Глава 1
Часть 1. Пробуждение хаоса. Глава 1. Тихая гавань.
Если вспомнить, как всё начиналось, я не смогу вам ничего интересного рассказать… Ну, разве что про то, как я в очередной раз разругался с женой из-за отпуска. Она, как обычно, мечтала о Турции или Египте – мол, будем валяться у бассейна с all inclusive, а я, как обычно, тащился в деревню.
«Опять твоя глушь!» – кричала жена. «Это не глушь, а место силы!» – орал я в ответ. И знаете что? В этот раз я решил быть мужиком (ну, или просто сбежал) и укатил в деревню, оставив её одну разбираться с турпакетами.
По правде говоря, я всегда любил постапокалиптические фильмы и сериалы, но то, что происходило вокруг, не шло ни в какое сравнение с тем, к чему нас готовили писатели-фантасты. Для меня весь этот бардак стал затянувшимся отпуском. Вот таким вот, хреновым отпуском.
В последние годы по миру прокатился какой-то новый штамм пневмонии, мы полгода сидели на самоизоляции, погибли сотни тысяч человек, в нескольких странах вспыхнули войны, некоторые страны даже перестали существовать. А моей жене всё по боку – «хочу куда-то лететь!»
И вот я в деревне. Место, где каждое дерево, каждый заброшенный дом изучены вдоль и поперёк. Для многих это просто глушь, уже даже не отмеченная на карте, но эта глушь меня всегда манила, как магнит.
Дорога к деревне, хоть и заросла травой, всё так же приветливо вилась между полей. Солнце золотило крыши домов, и сердце наполнялось теплом при виде знакомых мест. Десять домиков, как старые друзья, встречали меня, пусть не все они сейчас обитаемы.
Впереди виднелся дом бабушки – он по-прежнему стоял величественно, хоть и требовал ремонта. В саду ещё цвели клумбы, наполняя воздух сладким ароматом. А в окнах дома приветливо горел свет – там жил мой дядька.
Поодаль стоял дом деда Сани. Да, ульев больше нет, но старый сад всё так же красив. Яблони склонялись под тяжестью плодов, словно приглашая собрать урожай. А в конце улицы – дом двух братьев, из которых остался только один. Несмотря на дурные привычки (как и у многих в подобных местах), алкоголь стал верным спутником, но он продолжал вести хозяйство.
Небольшой пруд в центре деревни уже не так чист и прозрачен. Купаться в нём теперь некому, но утки по-прежнему плавали, а на берегу росли камыши и кувшинки. По утрам здесь особенно красиво – роса сверкала на траве, а туман стелился над водой.
Улица деревни утопала в зелени. Заброшенные дома постепенно зарастали травой и цветами, но в этом была своя особенная красота. В каждом дворе цвели цветы, а на огородах зрели овощи. И пусть не все дома обитаемы, но те, что жили, делали деревню по-настоящему уютной.
Здесь время текло по-особенному. Можно было часами сидеть на крыльце, наблюдая за облаками, слушать пение птиц, дышать чистым воздухом. А по вечерам небо здесь было таким звёздным, что захватывало дух.
В этой маленькой деревне, где осталось всего четыре жителя, жила особая мудрость. Здесь ценили каждый день, каждую минуту. И пусть она не такая шумная, как раньше, но в ней была своя тихая радость.
Возвращаясь сюда, я понимал, что деревня – это не просто место на карте. Это состояние души, это память о детстве, это тепло родных мест. И пусть она становилась меньше, но её душа оставалась такой же светлой и доброй, как и прежде.
Здесь я находил покой и умиротворение. Здесь время словно замедлялось, позволяя насладиться простыми радостями жизни. И каждый приезд сюда напоминал мне о том, что настоящее счастье часто скрывается в самых простых вещах.
Вот только дело в том, что эта поездка стала особенной во всех смыслах. И именно в этот раз деревня спасла не только мою душу, но и, скорее всего, жизнь.
Когда объявили карантин, мы ничего не знали и не слышали. Под «мы» я имею в виду жителей деревни с непонятным названием «Байгорово», а именно четырёх последних жителей, в число которых входил и мой дядька, а также, по стечению обстоятельств, я, приехавший сюда в отпуск.
По началу всё было как обычно: мы с дядькой взялись за ремонт крыши, которая текла уже лет сто (ну или мне так казалось). А ещё нужно было починить забор – тот самый, который мой отец с дедом строили лет 15 назад. Сейчас он больше напоминал живой организм: местами пробивалась трава, доски покрылись мхом, а из некоторых столбов торчали молодые ростки берёзы, как будто забор решил заняться садоводством. Каждое дуновение ветра заставляло его качаться так сильно, что казалось, будто он исполняет деревенский танец живота.
Работали мы по старинке – электроинструмент здесь был бесполезен. Электричество в деревне отключали так часто, что мы уже начали считать это местной достопримечательностью. «У нас тут своя система – свет по расписанию!» – шутил дядька. Правда, однажды я купил китайский генератор, но подключить его так и не успел – он до сих пор стоял в сарае, прикрытый матрацем, как какой-то древний артефакт.
Радио и телефоны в нашей деревне работали через раз. Все давно привыкли к этому и вели размеренную жизнь вдали от информационной суеты. Нам хватало того, что почтальон приезжал раз в месяц, привозил пенсию и свежие газеты. А там уже можно было почитать про новости необъятной – правда, недельной давности.
Единственное, что вызвало удивление, – это исчезновение автолавки. Обычно она приезжала стабильно раз-два в неделю, а тут вдруг пропала. Но нам было не до этого: я, как всегда, закупился в городе и привёз целый багажник еды. В основном это были консервы, крупы и другие «долгоиграющие» продукты – на холодильник надежды было мало.
У большинства деревенских были огромные запасы овощей с огорода, закруток и круп. А ещё был лес – наш верный друг, который окружал деревню со всех сторон. До него было всего 300 метров по протоптанной тропинке. Даже старики стабильно ходили туда за грибами и ягодами 1–2 раза в неделю.
Я обожал просыпаться пораньше, натягивать резиновые сапоги и бежать в лес за грибами. Особенно в этом году их было много – прямо как в сказке про царя Гороха! Белые грибы так и просились в корзину, а картошка с ними получалась просто божественной.
А потом я решил съездить в город – купить вкусняшек, пополнить запасы еды и алкоголя (ну а вдруг зомби-апокалипсис?), а также всякую мелочь для стройки и электрики. И тут началось самое интересное…
Глава 2
Глава 2. Первые признаки.
Ближайший город находился в семидесяти километрах от деревни. Из них 15 километров приходилось на такую дорогу, что даже танки бы там застряли. Мой старенький «Лансер» при одной мысли об этом маршруте начинал нервно чихать и проверять уровень масла. Но деваться было некуда – надо так надо!
Единственная дорога к городу была прямой как стрела, а все остальные деревни и посёлки находились в стороне. Я выехал с утра пораньше, чтобы успеть вернуться к обеду и наконец-то подключить генератор, который пылился в сарае уже полгода. «Не будем мучить новую хреновинку», – как мудро заметил мой дядька.
По пути я планировал заехать к местному егерю – поздороваться, обменяться любезностями. Правда, любезности с его стороны были довольно своеобразными. Семеныч относился ко мне с лёгким презрением – ну ещё бы! Москвич в их глазах, который в охоте разбирается как свинья в апельсинах, а в деревенской жизни – как рыба в велосипеде. Да и по местным меркам в свои тридцать пять я был ещё тем сопляком.
Дом егеря находился относительно недалеко, и я решил начать с него. Правда, мобильная связь здесь должна была работать, но мой телефон продолжал хранить гордое молчание, словно обиделся на весь мир.
Подъехав к дому, я, по привычке, посигналил и приготовился слушать заливистый лай его породистых лаек. Но – тишина. Ни лая, ни приветственного гавканья. Выйдя из машины, я подошёл к калитке и понял, что дома никого нет.
Странно это было. Во-первых, не сезон, а собак и экспедиционный УАЗик как корова языком слизала. Во-вторых, дом был заперт на замок, а окна заколочены ставнями – такое у нас делали только дачники, уезжая зимовать в город. Обычно в отсутствие егеря дома оставалась его жена, которая обязательно вышла бы поинтересоваться, кто приехал и по какому вопросу.
Проехав вдоль деревни, я не встретил ни одной живой души. Это было совсем уж подозрительно – обычно с утра в деревне жизнь кипела: кто-то копошился в грядках, кто-то заготавливал сено, а кто-то просто сидел на лавочке и наблюдал за всем этим безобразием.
«Ну что ж, – подумал я, – день явно не задался». И с этими мыслями направился в город, где, как известно, всегда есть интернет, связь и понимание того, что происходит в мире. По крайней мере, я на это надеялся. А то мало ли – вдруг пока я в деревне прохлаждался, мир уже успел измениться до неузнаваемости!
***
Вот тут то я и познакомиться в первые со всеми новостями.
На въезде в город дорога была полностью перекрыта, причем бетонными блоками и сваренными на скорую руку ежами, а по краям были установлены такие же бетонные коробки, с надписями "Убежище". Это было эхо недавно закончившихся боевых действий в доль границ нашей страны.
И в конце всего этого , стояло нагромождение бытовок в которых обычно обустраиваются вахтовики, с наблюдательным постом на крыше.
Я остановился метров за 100 от этого нагромождения и долго не мог придти в себя от увиденного.
–Неужели опять.
В голову лезли всякие разные мысли.
– Война?
Нет, этого не должно быть, все российские мобилизованные уже как год вернулись по домам, в горячих точках остались только отдельные части миротворцев и наблюдателей.
– Опять эпидемия?
Это вернее, но снова не сходится, в прошлый раз мы просто сидели по домам, но так дороги не перекрывали, и города все равно продолжали жить. Да и учёные по всему миру разработали толпу разных чудо вакцин, помогающих от всех болезней. Правда я, как наверное и большинство моих сограждан, им не доверял, и сделал все возможное, чтобы избежать "обязательной" вакцинации
Я только сейчас заметил , что в округе ни видно не одного человека, и вообще какая то разруха, на окраине города, где расположился этот , как в итоге выяснилось, КПП, находился строительный рынок, я не сразу заметил, что парковка перед ним , где обычно хранились различные стройматериалы, сейчас была больше похожа на свалку из их остатков, часть пролетов ограждения из сетки рабицы, было повалено на землю.
Из ступора меня вывел голос из динамика громкоговорителя, закреплённого на столбе у начала барикад:
– Водитель серой легковушки, заглушите двигатель и оставайтесь в машине, до следующих указаний. – Голос был взволнованный и немного неуверенный, это ощущалось даже сквозь помехи динамика.
Рука быстро потянулась к коробке передач, мне захотелось резко задать назад и развернувшись умчаться в противоположном направлении, но интерес ко всему происходящему и просто страх того, что могут открыть огонь, меня остановили.
Из одной из бытовок вышли трое, все в полицейской форме, причем явно не по размеру и автоматами в руках.
Пока они приближались у меня в голове пролетело сотни мыслей и вариантов развития событий.
Поравнявшись с машиной, они перекрыли мне дорогу, один из них встал спереди автомобиля один сзади, а третий с лычками сержанта на погонах подошёл к водительской двери.
Тут я заметил, что все они в масках респираторах, и скорее всего взятых с того же строительного рынка, у которого я остановился.
– Значит снова болезнь. – Подумал я. – нужно наверное было привиться, когда была возможность.
– Ты что тут делаешь? – дуло автомата было направлено мне в лицо. – откуда едешь?
Вроде бы мне задали простые вопросы, но я на несколько секунд задумался, что ответить.
– Тык я это, в магазин еду. – едва выдавил я из себя. Я уже и не знал чего ждать от этих ребят. – Что тут вообще происходит?
– Какой, нахрен , магазин ? – По интонации сержанта, я понял, что удивлен он не многим меньше меня. – Город закрыт на карантин.
– Ты че, телек не смотрел? – Выкрикнул тот, кто стоял спереди от машины. – ты хоть радио включи.
Действительно, я за все время даже не подумал о том, чтобы включить радио в машине, мне было достаточно флэшки с моей музыкой, которую я закачал перед отъездом из Москвы.
Я включил радио и через небольшой промежуток, пока магнитола настраивала волну, услышал:
"… медицинские учреждения переведены на усиленный режим работы
Организована работа специальных оперативных групп
Ведётся мониторинг ситуации и принятие мер по локализации угрозы
Сохраняйте спокойствие и следуйте указаниям правоохранительных органов. Регулярно включайте радио для получения актуальной информации.
Повторяем: это не учебная тревога."
Тут я начал понимать о масштабах данной ситуации.
Радио продолжило:
«ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ МВД!
ВНИМАНИЕ! ВСЕМ ГРАЖДАНАМ!
В связи с возникновением чрезвычайной ситуации биологического характера вводится особый режим безопасности.
Зафиксированы множественные случаи заражения неизвестным патогеном, вызывающим агрессивное поведение и потерю контроля над организмом. Заражённые представляют непосредственную опасность для окружающих.
Порядок действий:
оставайтесь в помещениях, закройте и забаррикадируйте все входы и окна
Избегайте контакта с заражёнными лицами
При обнаружении заражённых в непосредственной близости – немедленно сообщите в службу 112»
Скорее всего на моем лице было все написано и сержант наконец-то спросил:
– Ты вообще откуда? Чё реально не в курсе?
Я попытался вкратце объяснить ему, что , как, и почему я оказался здесь. И судя по тому, что ребята расслабились и скучковались уже у водительской двери, мой рассказ их немного расслабил.
– Как у вас там обстановка? Есть больные? – сержант старался сохранить официальный тон, но судя по его возрасту он недавно и в звании и в органах в целом.
– У нас там на всю округу от силы 20 человек, и то в основном пенсионеры, которые свой дом не покидали лет 20 уже. – с усмешкой сказал я – там даже простуды обычной не бывает.
Радио продолжало по кругу:
«…Запрещено:
Покидать укрытия без крайней необходимости
Контактировать с заражёнными
Распространять панику и недостоверную информацию
Все медицинские учреждения переведены на усиленный режим работы…»
– Ну что нам с тобой делать москвич?– Искренне спросил меня молодой сержант – Давай , разворачивай и вали обратно в свою берлогу.
– Так мужики , стоп! – Возмутился я.– Мне б, до какого нибудь магазина доехать, хоть пожрать чего-то купить.
– Ты че , реально невдупляешь? Все закрыто, в городе бойня. Тебе повезло что мы с тобой разговаривать стали, если бы не приказ, пустил бы очередь по тачке, и проблем меньше. – уже повышая голос, пролаял сержант.– Вали отсюда, пока мы добрые.
Я не стал дальше спорить, завел авто , развернулся и поехал обратно.
–Вот это денёк!– В слух подумал я.
Нужно было по дороге обратно заехать еще в пару больших деревень. где раньше работали магазины и пополнить запас продуктов.
–Что за патоген такой, чё за хрень вообще твориться? – сам с собой разговаривал я.
– Бойня в городе? – я не мог понять о чем сказал мне один из полицейских на КПП. – Может просто игра слов?.
***
Первый населённый пункт, куда я свернул, был небольшой ПГТ. Когда-то здесь даже работала больница – та самая, о которой местные жители отзывались так тепло, что даже их бабушки, умирая, клялись никогда туда не попадать. «Оснащение? Профессионализм? Ха! У нас тут даже градусники иногда не все находили после обхода!» – так говорили старожилы. Но, как говорится, за неимением лучшего, все окрестные деревни всё равно тащились именно сюда.
На магазине висел замок. И, судя по отсутствию народа в округе, здесь явно слушали радио. Я долго думал, стоит ли ехать к больнице – может, у медиков больше информации? – размышлял я.
«Зафиксированы множественные случаи заражения неизвестным патогеном, вызывающим агрессивное поведение и потерю контроля над организмом. Заражённые представляют непосредственную опасность для окружающих», – раздалось сквозь помехи радио.
«Ну что ж, – промычал я, выключая магнитолу, – чушь какая-то».
К больнице я подъезжал с осторожностью. Она находилась в центре посёлка, и сейчас на её месте остался только обгоревший сруб. Крыша провалилась внутрь, и, судя по всему, тушить её никто не собирался. Вокруг пожарища я заметил несколько человек. Правда, вели они себя странно: стояли, слегка покачиваясь, и смотрели в одном направлении.
Стало жутко, но я всё-таки решил подъехать к ним – узнать, что стряслось. Как только я подъехал почти вплотную, они, как по сигналу, развернулись и побрели в мою сторону. Я резко нажал на тормоз.
Они начали яростно атаковать мою машину! Я не понимал, что происходит – они долбили по стёклам, дверям, капоту, пытаясь попасть внутрь. Всё это сопровождалось каким-то утробным рычанием. Только сейчас я смог разглядеть, что их лица были до безобразия искажены: кожа серо-зелёного цвета, местами виднелись чёрные язвы, а глаза налиты кровью – белки были полностью красные, а вместо зрачков – белые точки. Одежда на них тоже была не первой свежести, местами порванная и обгоревшая.
Я просигналил… Лучше бы я этого не делал! Непонятно откуда вылезло ещё человек 10–15, кто-то даже местами обугленный, и устремились ко мне.
«Ну всё, – подумал я, – сейчас начнётся сцена из фильма ужасов, только без спецэффектов и с моим участием».
Чем всё закончится, я не стал дожидаться. Резко сдал назад и, почти как в американских боевиках, развернулся с заносом. И дал по газам!
«Вот тебе и съездил за вкусняшками», – пронеслось в голове, пока я пытался оторваться от этой нежданной погони. Похоже, мой отпуск в деревне только что приобрёл совершенно новый смысл – теперь это был не просто отдых, а настоящее приключение в стиле «выживание любой ценой»!
Глава 3
Глава 3. Крепость на болотах.
Солнце стояло высоко в небе, когда я наконец свернул с главной дороги к деревне. В голове всё ещё звучали резкие слова полицейских, которые остановили меня на въезде в город. «Ты чё , не вдупляешь, в городе бойня» – эти слова не давали мне покоя.
Дядька встретил меня во дворе. Его лицо, обычно спокойное и невозмутимое, сейчас выражало тревогу.
– Ну, что в городе? – спросил он, оглядывая помятое крыло машины и заляпаные стекла.
Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
– Дядь Юр, там… там творится что-то страшное. Город закрыт на карантин. А в Итомле возле больницы… я видел, как эти люди… они не похожи на обычных. Они как будто… одержимые. Напали на мою машину.
Дядька молча слушал, его брови всё больше сходились на переносице.
– Думаешь, это эпидемия? – наконец спросил он.
– Не знаю, – честно ответил я. – Но, по радио постоянно крутят экстренное сообщение о ЧС биологического характера, что что-то мне подсказывает, что это только начало.
Мы долго сидели в тишине, глядя куда-то вдаль.
–Неужели все настолько плохо, что , черт возьми , происходит вокруг? Почему те люди у больницы напали на меня? – Крутилось у меня в голове.
–Заражённые представляют непосредственную опасность для окружающих. – передразнил я сообщение услышанное по радио. – Чушь какая-то.
А ведь у меня в Москве жена осталась, что с ней, как она? Что делать дальше?
Эти мысли не давали мне покоя.
Так , связи нет… Вокруг творится какая-то чертовщина… Дорога через город перекрыта… Я попытался систематизировать у себя в голове всю имеющуюся информацию.
Сейчас меня волновало одно, укрепить дом в деревне и как то после этого выдвинуться в сторону Москвы. Надеюсь моя догадалась, взять мой тревожный рюкзак и свалить из города , к родителям на дачу.
Рюкзак я собрал ещё год назад, там было все необходимое на случай подобных ЧП. Сухпай, немного одежды, аптечка, и инструменты для выживания, правда Китай, но какая разница, главное работают.
Да и думаю выбраться из Москвы не было для нее проблемой , мы жили недалеко от МКАДа, и если в первые дни дороги не перекрывали, то она вполне могла уже быть вне города.
Этим я себя и успокаивал.
Дядька тоже о чем то думал , переваривая мои слова. Потом вдруг встрепенулся:
– Слушай, а ты к Семенычу-егерю заезжал? У него ведь всегда новости первыми появляются.
Я утвердительно покачал головой
– да, но , дома никого, окна заколочены, машины и собак нет.
Дядя нахмурился:
– Значит, скорее всего , он на своей базе. У него там охотничий домик, знаешь? В самой чаще. Там и припасов полно, и место укромное.
– Да, знаю. И что теперь? – спросил я, чувствуя, как внутри нарастает тревога.
Дядя повернулся ко мне:
– Теперь туда и поедем. Там переждём, соберёмся с мыслями. А потом… – он замялся, – ты же говорил, жену в Москве оставил?
Я кивнул, с трудом сглотнув ком в горле.
– Вот. Оттуда и начнём путь. От базы до трассы недалеко, километров 50, по лесу, а там… там уже видно будет. Главное – подготовиться как следует. У Семеныча всегда оружие есть, припасы. Должны продержаться.
– Думаешь, смогу до Москвы добраться? – спросил я неуверенно.
Дядя посмотрел мне в глаза:
– Другого выхода нет. Ради семьи нужно пытаться. Поедем завтра, время не ждёт.
Мы зашли в дом и начали готовиться к завтрашней поездке.
Впереди нас ждал долгий путь, но теперь я знал – я не один. И это давало силы.
Серые предрассветные сумерки окутывали старый деревенский дом. Тревожные новости из города всё ещё эхом отдавались в голове. Дядька, как всегда, проснулся раньше всех. Его тяжёлое дыхание и приглушённый грохот в сенях вырвали меня из тревожного сна.
– Вставай, соня! Нужно успеть выехать до жары, – прохрипел он, не скрывая волнения.
Я вскочил с кровати, натянул камуфляж и берцы. В доме было холодно, но не от погоды – от страха. На кухне уже пахло подгоревшей кашей и крепким кофе. Дядька, как всегда собранный, но сегодня с лихорадочным блеском в глазах.
– Садись, поешь как следует, – сказал он, пододвигая металлическую миску с кашей. – Дорога предстоит опасная.
Пока я ел, дядька доставал из старого сундука вещи. В углу за печкой он немного замешкался и достал завёрнутое в мешковину ружьё. Старое, но ухоженное – такие редко встретишь.
– Это ещё дедовское, – пояснил он, заметив мой взгляд. —Сейчас без доброго ружья никак.
После завтрака мы начали сборы. Дядька проверил свою «Ниву» – Мой автомобиль решили оставить. Машина дядьки хоть и видала виды, но была на ходу и по проходимости была лучше. Он подлил масла, проверил колёса и багажник.
– Всё должно быть готово, – бормотал он себе под нос, укладывая припасы. – Фонарик, спички, верёвка, патроны…
Я помогал ему, складывая в рюкзак тёплые вещи, котелок и немного еды. В сенях дядька достал ещё несколько необходимых вещей: топорик, компас, старый картуз и саперную лопатку.
– Ну что, готов? – спросил он, закрывая багажник. – Дорога дальняя, но важная.
Солнце только начинало подниматься над крышами соседних домов, когда мы выехали из деревни. «Нива» уверенно шла по просёлочной дороге, а я смотрел в окно на опустевшие дома.
* * *
Машина покачивалась на ухабах просёлочной дороги. Дядька вёл «Ниву», держа руку на прикладе ружья. За окном мелькали придорожные берёзы, их листва тихо шелестела на утреннем ветру.
– Знаешь, – начал дядька, не отрывая взгляда от дороги, – этот домик егеря —надежное убежище. Там мы сможем подготовится.
Я кивнул, хотя он не мог этого увидеть. В зеркале заднего вида отражалось его сосредоточенное лицо с седыми усами, которые он больше не подкручивал.
По пути мы миновали несколько заброшенных деревень. Иногда, кажется, я слышал глухой рык – там, где-то в домах, возможно, бродили они. Дядька старался не останавливаться.
Через пару часов дорога стала более извилистой, а лес – гуще. «Нива» натужно взбиралась на пригорки, но дядька только крепче сжимал руль:
– Эта старушка ещё повоюет!
Внезапно он резко затормозил. Впереди, на дороге, стоял человек. Его одежда была порвана, лицо в грязи, а походка – шатающаяся.
– Приготовиться, – тихо сказал дядька, поднимая ружьё.
Человек поднял руки, и я увидел, как его губы шевелятся.
– Не стреляйте! – донёсся хриплый голос. – Я живой!
Это был Андрей, парень из соседней деревни. Его лицо было в царапинах, но глаза – живые, полные страха и надежды.
Андрей вернулся из армии пару лет назад, но до сих пор не мог привыкнуть к мирной жизни. Его дни текли однообразно и безрадостно, словно старая пластинка, заевшая на одной и той же мелодии.
Раньше он был другим – энергичным, целеустремлённым. Армия казалась ему призванием, а служба в горячей точке – почётной миссией. Но теперь воспоминания о тех днях преследовали его каждую ночь. Грохот взрывов, крики раненых товарищей, лица погибших товарищей – всё это не давало ему покоя.
Андрей жил один в старом доме на окраине соседней деревни. Соседи редко видели его трезвым. Бутылка стала его постоянным спутником, единственным способом заглушить боль и страх, которые не отпускали ни на минуту. Он пытался забыться, но алкоголь лишь ненадолго притуплял боль, а потом она возвращалась с новой силой.
По вечерам он часто сидел на кухне, глядя в окно. В его глазах читалась глубокая печаль и усталость. Иногда он доставал старые фотографии, где был запечатлён с сослуживцами, и подолгу рассматривал их, вспоминая те дни, когда каждый день мог стать последним.
Друзья пытались помочь ему, звали на встречи, предлагали работу. Но Андрей отказывался. Он не мог найти себе места в мирной жизни, где не нужно было ежеминутно быть начеку, где не приходилось рисковать жизнью.
В его голове постоянно крутились мысли о том, что здесь, в мирной жизни, он никому не нужен. Здесь не ценились те навыки и опыт, которые он приобрёл на войне. Здесь не было места его тревогам и страхам.
Иногда он выходил на улицу и часами бродил по деревне, пытаясь найти то, что могло бы заполнить пустоту внутри него. Но всё казалось чужим и бессмысленным. Люди спешили по своим делам, смеялись, строили планы на будущее – а он не мог понять, как они могут быть такими беззаботными.
Андрей знал, что нужно что-то менять. Понимал, что алкоголь не решит его проблем, а только усугубит их. Но каждый раз, когда наступала ночь, он снова открывал бутылку, надеясь, что на этот раз всё будет по-другому.
Так проходили дни, недели, месяцы. И с каждым днём Андрей всё больше погружался в свой собственный мир, где единственным утешением была бутылка, а единственным собеседником – его боль.
– Андрюха! – выкрикнул дядька, опуская ружьё. – Как ты?
– С трудом, – прохрипел он, подходя ближе. – В деревне почти все… пришлось бежать.
Дядька открыл дверь.
– Залезай, места хватит.
Андрей забрался в машину, и мы продолжили путь. Теперь нас было трое, трое выживших в этом хаосе.
Лес становился всё гуще. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, создавая причудливую игру света и тени. Дядька включил фары, хотя было ещё светло.
– Здесь дорога похуже, – пояснил он. – Не хочу рисковать.
Мы проезжали мимо старых елей, чьи стволы были покрыты мхом. Иногда попадались небольшие полянки, где цвели лесные цветы. Воздух здесь был особенным – свежим, с ароматом хвои и смолы.
Наша старая «Нива» пробивалась через заросли, оставляя за собой полосу примятой травы. Дядя Юра вёл машину уверенно, но напряжённо. Андрей, бывший военный, сидел рядом со мной, его глаза постоянно сканировали окрестности через окно.
– Почти на месте, – пробормотал дядька, не отрывая взгляда от дороги. – Только бы Семеныч нас принял.
Внезапно впереди показались знакомые очертания. Старая бревенчатая изба, окружённая высоким забором. У ворот стоял человек с ружьём. Его настороженный взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Стой! Кто такие?! – прокричал он, целясь в нашу машину.
Дядя Юра медленно опустил стекло.
– Семеныч, это я, Юра! И с нами Никита! Узнаёшь?
Несколько секунд егерь всматривался, затем опустил оружие.
– Юра? Никита? Живые?! А я уж думал, все…
Он поспешно открыл ворота. «Нива» въехала на территорию. Семеныч внимательно осмотрел нас.
– А это кто с вами? – кивнул он на Андрея.
– Это Андрей, – пояснил я. – Бывший военный, надёжный парень.
Семеныч окинул нас оценивающим взглядом.
– Ну что ж, раз вы за него ручаетесь… Заходите. Места немного, но всем хватит.
Внутри домика было тепло и относительно безопасно. Стены укреплены, окна заколочены, в углу виднелся внушительный запас продуктов и оружия.
– Располагайтесь, – сказал Семеныч, указывая на свободную комнату. – Только сразу предупреждаю – правила у меня строгие. Кто не соблюдает, того выгоню.
Андрей первым вошёл в комнату, осмотрелся и начал выкладывать свои пожитки из грязного армейского рюкзака. Я помогал дядьке переносить вещи.
– Ну вот, – улыбнулся дядя Юра, хлопнув Семеныча по плечу. – Теперь мы в безопасности. По крайней мере, пока.
Семеныч кивнул, но его взгляд оставался серьёзным. Он знал, что безопасность – это понятие относительное, особенно в эти времена.
Вечером, сидя у костра, мы обсуждали план действий. Андрей вызвался патрулировать территорию ночью, его военный опыт оказался как нельзя кстати, хотя Семеныч заметил, как тот периодически доставал фляжку.
– С алкоголем придётся завязать, – строго сказал Семеныч. – В такие времена каждая голова должна быть ясной.
Дядя Юра кивнул, понимая всю серьёзность ситуации.
– Андрей, ты нас понимаешь? – спросил я. – Сейчас не время для слабости.
Андрей посмотрел на нас, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на решимость.
– Я справлюсь, – тихо произнёс он. – Для вас справлюсь.
Это было начало моего пути, в охотничьем домике егеря – пути, где каждый день мог стать последним, но тут я нашел друзей и надежду на выживание.
Ночь опустилась на лес. Я был не один. И это давало силы продолжать борьбу. А Андрею предстояло сделать выбор – или алкоголь, или выживание в новом мире. И этот выбор мог решить судьбу всех нас.