Саудовская Аравия и Чечня

– Поедем на другой электричке, – просто объяснил Вадим, и Индира с ним согласилась.

В следующей электричке, действительно, было гораздо свободней. Они даже не заметили, как добрались до дачи Вадима – всю дорогу хохотали, рассказывая смешные эпизоды своей студенческой жизни.

– Ничего не изменилось, – Индира прошлась по нижнему этажу, потом по верхнему.

– А что тут должно было измениться? Родители делали всё для себя, будут другие хозяева, будут делать так, как им удобно, – Вадим возился на небольшой кухне, готовя «обед».

– Вадюш, а … у тебя никого нет?

– В смысле?

– Ну, девушки у тебя нет?

– И – на. Вот те на! О чём ты, Индиана Джонс? Разве может быть у меня кто-нибудь, если у меня есть ты? – Вадим подошёл к ней с двумя бокалами вина, – Выпьем за встречу. А у тебя, неужели появился кто-нибудь? Не смотря на наши клятвы и обещания? – спросил он шутливым тоном, осушив бокал до дна.

– Нет, Вадь, у меня никого нет. Так, смешные приключения.

Индира рассказала ему о своём «знакомстве» с принцем, знакомстве без продолжения. Вадим слушал, нахмурив брови, хотя Индира старалась преподать всё в забавном виде.

Не прокомментировав ни словом её рассказ, он предложил тост за «лучшие школьные годы». Потом они вспоминали, что же было «лучшим». Спорили, как всегда, даже подрались, шутя. Индира отметила про себя, что Вадим выпивал за каждый тост весь бокал до дна, что он отхлёбывал вино и без тостов, просто во время беседы, отметила, но ему ничего не сказала.

Они сходили на речку, вода в которой была, что называется, парное молоко. Вечерело, и Индира забеспокоилась, что пора домой.

– Да, брось ты. Как будто мы с тобой не ночевали тут никогда. Давай позвоним и поедем завтра утром.

Индире не очень-то понравился развязный тон подвыпившего Вадима, но и ехать домой не хотелось. На даче было уютно, приятно, спокойно. Они позвонили домой, и снова отправились на речку. Пока они плескались и, не спеша, возвращались домой, опустились сумерки. Индира обратила внимание Вадима:

– Смотри. Как призрачно стало всё вокруг. Вроде бы всё есть, но будто и нет. Или нет, не так. Всё как будто перед катастрофой. Последние лучики солнца, последнее тепло, в последний раз Земля спокойна. Через несколько мгновений разгуляется ветер, поднимет пыль, которая застит солнце, разразится буря и всё покроется мраком и ужасом…

– Индира, очнись! О чём это ты? На тебя это не похоже. Ты же всегда мыслишь позитивно. Какую такую бурю ты обещаешь матушке-Земле? Она и так настрадалась!

– Да так. Мистика какая-то. Вдруг почудилось. Пошли скорей, чаю хочу.

Индира заварила вкуснейший чай с мятой, малиной, смородиной – всем, что нашла на кустах и на земле, но Вадим наотрез отказался его пить, сославшись на то, что уже обпился вином. Да и правда, пока Индира возилась с чаем, Вадим не прекращал пить вино.

Поболтав с часок после чая, Индира почувствовала, что глаза у неё слипаются:

– Пошли спать, Вадь. Меня от чая совсем разморило.

– Пойдём, – согласился Вадим, но вставать не торопился.

Индира встала первая, но Вадим взял её за руку и потянул к себе:

– Иди, подремли у меня на руках, я тебя потом отнесу на постель. Такая ночь чудная! Тепло и свежо одновременно. Так редко бывает, и уходить совсем не хочется.

– Пойдём. В комнатах тоже свежо, а в постели можно вытянуться и спать, спать, спать.

Индира сладко зевнула, потянулась, но Вадим опять поймал её за руку:

– Не торопись. Иди ко мне.

Он довольно-таки грубо притянул её к себе. Индира даже проснулась от этого, но возмущаться не захотела – уж такой вечер спокойный и тёплый – не хотелось суеты. Она устроилась у него на коленях, запрокинув голову, хотела найти знакомые созвездия на небе. Но Вадим мешал ей, пытаясь поцеловать. Индира слабо сопротивлялась, играя роль балованной девочки, но Вадим всё больше и больше распалялся. Несколько минут – и он поднялся, держа Индиру на руках, направляясь в дом. Индира внутренне напряглась – ей не понравился такой оборот дела, но она понадеялась, что в доме повернёт всё в другое русло. Вадим шёл медленно, целуя её на каждом шагу – нежно, страстно, то – покусывая ушко, то – впиваясь в губы, то проводя губами по шее, то со стоном перебирая каждый пальчик. На кровати он стал скидывать одежду с себя, не спуская сверкающего взгляда с Индиры. Она села, выпрямив спину:

– Вадим, Вадь, ты что?

– Что? – откликнулся он хриплым голосом, – ты не понимаешь что?

– Вадим, ты меня оставил здесь, чтобы заниматься любовью?

– Инка, о чём ты? – взгляд Вадима был всё ещё пылающий, он уже разделся, осталось только снять плавки, но Индира отгораживала его от себя своими обескураживающими вопросами.

– Я о том, что ты ведёшь себя, будто мы женаты, а мы с тобой всего лишь друзья, заметь – друзья детства.

– Ир, вечно ты так.

Вадим сел на край постели, свесил голову на грудь, несколько минут сидел молча, потом вдруг грудь его заходила ходуном, воздух из ноздрей вырывался, как у дракона, он повернулся к ней лицом – Индира даже испугалась – такого злого выражения она никогда не видела у Вадима:

– Ты всё ещё корчишь из себя ребёнка. А я уже давно взрослый, у меня было уже много женщин – взрослых женщин, которые научили меня любви – настоящей любви. А ты, я не верю, что ты до сих пор ещё не стала женщиной, может, не тот араб, но кто-нибудь из твоей многонациональной команды уж точно постарался.

– Замолчи! Вадим! Не смей меня оскорблять! Ты уже пожалел о том, что сказал! Ведь, правда?

– Нет!

Он развернулся и безо всякого труда уложил Индиру рядом с собой, насильно целуя её, выкручивая руки, зажав ноги. Индира вырывалась, но всё было бесполезно. Она не могла даже слова сказать, настолько ему удалось парализовать хоть малейшее её движение.

Нет, не так она представляла себе первую ночь любви. Кстати, ведь несколькими годами раньше она мечтала, что эта ночь будет именно с Вадимом. Но его бешеный натиск, его неукротимое желание не только не зажгло ответного огня, но напротив, потушило всякую искру.

Едва он освободил её губы от своих бешеных поцелуев, как она произнесла тоном «железной леди»:

– Немедленно отпусти меня, если только ты не хочешь навсегда меня потерять, изнасиловав меня сейчас.

– Что? – он, казалось, даже не понял с кем он и где он.

– Отпусти, – Вадим разжал руки, ошарашено глядя на Индиру.

– Ты… не хочешь?

– Конечно, нет. Чего я должна хотеть? Чтобы ты искусал меня, как сахарную кость, чтобы поломал мне кости, чтобы наставил синяков, помял бока и обслюнявил? Не говоря уже о перегаре?

– Индира…Я думал, что ты тоже, как и я, хочешь того же…

– Чего же?

– Любви, ласки. Я ведь люблю тебя. И ты, ты всегда говорила, что любишь. Неужели что-то изменилось? Неужели у тебя кто-то есть? Зачем же ты лжёшь тогда?

– Вадь, я тебя всегда любила и сейчас люблю – как друга, как брата. Ну, а с братом разве может быть такая любовь, о которой ты говоришь?

– Но ведь мы выросли, и любовь должна тоже вырасти, перерасти в настоящую. Нет?

– Не знаю. Почему-то у меня не возникает ответного желания …

– Ты всё-таки чего-то не договариваешь. У тебя что-то было… с арабом, да? – Вадим вплотную приблизил своё лицо к лицу Индиры. Она даже испугалась немного – какой у него взгляд – будто съесть её хочет без соли!

– Нет, честно, Вадим! Я ещё девственница. И я бы не хотела, чтобы в первый раз всё произошло вот так. В каком-то пьяном угаре. К тому же ты меня не только не зажёг, но окончательно потушил.

– А чего же ты хочешь? Как ты хочешь?

– Не знаю, я не знаю, но я должна была что-то почувствовать. Влечение хотя бы. А я ничего не почувствовала.

– Да, я виноват. Прости, прости меня. Я уже забыл, с кем имею дело. Ты же у нас принцесса и тебе нужны только принцы.

– О чём ты? Перестань. Тебе не идёт быть таким. Ты же всегда вёл себя по-рыцарски. А сейчас ты, как…лодочник.

– Кто?

– - Ой! Вот не знаю, почему я так сказала! Ну, не злись, тебе не идёт.

Вадим тяжело поднялся и ушёл на кухню, Индира поплелась за ним. Стоя у дверного косяка, она молча, закусив губу, наблюдала за ним, как он откупорил ещё одну бутылку вина, налил себе полный бокал и выпил залпом до дна.