- -
- 100%
- +
© Виктор Колесник, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Людмиле Щипахиной
«В горячую эру…»
Кланяйтесь светлой поре!
Все на земле быстротечно,
Держится мир на добре,
Только разумное вечно.
Людмила Щипахина
В горячую эруЛет моих золотых —О, сколько я знал своих! —Которых любил без меры…Было пути начало,Идти по нему спешил —И громче всех кричалаБездна твоей души!Мне и теперь подчас,Пусть в серебре виски,Хочется, хоть бы раз,Вновь заплыть за буйки…«И светлые дни и – ночь…»
И светлые дни и – ночь,И будней земная сила,А сердце – просилось прочь,А сердце – стихов просило.Лучом озарён был дом —Как солнце попалось в руки, —Стал первым моим трудомВаш томик добра науки.И двадцать пять лет спустя,Сомнений познавший в меру,Иду по земным путямИз юности – в эту веру.«У тихой нежности тех дней…»
О, золотые времена,
Где взор смелей и сердце чище!
О, золотые имена…
Марина Цветаева
У тихой нежности тех днейВсегда опущены ресницы…Всех ярче в памяти моейЖурналов томные страницы.Когда за всё – одна цена:В укромных днях библиотекиЧитал я Ваши имена —Разлитые по жилам реки…Из вечной памяти страны,Давно исчезнувшей на карте,Вы взяли песни и огни,Как чай берут в пустом плацкарте.Бегут по стёклам эти дни —Дождём сверкающие дали —И только Вы тогда одниНапиток крепкий мне отдали.И в поздней детскости своей,Теперь дымящейся в камине,Я пил напиток королей —Настойку чая в терпком тмине.Когда молчали журавлиПод звон гитарных струн Гарсии,Со всех концов большой ЗемлиЯ слышал голоса России.Я знал себя в любом цветке,На хризантемный снег похожий.Кто шёл, сутулясь, налегке?Я ревновал к тебе, прохожий!Из первой радости весны,Когда так горек плод маслины,Я нёс стенанье тишины —Горчащий крик ночной калины.В толпе людской огни тихиИ песни громки и азартны.Я Ваши целовал стихи —Настойку дней в пустом плацкарте.И внемлю радостям поры,Того добра, что я – на свете,И принимаю, как дарыДобро и свет в земном завете.«Опять в душе моей трофейной…»
И поклоняюсь дерзости твоей…
Л. Щипахина
Опять в душе моей трофейнойГолодный пульс сердечной пустоты.Где чаша, полная кофейнойПравдивой, жгучей, ясной черноты?Опять небес огонь надземныйВершит суды извечной суеты.Где сила, голос мой презренный,Твоих тонов и стонов густоты?И нет в стихах ни звука, толькоО стены бьётся эхом тишиныПотерянная в мире долькаДуши моей закрытой глубины.Голодность пульса – свет унылый,И эта бесконечность – быстрота:Началом был ответ ЛюдмилыИ молчаливость белого листа…«Вы не пишите мне уже тысячу лет…»
Вы не пишите мне уже тысячу лет,Адресата не знают конверты,Только знаю одно: Ваше имя – поэт,Вы живёте в земной круговерти.Вам слышнее всего среди звуков планет,Нарисованных богом на карте,Жар зимы у печи, холод яростных лет,Запах первых подснежников в марте,Пенье птиц на заре восходящего дня,Малодушие душ и отвага,Окружение радостей как западня —Всё, что позже впитает бумага.Вы молчите порой, но однажды прольётНа заброшенный стол адресантаВаших писем-стихов обжигающий лёдОсвящённость слезы арестанта.Этот шелест листов тяжелее оков,Но в плену ожидания строчекЭти рваные раны забитых мирков,Это небо из пепла и точек.Этот я, кто уже никогда как поэтНе разложит Вселенной конверты;Оттого вы молчите уж тысячу лет,Чтобы жил я в своей круговерти…Поздняя осень
А завтра всё уже будет в снегу…
Последний привет поздней осени…
Людмила Щипахина
И старт и финиш – как полёт листвы,Запеть успевшей в наступлении рассвета.Но измененья цвета не новыНи в зной зимы, ни в ледяную стужу лета.Ни щедрость солнца средь больных аллей,Ни лёгкость ночи одиночества былого…Ни первый снег среди пустых полей.Ни завтра. Ни вчера. Ничто не ново.Седых лесов листва уже тонка —Иссякла, потускнела, тенью тихой стала, —Чтоб Ваша новая к утру строкаРванулась к солнцу всею мощью пьедестала.А завтра утро будет всё в снегу,И поздней осени прощальные приветы,Как Ваши строки, друг мой, берегу,Беру в легенды новой жизни эстафеты.Где старт и финиш словно кружеваЗакатных звуков, переливов предрассветных.От старта к финишу летит листваВ хранилище частиц сокровищ неприметных…Напутствие
Людмиле Щипахиной —
Поэту и Человеку: свету души и совести
Густая зелень заглушает беды мира,расцвёл жасмин живым шатром террас,а ты от Крыма и до белых скал Памиралетишь опять по пыльным лентам трасс.В покой и тишину неброских серых улици в монотонность гула наших днейвплелись, влились – возжлись – стихи и распахнулисьбездонной глубиной сердца людей.На кровь, на взрыв, на глушь, на глухоту людскую,на боль разлук и радость кратких встреч,на всю бескрайнюю вселенную такую —стихи твои: любить – добро – беречь!Всё заграничные края, красоты мира,куда порой и сам в мечтах я рвусь…Но сколько красоты и русскости: ЛЮД-МИ-ЛА.Людмила… Та, что воспевает Русь!И ты опять встречаешь солнце у Памира,и в пушкинском Крыму пройдёшь не разгустою зеленью щипахинского мирасреди шатров жасминовых террас.И в переделкинском покое нестоличномпрочтёшь меня: «Ну, человек-чудак!Всё кажется ему: под небом земляничнымНапутствия поэту пишут так…»14 января
Точно так же на жёсткую почвуБудет падать пушистый снег.Будет жизнь – которую порчу —Будет искрами звонкий смех.Будет ночь. За бескрайностью небаНовый день возгорит опять.Будет дверь, за которою не былНовый юноша: снова – вспять!Будет остров, и будут – остроги,Будут чувства листвою слетать;Будет Солнце пригревом нестрогимО любимой Земле мечтать…И жалеть, и любить будут тоже,Взгляд скосивши у алтаря,Пряча волны нахлынувшей дрожиВ прахе чувственных дней сентября.Будет всё! Будут старые песниВ межпространстве лететь звеня;Будут новые грустные вести —В этих звуках не будет меня!…Beaujolais nouveau
Буду земным – на небе,Мечтателем – на земле,Крошкою – в каждом хлебе,Кровью – в любом вине.Ветер во мне – посыльный,Заспавшийся на заре.Буду любимым сыном —Силой в любой золе,Тишью ночного леса,Разорванный кем-то круг,Буду – седой повеса,Не целовавший рук,Тех, что уже не помнитТрёхпалубный на волне.Буду потом – восполнитКто-то в любом зерне.Буду земным – до неба,Пока еще во мнеКаждою крошкой хлебаЖажда в сухом вине…Авинда
Елене Головановой и
Николаю Носкову:
Поэту и Музыканту,
Жене и Мужу —
Человекам!
I.В тот час, когда горная мглаКоснётся краёв в разговоре, —Никитская пела Айла,Авинда запела о море.Стекали в узорность дорогЛавандовых струн переборы,Был явственно нежен и строгСтук сердца в дома и заборы.Авинда! Твой брат Аю-Даг —К которому айловы руки —Маяк для усталых бродяг,Вкусивших твой запах и звуки.Куда б и меня не велаПресыщенность дней в ля-миноре —Мне будет сестрою Айла,Авинда споёт мне о море!II.Руки скрестила гора:Снова в дорогу пораПутнику-скалолазуБить повседневность-проказу.Тихо поёт Аю-Даг,Мир поместив в саадак.Песни летят к ГурзуфуПо затемненному туфу.Вам бы ещё не запеть!Чтобы за морем успетьНоты писать пересказаЧей-то души-неболаза…III.Ночью цвелиМира частицы:Пели Айлы —Сёстры – как птицы.Пела – душа,Пела – глиссандо,Мглу полошаДней адресанта.Небу – слова(ласковы звуки),Дней синева,Горы – как руки.Миру – всех днейВ летней веранде,Солнцу – огнейДома в лаванде.IV.Пушкину
Слева – прикованный к морю Гурзуф,Справа – прибитая к небу Авинда:Крыма извилистый воздуходув,Неба и моря откуда не видно.Ты поднимался по этой тропе,Лёгкой походкой ступая по тени,Чтобы замёрзшей столичной толпеВиделись крымского неба ступени.Ты поднимался и к этой стене,С горною пылью в немом разговоре,Чтобы огромной и рабской странеВиделось вольное крымское море.Ты оглянулся… И тихий Гурзуф,Небо и море, Авинду – всё этоЧерез столетия – воздух вдохнув —Мы восхищаем глазами поэта.V.Николаю Носкову
Хранитель Авинды и друг Аю-Дага!Вы – мудрый учитель, певец, скалолаз,Герой-соплеменник, и Крыму на благоБездонное море задумчивых глаз.Вы верный романтик, такой настоящийВ заботе о малой земле и большой.Вы светловолосый костёр, вы – горящийВсей мудростью света и чистый душой.Вы строгий садовник и нежный наставник,Товарищи вам – естества виражи,Вы русскости крымской и мира державник,Вы ветер и крылья своей госпожи.Хранитель Авинды и друг Аю-Дага!Планеты людей удивительный пласт!Герой-соучастник, боец, чья отвагаДобром за участие в жизни воздаст!VI.Елене Головановой
Синее небо – до горизонта.Море – товарищ звёздного порта.Ветер лавандовый греет окно,Доброму путнику светит оно.Нет кораблей, которым не видно,Как утешает небо Авинда.Стала Авинда теплее с поры,Как появилась хозяйка горы.Твёрдость и нежность. Искорка взгляда.Щедрость стола, гитарного ряда.Чистого неба и моря тепло.Матери сердца любовь и добро.Миру Авинды как неизбежность —Непрекращающаяся нежность,Неисчерпаемость тёплого дня,Неостываемость в доме огня.Синего неба – до горизонта,Чистого моря, доброго порта.Дом у Авинды пусть будет всегда —Чтобы душе не остыть никогда.Весеннее
И никто уже не вспомнитТень сугроба, крик зимы.Первый день весны наполнитИскорёженности тьмы.Свет появится из тени,Тишиною станет крик,Первый дождь омоет стены,И попсу заглушит Григ.Будут виться по заборуСтруи ветра, нервы дней.Снова вцепится в опоруКуст рябиновых огней.Будет тихий скрип калитки,И по дачной глубинеТихой поступью улиткиТы приблизишься к весне.Ты войдёшь в пространство садаИ слегка поднимешь бровь…Ни обида, ни досада —На лице смущенья кровь…И попросишь чашку чая,Из которой лето пьют;Солнце с звёздами венчая,Эту чашу к счастью бьют…«Ветку рубили…»
Ветку рубили.Падала вниз.Струйкою пылиЛистья слились.Ветку рубили.Падала ниц —Пошлостью были,Прошлостью лиц.Ветер в рябинеГорько затих.В красном рубинеСветится стих.«Бросает взгляд тебе —…»
Как на ладони поданный
Рай – не берись, коль жгуч!
Гора бросалась под ноги
Колдобинами круч.
Марина Цветаева. «Поэма Горы»
Бросает взгляд тебе —Бери его – да с круч!Его печать – себе:Металл стихов – тягуч!Душа его – как лёд —В ладонях мир горяч;Он молча слёзы льёт —Ты тихо слёзы прячь…Ему себя терпеть,Тебе – судьба в росе.Позволь ему запеть —Гореть в твоей красе.Беззвёздна ты как ночь.Отдай ему покой.И осветится мощьСкупой слезой мужской.«Весь мир вливается в меня…»
Весь мир вливается в меня,Тоской неистребимой,Но в это круговерти дняВстречаюсь я с любимой.Моя любовь давно проста:Быть серым коридорамПовелевает красотаКосмическим простором.И если дню остыть даноИ ночь крадётся бором —Я буду долго – всё равно —Лучей рассветных вором…***
Гравитация будней,Притяженье суббот —Но тебя не забудетНеизбежность забот.Открывайте все двери,Закрывайте сердца —Средь лесов суеверийЛьётся песня бойца.Графонанам
Не в единении любовномСкрещенье есть волшебных снов —В стихе неспелом, жаждой полном,Горят сближения основ.В сплетенье каждом стихотворномЕсть капли крови, как в меху, —Как в каждом слове смехотворномДуша скучает по стиху.И этой сказкой потаённой —Как в ночь зовут домой детей —Вдруг расслабляется спасённыйИз лап разорванных сетей.Давно отмечено векамиЗвучанье зыбкой суеты.Боль режет душу, и рукамиРвут мир бумажной пустоты.Но вместо песен колыбельныхВсё льют стихи (на что горазд!):Неслышность тресков корабельныхИм успокоиться не даст…Душа луны
Из-за дождливых облаковЛуна разглядывает, какДревесной мощью кулаковСад держит небо на руках.Ему в противной сторонеПод сводом звездного венцаСлышны сужденья о веснеЧужого, странного гонца.Листва чернеет на земле —Как будто по небу плетень,В холодном, спрятанном тепле —Росой лоснящаяся тень.…В росе, в росе душа Луны,Её печаль еще свежа,Роса стекает на стволы,Скользит по лезвию ножа.«Есть в феврале прекрасная пора…»
Есть в феврале прекрасная пора:Последний снег и ветер, еле слышный;И что ни день – уходит со двораНесвежий след печальных дум под крышей.Всё впереди! Ещё придут ветра!Неслышность эта – как знаменье бури,Но эта будущность – уже вчера,И новый взгляд – в венчальный свет лазури!..«Ещё у жизни есть глава…»
Ещё у жизни есть глава:Седая мысль, седая голова.Горят костры приснеженных рябинИз глубины – глубин.Ещё один у песни есть припев:Метая лист и жалко проскрипев,Летят ветра с растерзанных вершин,Как молоко – в кувшин.Ещё у песни много вещества:Сожженный свет, сгоревшие слова.Пылят закаты, небо притянув,Меня – не обманув…Звонок
Знаю: суббота, Ваш милый – рядом:То ли на кухне, то ли – курить.То ли над картой, над Эр-РиядомДети склонились дневник укорить.Вы помолчите. И тихим взглядомБудет душа углы серебритьДома, который покрыт обрядомТайным, умеющим всё говорить.Вам на звонок отвечать не к спеху,Скажете мужу, это былаСкромно зовущая Вас к успехуФирма, поющая крышке стола.В бездну – вздохнёте, убитым звуком(так же, как было в прошлом кино):«Старому верю столу и – мукам.Нет серебра у стола? – всё равно…»«И велел господь всем садам цвести —…»
И велел господь всем садам цвести —Не для зависти, а для радости!И велел господь мне мой крест нести:От тоски бежать, от усталости.И еще велел мне мой бог прожить,Улыбаясь весенней младости,И велеть себе над землёй кружить:Не для зависти, но – для радости…«Из томной нежности к тому…»
Из томной нежности к тому,Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.