Тёмный маг. Книга 12. Опасный путь

Глава 1

Я переместился к подъезду дома Вишневецкой одновременно с Эдом. Сидевшие на скамейке бабульки даже не вздрогнули. Видимо, уже привыкли к подобным внезапным появлениям возле их наблюдательного пункта. Оглядевшись, я заметил двух нищих, старательно делающих вид, что ничего подозрительного не происходит, продолжая что-то распивать из стеклянной тары. Подозреваю, что там простая вода, да и пьяных они изображают небрежно, без огонька.

– Тоже решил не рисковать и переместился подальше от квартиры? – буднично поинтересовался Эдуард, открывая входную дверь подъезда.

– Судя по тому, что мне удалось услышать, они там неплохо развлеклись. Ромка сейчас слегка на взводе, не хотелось бы отбиваться от него. Странно, что милые старушки не подняли панику, – ответил я, бегом поднимаясь по лестнице. – Я с Ваней связался, он должен скоро подъехать. – Эд повернулся ко мне и кивнул, полностью разделяя моё мнение, что присутствие Рокотова при допросе будет необходимым.

В подъезде царила идеальная тишина, давящая и действующая на нервы. Она была очень неестественной. Учитывая полное отсутствие звуковой изоляции, до нас должны были доноситься звуки жизни из других квартир, но их не было. Значит, на бой в квартире Ванды всё-таки обратили внимание. Главное, чтобы полицию никто не догадался вызвать, ещё и с ними разбираться мне не слишком хотелось.

Остановившись возле нужной нам двери, я увидел несколько дырок от пуль в стенах и валяющуюся на бетонном полу гильзу.

– Да что у них здесь произошло? – пробормотал я и распахнул дверь, быстро входя в квартиру.

Первое, что пришло на ум – здесь произошёл чудовищный по силе взрыв. Стена в коридоре была практически разрушена, и все горизонтальные поверхности украшали пыль, песок и какие-то перья, возможно, от подушки. От вещей практически ничего не осталось: всё было разорвано в клочья, разбито, сломано и разбросано по всему коридору.

– Тут вообще хоть кто-нибудь живой остался? – тихо поинтересовался я, чувствуя разлитую в пространстве тёмную энергию, больше похожую на ту, что остаётся после применения Тёмного проклятия или артефакта.

– Трупы бы тебе не звонили, – раздался тихий голос Ромки из комнаты, принадлежавшей раньше Лене.

– Я бы не стал это утверждать так категорично, – усмехнулся Эд, первым проходя в комнату. Он остановился в проходе, что-то внимательно разглядывая перед собой. Даже голову наклонил набок и приложил палец к губам. Таким я его видел лишь однажды, когда он обдумывал, как лучше наложить базовый защитный контур на здание СБ, чтобы учесть все нюансы.

Глубоко вздохнув, я тут же пожалел об этом. Пыль попала в лёгкие, и меня скрутил приступ надсадного, сухого кашля.

– Мог бы и поаккуратнее сработать, – просипел я и зашёл в комнату, подвинув всё ещё находившегося в небольшом ступоре Эда.

Влада я увидел сразу же и теперь мог понять странное замешательство своего брата. Зелёные, живые стебли полностью опутывали тело бывшего мужа Ванды, оставляя свободными только лицо и часть груди. Он был словно распят на стене, пригвождённый к ней огромными иглами, которыми заканчивался каждый стебель этого странного порождения Ромкиного проклятья. Судя по хриплому и частому дыханию, Влад был жив. Но безвольно опущенная голова и отсутствие хоть какой-нибудь реакции на наше появление явно указывало на то, что он находится в глубокой отключке.

– Аккуратнее можно было, но тебе он зачем-то нужен живым, – отозвался Ромка, поднимаясь на ноги. – Я и так еле успел руку отвести, когда в него стрелял, – пробормотал он, глядя на Ванду, сидевшую на полу в домашней практически ничего не скрывающей пижамке, да ещё и разорванной в нескольких местах. Прикладывая мокрое полотенце к лицу, она повернула ко мне голову и покачала головой.

– Да уж, это тебе от бывшего мужа досталось или от настоящего прилетело? – хмыкнул я, разглядывая огромные синяки под глазами, разбитый нос и окровавленное полотенце, прижатое ко лбу. Огромная ссадина украшала её открытое плечо, а на запястье второй руки красовался уже налившийся синяк. Судя по движениям, она берегла эту руку. Похоже, что рука была сломана.

Я подошёл поближе к подруге, оставив Влада пока Эду, подошедшему к нему вплотную и внимательно изучающему художество Гаранина.

– Дима, это не смешно, – буркнула Ванда и попыталась подняться, но тут же схватилась за стоявшего рядом Ромку, аккуратно опускаясь на пол. – Голова закружилась и затошнило, – ответила она Гаранину, севшему рядом с ней и заглядывающему ей в глаза. – Ударилась об стену и отлетела в косяк. Сама виновата, не надо было из комнаты выходить, – пояснила она, откуда у неё появились эти травмы, отвечая на мой вопросительный взгляд. – Ничего страшного, пройдёт, – махнула она неповреждённой рукой.

– Один от удара пепельницей по темечку до сих пор в коме лежит с неясными перспективами, – серьёзно произнёс я. – Не следует недооценивать своё состояние. А если серьёзно, чем её так приложило? – я повернулся к Роману и внимательно его осмотрел, не увидев ни единой царапины.

– Этот урод применил какой-то тёмный артефакт, – ответил Рома, оборачиваясь и яростно глядя на Леуцкого. – Не знаю его природу, да и назначение смутное. Что-то похожее на создание ударной волны в эпицентре взрыва. Наши щиты, как ты понимаешь, не смогли выдержать атаку тёмного артефакта.

– Что с ним? Почему он в таком плачевном состоянии? – я кивнул в сторону Влада.

В это время Эд приложил руку к одному из стеблей, призвав дар. Он ничем не рисковал, здесь так фонило тёмной энергией, что вряд ли кто-то заметил бы применение ещё парочки тёмных заклятий. От этого простого действия весьма оригинальный гербарий на стене пришёл в движение, а находившийся внутри него Леуцкий издал громкий стон, но в сознание так и не пришёл.

– Обычное родовое проклятие. Простенькое, используется в качестве небольшого, но довольно болезненного наказания, – поморщился Ромка. – Даже странно, что Славик таким дохлым оказался и отключился. Мне его освободить?

– Эд с простеньким родовым справится сам, – ответил я, вновь бросая взгляд на Ванду, смотревшую на Влада с нескрываемой ненавистью. – Отвези её в больницу. Нужно оформить больничный по всем правилам, да и убедиться, что с ней всё в порядке. Сам понимаешь, некоторые удары по голове могут заканчиваться весьма плачевно.

– Но…

– Рома, мы сами справимся. Извини, но здесь вы нам будете только мешать. В подобных делах личная неприязнь лучше не сделает, – резко ответил я и отвернулся от него, показывая, что разговор окончен.

– Мне надеть нечего, – тихо сказала Ванда. Я краем глаза увидел, как Ромка, в отличие от подруги практически полностью одетый, не считая носков и обуви, поднимается на ноги, держа её на руках.

– Ну, на мне тоже чудом уцелевшая куртка на голое тело, – хмыкнул он. – Дима прав, тебя нужно в больницу отвезти, кровь почему-то не останавливается, – очень тихо, почти шёпотом ответил он.

– Да какая разница, в чём вы туда явитесь. Думаешь, ты будешь первым, кто притащит в больницу избитую женщину в бигудях и ночнушке? – Эд выразительно посмотрел на него и махнул рукой, показывая, чтобы они уже побыстрее убрались и не мешали ему разбираться с творением ненормальной Гаранинской магии.

– Никогда не интересовался статистикой домашнего насилия, – холодно ответил Рома и достал из кармана куртки артефакт императора Владимира, делая из него портал. Раздался едва слышимый хлопок, и мы остались с Эдом одни.

Я огляделся по сторонам и прошёл в центр комнаты, где скопилась наибольшая концентрация энергии от использованного тёмного артефакта. Прислушавшись к ощущениям, я попытался идентифицировать хотя бы приблизительно, представитель какого Тёмного Рода его создал.

Энергия казалась странно знакомой, но только каким-то отголоском, небольшой составной её частью. Но я, хоть убей, не помню, где встречался с подобным ранее. Тёмных магов не так уж и много, и я точно был уверен в том, что это не был ни один из них. Мне приносили предметы, хранящие образцы энергии всех зарегистрированных на данный момент Тёмных, для ознакомления, так что я был уверен в своей оценке. Да и этот энергетический след был какой-то странный, весьма гармонично вплетённый в чужеродную основу.

Нагнувшись, я поднял с пола открытую шкатулку из чёрного монолитного камня. Именно она являлась тем самым артефактом, о котором говорил Роман. Ну что ж, пора начинать моему научному отделу работать по назначению и попытаться вычислить, что это за неучтённый Тёмный такой.

Завернув шкатулку в валяющуюся на полу тряпку, я положил уже разряженный артефакт в карман и подошёл к Эдуарду.

– О чём думаешь? – я рассматривал пульсирующие нити заклятия, ловя себя на мысли, что сам разделяю мнение Гаранина в этом вопросе. Мне совершенно не хотелось возиться с Леуцким, но получить необходимую информацию нам было необходимо.

– Чтобы влезть к нему в голову, нужно, чтобы он был в сознании. Пока его тело методично раздирают шипы, этого сделать не получится. В этом случае он просто умрет от болевого шока, – проговорил Эдуард, всё ещё рассматривая сдерживающую лозу. – И, знаешь, я не уверен, что смогу быстро снять эту дрянь.

– А почему ты сразу не сказал? – я прикрыл на мгновение глаза. – Пока Ромка был ещё здесь. Он сам предложил освободить этого ублюдка.

– Потому что я сомневаюсь, что Роман справился бы с этой задачей. Он зачем-то вплёл в канву своего заклинания тёмные нити, создавая из них шипы, – протянул Эд, вновь прикасаясь к одной из ветвей. – И теперь его вряд ли можно снять обычной отменой. Видишь, эти шипы не просто удерживают свою жертву, они ещё и питаются её жизненной энергией, постепенно удлиняясь. Я сталкиваюсь с подобным впервые, – с каким-то азартом в голосе произнёс он. – Ты замечал, что, когда Рома нервничает, то создаёт удивительные и непохожие ни на что вещи?

– Так это для тебя вызов? – я сжал зубы, чтобы не начать материться. – Тебе не кажется, что сейчас не время играть в игру, кто умнее и изобретательнее?

– Не надо нервничать, Дима, – позади нас раздался голос Вани. Я резко обернулся, разглядывая вошедшего в комнату полковника. – Если умрёт – проведёте некродопрос. Это будет гораздо эффективнее. Ромкины художества? Неаккуратно сработал, – поморщился Рокотов, разглядывая распятого на стене Влада. – Да уж, сходство действительно поразительное.

– И нам нужно узнать, для чего это было сделано, – ответил я, хмурясь. – Эд?

– Дай мне десять минут. Похоже, эти стебли пульсируют в такт биения сердца, – протянул сильнейший маг на планете, вновь приложив руку к стеблю, вызывая очередной болезненный стон своего подопытного.

– Роме позвони, – хмыкнул Ваня, сложив на груди руки.

– Десять минут, – отстранённо ответил Эд, продолжая свои попытки снять родовое Гаранинское проклятье.

***

Ольга Николаевна Ахметова вошла в свой кабинет и направилась мимо развалившегося на диванчике Гаранина к своему столу. Сев в кресло, она, не обращая на своего посетителя внимания, начала что-то быстро записывать в медицинскую карту Бойко.

– Зачем пришёл? – наконец спросила она, глядя на Романа поверх очков.

– Решил впервые за шестнадцать лет нашей весьма тесной дружбы поздравить свою практически мать с днём рождения, – он открыл глаза и выпрямился, потирая лицо руками. – Что-то ты стала выглядеть не очень хорошо, лет на тридцать. Так скоро и к своим ста четырём годам реального возраста приблизишься, – усмехнулся Рома, окинув целительницу пристальным взглядом с ног до головы.

– Ты себя бессмертным считаешь, говоря такое женщине? – улыбнулась Ахметова хищной улыбкой. – Я умею убивать так, что ни тебе, ни твоим ребятам из Гильдии и не снилось.

– У меня есть преимущество – ты меня любишь, поэтому отравишь безболезненно, – улыбнулся Роман и снова откинулся на спинку дивана. – И как тебе удаётся так хорошо выглядеть? Признайся, в тебе течёт кровь вампира, и ты по ночам пьёшь кровь девственниц?

– Нет, кровь смазливых мальчиков. С девственницами в наше время напряжёнка. Сегодня в честь праздника пришла твоя очередь поделиться ценным эликсиром, – хмыкнула Ольга Николаевна, кладя ручку на стол и закрывая медицинскую карту.

– Ни за что не позволю надругаться над своим невинным телом, – Гаранин снова прикрыл глаза. – Я, кстати, искренне тебя поздравляю, и считаю, что ты должна праздновать каждый свой день рождения с размахом. Мало ли что может случиться. Учитывая твой возраст, он у тебя вполне может оказаться последним.

– Ответь мне, Рома, пожалуйста, почему я не бросила тебя умирать в пять лет, когда все остальные целители отказались от тебя? – миролюбиво поинтересовалась Ахметова.

– Тебя тронула моя детская незамутнённость и мамины глаза, – пробормотал он. – Я не спал трое суток, вымотан морально и физически, и не знаю, что из этого больше по мне бьёт.

– Помочь уснуть? – стала предельно серьёзной Ольга Николаевна, прекрасно помня, что было, когда он вернулся из Фландрии после своего заключения. Она непосредственно с ним не работала, но постоянно консультировала Рокотова, как единственная, кто знал об этом мальчишке если не всё, то практически всё.

– Нет, просто помочь, – он встрепенулся и прямо посмотрел ей в глаза. – Меня в причинении среднего вреда здоровью и изнасиловании обвиняют. Правда, пока на уровне показаний врачей, но этого может хватить, чтобы привлечь по такой скользкой статье представителя Древнего Рода.

– Ты сейчас серьёзно? – нахмурилась она. – Никогда не замечала в тебе подобных склонностей.

– Я Гаранин, а не Штейн, чтобы меня привлекало что-то подобное, – поморщился он. – Да и к тому же, посмотри на меня, мне не нужно никого принуждать. Простое стечение обстоятельств, а меня не слишком любят сотрудники полиции, особенно после того, как я стал офицером СБ, не теряя связь с Гильдией. И я сомневаюсь, что им понадобится заявление потерпевшей, чтобы раздуть шумиху. А ведь Эд меня предупреждал о подобном. Точнее, намекал. Он, наверное, умрёт, если прямо о чём-то когда-нибудь скажет, – пробормотал Роман, потирая переносицу обеими ладонями. – Как Бойко?

– В коме, – ровно ответила Ахметова. – И я не знаю в чём причина. Пока, по крайней мере. Как ты вообще можешь думать о каком-то бандите, когда твоя жизнь висит на волоске?

– Ну я же знаю, что ты меня как всегда спасёшь. Да и Дима не даст меня казнить, – он пожал плечами. – Тем более что это была операция по задержанию одного очень опасного субъекта под ярлыком «совершенно секретно». Надо было сразу к тебе идти на осмотр. Хотя я знаю, что бы ты сказала: там мозга нет, поэтому стрясти нечего.

– Я не всегда так говорю, – хмыкнула Ахметова, постучав пальцами по столешнице. – Ладно, я дам тебе пару советов, но сначала заинтересуй меня, – она, усмехнувшись, посмотрела на Гаранина. – Чтобы я тебе помогла. Я до сих пор очень сильно на тебя зла за то, что ты не посоветовался со мной и сунулся в эти чертовы Гильдии. Думаешь, я не смогла бы тебя защитить от твоего неуравновешенного отца? И что мне не хватило бы решимости отвести тебя за ручку к Диме Наумову, как бы ты сильно ни сопротивлялся при этом?

– Мне не хотелось тебя подставлять…

– Меня? – прервала Ромку Ахметова, начиная выходить из себя. – Рома, не переоценивай Гаранина. Он человек-то дерьмовый, а маг вообще посредственный. У меня Рокотов на быстром наборе стоит, как и я у него, так что включай мозг, который у тебя оказывается всё-таки есть. Не делай такое удивлённое лицо, я его видела, когда вскрывала тебе череп. Так что начни осознавать хотя бы сейчас, что у тебя было минимум четыре выхода и один запасной, чтобы избежать всего этого.

– Не начинай, – провёл рукой по волосам Гаранин. Он не хотел возвращаться в прошлое и анализировать свои ошибки. Особенно когда в конечном итоге всё равно пришёл к Ванде и Диме.

– Ну так что, Роман Георгиевич, будешь меня подкупать или оставим всё, как есть и заставим тебя покрутиться в этом колесе из ложных обвинений? – вновь улыбнулась Ахметова, поднимаясь на ноги. Как бы она ни злилась, но бросать Романа не намеревалась, тем более что прекрасно знала: ему нечего было ей предложить такого, что её бы действительно заинтересовало.

– Ты всё ещё хочешь работать в СБ? – после небольшой заминки поинтересовался Гаранин, начиная массировать виски. – Я же знаю, что ты подавала три прошения о переводе. Но последняя перепалка с Громовым поставила крест на твоём не слишком понятном для меня желании работать в нашей структуре.

– Я не ругалась с Громовым, просто разговаривала, – прищурилась Ахметова.

– Да, мне криптошифровальщики в лицах пересказали ваш «простой разговор». Признайся, у тебя было очень тяжелое детство и ты воспитывалась в портовом борделе? Откуда столько оборотов, о которых я, крутясь в преступном мире, даже никогда не слышал? И, наверное, не стоило называть Андрея Николаевича тупой, шовинистической, не видящей ничего, кроме своего… хм, вот это я, пожалуй, пропущу, свиньёй? Особенно если ты действительно планировала на него работать, – улыбнулся Рома, поднимаясь на ноги.

– Что ты говорил о работе в СБ? – вопросом на вопрос ответила она, пропустив мимо ушей его небольшой монолог.

– До меня сейчас дошла очень интересная мысль: мы попадаем к тебе чаще, чем домой. Почему бы не разомкнуть этот порочный круг и не создать собственный лазарет в пустующем крыле, рядом с научным отделом, – тихо, всё ещё обдумывая каждое слово, произнёс замначальника СБ.

– А Дима?

– А что Дима? Сомневаюсь, что он будет против. Да и к тому же мы можем на время отложить ваше знакомство как начальника и подчинённого. У меня есть полномочия принимать сотрудников на не слишком важные посты, – пожал он плечами.

– Завтра в десять чтобы был у себя, – проговорила Ахметова и первой вышла из своего кабинета, спускаясь вниз в приёмный покой. – Так кого ты там изнасиловал? – запоздало поинтересовалась она, заходя в кабинет, оттесняя переговаривающихся полицейских.

– Какое заявление я должна написать? На кого? На стену? – не сдерживая раздражения орала Ванда в тот момент, когда рядом с ней оказалась Ахметова. – Ещё раз по слогам: я попала под действие артефакта и ударилась об стену. Ой, Ольга Николаевна, здравствуйте, – сразу же пролепетала Вишневецкая мягким голосом и мило улыбнулась.

– Её? – Ахметова ткнула пальцем в ничего не понимающую Ванду и рассмеялась. – Рома, у меня слишком мало времени, чтобы отвлекаться на твои шуточки. Но я тебя за язык не тянула, и завтра в десять наша встреча не отменяется.

– Ну да, в сто четыре года нужно серьёзно относиться к каждой прожитой минуте, – сжал губы Гаранин.

– Ты сейчас явно в долг берёшь, – хмыкнула Ахметова. – А можно уточнить, кто к кому всё-таки насилие применял? – она обратилась к нахмурившейся Вишневецкой, переводящей взгляд с главного целителя на Романа. – Да ладно тебе, я всё поняла, ты заперла его в подвале и держала там, реализуя все свои мечты в отношении этого безэмоционального и твердолобового идиота? – она снова рассмеялась. – Ты всегда хотела сделать ему больно, а он с тебя при этом пылинки сдувал. Рома, ты тряпка, и я наконец-то тебе об этом сказала. Что произошло?

– Ты слышала, Ванда попала под воздействие тёмного артефакта, когда я с её бывшим мужем отношения выяснял, – процедил Гаранин.

– И что, он жив? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась Ахметова.

– Разумеется, – Роман ханжески поджал губы.

– Стареешь, Ромочка, – Ахметова покачала головой, но наткнувшись на его яростный взгляд добавила: – Ах да, совет. Позвони Диме. Он как начальник СБ просто и без затей объяснит, куда им всем нужно идти, учитывая обстоятельства, о которых ты говорил, – она подошла к Ванде и смерила её оценивающим взглядом, после чего взяла документы с результатами обследований и анализов, и погрузилась в изучение. Как бы то ни было, но состояние девушки было далёким от нормального.

– Ты меня сейчас облапошила, воспользовавшись моим неадекватным состоянием? – зажмурился Гаранин, вытаскивая телефон из кармана куртки.

– Ну конечно. Мне всегда нравилось пользоваться твоей детской незамутненностью, глядя в красивые глаза, – ответил Ахметова рассеянно. – Рома, травмы действительно весьма специфичны, – протянула она, покосившись на прикрывшего глаза Гаранина.

– И ты туда же? Я бы никогда Ванду пальцем не тронул, – покачал он головой.

– Учитывая вашу историю, я тебе поверю, – нахмурилась она. – Судя по всему, она ударилась вытянутой рукой о твёрдый предмет и сломала её. Если бы она с такой силой врезала тебе, то твоя чудо-регенерация вряд ли сработала бы так быстро, и мы бы принимали тебя в отделении, где сейчас гостит твой дружок, – сразу успокоила она Романа. – Хотя, я могу предположить, что ты смог увернуться, и она ударилась о стену. Ладно, не злись, я рассуждаю так, как рассуждали мои коллеги, вызывая наряд. Они действовали по протоколу, здесь не просто синяк под глазом, а ты всё-таки Гаранин, – холодно улыбнулась она.

– Оля, может, хватит играть на моих нервах? – провёл по лицу рукой Рома, переводя взгляд на притихшую Ванду.

– Может, и хватит, но у меня сегодня праздник, и я должна получить хоть какой-то бонус в виде компенсации морального вреда от длительного общения с тобой, – улыбнулась Ахметова, после чего повернулась к одному из лекарей, находившихся в смотровой. – Так, Вишневецкую на дообследование, нужно ей в череп заглянуть, не видите, что ли, что у неё зрачки разного размера! И почему до сих пор пострадавшей не дали заживляющее зелье и не наложили лангету! Гораздо интереснее сплетни разводить, вместо того чтобы своей непосредственной работой заниматься? – рявкнула она на стоявшего рядом молодого мужчину в медицинском халате. – Они женаты! Какое к чертям собачьим изнасилование, тем более она написала отказ от полноценного освидетельствования.

– Но это шоковое состояние…

– А ещё они сотрудники Службы Безопасности и знают законы лучше тебя. Ещё раз в погоне за благодарностью от полиции и премией сделаете нечто подобное, сами станете жертвой насилия, и вам, в отличие от неё, это не понравится! – прервала Ахметова своего подчинённого.

Лекарь вместе с санитаром насильно уложили пискнувшую что-то неразборчивое Ванду на носилки и выкатили из смотровой палаты, оставив переглядывающихся полицейских, Гаранина и Ахметову одних.

– Рома, ты наконец-то решил сжалиться над двумя Тёмными магами и сообщить, как снять Владика со стены, вытащив из этого жуткого гнезда? – раздался преувеличенно весёлый голос Димы в трубке. Рома встрепенулся, он уже и забыл, что набрал номер главы своей Семьи, пока слушал разнос от Ахметовой.

– Эм, там же всё предельно просто, – немного растерялся Роман, глядя на Ольгу Николаевну, севшую на кушетку и всё ещё читавшую записи дежурного врача. Он надеялся, что, если бы с Вандой было что-то действительно серьёзное, она бы сразу ему об этом сказала.

– Ты сейчас шипы Тьмы называешь банальщиной? – ласково промурлыкал Дима, а с Ромы от этого голоса вся сонливость слетела.

– Какие шипы Тьмы? – он отстранил трубку и недоумённо посмотрел на неё, а потом снова поднёс к уху.

– Те самые, которыми ты пришпилил Владика к стене. Кажется, они питаются не только жизненной энергией, но и его кровью. В последнем мы не совсем уверены. Что ты наворотил при помощи моего перстня и своей больной фантазии? – сменив тон, жёстко спросил Дима. – Ладно, я так понял, что ты понятия не имеешь, как снять собственное проклятие.

– Ты можешь спросить у Ахметовой. Она знает практически все ключи к Гаранинским родовым проклятьям, не являясь сильным магом. И даже умеет их снимать. Может, она вам сможет помочь, – Рома посмотрел на целительницу, оторвавшуюся от чтения бумаг и бросившую их обратно на кушетку рядом с собой.

– Дай ей трубку, – раздался голос Эдуарда. Роман протянул телефон Ольге Николаевне, вставая рядом. – Где расположен ключ? – требовательный голос Великого Князя разнёсся по палате. Полицейские, переглянувшись, вышли из палаты, решив, что пока им здесь делать нечего.

– Никакого уважения и хотя бы видимости соблюдения норм приличия, – хмыкнула Ахметова. – Неудивительно, что вы в итоге позволили себя уничтожить, благодаря одному весьма известному Великому Князю, ставшему началом вашего конца, – невозмутимо и жёстко ответила она Эдуарду.

– Что? – опешил от такого приветствия Великий Князь.

– Я всегда размышляла над вопросом, что всё-таки пошло не так? Почему какие-то самовлюблённые ублюдки, называющие себя сейчас весьма пафосно Древние Рода, смогли сокрушить такую мощь. А потом до меня дошло: во всём виноват один очень сильный, самоуверенный и до омерзения сентиментальный Великий Князь, не завершивший ни одного очень важного дела до конца, отказавшийся от своего титула и власти в пользу сомнительных развлечений и в конечном счёте давший себя убить какой-то портовой проститутке, – холодно проговорила Ахметова, улыбаясь в трубку при этом.