Принцеждалка: эпичная сага с драконами и принцами в трёх частях

Утренний покой пятничного утра еще сонного двора был нарушен: в прозрачном и холодном сентябрьском воздухе раздалось тихое ржание, робкий цокот копыт и что-то, похожее на позвякивание доспехов.

Аделаида Аристарховна спешно дёрнула на себя створку стеклопакета и навалилась объемным бюстом на подоконник, примяв несколько осенних мух, неспешно совершавших утренний променад.

С почтенной матери семейства моментально слетела напускная величавость:

– Лизка! – взревела она глубоким контральто и, отложив созерцание заоконных событий на потом, принялась с энтузиазмом расталкивать сладко почивающее тело дочери.

– А? Что? Мам, ты с ума сошла – будить в такую рань? Наверняка ещё и одиннадцати-то нет!

– Принц!

– Принц?

Лизочка спустила с кровати ножки, пошевелила напедикюренными пальчиками. Принца она ждала. Собственно, последние годы это было её основным занятием и даже немного смыслом жизни. Чтобы ничего не нарушало прелести ожидания, она даже в ВУЗе давно взяла академ и не устраивалась на отвлекающие работы. Лениво почёсывая сдобный (мало фитнеса и много пирожных) бочок, она осторожно высунула носик из-за занавески.

– Да ну… Доспехи не сверкают, грива у коня свалялась, лица под забралом не видно – вдруг страшный? Ноги, кажется, короткие – небось, маломерок…

– А ну цыц, принцеждалка!

Грозный, несмотря на некоторую писклявость, голос принадлежал отцу семейства. Всеволод Евгеньевич уже больше десяти лет ждал, что на Лизочку наконец-то позарится хоть какой-нибудь завалящий принцик и на этот раз он отступать не собирался:

– До пенсии на моей шее сидеть собралась? Хрен тебе! Быстро намарафетилась и сваливай замуж! Бегом, я сказал! А то вечно у тебя – то лошадь хромая, то нос у принца прыщавый, то копьё коротковато!

– Ну па-а-ап! Пусть он хоть с драконом сразится, а я пока в салон быстренько метнусь, ладненько? Дай ключики от машины?

Всеволод Евгеньевич побагровел…

– Лизочка! Сева! Ну нельзя же так – да в такой-то момент!

Под окном послышалось нетерпеливое ржание, скрежет металла о металл, матерки принца. Заорала сигналка соседского Шевроле.

– Доченька! Ну какой салон – ты у нас сама волшебница макияжа и гуру образов! Давай, Лизонька, покажи класс! Сева, девочка права – нельзя же так попирать традиции! Принц непременно должен сразиться с драконом! Тащи его сюда!

Как всегда и во всём, Аделаида Аристарховна была безусловно, окончательно права. Поэтому объёмистый, мило колыхающийся Лизочкин задок, обтянутый розовыми пижамными штанами, скрылся за дверью ванной. Отец семейства, не переставая ворчать, направился к спящему на шкафу дракону. Пора было призвать это бесполезное существо к выполнению своей священной обязанности.

Действие второе

Имени у дракона не было – семейство не удосужилось даже поинтересоваться, как он был назван при вылуплении. Он вообще был сплошным разочарованием – в питомник ездил Всеволод Евгеньевич и, разумеется, достойный экземпляр выбрать не смог.

Аделаида Аристарховна не уставала сокрушаться: количество шипов на хвосте не соответствовало стандартам породы, чешуя была слишком рыхлой и совершенно лишена глянцевой переливчатости, перепончатые крылья не играли на свету радужной дымкой, характером дракон обладал небоевым. Скорее, он был пофигистом и флегматиком. В довершение всех бед – мифологический питомец был малоросл и недостаточно эффектно плевался огнём. Откровенно говоря, он не в состоянии был поджечь даже Лизочкин пуховой тапок.

– Ни на выставку, ни на племя! Всеволод, ну куда ты смотрел?

– Дорогая, но есть же весьма существенный плюс: нашего дракона плевком перешибёт самый завалящий принц и наша дочь не станется старой девой на попечении пенсионеров-родителей!

Аргумент Всеволода Евгеньевича был весом, но, как показало время – бесполезен. Лиза беспечно браковала принцев задолго до того, как дело доходило до эпичного сражения. Со временем Аделаида Аристарховна начала подозревать то, в чём Всеволод Евгеньевич был давно уверен: дочери просто нравилось наслаждаться скоротечной молодостью, не вникая в премудрости кулинарии, клининга и тем паче – процесса деторождения.

Но день настал.

– А ну, слезай, рептилия!

Дракон передёрнул узорчатым боком, в который ударил хозяйский тапок и приоткрыл изумрудный глаз, красиво обрамлённый жемчужно-чёрными чешуйками. Вид пузатого и лысоватого Всеволода Евгеньевича, потрясающего кулачком у подножья шкафа, его ничуть не впечатлил. Дракон презрительно выпустил облачко едкого дыма и попытался переместиться ближе к стене – в безопасную пыльную глубину. Не прокатило.

Всеволод Евгеньевич был настроен на этот раз наверняка сбагрить старшую дочь и поэтому отступать не собирался. Номинальный глава семейства крякнул, подпрыгнул и ухватил когтистую заднюю конечность, неосторожно оставленную драконом в пределах его досягаемости.

– Боже, Сева! Ну что ты копаешься? Там Сидорчуки свою худосочную Юльку на балкон выперли! Уведут принца! Лиза! Господи – во что ты оделась?! Что значит – в тренде? Сними этот тренд и немедленно надень то бирюзовое коктейльное платье!

Дракон упирался, царапал когтями ламинат, плевался дымом и немелодично верещал, но Всеволод Евгеньевич был упрямее. Не переставая упрекать мифическое создание каждым съеденным куском сухого корма марки «Премиум» и напоминая о предназначении, он всё же успешно проволок дракона по коридору и пара противоборцев скрылась за входной дверью.

Аделаида Аристарховна ловким движением смахнула с подоконника мух, вернувшихся было к прерванному её же бюстом променаду. Хозяйским взглядом оценила обстановку и уверенно, с размаху поставила справа горшок с полуотцветшей геранью, а слева – усадила Лизку, предварительно отодрав закрывающие глаза дочери накладные ресницы.

Лизочка взвизгнула, но покорилась. Приняла томно–задумчивый вид и бросила на мнущегося внизу принца максимально влекущий, но в то же время подчёркнуто-целомудренный взгляд.

Домофонное пиликанье возвестило о появлении Дракона.

Принц приподнялся на стременах. Лиза, пытаясь ловчее пристроить зад на слишком узкий подоконник, нечаянно пукнула, а Аделаида Аристарховна отступила от окна и зачем-то перекрестилась…

Действие третье

Дракон смирился: он дракон, перед ним принц. В пластиковом окне панельной башни, на втором этаже – Лизка принцесса. Эх…

Он поднялся на задних лапах, постаравшись крепче вцепиться когтями в мягкий асфальт. Он расправил крылья, Вздыбил корону и вообще – все шипы. До самого последнего и малозначительного хвостового. Сверкнул холодным изумрудным пламенем глаз, попытался пыхнуть пламенем, но закашлялся.

Принц озадачился: кашляющие драконы ему попадались редко.

– Эй, ты в порядке?

Дракон помахал передней лапой перед мордой, отгоняя едкий дым и приятым, немного хриплым баритоном произнёс:

– Нормально… Сражаться будем?

Принц почесал ногу под стальным наколенником:

– А стоит?

Дракон хмыкнул:

– Честно? Не-а… Перестарок она. Ленивая, как семь кошек. Злая – за восемь лет ни одного доброго слова: рептилия да дармоед… А то и пнёт… Жрать готовить не умеет, детей не любит. Наряжается хорошо – это да. И мажется виртуозно. Фотошопит неплохо. В инстаграм фотки выкладывает – местные принцы слюной захлёбываются…

Принц глянул на Лизку – та потупилась, попыталась покраснеть.

– Ясно… А ты из каких драконов? Не пойму – серебристый что ли? Или теневой?

– Инкубаторский я. Из питомника. А вообще-то я из Сапфировых Драконов.

Вспомнив героическое прошлое своего гордого племени, дракон опять принял эпичную позу и даже смог исторгнуть тоненькую, голубоватую струйку пламени. Тут же закашлялся уже всерьёз – так, что лапы подкосились и он едва не завалился набок.

Принц спешился. Поднял забрало своего шлема. Лизка радостно взвизгнула, узрев молодое, загорелое, в полном смысле – прекрасное и мужественное лицо. (Тяжёлый кошель и матовый блеск явно не самых дешевых доспехов она приметила значительно раньше). Лизочка даже оторвала соцветие герани и пульнула его в принца. Конечно, не добросила, но зато прокричала:

– О да, мой принц! Порази это чудовище, и я буду твоей!

Дракон услышал. Глянул на принца обречённо:

– Поражай, чего уж… Жаль тебя, парень, конечно.

– Э. ты за кого меня принимаешь? Я вообще-то из благородных –со слабыми не сражаюсь, замуж кого попало не беру. Ты лучше скажи – болен что ли?

– Да не… Это от недостатка воздуха. На природу-то не вывозят. Да и хозяйка моду взяла чешую полиролем для мебели натирать. Мужик курит, Лизка духами травит… Слушай, раз такой благородный… Может это… В кабачок? Тут за углом есть – я у них аниматором подрабатываю иногда. Нальют. Мне полезно для огненного дыхания, сам понимаешь. Опять же – душевные терзания смягчает. А ты, вижу – с дальней дороги. Опять же – за знакомство. Пойдём? И коню нальют. Водицы, само собой.

Лизка, Аделаида Аристарховна и высунувшийся из подъезда Всеволод Евгеньевич ошеломлённо наблюдали, как дракон с принцем, ведущим на поводу коня со спутанной гривой, удаляются от подъезда чуть ли не в обнимку.

– Стоять! Куда моего дракона попёр? А ну верни!

Принц резко опустил забрало шлема и неуловимым движением извлёк из ножен меч. Всеволод Евгеньевич и понять не успел – как это шустрый принц рядом с ним оказался. Острие меча упёрлось в аакурат над гладко выритым с утра кадыком.

– Услышь меня, презренный! Ибо то, что я скажу – я скажу лишь единожды! Если до тебя ещё не дошло – я самый настоящий принц одного из самых могущественных родов моего мира! Ты осмелился назвать этого дракона своим – но разве он признал тебя своим повелителем по доброй воле? Нет! Он был похищен из своего мира! Виновные в этом невообразимом преступлении будут призваны к ответу, в каком бы из миров они не пытались скрыться! Сапфировый Дракон будет сегодня же возвращён в свой родной мир! Питомник… это надо ж было додуматься…

Всеволод Евгеньевич почувствовал, что штаны намокли, что-то горячее стекает в тапок, а колени мелко дрожат. За спиной принца над ним ржал конь, а Сапфировый Дракон расправил перепончато-дымчатые крылья и сверкал изумрудными глазами.

– Идём, Принц! По маленькой – на посошок и домой! В волшебный мир!

В пластиковом окне второго этажа никого не было видно. Аделаида Аристарховна и Лизочка переругивались в глубине комнаты о чем-то своём, женском… Сугубо земном и отнюдь не сказочном.

При оформлении обложки использована художественная работа автора.