Посол Великого владыки. Сокрытое царство. Часть 1. Том 2

Глава 14. Любой ценой

Даг Вандей, облаченный в некогда принадлежащий командующему Цитаделью золоченый парадный доспех, стоял на главной башне между двух зубцов. Хотя эпибатов удалось загнать обратно в порт, а дворец Дракация Нери должен был вот-вот пасть, бросив тем самым весь город к ногам мятежников, Верховный дворник был задумчив и словно ждал чего-то еще, не зависящего от его воли и желания.

– Ну как, готовить мельницу-то, а? – спросил подошедший сзади Такубий Сиро, руководитель «дворницкой» ячейки в Тампритэнсе. Был он из хорошей семьи, успел окончить Академию в столице и даже отслужить в армии, но, попав в тюрьму за случайное убийство судьи в пьяной драке, развил свойственную ему с рождения склонность к насилию и окончательно встал на дорожку антиобщественной деятельности. Примитивный грабеж его не интересовал, благо отцовское наследство позволяло жить припеваючи, однако знакомство с «дворниками» придало жизни Такубия смысл, ради которого он готов был пойти на все, даже на смерть.

– Нет, дай им еще время, – равнодушно ответил Вандей. – Что там в порту?

– Наши люди доносят, что баллисты на берег сгружают. Может, тебе того, спуститься на всякий случай?

Вандей слабо улыбнулся.

– Не надо. У флотских баллисты тяжелые и без колес, далеко они их не увезут, да и в город лезть побоятся. А от порта до нас не дострельнут…

– А это что? – резко прервал его Такубий. – Вон там, на проспекте Небесных Щедрот?

Вандей наклонился, но толком ничего не увидел. Тогда, подпрыгнув между зубцами, он сел на верхушку одного из них и наконец смог получить более-менее четкий обзор.

– Мрак тебя! – тихо произнес он со смесью раздражения и восхищения. – Серегадские клибанарии! Когда же они в город-то успели войти? У нас там вообще есть кто-нибудь?

– Соний Арберо со своими людьми, – ответил Такубий. – На площади Фонтанов они их встретят!

Закованные в железо всадники в тонких, словно нитка, колоннах рысью шли с двух сторон проспекта почти впритык к зданиям. На вершинах притороченных к седлам длинных пик развевались «драконы», а сами серегадцы держали гастрафеты с занусийским замком, специально приспособленные для стрельбы с коня, и четко отслеживали любое движение на крышах с противоположных сторон дороги. Боевики Арберо пытались сперва атаковать их пращами из боковых переулков, однако многие были сражены короткими стальными болтами, не успев даже раскрутить свое оружие.

Основной бой прибывшим имперским силам предполагалось дать на площади. Прошляпив стремительный рейд лучшей имперской конницы, мятежники не успели соорудить баррикаду, однако это не повлияло на их боевой дух и решимость драться. Прячась за чашами фонтанов и даже в них самих, они били по врагу из многозарядных вуравийских самострелов.

Серегадцы разделились на две колонны. Одна поскакала в обход через переулки, а вторая положила на камни мостовой одоспешенных лошадей и, прячась за ними, начала ответную стрельбу, да так метко, что враз отучила «дворников» красоваться, пуская стрелы от бедра. Соний Арберо, сам бывший военный, оценил подготовку врага и уже собирался дать команду к отступлению, когда один из серегадских болтов чиркнул по краю фонтана, брызнув ему в лицо мраморной крошкой. Схватившись за глаз, который пронзила резкая боль, командир «дворников» выронил самострел, и закрепленная на ложе стрела впилась ему в бедро. Закричав от боли, Арберо зажал рану и упал на гранитную плитку. Зашедшие с тыла клибанарии выскочили из переулка и стали протыкать залегших для стрельбы мятежников длинными копьями насквозь. Арберо погиб одним из первых, а всего из его отряда в четыреста бойцов уцелело не больше пятидесяти человек.

– Они сейчас у стен будут! – прошептал Такубий, а потом резко схватил Вандея за ноги и сдернул его с зубца.

– Ты что, перегрелся? Я же тебе не куль с мукой!

– Ты видел, как они стреляют? А ты сердце восстания! Тебя убьют – все разбегутся. Давай к себе, в покои!

– Еще чего! Воины должны меня видеть.

Снизу послышались хлопки, и сразу пять снарядов, оставляя за собой дымный след, навесом пошли на крепость.

– Это еще что? – недоуменно пробормотал Вандей.

Перелетев стену, снаряды с шумом лопнули, превратив окрестные строения в буйство зеленого огня и тяжелого, жутко вонючего дыма.

– Передвижные баллисты, Мрак им в глазницы! – выругался Такубий. – Каждая тила серегадцев возит с собой девять штук.

– А сенвинзонт?

– У флотских взяли, коннице не положено.

Взгляд Вандея заметно оживился:

– Знаешь что? Ты, пожалуй, прав. Спущусь-ка я в подвал… Нет, не прятаться – с пленными поговорить.

– Прямо сейчас?

– Да, сейчас самое время. Оборона стен за тобой. И пожары туши, организуй людей. Фу, как же этот дым воняет… Лагредо!

Устрашающего вида телохранитель, взятый еще из столичных «племянничков» адвокатской эпохи, мгновенно оказался рядом с патроном. Одет он был в торгендамские кожаные доспехи, а из оружия предпочитал топор.

– Отведи-ка меня сперва умыться, приятель!

– Эм-м? Чего? – промычал грозный воин на кодовую фразу, но тут до него дошло. – А-а-а, вспомнил! Идемте, энель Вандей!

– Мрак! Я говорил тебе не называть меня так?

– Ой, простите! Так ведь уже нет никого…

Их голоса исчезли в каменной трубе коридора.

– Ну что? Слышно?

– Сейчас… Вот! Кажется, тревогу играют!

Эпибат-ойвелец, приложивший ухо к двери, отошел и на всякий случай кивнул:

– Думаю, можно, командир!

Вордий ответил ему таким же кратким, энергичным кивком, а потом собрался с силами, сделал глубокий вдох и…

– Ничего себе! – удобно расположившийся в караулке солдат даже подпрыгнул от неожиданности. – Такой вопль… Это оттуда?

– Отфуда, отфуда! – кивнул его напарник, коверкая слова из-за ячменной каши во рту. – Фам эфоф офифев имфефкий…

– Да заткнись ты, бесит! – крикнул на него товарищ. – О, слышь: стучат! Давай иди глянь!

– Не вивифь, я кафу ем.

– Мрак, послали Небеса обжору!

Недовольно шаркая по шершавому каменному полу, он наконец подошел к двери.

– Чего вам?

– Начальник, тут кое-кто с Верховным дворником говорить желает!

Караульный разочарованно выдохнул. Любой вменяемый солдат на его месте позвал бы командира и усиление, но он еще недавно был простым пекарем и попал к мятежникам за компанию с другом-ветераном. Друг теперь обретался где-то в районе Анпируэрни, а его, к вящей радости, отправили в подвал Цитадели, где не летают камни и стрелы, зато, в отличие от прошлой работы, есть время для послеобеденного сна. Точнее, было до настоящего момента.

– Ну ладно, сейчас. Ох!

Изнутри камеры был слышен звон ключей, а потом мягкий скрежет вынимаемого из ножен меча:

– Всем от двери! Где этот комит…

Рассчитывая на откровенный разговор эпибатов с начальством, никому, кроме Вордия, руки не связали. Пекарю это стоило жизни. Его напарник, услыхав было возню у камеры, дернулся за оружием, но выскочивший из темного коридора комит в прыжке нанес ему страшный удар по горизонтали, и лохматая голова мятежника упала в тарелку с кашей.

– Так, быстро! – начал привычно командовать Вордий. – Оружие и доспехи с караулки – берем! Я – ваш пленник, наверх в покои Дворника – ведем!

Эпибаты преображались прямо на глазах.

– Ах ты, пехотный ночной горшок! – скорчил презрительную мину кучерявый эпибат, примеряя шлем. – И как они этот хлам носят?

– Отставить болтовню! По лестнице – шагом марш!

В коридорах Цитадели царила знатная неразбериха: все-таки даже при хороших организаторских способностях за два дня трудно подготовить дисциплинированных солдат, пусть и из очень мотивированных людей. Народ носился в разные стороны, наталкивался друг на друга, звучали нечеткие, зачастую противоречащие друг другу команды. Вордий в очередной раз задумался о том, как вся эта публика смогла захватить крепость, даже при неожиданном нападении из Клоаки. Тут и правда поверишь в загадочных бойцов третьей силы! Но долго размышлять было некогда: нужно добраться до покоев Вандея, пока он не сбежал командовать на стену, пока их из-за формы и общей неразберихи все еще принимают за своих.

– Вы чего, ребята?

Единственного охранника на входе быстро обступили, заговаривая зубы, и аккуратно приложили головой о стену. Правда, у Вордия закрались очевидные подозрения, которые подтвердились уже в следующий миг: в комнате никого не было.

– Мрак! Мрак! Тьма вам в очи! – с размаху бил по столу обеими руками комит, сбрасывая с них бутафорские путы.

– Ну а чего ты хотел! – пробурчал Цефири. – Ему же командовать надо.

Кучерявый осторожно заглянул в узкое окно и чуть было не подпрыгнул от радости.

– Наши! Там наши! Серегадская конница!

Эпибаты дружно устремились поглазеть. Первое, что они увидели, – это горшок с сенвинзонтом, который плавно проследовал по воздуху чуть выше точки наблюдения. Послышался звук, похожий на то, как если бы встряхнули мешок с мелкими костями, и уже через мгновение зеленый огонь горячей пленкой просочился через окно и стал пожирать стены и мебель.

– А ну назад! – заорал комит, выдергивая подчиненных за плечи. – Быстро из комнаты!

Приказ был как нельзя кстати: помещение мгновенно заполнилось раздирающим носоглотку и глаза дымом, а вонь была такая, что Клоака показалась дворцом сказочных фей. Кубарем выкатившись наружу, имперцы сбили с ног проходившего мимо офицера мятежников вместе с его людьми.

– Совсем ослепли, уроды?! – раздались возмущенные крики.

Вордий мгновенно поднялся. Их официальная легенда – визит на допрос к Верховному дворнику. Но почему Цефири и другие молчат? Не может же он сам сказать: «Запытали меня, иду сдаваться!»

– У нас пленный… – начал наконец Цефири, но офицер его прервал:

– Т-ты! Сбежал? Все сюда, вяжите их!

Вордий все еще уповал на находчивость старого нуменарха, но у кучерявого Денция окончательно сдали нервы, и он ударил командира противника мечом в шею.

– По-нес-лась! – в раздражении бросил Вордий и принялся вымещать злость, активно включившись в завязавшуюся драку.

Сражаться в коридоре было неудобно из-за тесноты и плохого освещения, так что эпибаты сразу вспомнили Клоаку, благо и запах тому способствовал. Комит принял единственно правильное решение – срочно выводить своих людей, не давая противнику собраться и задавить их численностью.

Когда они наконец вывалились во внутренний двор, их было только четверо: Денция и еще двоих потеряли где-то по дороге.

– Валить нам отседа надо, командир! – проорал Вордию в ухо Цефири. – Обратно в Клоаку, я дорогу запомнил.

Несмотря на такое радостное заявление, найти путь к спасению оказалось непросто. Во дворе их вроде бы никто не преследовал, но все вокруг заполнил мерзкий дым, и Цефири никак не мог понять, в левую или правую дверь им идти.

– Свет мой, они его что, из дерьма делают! – плакался между тем ойвелец. – Глаза словно стая крыс рвет!

– Сейчас! – кусал губы пожилой нуменарх. – Там вроде ручка бронзовая была, как здесь. Вроде эта!

– Так пошли! – рванулся было вперед Вордий, но тут дверь открылась с противоположной стороны.

Непроизвольно отпрянув, комит решил не повторять ошибок прошлого и сделал приглашающий жест: входи, мол, свои! Но на том конце были уже в курсе и шутку не оценили. В этой схватке погиб ойвелец и другой эпибат, которому пробили череп выстрелом из гастрафета почти в упор. Тем не менее путь в подвал был открыт. Дико кашляя и растирая глаза, два оставшихся в живых имперских офицера застучали сапогами вниз по каменным ступеням.

Последнюю дверь охраняло аж три воина. Первого из них Вордий ударил ребром щита по голове, отправив в глубокий нокаут. Цефири, раскинув руки, с криком пошел навстречу двум другим. Один из них сразу же кинулся прочь по коридору, второй же попятился, наглухо закрывшись щитом. Энергичным пинком пожилой нуменарх впечатал мятежника в стену и, навалившись сверху, просунул куда-то вглубь левую руку.

– Чем это ты его? – удивился комит.

Левая кисть Цефири была отрублена, но к предплечью был туго привязан кинжал.

– Давай, командир, поспешаем! – тяжело выдохнул он. – Этот сбежал, скоро здесь толпа будет.

Миновав дверь, они заблокировали ее изнутри.

– Вот так! – выдохнул Цефири. – Время у нас есть. Ох! – Он схватился за селезенку. – Годы мои не те, без руки-то по подвалам бегать.

Вордий кинулся было поддержать его, но наткнулся на неожиданно энергичный протестующий жест нуменарха:

– Все, все! Теперь вон до люка дойти – и вниз.

– Так где люк? – не смог с ходу разглядеть Вордий.

Цефири протянул было оставшуюся кисть вниз и вправо, но раздался жуткий визг, и в помещении стало ощутимо светлее. Из открывшейся в пяти шагах потайной двери появились две фигуры с масляной лампой.

– Ты?! – почти одновременно воскликнули Вордий с Вандеем.

– Будешь смеяться, но я как раз намеревался с тобой поговорить, – с легкой усмешкой произнес Верховный дворник. – А ты, значит, сбежать решил, воспользовавшись переполохом?

Держался он на удивление спокойно.

– Что-то не помню, чтобы ты отправлял меня обратно в Клоаку, – проговорил Вордий, пытаясь восстановить дыхание. – Так что если уж кто бежать надумал, то только ты. Настигло тебя пророчество замученного тобой Улькеция, а, «друг»? Ничего, на суде тебе все припомню!

– Ты очень многого не понимаешь, Вордий, – слегка наклонив голову, ответил Вандей. – У того, что происходит здесь, гораздо более сложная природа, чем может представить себе твой незатейливый в общем-то ум. Но, прости, объяснять у меня действительно нет времени.

– Ах ты, дерьмо ишачье! – мгновенно вскипел комит и только чудом заметил короткий скрытый удар, в самом конце движения. К счастью, Цефири был куда хладнокровнее, что позволило ему в последний момент сбить в сторону руку Лагредо, бившего топориком «петлей», снизу вверх.

Началась схватка двое на двое. У Цефири с его кинжалом, казалось, не было ни единого шанса против телохранителя, но старый воин работал с топором много лет и знал, что может, а чего не может это оружие. Лагредо даже запустил в него бронзовой лампой – помогло не очень, хотя светильник чудесным образом не пострадал и продолжал тускло мерцать откуда-то снизу. Вордий же, вконец потерявший контроль от ярости, бешено избивал Вандея мечом и щитом попеременно – без всякой техники, но очень быстро. Клинок пару раз задевал дорогой панцирь, но его создатель знал свое дело. Под конец Верховный дворник, вынужденный отступать под градом ненависти, просто споткнулся в полутьме. Отбросив оружие и щит, Вордий сел ему грудь и, обхватив обеими руками предплечье врага, всем телом вдавил его кисть с мечом в каменный пол. Скорчившись от боли, Вандей выронил клинок.

– Незатейливый ум, говоришь? – прохрипел комит. – Будут тебе затеи…

В дверь с грохотом заколотили преследователи, и очень кстати. Повернув голову, Вордий заметил, как Лагредо душит энеля Цефири рукояткой топора сзади. Раздумывать было некогда. Двинув Вандею в морду что есть силы, комит вскочил, схватил меч и, подпрыгнув, вонзил его телохранителю в ямку между ключицей и шеей.

– Благодарю, начальник! – прохрипел Цефири, вылезая из-под трупа. – Кинжал-то мой совсем отвалился! – сокрушенно проговорил он, озираясь.

– А ты его в здоровую руку возьми! – протянул ему оружие Вордий и усмехнулся.

– У меня там меч был, потерял в коридорах, – со вздохом пояснил Цефири. – Но топор тоже подойдет!

Оглушительно зазвенела крышка люка. Даг Вандей, собрав последние силы, изобразил улыбку на окровавленном лице и неуклюже сполз внутрь.

– Ах ты!.. – взметнулся было комит, но тут входная дверь слетела с петель, и озверелые мятежники ворвались в темное помещение.

– Лови его! Быстро! – неожиданно жестко приказал Цефири. И, предчувствуя колебание начальника, сбивчиво выкрикнул: – Сделай так, чтоб мы сдохли не напрасно!

Отбросив щит, Вордий метнулся к люку. Цефири, подхватив топор Лагредо, с хриплым воплем бросился в самую гущу врагов. Он не смог никого убить, но продержался долго. Обессиленный от усталости и ран, нуменарх рухнул под ноги мятежников, которые в ярости изрубили его на куски.

Спустившись, Вордий оказался почти в полной темноте. Он смутно помнил, как, стиснув зубы, с трудом закрыл за собой тяжеленную крышку, оставив Цефири на растерзание врагу. Но старый воин был прав: если комит не схватит Вандея и не доставит его наварху, гибель всей тагмы, мученическая смерть Улькеция и других ребят окажутся напрасными. Только где искать негодяя? К счастью, шлепки по воде далеко разносились по каменным сводам Клоаки. Ориентируясь на этот звук, то и дело натыкаясь на стены, Вордий двинулся вперед.

Вандей не успел далеко уйти. Лампы у него тоже не было, да и чувствовал он себя, судя по всему, не лучшим образом. И теперь, услышав за спиной топот преследователя, он замер, чтобы хоть как-то отсрочить встречу с недавним другом. Комит тоже остановился, вслушиваясь в темноту. Это была странная игра в жмурки, где на кону стояла жизнь. Вандей пытался сидеть тихо, однако неровное от волнения дыхание выдавало его. Резко бросившись вперед, Вордий заключил Верховного дворника в отнюдь не братские объятия и бешено замолотил им о стены, нанося удары головой, руками и всем, что попадется.

– Все, все, не надо! – решительным, почти приказным тоном крикнул Вандей. – Сдаюсь! Ну, хорош!

Вордий наконец остановился, тяжело хватая ртом вонючий воздух канализации.

– Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я бы размозжил тебе голову! – прохрипел он.

– Еще как представляю, – пробормотал Вандей, слизывая кровь с разбитых и опухших губ. – Ты там люк догадался подпереть? Нет? Вот болван! Они же за нами гнаться будут!

– Чего? – не сразу понял Вордий. – А-а-а! Точно сбежал! Своих кинул – теперь их больше меня боишься. В столице тебя сначала судить будут, а здесь просто утопят в дерьме, и все! У-уф… А может, правда, отдать тебя им, а? Плюнуть на все, на приказ…

– Не-а, – покачал головой во мраке Вандей. – Ты не сможешь. Ты слишком правильный. Точнее, нет… – Он на ощупь сунул пальцы в рот и, резко выдернув еле держащийся зуб, сплюнул кровь. – Примитивный. Ходишь только вперед-назад, как «таран» в тавлеях. Ой, да ну, ты же в эту игру и не играл ни разу…

– Не надейся, не убью! – прошептал Вордий.

В этот момент послышались крики и плеск воды под ногами спустившихся в Клоаку преследователей. Подхватив пленника, комит поволок его в противоположную сторону. Занятие это было не из легких: Вандея изрядно шатало, он спотыкался и путался в ногах.

– А ну пшел! – рявкнул на него Вордий.

– Скажу им, что ты меня похитил! – ответил Верховный дворник.

Между тем свет от факелов вынырнул откуда-то спереди. «Обошли гады! – подумал Вордий. – Все коридоры здесь знают».

Резко заломив Вандею руку, что тот аж подпрыгнул от боли, комит потащил его в узкий боковой проход – других свободных путей здесь не было. Из-под ног с писком прыснули местные крысы. «Чтоб вас, споткнуться еще не хватало!» – мысленно выругался Вордий и в следующий миг получил страшный удар в лоб. Чудом устояв на ногах, он скинул с себя пленника и, выхватив меч, нанес удар в темноту. Та звякнула каменной кладкой.

– Мрак, тупик! – в отчаянии крикнул комит.

Он обернулся и, встав в боевую стойку, приготовился принять последний бой. В голове было совсем пусто – ни страха, ни сожаления, лишь одна усталая мысль: «Как же все надоело!»

– А может, ты сам себя, того?.. – послышался слабый голос Вандея. – Они же тебя в мельницу отправят!

– Заткнись, тварь! – машинально бросил Вордий. Но его предельная концентрация так и не понадобилась. Свет замер где-то далеко впереди, а через мгновение к нему добавились вопли, звон оружия и плеск падающих в зловонный поток тел.

– Не понял… Они там что, друг с другом сражаются? – озвучил мысль настороженно вслушивающийся в происходящее Вандей. – О, кажется, все. Быстро управились!

В туннеле действительно все стихло, только едва живой отблеск света колебался по заросшим водорослями стенам.

– Здесь лежи, я проверю! – приказал пленнику Вордий.

Пройдя к месту предполагаемой схватки, комит обнаружил девять трупов мятежников и две масляные лампы. Одну – потухшую, а вторую – почти уплывшую с потоком, если бы не чья-то безжизненная волосатая рука, преградившая путь.

– Иди сюда, мой кораблик! – осторожно поднял лампу комит. Горела она вполне исправно. «Что же это было? Может, свои, спасательная миссия? А если нет? Если это мародеры, бандиты, “племяннички” местных воротил? Второго шанса не будет. Уж лучше сам, потихонечку, не высовываясь!»

Вернувшись к Вандею, он гордо помахал ему лампой.

– Сам пойдешь или сломать тебе что-нибудь?

– Везет тебе, дуболомчик, – вздохнул тот. – Ладно, постараюсь сам.

Стараний хватило ненадолго, по крайней мере, в представлении Вордия. То есть они, конечно, долго блуждали в бесконечных зловонных коридорах, но дорогу назад комит так и не вспомнил. Даже Главный бассейн, некий универсальный ориентир, найти пока что не удалось.

– Все, больше не могу! – с трудом выдохнул Вандей, по бодрости напоминавший дырявый мешок.

Вордий сплюнул от досады и ткнул в стену кулаком.

– Панцирь сними!

Наклонившись, он помог Вандею освободиться от шикарных доспехов, но тот явно исчерпал свои возможности передвигаться.

– Все равно не могу. Убей меня прямо здесь… если хочешь…

– Хлюпик проклятый! – презрительно бросил Вордий. На самом деле он тоже был на пределе. – Ладно, отдохнем немного.

Плюхнуться прямо в зловонный поток было не лучшей идеей, поэтому в качестве укрытия комит выбрал так кстати подвернувшуюся дверь с числом 34.

– Что это? – поинтересовался Вандей, осматривая помещение. Сырости здесь по иронии судьбы было еще больше, но скапливалась она в расположенной снизу прямоугольной цистерне.

– Коллектор грунтовых вод, – просветил бывшего друга Вордий. – Вы же Цитадель через Клоаку брали? Я думал, ты знаешь.

– А-а-а… – задумчиво протянул Вандей. – Ну да, конечно. Я просто забыл.

Присев у стены, он закрыл глаза и запрокинул голову. На его измочаленном лице появилось выражение бесконечного блаженства.

Вордий попытался было запереть дверь изнутри, но быстро понял, что это не предусмотрено ее конструкцией. Зато снаружи она закрывалась на отлично.

– Не нравится мне это! – проворчал он, но сил искать другое убежище уже не было. – Не вздумай бежать! – устало и равнодушно предупредил он Вандея.