Прекрасная воровка

A Debt Paid in Passion © 2014 by Dani Collins

«Прекрасная воровка» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

* * *

Глава 1

«Взгляни на меня», – мысленно приказал Рауль Зесигер Сирене Эбботт.

Чтобы разглядеть ее, сидящую между тремя мужчинами, ему пришлось откинуться на спинку кресла. Логичнее было бы смотреть на судью, но Рауль не мог глаз отвести от Сирены.

Она сидела неподвижно, голова чуть наклонена вперед, лицо хранило сосредоточенное выражение. Ее необыкновенно длинные цыганские ресницы прикрыли глаза, как только взял слово его адвокат. Сирена даже не взглянула на Рауля, когда ее собственный адвокат указал на то, что время, проведенное в тюрьме, не будет способствовать выплате долга, так как она не сможет работать, чтобы вернуть похищенные средства.

Адвокаты Рауля предупреждали, что слушание дела в суде не обязательно закончится тюремным заключением, однако Рауль настоял на процессе. Он должен отправить эту обманчиво невинную женщину с пухлыми губами и густыми темными волосами, собранными в узел на затылке, в тюрьму. За предательство. За воровство.

Его отчим был вором. Больше он не позволит себя обкрадывать никому, тем более – своей личной ассистентке, женщине, которой привык доверять. Мисс Эбботт запустила руки в его личные средства. Затем она попыталась соблазнить его и манипулировать им, заставив ни о чем не думать.

Рауль, отмахиваясь от воспоминаний, ждал, когда судья вынесет приговор, однако тело его было охвачено жаром. В голове всплывали картины недавнего прошлого… Ее пухлые губы смягчались под натиском его губ… Ее груди, умещающиеся в его ладонях, пахли летом… Соски напоминали согретые солнцем ягодки, сладкие и опьяняющие, когда он прикасался к ним языком. Ее бедра были округлыми и крутыми, от нее исходил горьковатый мускусный запах. Она была жаркой и влекущей…

А все потому, что Сирена знала: о ее преступлении когда-нибудь станет известно.

Живот Рауля сжался от смеси ярости и животной похоти. Два года он держал свои желания под контролем, но сейчас, когда он овладел Сиреной, все его мысли сводились к одному: он мечтал о том, как снова займется с ней сексом.

Рауль мог поклясться, что он в жизни не причинил вред ни одной женщине, однако Сирену Эбботт ему хотелось уничтожить.

Стук молотка вернул его в реальность, в зал суда. Пять человек, сидящих за двумя столами, посмотрели на судью. Адвокат Рауля покорно склонил голову, и Рауль с яростью осознал, что решение вынесено в пользу его бывшей ассистентки.

За противоположным столом напряженная спина Сирены, частично скрытая адвокатом, заметно расслабилась. Она подняла широко раскрытые глаза к потолку. В них светилась благодарность. Ее адвокат поблагодарил судью и взял Сирену под локоть, помогая ей подняться. Он подался к ней, намереваясь что-то сказать.

Рауля охватило собственническое чувство при виде того, как близко оказались Сирена и средних лет адвокат. Он сказал себе, что это всего лишь гнев, ничего более. Он был возмущен, поскольку снова стал жертвой. Она не должна была отделаться выплатой шестисот фунтов в месяц, пока не будет возвращена вся сумма. Это не наказание. Это издевательство над ним!

Почему Сирена не смотрит на него? Это было меньшее, что она могла сделать, – взглянуть ему в глаза и признать, что она фактически не понесла наказания, совершив преступление. Однако Сирена только что-то сказала своему адвокату, складывавшему бумаги в кейс, и отошла. Ее соблазнительные формы хорошо скрывали обтягивающий жакет и юбка-карандаш, но она была по-прежнему сексуальна. Шаг ее замедлился, когда молодая женщина подошла к двери.

«Взгляни на меня», – снова мысленно приказал Рауль. Сирена заколебалась, а он задержал дыхание, чувствуя, что она готова повернуться к нему.

Губы ее побелели, а рука задрожала, когда она попыталась нащупать дверную ручку. Она посмотрела на дверь и вдруг пошатнулась.

– Она теряет сознание! – сообразил Рауль, расталкивая двух своих адвокатов.

Его замечание услышал адвокат Сирены и поспешил к своей клиентке. Они подхватили ее вдвоем.

Рауль возненавидел юриста за то, что тот прикасается к Сирене. Он стиснул зубы и вместе с ним положил ее на пол. Она была легкой, как былинка. В последний раз, когда он держал ее в объятиях, она весила больше. И не была такой хрупкой.

Рауль рявкнул на окружающих, требуя оказать Сирене первую помощь.

Кто-то тут же принес кислородную маску. Рауль позволил оттеснить себя на полшага, однако не смог отвести свой взгляд от впавших щек и посеревшего лица Сирены. Все в нем замерло в ожидании вердикта. Пусть кто-нибудь скажет, что с ней все будет в порядке.

Она напомнила ему об отце: также никакой реакции. Паника охватила Рауля, он ощутил беспомощность. Она дышит? Не могла же она умереть! «Открой глаза, Сирена», – взмолился он про себя.

Словно издалека, Рауль услышал вопрос о том, что предшествовало обмороку, и напряг память. Сирена не страдала сахарным диабетом, он никогда не видел, чтобы она принимала таблетки. Рауль потянулся за телефоном, который он отключил, пока шли слушания, чтобы поручить кому-нибудь посмотреть ее личное дело. Но вдруг он услышал, как ее адвокат негромко произнес:

– Она беременна.

Весь мир перед его глазами словно разлетелся на куски.

* * *

Сирена почувствовала, как к ее лицу что-то прижимают. Липкий пот выступил на ее коже, а к горлу подкатила тошнота.

Она подняла руку, чтобы убрать с лица это что-то, душившее ее, но чей-то голос произнес:

– Ты потеряла сознание, Сирена. Не спеши.

Открыв глаза, молодая женщина увидела Джона, рекомендованного ей адвоката, который вел себя безупречно, пока ее чуть не стошнило в его корзину для мусора. Она сказала ему, что не важно, кто является отцом ребенка, однако Рауль смотрел на нее из-за плеча Джона с таким выражением лица, что сердце Сирены дрогнуло.

Она отчаянно старалась не смотреть на Рауля, прежнего босса, недолгого любовника, ничего не подозревающего отца. Он был такой… такой… высокий, суровый, обвиняющий… От него исходила опасность.

Но глаза Сирены самопроизвольно взглянули на него, тем более что это произошло в первый раз за несколько недель. Он был в черном костюме, черном галстуке. Лицо его было гладко выбрито, темные волосы подстрижены. Серые глаза предвещали бурю.

– Что-нибудь болит? – спросил Джон. – Мы вызвали «скорую».

Сирена бросила испуганный взгляд на Рауля. С ее стороны это была ошибка. Она тут же поняла, что для него это является признанием вины.

Закрыв глаза, Сирена молча взмолилась, чтобы он не догадался о причине ее обморока, но Рауль был самым умным человеком, с которым ей когда-либо доводилось встречаться. Он ничего не упускал.

Если он понял, что она носит его ребенка, еще одной битвы не избежать. Принимая во внимание то, каких сил ей стоил этот суд, она не была готова к новому раунду.

– Сирена, – произнес своим густым голосом Рауль.

По ее телу пробежала дрожь. Она два года слышала его голос каждый день и теперь быстро и безошибочно поняла, что это – предупреждение.

– Взгляни на меня! – велел он.

Сирена слепо ухватилась за руку Джона, ее холодные пальцы ощутили тепло и сухость его кожи. Голос под кислородной маской прозвучал хрипло и едва слышно.

– Скажи ему, чтобы он оставил меня в покое, или я добьюсь судебного запрета.

Глава 2

Сирена вернулась из больницы. Ей были назначены несколько обследований, но на настоящий момент врач связал ее обморок со стрессом и низким содержанием сахара в крови вследствие непрекращающейся тошноты.

Сирена подумала, что нет ничего более стрессового, чем возможность угодить в тюрьму, будучи беременной.

Она прочитала электронное письмо адвоката Рауля, которое ей перенаправил Джон: «Мой клиент считает, что ваша клиентка носит его ребенка. Он настаивает на вовлечении его в обследования в процессе беременности, а после рождения ребенка возьмет на себя полное опекунство».

Кровь у нее закипела, хотя в этом-то как раз не было ничего удивительного. У Рауля были замашки собственника. Сирене это было хорошо известно. Его вмешательства она ожидала, но даже помыслить о том, что у нее отнимут ребенка, не могла.

Моргнув, чтобы не дать непрошеным слезам пролиться, Сирена напечатала: «Ребенок не его». А вслух добавила:

– И пусть он убирается ко всем чертям.

Она не позволяла себе мечтать о том, что Рауль хочет ребенка. Это заставило бы ее проявить слабость по отношению к мужчине, которого Сирена предпочитала считать монстром. Долгих два года она пыталась не утонуть в пучине любви к энергичному магнату, который, кроме того, был заботливым сыном и сводным братом. Ей казалось порой, что в некотором отношении Рауль являлся ее зеркальным отражением. Они оба выросли в неполных семьях и оба жаждали лучшей жизни для своих младших братьев и сестер. Сирена начала восхищаться им, а узнав его получше, поняла, что ее идеалы перфекционизма не идут ни в какое сравнение с представлениями Рауля о жизни.

«Ничего подобного», – оборвала себя Сирена, приготовляя тост, который она была намерена заставить себя съесть. Рауль Зесигер – жестокий, злой, пустой человек, которому чужды какие-либо чувства. По крайней мере, по отношению к ней. Он доказал это, занимаясь с ней страстной любовью, а на следующий день – с его подачи – она была арестована.

Черная дыра отчаяния была готова разверзнуться у нее под ногами, но сейчас, к счастью, она в безопасности. Эта часть жизни позади. Она совершила ужасную ошибку, и судья поверил в ее чистосердечное признание, как и в ее раскаяние, а вот Рауль этого не сделал. Сирена понятия не имела, откуда ей взять шестьсот фунтов в месяц, но эта проблема не шла ни в какое сравнение с другой: как убедить Рауля, что ребенок – не от него?

Она не могла допустить, чтобы еще один человек, пусть не рожденный, но уже любимый, был у нее отобран. Страх оттого, что ее ребенок, возможно, будет расти без матери, как росла она сама, придал ей сил в суде.

Взяв чай, тост и таблетку от тошноты, Сирена села на диван, открыла лэптоп и посмотрела, не поступили ли предложения о работе. Накопившиеся счета были ужасающими, и они съели ее сбережения за несколько месяцев.

Если бы она не надеялась тогда, что Рауль все поймет! Сирена потерла лоб, на котором прорезалась морщина. Занять денег у него казалось ей самым простым и очевидным выходом из положения. Ее сестра в слезах призналась, что судьба против того, чтобы она стала учительницей. Эли очень старалась, чтобы ее включили в специализированную программу бесплатного обучения в университете, поскольку наличных у них не было. Правда, их отец ожидал поступления денег от крупного клиента.

«Я покрою расходы», – убедила сестру Сирена, понадеявшись на то, что Рауль, возможно, ничего не заметит. Ведь он платил ей за то, чтобы все его дела были в порядке. А потом отец переведет деньги на его счет.

Но крупный клиент обанкротился. Не за одну ночь, разумеется. Это началось с отсрочки платежа на несколько дней, потом на неделю. Сирена начала волноваться, но ничего поделать не могла.

Деньги не пришли, а возможность объяснить все Раулю так и не представлялась. Перед ней замаячила угроза угодить за решетку, и Сирена по-настоящему испугалась того, что совершила. Однако дело было уже сделано…

Приглушенный звук возвестил о том, что она получила электронное сообщение. От Рауля. Сердце ее учащенно забилось. Сообщение было короткое, всего одно слово: «Лгунишка».

Он не сомневается в том, что является отцом будущего ребенка.

Стиснув зубы, Сирена добавила Рауля в «черный список» и отправила Джону письмо: «Скажи ему, чтобы он не связывался со мной напрямую. Если бы ребенок был его, я попросила бы у него поддержки. Я рассказала бы ему об этом, когда он пытался засадить меня в тюрьму. Он не отец, и он должен оставить меня в покое».

Сирена нажала на кнопку «отправить». Она перевела дыхание, мучаясь от ощущения неизбежности беды. Но жизнь время от времени преподносит неприятные сюрпризы, и надо быть к этому готовым. Сирена поняла это, когда умерла ее мать, а затем – когда мачеха увезла ее отца и сводную сестру в Австралию, стоило только Сирене окончить школу и поступить в бизнес-колледж.

Люди уходят – это то, чему она научилась. Они исчезают из жизни, хочешь ты этого или нет. Иногда они даже увольняют тебя и пытаются упрятать за решетку, чтобы больше не видеть…

Мысли Сирены вернулись к маленькому существу, которое никогда не покинет ее. Она мягко опустила руку на свой пока еще плоский живот и подумала о будущем ребенке. Она сделает все, что в ее власти, чтобы удержать его в своей жизни. Она сделает все, чтобы остаться матерью, хотя Рауль, без сомнения, приложит все силы, пытаясь отобрать у нее ребенка. Он разозлен и беспощаден.

Сирена вздрогнула, вспомнив, как ей впервые довелось почувствовать его беспощадность. Мысль о том, что Рауль не знает о произошедшем, поддерживала ее в страшные минуты ареста и снятия отпечатков пальцев. Должно быть, несоответствие обнаружил бухгалтер или представитель банка. Она – личная помощница Рауля. Его правая рука. Они занимались любовью. Он придет в ярость, когда узнает, как с ней обошлись. Сирена искренне верила, что, как только она расскажет Раулю обо всем, включая причины, побудившие ее поступить таким образом, он все поймет.

Но Рауль не понял. Он заставил ее ждать под дождем возле ворот своего особняка в окрестностях Лондона. Когда он наконец появился, лицо его было жестоким и замкнутым.

– Я пыталась связаться с тобой, – торопливо проговорила Сирена. – Сегодня меня чуть не арестовали.

– Я знаю, – спокойно ответил Рауль. – Это было сделано по моему поручению.

Она была в шоке, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Зато появилось выражение неприязни. Мачеха Сирены была очень неприятной женщиной, вечно все критикующей, но даже она никогда столь явно не выказывала ненависть к падчерице. Холодность и презрение Рауля причинили молодой женщине боль.

Чувство вины и угрызения совести заставили ее сжаться и пожелать себе немедленной смерти. Сирена не могла поверить, что она одним махом испортила и свою карьеру, и отношения с мужчиной своих грез.

– Но… – начала было Сирена, однако слова застряли у нее в горле.

За два года они стали друзьями, доверяли и уважали друг друга, и только вчера их отношения поднялись на новый уровень. Рауль был нежен, и ласков, и…

Боже, она верила, что он хоть немного любит ее!

– Но что? – поторопил ее с ответом Рауль. – Ты думала, что, переспав со мной, ты сможешь изменить мою реакцию на то, что ты украла мои деньги? Мне было скучно. Ты оказалась рядом. Это все, что случилось. Не более того. Тебе следовало бы лучше знать меня. Я не из тех, кто позволит себя обкрадывать. Найди адвоката. Он тебе понадобится.

Прожевав кусок тоста, Сирена решительно заставила себя не думать о Рауле. Он остался в прошлом, а ей сейчас надо думать не только о себе, но и о ребенке. Она вернулась к лэптопу.

Следующие несколько недель Рауль продолжал атаковать ее, настаивая на проведении теста на отцовство.

Шагая взад-вперед по офису Джона, Сирена прикусила язык, чтобы удержаться от обвинений в адрес своего адвоката – ведь именно он сообщил о ее беременности в тот день в суде. Она никому не сказала, что Рауль отец ребенка, и собирается поступать так и впредь.

– Я должна кое-что прояснить, Джон. Я не желаю обсуждать это.

– Но Рауль четко дал понять, что это его последнее предложение, и ты либо примешь его к понедельнику, либо он обратится в суд.

Сирена остановилась. Снова потеря. Боль в губе заставила женщину осознать, что она прикусила ее, сдерживая эмоции. Дрожащей рукой Сирена потерла лоб и повторила про себя еще раз, чего она хочет. А хотела она, чтобы Рауль навсегда исчез из ее жизни.

– Послушай, Сирена, я уже говорил тебе: подобные дела не входят в мою компетенцию. До сих пор это не имело значения, так как ты отказывалась признать, что это его ребенок…

– Не его, – яростно отрезала Сирена.

Она знала, что не умеет лгать, но ребенок принадлежит ей, и только ей. Точка.

– Однако он считает, что такое возможно. Вас, должно быть, связывали отношения… помимо деловых.

– Отношения? – хмыкнула Сирена. – Какие могут быть отношения, когда мы… – Она осеклась и закрыла рот, опасаясь проговориться.

– Значит, ты наказываешь Рауля. Может, за его отношение к тому, что вас связывало? У вас разные взгляды на то, что случилось?

– Его любовницы тратили больше на вечерние платья, а он попытался упечь меня за решетку! – выпалила Сирена. – Что же это за отношения?

– Или ты наказываешь его за то, что он не купил тебе платье? – Адвокат поднял брови.

– Я не наказываю его, – пробормотала Сирена, поворачиваясь к окну и глядя на залитый дождем Гайд-парк.

– Хорошо, – согласился Джон. – Но тогда ты наказываешь своего ребенка, вынужденного расти без отца, будь то Рауль Зесигер или другой мужчина, имя которого ты назвать не желаешь. Я сам отец, и хотя я не специалист в семейном праве, но мне известно, что в интересах ребенка знать имя отца, пусть даже ты сердита на него. У тебя есть причины предполагать, что он будет плохим отцом?

«Совсем наоборот», – мелькнуло у нее в голове. Сирена видела, как Рауль общается со своей сводной сестрой, и та его обожает. Он станет отличным, замечательным отцом.

Брови Сирены нахмурились, в горле встал комок. Да, она была сердита на Рауля. Но в глубине души она боялась, что ее ребенок может выбрать сторону отца. Однако Джон прав: ее малыш имеет право знать, кто его родители.

– Ты думала о будущем своего ребенка? – продолжал Джон. – В том, что он будет знать, кто его отец, есть свои преимущества, например, хорошее образование.

Сначала ей надо родить ребенка, к тому же до этого события еще далеко. Последние несколько недель она думала только о суде.

Сирена обхватила себя руками и сжала кулаки. Ее мать умерла, пытаясь подарить жизнь маленькому братику Сирены, увы, тщетно. За артериальным давлением Сирены велся постоянный контроль. Между обследованиями и встречами со своим адвокатом молодая женщина работала. Стрессовое состояние, конечно, сказывалось на здоровье.

Сирена старалась отбросить плохие мысли, но она впервые задумалась над тем, что ей делать, если она не сможет обеспечить своего ребенка всем необходимым. Ее отец и сестра жили в Австралии. Пройдет много времени, прежде чем они смогут приехать, если, конечно, мачеха им позволит. Сейчас же Фей открыто выражала свое неодобрение тем, что Сирена забеременела, будучи не замужем.

– Сирена, я не пытаюсь…

– Быть моей совестью? – перебила она Джона. Но адвокат, действительно, вел себя как ее совесть. – У меня назначен на понедельник прием у врача. Я не знаю, как долго продлится обследование. Скажите ему, что я подумаю над этим после, а в конце следующей недели свяжусь с ним.

– Значит, все-таки он – отец, – не удержался Джон.

– Это выяснится в результате теста на отцовство, когда ребенок родится, – спокойно заявила Сирена, блефуя.

Мысли Рауля бежали по замкнутому кругу в течение последних недель, сводя его с ума. Если Сирена носит его ребенка, она могла воспользоваться этим, чтобы заставить его удержаться от желания заключить ее в тюрьму. Она не пыталась, значит, он – не отец? Но почему же она тогда молчала? Это означало, что она пыталась скрыть беременность. От него. Это навевало подозрения.

И еще одно не давало Раулю покоя. Допустим, он не отец, тогда кто же отец? Она способна соблазнить любого, эта колдунья, эта сирена. Рауль не слышал ничего предосудительного о своей личной помощнице, но если он не отец ребенка, значит, она вела тайную жизнь. Да, конечно, Сирена не была девственницей, когда он занялся с ней любовью, но все же…

С трудом сдерживая стон, Рауль постарался не думать о том доме в Оксшотте, который он вместе с Сиреной ездил осматривать на предмет вложения капитала. Каждый день он боролся с воспоминаниями, но каждую ночь Сирена продолжала навещать его.

А каждое утро он старательно напоминал себе, что использовал презерватив. Впрочем, тот пролежал в бумажнике так долго, что он не мог вспомнить, когда и ради кого положил его туда. Рауль был только рад обнаружить презерватив, когда Сирена оказалась в его объятиях. Когда она взглянула на него, когда почувствовала его возбуждение, когда раскрылись ее губы, словно она всю свою жизнь ждала, чтобы его губы коснулись ее губ…

Рауль выругался и начал мерить шагами свой парижский офис. Он специально уехал из Лондона, чтобы оказаться подальше от Сирены. Воспоминание о ее глазах, подернутых дымкой страсти, сменило другое – как женщина посмотрела на него, когда ее адвокат заявил, что она беременна. Этот взгляд сказал Раулю все.

Ребенок – его. Об этом твердили и инстинкты. Да, он беспощадно обошелся с ней за то, что она украла его деньги, но Сирена еще не знает, на что он готов пойти, чтобы отвоевать себе ребенка.

Однако сомнения все-таки продолжали грызть Рауля. Если ребенок его, почему она не попыталась использовать беременность, чтобы избежать наказания? Почему?

Все это не имело смысла. Рауль изнемогал, пытаясь решить проблему. Если бы Сирена поговорила с ним! Раньше они общались, как единое целое, заканчивая фразы друг за друга. Тогда было довольно взгляда, чтобы понять, кто что пытается сказать.

«Лгунья!» – снова рассердился Рауль. Все это она делала лишь затем, чтобы заставить его доверять ей. И ведь сработало! Размышлять об этом было неприятно. Прежде он пользовался репутацией проницательного человека, который может определить шарлатана с первого взгляда.

Когда же он успел превратиться в своего отца? Неужели то, что он способен увлечься собственной секретаршей, заложено на генетическом уровне? В прошлом Рауль всегда успешно справлялся со своим влечением к хорошеньким девушкам. Что же было в Сирене особенного, если он не удержался? Его отец убил себя служебным романом, поэтому Рауль взял за правило избегать повторения подобных ситуаций любой ценой. Это был вопрос выживания.

Однако его увлеченность Сиреной началась с самой первой их встречи. Рауль нанял ее вопреки всему, потому что был уверен, что он сильнее отца. Возможно, он даже пытался это доказать.

Раулю не давало покоя, что он увлекся воровкой. Теперь он казался себе не отцом, а матерью, которая наивно и безвольно наблюдала за тем, как исчезают со счета деньги.

«Я собиралась вернуть тебе все до того, как ты об этом узнаешь…»

Рауль пытался заглушить звеневший в его ушах чистый голос Сирены. Разве ее слова не типичны для любого преступника, обнаружившего, что он пойман с поличным? То, что Рауль нашел недостачу и понял, кто виноват, сильно поколебало его уверенность в себе. Люди по всему миру полагались на него. Слабость к Сирене дорого ему обошлась. Эта мысль сверлила его мозг. Простая выплата долга не способна компенсировать утрату доверия. Людям, подобным Сирене Эбботт, необходимо было преподать урок.

Глядя на стол, заваленный бумагами, Рауль выругался. Вместо того чтобы работать, он вынужден тратить свое время черт знает на что. Хуже всего было то, что ему срочно требовалось найти замену Сирене, которая была лучшей ассистенткой из всех, что работали у Рауля.

Единственным утешением Рауля было то, что он не повысил ее, хотя намеревался это сделать. Ущерб, который она могла бы причинить своими злоупотреблениями на более высокой должности, трудно было представить.

Так больше продолжаться не могло. Рауль наконец неохотно послал ей последний ультиматум. Ладони у него вспотели при мысли о том, что она может отвергнуть и это предложение. Сирена знала его достаточно хорошо, чтобы не сомневаться: раз он предупредил, что это последнее слово, значит, оно последним и является. Если же она откажется снова…

«Нет, не откажется», – убедил себя Рауль. Сирена Эбботт была жадной, но еще она была практичной.

Она должна понять, что больше поблажек с его стороны ей не дождаться.

Словно в доказательство этого раздался сигнал, уведомляющий о получении сообщения. От ее адвоката.

На понедельник у Сирены запланирована встреча с врачом, а остаток недели она желает подумать.

Рауль оперся на руки, сжавшиеся в кулаки. Его охватил триумф. Глупая женщина! Когда он написал «понедельник», именно это он и имел в виду.

Сирена вошла в свой подъезд. Голова молодой женщины еще была занята лекцией, которую прочитал ей акушер-гинеколог, призывая быть более аккуратной и не перенапрягаться. Ей также надо было изучить побочные эффекты прописанного им препарата.

Сирена была настолько погружена в свои мысли, что не заметила мускулистую, поджарую фигуру, прятавшуюся в тени. Заметив ее, она в тревоге отпрянула, но пульс участился, так как подсознательно Сирена уже знала, кто это.

Ключи со звоном выпали из ее рук. Вжавшись спиной в стеклянную дверь, она подняла воротник. Ее окутал его запах, острый мужской запах с примесью дождя. Тени придавали лицу Рауля жесткое, замкнутое выражение.

– Привет, Сирена.

Этот голос…

– Что ты здесь делаешь?

Она поднесла руку к шее, где бился пульс. Вообще-то ей полагалось избегать ситуаций, вызывающих учащенное сердцебиение, но Рауль всегда действовал на нее таким образом. Два года Сирене понадобилось на то, чтобы научиться скрывать свой румянец и свое восхищение этим мужчиной. Она слегка кивнула, показывая, что Раулю не удалось ее запугать. Однако существовала опасность того, что стекло под ее весом сломается – так сильно она прижалась к двери.

– Неужели ты думала, что я соглашусь ждать до пятницы? – поинтересовался Рауль.

– Я не предполагала, что ты будешь ждать возле моей двери, – парировала Сирена. – Я обещаю посмотреть документы завтра, – добавила она.

Рауль помотал головой:

– Сегодня, Сирена.

– Сегодня был долгий день, – вздохнула она. – Не делай его еще длиннее. – В ее голосе звучала усталость.

Глаза мужчины сузились.

– С кем ты сегодня встречалась? С врачом?

От звуков его голоса по спине женщины пробежала дрожь. Что-то подсказывало ей: ни в коем случае нельзя говорить ему, что новости не такие уж хорошие.

– С ребенком все в порядке? – требовательно спросил Рауль.

Он явно встревожился, и Сирена одновременно напряглась и расслабилась.

– С ребенком все в порядке, – сказала она.

Это было верно – при условии, что здорова мать.

Но ничего, по крайней мере один родитель у ее ребенка уже есть.

– Как ты? – не отступал проницательный Рауль.

От этого проклятого мужчины ничто не ускользнет.

– Я устала, – призналась Сирена. – И мне надо в туалет. Сейчас только пять часов. У меня в запасе семь часов. Приходи без пятнадцати двенадцать.

Подбородок Рауля напрягся.

– Нет. – Он наклонился, поднял ключи и выпрямился. – Больше никаких игр, никаких адвокатов. Мы с тобой решим все вопросы. Сейчас.

Сирена попыталась отобрать у него ключи, но он сжал кулак, так что пальцы женщины коснулись косточек его пальцев.

От этого прикосновения по ее телу словно прошел электрический разряд, и она задрожала. Всего от одного невинного прикосновения!

Последние месяцы Сирена постоянно испытывала стресс, к тому же ее все время тошнило, так что ни о каком желании речи идти не могло, однако ее тело неожиданно ожило от присутствия этого мужчины, этого карающего бога, который никогда ее не уважал.

Подавив боль и разочарование, Сирена выпрямилась, но даже так она была на две головы ниже Рауля.

– Давай кое-что проясним, – сказала она слегка дрожащим голосом. Она надеялась, что это от гнева, а не от слабости, не от чувств, которые существовали исключительно в ее воображении. – Пока ни к какому соглашению мы не придем. Все будет зависеть от результата тестов на отцовство.

Рауль подался назад. На его лице появилось выражение шока, которое, впрочем, быстро исчезло. Из-за темноты Сирена не была уверена, что его зрачки расширились, но она ощущала удерживающий ее взгляд. Это заставило ее нервничать, но она была рада, что дала Раулю отпор. Она не хотела быть ковриком, о который вытирают ноги.

– Кто еще может им быть? – отрывисто спросил Рауль.

– Не считай, что ты единственный мужчина на свете, – беспечно отозвалась Сирена, гордясь тем, что ложь так легко соскочила с ее губ.

Рауль стоял неподвижно, но что-то в его фигуре заставило ее сердце заболеть. Отцом был он, однако помучить его стоило, хотя это и тревожило ее совесть.

«Не будь мямлей, Сирена», – твердо сказала себе женщина. Рауль способен сам о себе позаботиться. Единственное, о чем стоило тревожиться ей, был ее ребенок.

– Ладно, давай покончим с этим, – согласилась она.