Посол Великого владыки. Сокрытое царство. Часть 1. Том 2

Зарычав, словно раненый ягуар, аринцил бросился к двери. Солнечный свет за ней сбил его с ног, он упал на колени и зажмурился, а пол заходил ходуном.

– А, очнулся! – послышался в стороне ворчливый голос.

Открыв глаза, Аринцитек увидел прямо перед носом старый сапог из дубленой кожи с белыми соляными разводами. Дернуть за него или провести подсечку? Решить он так и не успел. Обладатель сапога наклонился, протянул руку и помог ему встать.

– Рановато тебе еще бегать, – наставительно произнес он. – Давай потихоньку.

После небольшой паузы аринцил оперся о его плечо и позволил проводить себя до кровати. Мужчина оказался крепким стариком с седой бородой, но живыми карими глазами. Он уже было собрался уходить, но Аринцитек удержал его.

– Где я?

– Маяк Ранойси, в двух дневных переходах от Иллириса.

– Как я попал сюда?

Старик усмехнулся:

– Тебя на скалы вынесло. Побило изрядно. Но ты крепкий – справишься. Лежи отдыхай. Есть захочешь – кричи, а меня работа ждет.

– Постой! У меня на шее был шнурок с печатью. Где она?

Старик молча покопался в небольшом сундуке у стены.

– Эта, что ли? Ты ее сжимал, словно сок давил!

– Дай, дай сюда!

Вернув себе печать, Аринцитек в изнеможении закрыл глаза. Он смутно помнил, как поднял деревянные конструкции шатра, чтобы ткань защитила его от стрел. Потом прыжок в воду, долгий заплыв, путешествие на надутом винном бурдюке, выловленном в обломках его корабля… Сколько же его, почти без чувств, несло слепое течение? Теперь это было не важно. Главное, он жив и свободен, а печать по-прежнему с ним.

Старика звали Арфений Замрело, и он служил смотрителем маяка. Уединение сопровождало его профессию, что было как нельзя на руку скрывающемуся от имперских властей аринцилу. Впрочем, тот и не рассчитывал на продолжительное гостеприимство. Едва ощутив способность уверенно ходить, он покинул комнату, чтобы вдохнуть свежий запах моря. Голоса внизу заставили насторожиться. Кошкой подкравшись ближе, аринцил увидел Арфения, разговаривающего с незнакомым мужчиной, сидящим на телеге с углем. Старик грузил его в тачку, возил к лебедке, а потом партиями поднимал на самый верх, к зеркалу маяка.

– Слышь, долго я еще ждать буду? – недовольно и грубо разговаривал со стариком мужчина. – Сгрузи весь уголь на землю, а потом возись сколько хочешь!

Арфений нахмурился, как вдруг услышал за спиной шаги.

– Разве так следует разговаривать с тем, кто похож на твоего отца?

Мужчина на телеге покрылся холодным потом.

– Да-да, конечно, простите, я сейчас помогу!

То есть, конечно, он сначала хотел сказать что-то вроде: «А не пошел бы ты вон, любезный! Кто ты такой, чтобы мне указывать?» – но слова волшебным образом застряли у него в глотке при виде неожиданно возникшей горы мускулов.

– Слышишь, Арфений, а кто это? – шепотом спросил он старика, указывая на громадную фигуру с головой, укутанной по мустобримской моде.

– Родственник с юго-запада, приехал погостить, – невозмутимо ответил тот. – У них там в горах ветер сильный, вот и берегут лицо, да.

Вечером, после завершения всех трудов и заслуженной трапезы, играли вферды. За каменными стенами бушевал шторм, но маяк ярко светил в ночи, предупреждая идущие в порт корабли об опасных скалах. Аринцил быстро освоил правила игры, где нужно было бросать кубики и окружать фишки противника, не приближаясь к ним на расстояние «удара». Из-за особенностей в правилах партии в фердах обычно тянулись долго, так что это было лучшим развлечением, если надо было убить время.

Откупорив кувшин вина, Арфений протянул сосуд своему гостю.

– Да держи, тебе можно уже!

– Признателен, но у нас это разрешается пить только пожилым. Для воинов любой хмель – путь к погибели.

Старик усмехнулся и сам сделал несколько больших глотков.

– Ты ведь из-за моря, да? В какую же тебя даль занесло!

– Мой корабль затонул от пробоины, и все, кто там был, погибли.

– Но ты выжил. Воин, говоришь? Это заметно.

Старик крякнул и, откусив кусок от большой головки сыра, протянул ее собеседнику. В этот раз тот не счел возможным отказываться.

– А разве ты сам в прошлом не держал оружие?

– Хех! Как узнал?

– Ты сказал: «…в двух дневных переходах».

– Да, было время, били мы то́ргов у Раздравора! Сколько их тогда во время бегства полегло…

– Скольких убил лично ты?

– Я-то? Дай подумать… Да не меньше дюжины, это точно! А за всю войну – меховиков тридцать во Мрак отправил! Ну, знаешь, когда крепость берешь, там такая бойня начинается… У меховиков же дисциплины никакой, каждый себя начальником мнит! Нет, сперва-то они горазды биться, но со стойкостью – беда!

Аринцил понимающе кивнул:

– Горе проигравшим, что показали спины! А были ли среди них офицеры?

– Шутишь! У торгов нет офицеров, они идут в бой зафэрлами, главами своих кланов, которых клянутся защищать ценой жизни! За такого сразу давали золотой пояс, но мне, наверное, просто не повезло.

Аринцитек озабоченно покачал головой:

– Да, нелегко тебе придется!

– Ты о чем?

– По завершении жизненного пути все воины переносятся на поля Пулиментеля, бога смерти. Там они каждый день бьются друг с другом, ведя в бой тех, кого они убили в этой жизни. Один человек в бою может руководить действиями пяти воинов. Ты убил тридцать человек, а это шесть пятерок. Как ты обойдешься хотя бы без одного младшего офицера – представить не могу.

Арфений очень внимательно слушал аринцила, а потом неожиданно разразился громким, раскатистым смехом.

– Ну и вера у вас там, за морем! Это же чего выдумали – сражаться после смерти! В этой жизни, что ли, крови мало? Ой, нет! Мы идем на войну, чтобы наши дети жили в мире…

Аринцитек свел брови, но не стал спорить с хозяином и перевел разговор на другую тему:

– И много у тебя детей, старик? Поди, все сыновья?

Арфений усмехнулся:

– Да чтоб его – три девки! А потом, вот, – со вздохом проговорил он, – жена померла, так я на этот маяк и перебрался. А у тебя?

– Две дочери.

– Вот как? Ну тогда ты меня понимаешь. Хотя у вас, наверное, это еще хуже будет?

– Не совсем так, – усмехнулся Аринцитек. – У нас говорят: «Мальчик – слава, девочка – богатство».

– Это как так?

Пристально посмотрев на старика, аринцил прищурился, но потом, словно приняв решение, стал не спеша рассказывать.

– Наш народ прибыл из-за моря четыреста лет назад. Мы покорили местные слабые племена и взяли себе их женщин, но это обратилось против нас. Дети рождались ниже отцов, а кожа их была темной, как у их матерей. Тогда мы навсегда запретили смешанные браки, но наших женщин на всех до сих пор не хватает.

– Если племя воюет, то чаще рождаются мальчики?

– Верно. Каждый воин хочет сына, и не одного. Но если у него рождается девочка, то он может обеспечить себя и свою семью на всю оставшуюся жизнь.

– Жених платит выкуп отцу невесты?

– И немалый! А если невеста еще и красива… Пойми: обладание женой у нас – особая привилегия! Ты должен не только собрать добычу для выкупа, но и убить не меньше трех врагов, добыть шкуру ягуара, победить в состязании с другими претендентами! А затем платить отцу своей жены за каждого рожденного мальчика, что прославит не его род!

Арфений нахмурился. Взгляд у него стал очень серьезным.

– Да, суровые у вас традиции! Получается, что женщина что-то вроде товара, который продают, не спрашивая ее желания!

Аринцитек хитро улыбнулся краешком рта:

– И здесь все не совсем так. Дело в том, что невеста… – он неожиданно запнулся, что было для него нехарактерно, – …может отказать жениху.

– Отказать?

– Не в открытую, конечно, но на свадьбе…

– Что? Прямо вот так, во время церемонии? Это же бесчестье!

Аринцил вздохнул:

– Свадьба для нас – непростое испытание. Чего стоит только один танец невесты! Только представь: она многообещающе демонстрирует всем свою красоту на каменном постаменте; из одежды – одни драгоценности, а жених должен с деревянным мечом в руках отгонять от нее разгоряченных гостей! Но это еще не все. Самое страшное – это брачная ночь. Молодая жена удаляется в спальню раньше мужа с кинжалом в руках и устраивает там на него засаду…

– Свет мой, она должна его убить?

– По крайней мере, попытаться! Когда муж заходит в спальню из ярко освещенного зала, глаза его какое-то время ничего не видят в темноте, и невеста получает преимущество. Он должен безоружным схватиться с ней, отобрать кинжал и силой утвердить свою супружескую власть! Теперь ты понимаешь, что, если невеста не желает брака, она может избавиться от мужа раз и навсегда, и это не будет преступлением.

Арфений поежился:

– Даже представить страшно! А если она не против?

– И в этом случае не следует расслабляться. Даже если она любит тебя всем сердцем, то все равно оставит тебе парочку хороших шрамов, чтобы ты всю жизнь помнил: она не беспомощна и заслуживает уважительного обращения! Вот, посмотри! – Аринцитек приподнял рубаху. – У меня их целых три, но, поверь, она того стоит!

Они проговорили всю ночь, рассказывая байки и истории из жизни. Арфений, соскучившийся по живому общению, был рад интересному собеседнику из далеких стран. Аринцил же, избавленный от необходимости «держать спину» перед человеком, бесконечно далеким от мира власти и каждодневной борьбы за право считаться сильным, расслабился и испытывал необычную радость от простой болтовни на традиционные мужские темы.

Аринцитек быстро шел на поправку, но он все чаще ловил себя на мысли, что не хочет покидать это место. «Кто-то же должен объединить аринцилов, и это моя судьба! Все считали это невозможным – добыть древний артефакт, символ власти с нашей давно покинутой прародины. Я избранник богов, у меня нет пути назад!» Да, именно так! Но когда все закончится, когда весь его народ и сама империя склонятся перед властью Ягуара, он будет приезжать сюда, чтобы просто отдохнуть, поднимая уголь на башню под рокот волн.

– Я вновь полон сил, и мне пора домой. Ты спас мою жизнь, и я навеки твой должник. На своей родине я очень влиятельный и богатый человек. Позволь мне отблагодарить тебя, со всем уважением поделившись этим богатством с тобой!

– Мне не нужны деньги! – усмехнулся смотритель маяка. – Я каждый день спасаю жизни людей, не давая им разбиться об острые камни. И для этого у меня есть все что нужно… Нет, погоди, – привези мне перчатки! Эти уже совсем прохудились, а дрянная лебедка нещадно рвет мои старые мозоли…

– Я привезу тебе лучшие перчатки из кожи гигантского каймана, Арфений! Да хранят тебя боги, и – до встречи… друг!

Плотно закутанный в плащ Аринцитек оставлял позади пологие берега Северного континента, стоя на корме торгового капоштийского корабля. Даже по аринцильским меркам это была совершенно безумная миссия, но он с честью прошел ее, а значит, действительно избран богами. Великий Ягуар твердо знал, что очень скоро вернется сюда – за добычей и славой, которые возвысят его дом над всеми остальными. Но именно знакомство с престарелым Арфением стало для него самым ярким и теплым воспоминанием от этой поездки, которое еще долго будет согревать его закованное в несокрушимую броню сердце.