Я сам себе судья

Мне стоило насторожиться ещё на этапе разглядывания этой книги на библиотечных полках. Но слишком велико было желание что-то взять и прочитать о Иосифе Давыдовиче прямо сейчас. Выбор был невелик, и я предпочла её сомнительным творениям Софьи Бенуа.Эту книгу сложно назвать биографией «Кремлёвского соловья» в полном смысле слова. И вообще очень сложно написать хорошую биографию. В большей степени энциклопедия из загадочных «источников информации» и интервью Кобзона. То есть какой-то оценки сторонней для заглавной личности книги нет вообще. Мне конечно интересно, когда человек сам о себе рассказывает, но это не тот случай. Очень странный отбор материала. Может быть чуть более откровенный, чем у Магомаева и более правдоподобный, чем у Лещенко, но неживой как раз из-за отсутствия вмешательства в нём составителя, как мне кажется. Вообще в создании книги не нужно было особенно стараться, если работать по концепции, по которой она сделана. Многие интервью и источники наверняка доступны, уникальность могут представлять только фотографии, которых действительно много из разных эпох, но литературной ценности это практически не представляет. Только как действительно энциклопедия по личности. Но я же отметила очень странный отбор материала? Вот разве что здесь отличилась личность составителя. Кажется, что в большей степени интересовал Кобзон-политик, а в остальном не очень-то. Хотя в начале я действительно плакала, до того меня трогали рассказы про семью: маму, отчима, братьев и сестру. Даже по этим скупым обрывкам можно проникнуться. «Мама – первое слово и главное слово» и конечно же его «куколка» – любимая жена. Я не знаю с какой целью пишутся такие книги, не несущие оценки деятельности, творчества, личности со стороны, но если очень хочется, а не знаешь где искать, то в книге пройдутся по основным вехам жизни и творчества.И всё остаётся чувство глубокого уважения, восхищения и признательности. Даже жаль, что то время, когда он был старшим для нашей эстрады, не попало в поле моих интересов. Но всё равно чувствуется, что она лишилась человека, который был центром притяжения. Имея свою большую семью, он как-будто каждого, причастного к культуре, считал также своей семьёй и помогал чем мог. А мог он действительно многое и остановить его в желании решить чужую проблему было практически невозможно. Примерно, как идущий напролом танк или скорый поезд. В лучшем смысле этого слова. Конечно он получал свою долю критики за всё. Но это не мешало ему оставаться человеком.