Глава 1
Машенька
– Опять динамишь? – презрительно выплюнул в лицо незаслуженным упреком, скалясь на меня. – Задолбала, овца!
Сердце ушло в пятки от разительного преображения Олега. Еще пару минут назад он был нежен и обольстителен, а сейчас смотрит на меня так, будто я противна ему. И все из-за того, что вновь оттолкнула, дав понять, что пока не могу сделать серьезный шаг в отношениях.
– Олежек, – натянуто улыбнулась и, протянув руку, коснулась его щеки. Он должен понять, подождать. Смягчиться. – Я пока не готова.
Он резко отпрянул, чуть не повалив стол. Посуда жалобно дзынькнула. Отойдя, налил себе еще один бокал виски. Хлоп. И бокал опустел. Господи! Олег и так в неадеквате и снова пьет. Зачерпнув ложкой приготовленный мной салат Оливье, отправил его в рот.
Повернувшись ко мне, он злорадно улыбнулся, и его лицо стало багровым.
– Не готова?! – крошки выскочили изо рта. – Скажи! Для чего тогда приехала сюда со мной? – проорал.
От крика я съежилась внутри.
– Я… Я думала, что мы просто будем встречать Новый год, – ответила мягко, стараясь не нарываться.
Он прыснул от смеха.
– Сараева, ты дура? Я снял этот дом, – он обвел рукой одноэтажный каркасник, видавший лучшие времена. – И привез тебя сюда не для того, чтобы отметить праздник. Я привез тебя сюда, чтобы трахаться, поняла? Тра-ха-ться! И я не собираюсь менять свои планы, – он быстро оказался рядом. – Иди сюда, – больно схватил за плечи, выбивая из моих глаз горькие слезы и оттащив к дивану, повалил на него. – Снимай платье! Живо!
– Олег, прекрати, порвешь.
– Я его купил, неблагодарная мерзавка. Надо будет и порву, и тебя заодно. Пою, кормлю, выгуливаю ее и все за так. Быстро раздвигай ноги. Пора наконец твоей киске отплатить доброму Олежке за его щедрость.
Стянув с себя красный новогодний свитер, старательно выбранный и подаренный мной, Олег начал расстегивать ремень на джинсах.
– Не надо, – проскулила, не веря, что самый радостный день в году превращается в ад. – Ты же не такой. Ты добрый. Просто много выпил. Тебе надо поспать, – встала, но он толкнул меня, и я снова упала на диван.
– Я обязательно высплюсь. Не переживай, сразу после того, как кончу тебе на сиськи, – он спустил штаны вместе с трусами, и я впервые увидела вживую мужской член.
– Я не хочу, – сказала с брезгливостью, смотря, как мохнатый сморчок уныло болтается между ног.
– Машенька, тебе понравится, – проговорил Олег, беря своего дружка в руку и пытаясь его сделать твердым. – Не так, конечно, как если бы ты отдалась и не ломалась, но все же… Раздевайся. Не тяни время, ты так долго крутишь мои яйца, что они готовы взорваться. Два месяца ты мне мозги ебла. А я и так и этак. Все для тебя. Теперь я буду тебя ебать, – он пошатнулся. Выпитый алкоголь снова дал о себе знать.
– Думала, у тебя есть чувства ко мне, – прохныкала в последней попытке достучаться до разума и, стараясь не смотреть, как в его дергающемся кулаке зловеще набухает красная шишка.
– Есть! – крикнул он радостно, ни то отвечая мне, ни то празднуя, что добился эрекции. – Я хочу, я желаю тебя, поэтому и пытался умаслить. А ты ущербная. Ни кола, ни двора. Сиротка сраная. Не оценила.
Олег наклонился, подлез под платье и рванул красные трусики. Полоска стрингов впилась между ягодиц, и мне стало больно.
– Не надо, – схватила руки Олега, чтобы не позволить лишить меня белья и невинности. – Пусти!
– О! Подготовилась! Все побрила! Бельишко подарочное тоже нацепила. А говоришь, не знала зачем ехала. Снимай трусы говорю, – он продолжил борьбу и навалился сверху, вдавливая в диван, обдавая перегаром. – Сопротивляешься? Хрен с тобой, я и так вгоню в твою щель, а потом и во вторую дырку, – Олег попытался раздвинуть мне ноги, но я удачно задела коленом переполненные шары насильника. Он вылупился на меня, а потом взвыл и упал с дивана.
Я, не думая, побежала к двери.
– Стой, сука! Прибью! – прокричал вслед. – От любви не уйдешь!
Засунув ноги в угги и накинув старенькое зимнее пальто, я выскочила на мороз и побежала куда глаза глядят. И плевать, что на улице зима, жуткий холод и, как назло, идет сильный снег…
Быстрее. Олег не должен догнать меня. Поймать. Иначе изнасилует или… Прикончит с пьяну. Непонятно что хуже.
Господи. Зачем я только поддалась на уговоры и поехала с ним?
– Думала у нас все серьезно. Считала, что вот он – моя судьба. Человек, с которым я обрету семью. И нет ничего страшного, что пока не готова к сексу. Ведь два месяца не срок, чтобы перейти к близости и отдаться. Пришло бы время, и мы с ним… Но он не стал ждать. Решил взять силой. Еще и тут. В глуши, в которую привез меня. Как теперь добраться до города? – вытерла мокрые дорожки от слез и поправила воротник. – Как же холодно, – подула на ладони, овеивая их теплым дыханием. – Еще и темень, хоть глаз выколи. Лес кругом, – надеюсь, на моем пути не встретятся ни волки, ни медведи. А то стану для кого-то Новогодним угощением…
Не знаю, сколько брела по заснеженной тропинке, в надежде, что выйду на трассу. Все замело кругом. Сюда мы добирались этой же дорогой. Таксист нас не довез до места, сказал, застрянет из-за снегопада, вот нам и пришлось идти до домика пешком. Но это было минут десять пути, и мы даже не успели замерзнуть. А я уже иду довольно долго… Волосы промокли, не оставив от красивой прически и следа. Рук не чувствую. Вся продрогла. Снег, попавший в сапоги, уже не ощущаю.
Видимо, все-таки пошла не туда.
Мне бы найти хоть какой-нибудь домик, попросить о помощи. Согреться немного, выпив чая. Высушиться.
Были бы со мной вещи, но сумка с телефоном, паспортом и деньгами остались в комнате, где мы должны были провести ночь, да и не было времени думать о них, когда мой парень решил взять меня силой. А то бы позвонила, вызвала такси, или нет, я бы набрала спасателям. Ведь заблудилась и вот-вот превращусь в ледышку.
Я вообще не люблю холод. Зиму. Они напоминают мне о грустных событиях в жизни. Пятнадцать лет назад, в такую же студеную пору, я пережила самое страшное зло. Отчим лишил мою мать жизни, а меня выбросил из машины на мороз, умирать. Я и не надеялась спастись, лежала в снегу замерзая и погибая. Думала – все… Я так и уснула в сугробе, без надежды выжить, оплакивая погибшую маму и уже готовясь встретиться с ней… Меня нашли едва живую какие-то два мальчика и вызвали скорую. О неизвестных спасителях мне рассказали доктора, когда я пришла в сознание.
А теперь все может повториться. Я просто упаду в снег и усну холодным сном.
Ой, что это?
Я сощурилась.
Огоньки в окнах большого дома, виднеющегося сквозь деревья, где-то вдалеке, подарили надежду и вызвали новый поток слез, но уже счастья.
Цивилизация! Люди!
Я бы и хотела побежать от радости, но сил совсем не осталось. Поэтому поплелась, при каждом шаге проваливаясь в снег по колено.
Радость оказалась недолгой. Выйдя из лесополосы, я увидела блеск реки и робкие клубы пара, поднимающиеся от воды.
На минуту остановилась, зачарованная зрелищем.
Я слышала, что не все реки покрываются на зиму льдом, но впервые столкнулась с такой.
Руки опустились.
Она должна была заледенеть, тогда бы я смогла добраться до другого берега и попросить о помощи.
Может крикнуть?
Только открыла рот, но тут же захлопнула, потому что подойдя ближе заметила утоптанный снег и деревянную лодку.
Господи, спасибо.
Я кое-как забралась в нее и впервые взяла в руки весло…
И что дальше, девушка с веслом? Я оттолкнулась им от берега и надавила со всей силы. Лодка не дрогнула. Пришлось вылезти и толкать. Понемногу она поддалась. Последним усилием мне удалось столкнуть ее в воду, но при этом я сама чуть не искупалась, на ходу запрыгивая на борт.
Добравшись до противоположного берега и ступив на хрустящий снег, я рухнула в него и поджала онемевшие пальцы.
– Помогите, – крикнула я. – Помогите, – добавила, шепча и погружаясь в сон…
Глава 2
Машенька
Окутанная теплотой и уютом, я поджала плечи, а потом расслабилась и продолжила нежиться, прижимаясь щекой к горячему нечто. Улыбка непроизвольно проступила на губах, и я сделала глубокий вдох носом. Терпкий мускусный запах. Хочу тонуть в нем. Он создает ощущение безопасности, защищенности. Так приятно наполнять им легкие, чувствовать его на своей коже, особенно когда он такой накаленный, согревающий. И страшно пошевелиться, чтобы не спугнуть, не разрушить удивительный момент. Вдруг все это мне только кажется, и на самом деле я лежу в сугробе, прижавшись щекой к обжигающе холодному льду, и брежу.
Помню, как я провалилась в бессознательность, так и не постучав в дверь.
Может, меня уже и нет вовсе? Я где-то там на облаке, на мягких, теплых подушках.
Легкое касание по волосам не на шутку испугало, и я распахнула глаза. Все же я не в снегу – уже хорошо и это неголодный волк обнюхивает мои волосы.
Зрение сфокусировалось, и сначала я подумала, что лежу рядом с непонятным домашним зверьком, теплым и любопытным. Настолько любопытным, что он осмелился приблизить ко мне свой носик бусинку. Но туман сна рассеялся, и зверек обрел истинные формы.
Мужской сосок!?
Я проглотила подкативший к горлу ком и взглядом проскользнула до рельефного пресса, остальное, самое будоражащее, затаилось в темноте, скрытое под одеялом. Глаза перекочевали на собственное тело, и уголки губ опустились вниз.
Грудь голая!
А трусики?
Дрожащими пальцами, едва шевелясь, провела по лобку.
И их нет! Олег настиг, добился своего. Взял меня бесчувственную, без согласия.
Нужно уходить, пока он не проснулся. Козел. Видеть его после этого не желаю.
Нет, у него не было столько кубиков.
Резко подняв голову, я столкнулась с проницательными карими глазами.
Это не Олег. Сердце остановилось.
Я в постели с незнакомым мужчиной!
Губы задрожали. Глаза наполнились слезами. Хуже уже и быть не может!
Пусть он выглядит как греческий бог. Темноволосый. С небольшой щетиной, придающей ему еще более брутальный вид. Но под гнетом его глаз я ощущаю себя дичью, для проголодавшегося хищника. Я голая. В чужой кровати. Мне неловко, стыдно. Страшно. Что он сделал со мной? С моим телом? А что еще сделает? Ведь смотрит так будто уже невтерпеж накинуться и растерзать мое девственное тело. Или уже не девственное… Но все равно он готовится наброситься.
Он словно только и ждал, пока я проснусь.
Дотронувшись большим пальцам до моих губ, мужчина оттянул нижнюю, и его кадык дернулся.
– Не бойся меня, хорошо? – произнес он, внимательно изучая мое лицо. – Отвечай. У тебя что-нибудь болит?
Я прислушалась к внутренним ощущениям и если не считать почти отступивших последствий отчаянной пробежки по морозу, то ничего не болит.
– Нет, – покачала головой, повыше натягивая одеяло. Хотя какой толк, он раздел меня и видел все… Что я не готова была показать никому, даже Олегу, с которым, как я думала, у нас любовь. Губы вновь предательски задрожали.
– Как тебя зовут, Златовласка? – спросил он, переместив пальцы на подбородок и очерчивая его линию.
Пальчики ног поджались, и я опять сделала глубокий вдох, наполняя легкие запахом этого мужчины.
– Ма-Маша, – ответила, заикаясь, потому что бедра непроизвольно дернулись и прижались друг к другу, стараясь унять непонятные ощущения кольнувшие между ног.
– Машенька, значит, – все так же спокойно произнес незнакомец, продолжая исследовать меня рукой. Его ладонь оказалась погребена в моих волосах, и он начал массировать кожу головы. А я поймала себя на том, что не могу оторвать взгляд от карих завораживающих глаз. Мужчина полностью владеет моим вниманием. – Меня зовут Руслан. Я нашел тебя на улице. Скажи, как ты оказалась у нашего дома, девочка моя?
– Сбежала… От бывшего парня. Мне нужна была помощь. Но я не успела постучать в дверь. Сил не хватило.
Положила руку на шею и почувствовала под пальцами какую-то полоску. Что это интересно такое? Я не надевала украшения. Не смогла подобрать ничего подходящего под платье. А это грубое. Из кожи что ли?
– Я услышал твой тихий крик. И принес тебя сюда, – сказал Руслан, отвлекая от размышлений.
– Зачем раздел?
– Твоя одежда оказалась мокрая и надо было тебя как-то согреть.
Ну, ладно я промокла, а сам зачем разделся? И еще лег со мной. Дом большой, я это точно помню. Больше места не нашлось? Ох, не надо было убегать. Никогда не знаешь на кого напоришься. Хорошо хоть не забулдыга какой-то. Да уж, в этом повезло.
Я не стала грубить, хотя очень хочется.
– Ты не тронул меня? – спросила вместо того, чтобы поблагодарить за помощь.
– Нет, – раздалось сзади и ко мне прижалось еще одно горячее тело. Я округлила глаза. И на мгновение замерла, боясь пошевелиться. Все внутри затрепетало от страха. Вот так, а я думала, что хуже уже ничего не будет, а тут такое. – Мы не тронули тебя, Златовласка, – незнакомец провел носом по шее, и я зажмурилась, покрываясь мурашками. – Не бойся. Ты до сих пор девственница.
Откуда он знает, что я еще ни тронута? Исследовал мое тело?
Я резко обернулась и там оказался мужчина не меньшей красоты, чем тот, который находится по правую сторону от меня. Только чуть моложе. Глаза темно-голубые. А волосы, несмотря на возраст, подсеребренные.
– Привет, – улыбнулся он щурясь. – Я Макар.
Их двое. В одной постели со мной.
Я моментально скинула одеяло и замечая, что мужчины обнажены и возбуждены, попыталась выбраться из их тесного общества, но со звоном металла завалилась животом вниз, прямо около их бедер. Опустив голову и кинув испуганный взгляд на лодыжки, я поняла, что пропала. Мои ноги оказались сцеплены какими-то наножниками.
Ошейник натянулся придушивая.
– Осторожно, Златовласка. Без лишних движений. Ты все равно не сможешь сбежать…
Глава 3
Машенька
Уши заложило от ощутимого и звонкого шлепка по попке, и я зажмурилась от накатившего ужаса.
– Кровать ты можешь покидать только с нашего разрешения или когда мы уже встали, – произнес Макар довольно жестким повелительным голосом, поглаживая место удара. – Иначе последует наказание. Поняла меня? – и вновь немного потянул за ошейник.
Я оцепенела, погружаясь в неприятные воспоминания из детства, те, что я столько лет изживала. Когда вот также нельзя было не повиноваться словам отчима, иначе придется несладко. И вот опять оно – это чувство беспомощности, когда не волен противиться и лучше подчиниться, иначе будет хуже.
– Это одно из самых простых правил, девочка моя, ты привыкнешь и будешь следовать ему беспрекословно, – добавил Руслан более ласково и присев, заправил мои волосы за ушко, открывая при этом лицо. В нескольких сантиметрах от меня вздыбился член, длинный, со вздутыми венами и отливающей синевой головкой, в полной боевой готовности, и крупные подтянутые яйца, слегка покрытые кудряшками…
От такого зрелища я затряслась еще больше.
Их возбуждают мои страдания. Извращенцы.
– Отпустите меня. Пожалуйста, – взмолилась, свернувшись калачиком и подрагивая от слез, представляя, как сейчас они возьмут меня силой и вот от них я точно не смогу убежать. Сковали гады.
– Нет, Златовласка, ты теперь наша.
Я зарыдала, боясь представить, как утоляя свой сексуальный голод, эти двое будут издеваться надо мной. Я же не смогу противостоять, они все равно сделают свое грязное дело. А что потом? Стану секс рабыней и буду жить только с их позволения? Ублажать во всех формах и позах, о каких они пожелают? А наигравшись они просто избавятся от меня…
– Тебе страшно? – спросил Руслан.
Я закивала.
– Не бойся, иди сюда, – он приподнял меня и, положив к себе на грудь, стал поглаживать кожу рук. Я и не стала сопротивляться, это бессмысленно. – Мы не такие монстры, как ты себе уже напридумывала. Никто не собирается брать тебя насильно и уж тем более убивать.
– Нет? – я подняла лицо и посмотрела Руслану в глаза.
– Нет, моя девочка, ты подаришь нам себя по доброй воле, – сощурился он, превращая тон в гипнотизирующий, заставляющий повиноваться. – По собственному желанию. Ты будешь просить и умолять, чтобы мы трахнули тебя. Заполнили каждое отверстие. И только когда будем уверены, что ты реально возжелала нас, передала себя под полный контроль, тогда сделаем это.
Неужели он и впрямь думает, что так будет?
Отбитый извращенец и дружок его такой же! За кого они меня принимают, если думают, что я должна умолять их взять меня? В любом случае нужно воспользоваться тем, что без согласия они не станут насильничать. Я же при первой же возможности убегу отсюда или меня найдут… Когда-нибудь.
– Мне надо в туалет, освободите ноги, – попросила я.
Макар слез с кровати, взял меня на руки и обратился к Руслану:
– Я займусь этим.
– Хорошо, я тогда позабочусь о завтраке, – мужчина встал и покинул спальню.
– Ну, идем, – Макар занес меня в ванную комнату и сразу направился к большой душевой кабине, выложенной мозаикой разных оттенков зеленого и зашел в нее вместе со мной. – Утренний душ нам не помешает, Златовласка, – он поставил меня на пол и начал настраивать теплую воду.
Я прикрыла одной рукой грудь, а другой треугольник, между ног.
– Ты же уйдешь? – спросила, стараясь не рассматривать голое мужское тело.
– Нет, с чего бы? Мы примем душ вместе.
– Мне надо пописать, – возмутилась я, прикрикнув, но тут же оказалась прижатая к холодной стене. Возбужденный член ощутимо вдавился мне в живот.
– А теперь слушай следующее правило, Машенька. Никогда не смей повышать на нас голос. Единственное, когда ты можешь кричать, это когда кончаешь, – рука прошлась от бедра до груди и пальцы сжали сосок. Я приоткрыла рот. – Поняла меня? – Макар проник под мои волосы ладонью и несильно дернул. – Извинись, – прорычал, ломая мою гордость.
Я прикрыла глаза, внутренне крича от беспомощности.
– Прости, – прошептала и, открыв веки, почувствовала, как по щеке побежала слеза.
Он пристально посмотрел в мои глаза и вклинил колено между моих ног. Рука скользнула по коже ягодиц, и мужчина придвинул меня к себе еще ближе.
Что он делает?
Наклонившись, Макар коснулся носом моего уха и приказал.
– Писай.
Как?!
– Не могу, – сразу же выпалила я.
О чем он просит меня?
– Я приказываю – ты делаешь, не размышляя, полностью повинуясь, – его пальцы добрались до сокровенного, и Макар развел половые губы.
– Это ненормально. Я попаду на тебя, – вцепилась в его плечи. – И ужасно противно, – пропищала, поражаясь его немыслимому приказу.
– Мне это понравится, давай, Златовласка, выпусти золотой поток. Я не люблю упрашивать. Иначе придется наказать тебя.
– Как? – спросила и сразу прикусила язык.
– Отшлепаю так, что твоя задница станет такой же синей, как и мой член.
Я бросила взгляд на перевозбужденный орган.
О, нет! А потом постаралась расслабиться, чтобы выполнить приказ. Я не хочу, чтобы меня били.
Сгорая от стыда, я сделала то, что он попросил, при этом наступив на себя и надломив. И Макар не отшатнулся.
– Отвратительно, – прошептала я.
– Глупышка, – по-доброму улыбнулся. – Скоро для тебя это будет нормально. Ты не будешь стесняться нас. Станешь полностью открытой, – он нежно поцеловал в шею, и это должно было не понравиться, вообще все его касания должны вызывать у меня омерзение, но тело откликнулось, ему стало приятно. – Ты когда-нибудь испытывала оргазм, играла с клитором? – Макар дотронулся до какой-то точки между ног и начал кружить по ней пальцами.
Ого!
Захотелось свести бедра, но его колено не позволило.
– Нет, – ответила, не понимая, что в этот момент стало происходить с телом. Приятные пощипывания по коже. Незнакомая тяга к прикосновениям. Желание…
Я привстала на носочки.
Конечно, я слышала, что таким образом добиваются оргазма. Но сама не пробовала исследовать себя. Макар первый, кто уделил этой области должное внимание.
– Тебе нравится? – спросил, спустившись к груди и взяв в рот сосок. Втянул его, немного прикусывая.
Я промолчала и зажмурилась. Стыдно.
– Отвечай, когда я спрашиваю, – еще сильнее надавил на точку.
– Да, – произнесла тихо, чувствуя, что щеки пылают.
– Хочешь кончить? – провел пальцами до промежности и вновь вернулся к клитору. Его пальцы стали скользкими, и трение по коже показалось еще более возбуждающим.
– Я не знаю, – ответила так, потому что неловко от всего того, что сейчас происходит. Хотя внутри растет огромный шар, он вот-вот лопнет и мой ответ – Да.
Макар уперся лбом в мой лоб.
– Златовласка, ты течешь и тем самым выдаешь себя. Мои пальцы мокрые от твоих соков. И ты не просто хочешь кончить, ты желаешь, чтобы я вошел в тебя, заполнил пустоту твоей киски, толкнулся и разорвал ко всем чертям эту девственную плеву, – проговорил, продолжая ласку, которая с каждым касанием все накатывает и накатывает волны вожделения. И сил уже нет стоять. Хочется развести ноги в стороны и получить некое, ранее неизведанное освобождение.
– Да, – выскочило само собой, потому что прав… И я просто не смогла смолчать.
Его губы накрыли мои и наши языки встретились. Я подалась вперед, поближе к его ловким пальчикам и сама задвигалась навстречу его движениям. Наше частое дыхание слилось в едино.
– Значит, ты готова попросить меня о том, чтобы я тебя трахнул? – он сделал шаг от меня, разрывая нашу связь, и зачесал волосы назад. По вздрагивающему члену стало ясно, что он тоже на грани.
Я внутренне захныкала.
Это неправильно. Мы не знаем друг друга. Они держат меня здесь против воли.
– Нет, – морщась ответила я и забилась в угол.
Не могу.
Макар сделал глубокий вдох, взял пальцы в рот и пососал их.
– Как знаешь, – он встал под воду и обхватив свой твердый орган, задвигал рукой, за чем я стала внимательно наблюдать.
Этот мужчина очень красив. Его нагое тело и стекающие по нему капли воды не на шутку заводят. И то, что он делает при мне… С ума сойти. Хочется скулить. Это невероятно эротическое зрелище, от которого между ног все пылает… Я и не знала, что могу испытывать подобные ощущения. Тем более, к незнакомцу, которого должна всем своим телом отторгать. А я готова подставиться, только бы он избавил меня от невыносимой боли.
Душевая наполнилась стоном и из члена стрельнула белая струя. Вперед-назад, вперед-назад. Очень медленно Макар выжал последние капли и с приоткрытым ртом, посмотрел на меня.
– Скоро ты будешь вылизывать все, куда упадет наше семя…
Глава 4
Машенька
После того как Макар обмылся, он взял меня за руку и потянул на себя. Сильно, настойчиво. Пришлось поддаться. И мы вдвоем оказались под приятно обжигающими струями воды, льющимися из лейки, приделанной к потолку. Слишком близко, слишком горячо и непонятно, что жжет сильнее – вода или касания кожи о кожу.
Макар выдавил себе на ладонь гель для душа с ароматом пряной груши и бережно стал намыливать меня, проходя ладонью всюду, задерживая пальцы на запретных интимных местах, которые так и не пришли в себя после его ласк. Своими касаниями Макар завел меня еще больше, и я еле сдерживаю сбивчивое дыхание и боюсь поднять глаза, чтобы только не выдать возбуждение. Нервные окончания на пределе. Пульсация не прекращается. Вот оно настоящее желание, от которого хочется близости…
– Сколько тебе лет, Златовласка? – спросил Макар, беря с полки губку для тела.
– Девятнадцать, – ответила, следя за тем, как он обводит мою грудь губкой, смывая пену. Шершавая поверхность задела соски, вызывая новый отклик и я не удержалась и вздрогнула.
Он приподнял брови, но не ускорился, Макар продолжил двигаться медленно, доставляя мне наслаждение.
– Ублажала парня ртом? – провел большим пальцем по губам, слегка надавливая. – Чтобы сберечь девственность? Или аналом? – погладил ягодицы.
Я прикусила губу от постыдного вопроса и помотала головой.
– Не врешь мне? – спросил, приподнимая мое лицо за подбородок.
Несмотря на пар и жару, взгляд суровых глаз кольнул холодом, такое чувство, словно он видит меня насквозь.
– Не вру. Я только целовалась.
Макар сделал глубокий вдох, прикрывая при этом веки. Его член вновь обрел твердость.
– Меня приводит в восторг, что ты никого не подпустила к себе до такого возраста и являешься чистой.
Я не смогла смолчать на его слова.
– И ты хочешь эту чистоту покрыть грязью? Отпустите меня, не ломайте жизнь.
Попытка не пытка. Может, сжалится надо мной?
– Это не обсуждается, – сказал, смотря прямо в мои глаза. – В том, что тебя ждет, нет грязи. Это самые чистые и честные отношения. Без лжи, без лицемерия. Тебе стоит принять свою судьбу. И чем быстрее ты это сделаешь, тем будет лучше нам всем… и приятнее, – Макар отвернулся от меня и выключил воду. – Пойдем, а то брат заждался нас.
– Вы братья?
Он вышел из кабины, взял полотенце и вытершись, обернул его ниже пояса, так что остался виден покрытый кучеряшками лобок, в который переходит рельефный пресс.
– Да, а что, непохожи? – взял для меня второе и подойдя, начал нежно обтирать тело.
– Нет.
– Братья. Родные, – он кинул полотенце на пол и поднял меня на руки. – А ты? Одна в семье?
Я сирота. Ни кола, ни двора, как сказал Олег. Но этому извращенцу не надо об этом знать.
– Нет, нас много. У меня большая семья, – сложила руки, прикрывая грудь.
Макар усмехнулся.
– Как интересно…
Ванную комнату я покинула так же, как и появилась в ней – на руках у Макара. Он дал мне футболку, и я сразу облачилась в нее. Хорошо хоть не заставили по дому ходить голой. Пусть я и без трусиков, но все равно все прикрыто.
Макар заботливо высушил мои волосы феном и, опять подняв на руки, вынес из спальни.
– Сними наножники. Я сама хочу ходить. И тебе легче будет.
– Когда из твоей головы исчезнут мысли о побеге, будешь свободно передвигаться по дому…
Спускаясь по лестнице, с каждой ступенькой мне стал открываться вид на большую гостиную, где главным украшением служит высокая, до самого потолка наряженная елка, мигающая разными огоньками. Красиво, ничего не скажешь. Камин тоже украшен, крупной еловой гирляндой, а внутри него поблескивают языки пламени, даря дому свое тепло.
Уютное место и все дорого-богато, об этом говорит окружающая обстановка. Стены декорированы белым кирпичом и темным деревом. На высоких потолках металлические черные люстры и невычурная подсветка. В стенах расположены встроенные шкафы и стеллажи с книгами и предметным декором. По центру, напротив камина, стоят большой песочного цвета диван и такого же цвета кресла. Повсюду торшеры и лампы. И все так хорошо сочетается между собой…
Дом мечты из какого-нибудь журнала.
Интересно, братья его сняли или он им принадлежит… Сколько времени я проведу здесь? Краткий миг новогодних праздников или остаток жизни? Что будут делать эти мужчины со мной на диване, у камина, да везде, где захотят… Как же страшно…
Пройдя гостиную, мы оказались на кухне, где Руслан расположился за накрытым столом, и уже сидит пьет кофе, капаясь в своем телефоне.
– Мне следовало пойти с вами, – сказал он, как только заметил нас.
– Мы заболтались, – произнес Макар. – Машенька, рассказывала какая у нее большая семья. Ведь так? – произнес он и сев, посадил меня к себе на колени, хотя рядом есть свободный стул.
– Правда? – братец приподнял бровь и, взяв тарталетку с икрой, закинул ее в рот. – Мне тоже расскажи, я хочу узнать о тебе побольше. О твоей семье.
– Ну, – я замешкалась и заправила за уши распущенные волосы. – Моя мама, доктор, а вот папа… Полицейский.
Соврала, пытаясь испугать их.
– Полицейский? – протянул Макар и, подвинув мне тарелку, начал накладывать в нее прошлогодние закуски.
Я нерешительно посмотрела на еду.
– Ешь, – властно сказал Руслан.
Взяв бутерброд с рыбой, я откусила кусочек, и это дало мне время собраться.
– Ну, так что там у нас с папой? – спросил Макар, поглаживая меня по бедру.
Я прокрутила в голове звания.
– Он майор полиции, – выдала, стараясь придать голосу уверенности. – А брат. Он тоже работает с отцом, в одном отделении. Поэтому… Ребят, пошутили и ладно. Отпустите меня, иначе у вас будут большие проблемы. Я обещаю, что как только выйду из этого дома, то сразу забуду о случившемся и о вас. Никому ничего не расскажу, честно.
– А у нас в органах такие плохие зарплаты? – спросил Руслан, подливая себе кофе.
Я поморщила лоб, не понимая, о чем он говорит.
– Нормальные, – пожала плечами.
– Ну, платье в котором ты была еще ничего так. А вот пальто ты явно носишь не первый год, внутри подклад подшивался не единожды, и сапоги, с виду ничего нормальные, а вот если немного надавить у подошвы, то расклеены. Девочка моя, ты у родителей нелюбимая дочка? – Руслан поднялся, подошел к нам и притронулся рукой к моей щеке.
Я задрожала.
– Любимая, – прошептала, боясь напряженного лица, наклонившегося надо мной. – Просто…
– Через четыре часа, после того как я нашел тебя, сюда залетел рыжий птенчик… Пьяненький и испуганный.
Боже только не это!
Я с трудом проглотила еле прожеванный кусок, а остальное положила на стол.
– И он искал Машу Сараеву, – проговорил у самого уха Макар, а его брат усмехнулся. – Блондиночку, в черном пальто.
Я опустила голову, но Руслан взял меня за волосы и сделал так, чтобы я опять смотрела на него.
– А потом, – сощурился. – Когда мы ему сказали, что не видели тебя и ты наверно сбежала от него к своим родителям, то паренек обмолвился, что нет у тебя никого, сиротка ты, девочка моя, никому не нужная. Нет ни папы, ни мамы, ни брата… И поедет он в общагу, где ты живешь. Может, там найдет…
– Я… – только и смогла выдавить, хлопая глазами и проклиная незадачливого жениха, за его не в меру болтливый язык и за ситуацию, в которой оказалась по его вине.
– Лгунья, – закончил за меня Руслан. – Мы это уже поняли. И раз тебя некому было научить, что врать нехорошо, то это сделаем мы, – держа за волосы, он поднял меня с колен Макара, и сбросив со стола тарелки, положил на него животом вниз.
– Что ты делаешь? Мне больно, – пропищала, пытаясь встать, но он переместил свою ладонь на мою шею и придавил.
– Не дергайся, Златовласка.
Футболка приподнялась, оголяя ягодицы, и последовал незамедлительный болезненный шлепок. Из глаз брызнули слезы. Из уст вырвался крик… Не давая мне прийти в себя, ладонь снова нанесла удар, ошпаривая кожу и заставляя ее гореть.
– Никогда, слышишь, никогда не смей обманывать нас, – и снова шлепок. И еще один. И еще.
– Ты поняла? – жестко произнес Макар, наблюдая, как его брат наказывает меня.
Я кивнула, размазывая щекой слезы по столу.
– Отвечай!
– Да, – прошептала.
– Извинись!
– Простите.
– Говори! Простите меня, пожалуйста, я больше не буду врать, – и опять шлепок.
– Простите, – шмыгнула носом. – Меня, пожалуйста. Я больше не буду врать, – сказала плача, желая закрыться в шкафу, в том самом, из детства, который стоял в комнате, где мы жили, и прятал меня от злого мира.
– И запомни, девочка моя. После провинности, всегда будет следовать наказание. Сегодня это была ладонь, в следующий раз это может быть стек, хлыст, плеть, – проговаривая это совершенно спокойно, Руслан стал гладить места ударов. – Научись быть послушной, покорной, честной, – провел от ануса, по влагалищу и тронул клитор. Я сглотнула. Кожа, которая еще секунду назад горела от боли, стала приятно покалывать. Он вновь прошел тем же путем, только в обратную сторону и я ощутила, что задний проход приоткрылся. Да что они творят со мной?