Света, исходившего от редких светильников, едва хватало, чтобы разогнать тьму. Да и зажигались они, когда мы подходили к ним вплотную, а пару раз зажглись уже за нашими спинами. Если бы здесь и были ловушки, то мы бы их всё равно не увидели и поняли, что они здесь находятся, только наступив или активировав их.

Атмосфера не располагала к разговорам, и мы старались двигаться быстро, почти бежали, хотя до этого решили идти медленно, чтобы не попасть в пресловутые ловушки.

Нам повезло. То ли этих самых ловушек здесь не было, либо удача в кои-то веки оказалась на нашей стороне.

Дверь в бункер появилась посреди коридора как-то внезапно. Я, шедший впереди, как самый сильный маг из нашей троицы, едва не въехал в эту дверь головой.

– Ну, и что будем делать дальше? Как её открыть? Идеи есть? – спросил я у друзей. Они дружно покачали головами. – Но ведь нам надо как-то внутрь попасть, а я не вижу здесь даже замочной скважины.

– Как будто замочная скважина без ключа нам помогла бы, – хмуро сказал Егор.

– Ну, в этом случае, мы бы попросили у Ванды шпильку и начали ковыряться ею в замке, пока тот не откроется. – Ответил я, пожав плечами.

– Я не пользуюсь шпильками. Так что даже при наличие замочной скважины, стоять бы нам и стоять возле этой железяки вечность. Почти как сейчас, – довольно невесело усмехнулась Ванда.

– Вот кто так строит? Дорога-дорога-дорога, а потом, бац, и врезаешься в стену. – Егор подошёл к двери, я надеюсь, что всё-таки к двери, и постучал по ней пальцами. Раздавшийся звук избавил нас от любых сомнений – это был металл.

– Я только не пойму, это такая дверь, или это заслон, означающий, что дальше лучше не соваться? – Ванда озвучила вслух мои сомнения, проведя по металлу ладонью.

– Только вот те, кто тоже ищет этот бункер, пойдут другим путём. Они, скорее всего, пойдут поверху. А какие там стоят двери, и стоят ли они вообще, я не знаю, – и я несильно пнул эту странную преграду, стоящую у нас на пути. – И как нам пройти?

Внезапно мне показалось, что кусок зелёной краски, которой была выкрашена эта дверь, немного отслоился. Поддавшись порыву, я протянул руку, чтобы отколупнуть этот кусок, но наткнулся на странно острый край. Только чудом не порезавшись, вовремя одёрнул руку.

Приглядевшись, я обнаружил, что это вовсе не кусок облупившейся краски, а небольшой острый камень, намертво вмурованный в дверь. Недолго думая, а если быть честным, не думая вообще, схватился руками за этот кусок и потянул его на себя. Камень ни на сантиметр не поддался. Почесав висок, я решил вогнать его поглубже внутрь.

Через мгновение никаких неровностей в стене уже не было, зато раздался мелодичный щелчок, и по двери пошла рябь из золотистых нитей. Я уже хотел было обрадоваться, но тут нас отбросило далеко вглубь тоннеля невидимой волной. Летели мы далеко, оставляя позади переставшую мерцать дверь. Так как Ванда среагировать не успела, и никакой воздушной подушки у нас на этот раз не было, то упал я неудачно, стукнувшись локтем о стену.

– Чёрт! – протянул Егор, вставая на ноги. – Все целы? – почему-то шёпотом спросил он.

– Да. – Ответил я поднимаясь.

– Вроде бы, – мне вторила Ванда.

– Ложись, – вдруг закричал Егор, и я резво принял горизонтальное положение.

Вот в таких ситуациях мы начинаем ценить наших наставников ещё больше. Если бы не Рокотов… В сантиметре над моей головой что-то пронеслось, издавая высокий свист и слегка коснувшись моих волос. Наступила гнетущая тишина. Пролежав, не двигаясь, около минуты я рискнул приподнять голову.

– Что это было? – спросил я, отмечая, как дрожит мой голос. Лежащие рядом друзья смотрели на меня испуганными глазами.

– Стрелы. – Наконец, ответила Ванда. – Десятка два. Чудом никого не задело. Ты живой? – решила уточнить она.

– Был бы мёртвый, не задавал бы дурацких вопросов. – Я осторожно встал, стараясь не касаться стены, в опасной близости от которой находился.

– А вот и ловушка, – нервно хихикнул Егор.

– Что будем делать? – я решил уточнить план предстоящих действий.

– Идти вперёд? – робко предположила Ванда. Мы пристально на неё посмотрели. – Что вы на меня уставились? Идти назад опасно, учитывая, что наше везение подошло к концу, и на ловушки мы всё-таки начали натыкаться. Путь к двери гораздо ближе, чем обратный, поэтому безопаснее дойти до двери и всё-таки попытаться её открыть. Чем чёрт не шутит, вдруг мы её всё же сумеем открыть.

Мы молча кивнули, но никто из нас не рискнул сделать первый шаг. Мы стояли и переглядывались, пока, наконец, Егор не выдвинул гениальную идею.

– А давайте проверять пол, прежде чем на него ступать? Небольшие воздушные кулаки, или как вы их там называете. Если есть механизм, то он обязательно в этом случае сработает.

– Сколько процентов дашь? – деловито уточнила Ванда, протягивая руки вперёд.

– Навскидку? Пятьдесят. – Даже не задумываясь, ответил Егор.

– Это твой дар эриля подсказал? – решил уточнить я.

– Это мне теория вероятности сказала. Мой дар в этом случае бесполезен. – Развёл руками Дубов.

Ванда прищурилась и бросила небольшой сгусток воздушной энергии приблизительно на метр впереди себя. Ничего не произошло. Тогда мы решились ступить на проверенное место. Ничего. Следующий сгусток энергии – снова ничего. Таким образом, мы дошли практически до самой двери. На последних пяти метрах я поскользнулся на ровном месте и сделал лишний шаг вперёд. Оглянулся на друзей и последнее, что увидел, – это огромное бревно, летевшее на нас с неприлично большой скоростью. Свет померк, и я погрузился в счастливое небытие, потеряв сознание.

Очнулся я на удивление быстро рядом с этой проклятой металлической дверью. Обнаружив себя, лежавшим на полу, присел и схватился за голову, пытаясь унять невыносимую боль. Голова раскалывалась на мельчайшие осколки, а судя по ощущениям из носа бежала кровь. Я застонал, почувствовав, что кровь перестаёт течь. Понятно, начала работать знаменитая регенерация Лазаревых.

– Дима, – сквозь пелену боли позвал меня знакомый голос Егора. – Ты в порядке?

– Мр-гу, – только и удалось произнести мне, а затем боль резко прекратилась, и я от удивления икнул. – Да, вроде в порядке. Ванда?

– Я здесь, – девушка подошла ко мне и очень осторожно ощупала голову прохладными руками. – Не хочу ничего сказать и никого обидеть, но если всем твоим предкам везло так же, как и тебе, то не удивительно, почему Империя в конечном счёте развалилась.

– Ты не представляешь, насколько я везуч, по сравнению с некоторыми. – Простонал я, закрывая глаза.

Слегка подташнивало, но боли вроде бы не было. Я убрал руки от головы и вытер нос. Да, крови вылилось прилично.

– А вы тоже, того? – я показал рукой на пресловутое бревно, которое чуть не расплющило меня об эту чёртову дверь.

– Нам тоже досталось, – улыбнулся Рейн и потрогал затылок рукой.

– Мне слегка задело, всё-таки есть преимущества небольшого роста, – Ванда поморщилась. – Эта деревяшка начала падать с потолка почти над нами, поэтому меня с Егором лишь слегка задело. Тебе, конечно, досталось сильнее, – вздохнула она, снова ощупывая мою голову.

Я снова закрыл глаза, про себя радуясь, что с друзьями ничего страшного не произошло, и вдвойне радуясь, что со мной нет Гвэйна. Посидев ещё минуту, начал вставать, но голова резко закружилась, и я опёрся рукой на дверь, пережидая внезапно сваливавшееся на меня головокружение.

– Ребята, сморите, – открыв глаза, я посмотрел на Егора. Он смотрел мимо меня, указывал пальцем на дверь.

– Ничего не вижу, – наконец, ответил я, вглядываясь в стену, всё ещё кажущуюся монолитной.

Как только я произнёс последнюю фразу, раздался скрежет. Проклятая железяка, всё же оказавшаяся дверью, начала медленно въезжать в стену, открывая проход. Учитывая мои проблемы с головой, я среагировать не успел и ввалился в проход, все силы тратя на то, чтобы снова не упасть.

– Похоже, что ларчик открывался просто, – пробормотал Егор, – нужна была кровь Лазарева.

– И мы что будем сейчас Димку на каждой преграде резать? – азартно спросила Ванда. Вот маньячка! Я даже дар речи ненадолго потерял.

– Не дождётесь, – наконец, смог ответить этим добрым людям и шагнул в темноту.

По всей видимости, это просторное помещение тоже было оборудовано датчиками движения, потому что стоило мне сделать пару шагов, как загорелся мягкий свет.

Это действительно был бункер, или большой контейнер, который попросту зарыли в землю. Ну, или ещё что-то, очень сильно похожее на огромную металлическую коробку. Пол, стены, потолок – всё было сделано из того же металла, что и дверь. А ещё бункер был пуст. Лишь у дальней стены прямо на полу стояла шкатулка, которую я даже сразу не заметил. На шкатулке было выгравировано изображение волка, вставшего на задние лапы.

– Должно быть это именно то, что мы ищем, – я поднял шкатулку и подошёл к друзьям, зашедшим в бункер за мной следом. Они топтались возле входа, не решаясь пройти дальше.

– А может быть, не будем открывать? – напряжённо спросила Ванда. – Как-то мы очень легко сюда зашли. А такого просто не может быть.

– Ты это называешь легко? – вскинулся было я, но потом задумался. – Да, ты права, – я задумчиво вертел в руках довольно тяжёлую шкатулку. – Лазаревы не были бы Лазаревыми, если бы какую-нибудь пакость не придумали даже для своих. Но как нам убедиться в том, что мы нашли именно то, что искали?

– Надо открывать, – вздохнув, сказал решающее слово Егор. – Пятьдесят на пятьдесят.

Я ещё несколько минут постоял, не решаясь открыть крышку. Нужно уже что-то делать, потому что гуляем мы по подземельям довольно долго, и нам ещё возвращаться в школу. Поэтому, отбросив сомнения, щёлкнул защёлкой, и крышка открылась сама. И резать себя не пришлось. В выемке на красном бархате лежал невзрачный предмет, виде шара, сплюснутого с двух сторон.

Внезапно все лампочки в помещении поменяли цвет на красный, и приятный женский голос сообщил:

– Таймер активирован.

Лампочки мигнули ещё пару раз, нагоняя приступ паники, а потом свет принял приятный жёлтый оттенок.

– Это нам так намекнули о том, что пора отсюда сваливать? – как-то слишком жизнерадостно спросила Ванда.

– Не исключено. Но давайте сначала посмотрим, ради чего мы так рисковали? – мы все вместе принялись разглядывать этот странный предмет. Ванда осторожно, кончиком пальца тронула его, и когда ничего не произошло, вытащила из шкатулки. – Что это такое?

– Кто бы знал, – я аккуратно поставил шкатулку на пол и принялся разглядывать артефакт. – Только вот, эта штука совсем не похожа на поделки Лазаревых.

– Почему ты так думаешь? – Егор последовал примеру Ванды и потрогал артефакт.

– В нём нет присущего Лазаревым изящества, от которого просто несёт опасностью, – я достаточно нагляделся на предметы, вышедшие из рук Лазаревых и в лаборатории, и дома, чтобы понять – на этот раз я не ошибаюсь. – Ладно, что бы это ни было, но нам пора возвращаться в школу.

Но стоило нам сделать шаг в сторону выхода, как проявилась склонность Лазаревых к смертельно-опасным шуточкам. Не было тех варварских банальных ловушек из коридора. Прямо на нас медленно двигалась переливающаяся и словно искажающая пространство стена. Её невозможно было ни обойти, ни проползти под ней. Словно кусок кривого зеркала двигался прямо на нас, и мы ничего не могли сделать, только медленно отступали, прекрасно понимая: скоро отступать будет некуда.

Именно сейчас мы перепугались так, что начали заикаться. От этого двигающегося на нас нечта веяло какой-то необъяснимой жутью. Ухватившись друг за друга, мы двигались назад, шаг за шагом приближаясь к стене.

– Осталось десять минут, – снова сообщил женский голос. Цвет лампочек снова поменялся на красный и перестал мигать.

Ванда закричала и швырнула в марево то, что держала в это время в руках – артефакт, предположительно называющийся «Разум волка». Артефакт столкнулся с этой странной стеной, пролетел сквозь неё и упал сзади смятой кучкой никуда не годного железа.

И вот тогда мы заорали все трое:

– А-а-а!

Белая тень появилась на периферии зрения, и я с ужасом увидел, как белоснежный волк прыгнул прямо в центр этого жуткого зеркала.

– Гвэйн! – заорал я и закрыл глаза, чтобы тут же распахнуть их, услышав отборный мат, произносимый красивым баритоном.

Марево исчезло, а с пола поднимался совершенно голый Великий Князь Эдуард.