Young Adult. Миры, полные колдовства. Фэнтези Данилы Конева
© Данила Конев, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Часть 1
Пролог
Перынь, Новгородская земля, 980 год
Они шли друг за другом по ночному лесу. Темнота скрывала их лица. Луна прятала свой лик за облаками, словно говоря, что древнее светило заодно с этой группой вооруженных мужчин. Мрак и хруст веток под ногами были единственными их спутниками. Наконец вдали показались всполохи большого костра, зазвучали голоса людей. С каждой секундой свет становился все ярче, а звуки – все четче. И вот уже слышались ритмичные постукивания и песнопения, вторившие в такт. Слов было не разобрать, но идущие в ночи и так знали, чем занимаются те, у костра.
Подойдя вплотную к кромке неосвещенного леса, они остановились. Луна все же выглянула из-за облаков, осветив холодным мерцанием непрошеных гостей. То были воины – дружинники, хорошо вооруженные и закаленные в боях. И все же они подкрались словно воры, чьи дела постыдны, а мысли черны. Перед их взорами открылась большая поляна, где находилось капище древнего бога, одно упоминание которого наводило ужас на всю Новгородскую землю. Его боялись, но чтили, ежегодно принося богатые дары. Да еще какие! Каждое лето в урочный день волхвы тянули страшный жребий – кто в этом году станет новой невестой Ящера, чудища, живущего в Ильмень-озере. Сначала несчастную с большими почестями наряжали во все белое, надевали ей венок на голову, проводили должный обряд, а после пировали до самого утра. Напившись меда вдоволь, девушка вместе с волхвами отплывала на лодке подальше от берега, брала в руки камень и перед самым рассветом прыгала в воду. Как только последние пузырьки воздуха исчезали с водной глади, над озером появлялось солнце.
Один из дружинников, видимо, старший, тихо отдавал короткие приказы остальным. Осторожно, стараясь не наделать лишнего шума, воины окружали капище со всех сторон, чтобы никто не смог вырваться, если что-то пойдет не так.
А действо на поляне тем временем шло своим чередом. Музыка и песнопения затихли, а в центр вышел молодой жрец. Длинные черные волосы доставали до плеч, гладковыбритый подбородок украшали вертикальные красные линии, а большие карие глаза, казалось, могли заглянуть в самую глубину человеческого естества и разгадать все мысли и тайны. Волхва боялись и боготворили. Речи его были сладки и убедительны, и люди внимали им. Поговаривали, что был он то ли оборотнем, то ли провидцем. А может, и вовсе полубогом. И имя его соответствовало жрецу божества Подземного мира – Кощей. Хотя он сам чаще называл себя Жрецом змей.
– Да смилостивятся над нами боги, – раздался голос волхва.
Тут же наступила мертвая тишина. Люди устремили свои взоры на Кощея. Добившись всеобщего внимания, он продолжил:
– Перед людьми и богами выдаем эту девушку замуж за Владыку темных глубин! Прими этот дар от людей, Владыка!
С этими словами жрец взял плошку и, зачерпнув пальцами содержимое, провел красную линию через все лицо жертвы – молодой девушки с раскрасневшимися щеками, стоявшей напротив идола Ящера, словно в дурмане.
– Именем князя Киевского и всея Руси Владимира Святославича повелеваю остановиться!
Жрец и все присутствующие повернулись в сторону леса. Оттуда один за другим с мечами наперевес выходили дружинники, одетые в кольчуги. Толпа ахнула, но осталась на месте. Никто не смел шелохнуться. Дружинники окружили поляну со всех сторон.
– Кто смеет осквернять капище Владыки темных глубин? – прошипел Кощей.
– Мое имя Добрыня, сын Мала, – назвался воевода. – А прибыли мы исполнить княжью волю. Владимир Святославич повелел поставить близ своего терема богов почитаемых: Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла да Мокошь, а поодаль от других – Велеса. Иным богам теперь нет места на Руси. То слово княжеское.
Люди начали причитать. Обстановка накалялась. Сообразив, что намечается неладное, Добрыня махнул рукой, и в тот же миг дружинники застучали мечами о щиты, призывая к тишине.
– Тут будет капище Перуна. А твоего Владыки час истек, – сурово добавил дружинник.
– Добрыня? Знаю, слышал про тебя, – оскалился Кощей. – Не вовремя ты пришел к нам, воевода. Не принесем жертву Владыке – не встанет солнце над миром!
Последнюю фразу он постарался произнести как можно громче, чтобы услышали все собравшиеся на поляне. Люди вновь зароптали.
– Новгородцы, не посрамим наших богов! – крикнул кто-то в толпе.
– Пойдете против княжьей воли, лежать вам всем мертвыми здесь, – предупредил Добрыня. – Князь Киевский не прощает врагов своих. Слышали про Полоцк?
Конечно, все слышали, как князь Владимир штурмом взял город, не стерпев обиду от дочери местного князя, которая отказалась выйти за него замуж. В тот день Полоцк был разграблен, а княжья дочка взята силой при всех.
Напоминание об этом поубавило пыл собравшихся.
– Рубите идола, – скомандовал Добрыня дружинникам. Те достали топоры и направились к Ящеру.
– Люди! – воззвал жрец. – Пришлый князь отдает богов отцов наших на поругание! Неужели мы будем стоять и смиренно смотреть на это?
Его слов оказалось достаточно, чтобы несколько мужиков сорвались со своих мест. Похватав ножи, они набросились на вооруженных воинов. Битва вышла короткой, но кровавой. За один миг все нападавшие полегли, оросив траву алым. Большая же часть людей так и остались стоять на месте, не осмеливаясь идти на верную погибель.
– А с этим что делать? – Один из дружинников указал на Кощея.
– Он хочет принести жертву своему богу, и мы выполним его просьбу, – ответил Добрыня. – Схватить волхва и бросить вместе с идолом в озеро.
Люди ругались и кричали, грозили воинам, но не осмеливались нападать. Дружинники, укрываясь щитами, размахивали мечами перед собой.
Кощея схватили и потащили к воде, а следом за ним поволокли на веревках и Ящера. Погрузив волхва, деревянную статую божества и несколько увесистых камней в приготовленную для жертвы лодку, двое дружинников отплыли подальше от берега. Там один из воинов связал Жреца змей по рукам и ногам и спросил:
– Может, последнее слово хочешь сказать?
Жрец презрительно ухмыльнулся и, заглянув в глаза своему губителю, произнес последнюю фразу:
– Проклинаю весь твой род до третьего колена.
Скривившись, дружинник с силой толкнул волхва в грудь. Тот рухнул в воду и вместе со своим богом пошел ко дну. В тот же миг первые лучи солнца коснулись водной глади.
Глава 1
Новгород, лето 1015 года
Свинцовые тучи нависли над Новгородом, предвещая бурю. Воздух наполнился запахом, который бывает только перед дождем. Несколько десятков мужчин, раздетых по пояс, молча стояли перед большим деревянным мостом через Волхов. Здесь находились люди разных возрастов и положения: безусые подростки и взрослые мужики с длинными бородами, княжеские дружинники и простые словенины. И взор каждого из них устремился на противоположную сторону моста, где собралась точно такая же толпа, только в рубахах навыпуск.
Те, за рекой, являлись противником, и противником серьезным, но мужчины не ведали страха. Их объединяла одна цель – победа любой ценой. Именно для этого они здесь собрались: выяснить, какому из концов города благоволят боги.
Толпы простых жителей заполнили берега реки в ожидании крови и зрелищ. На середину моста от обеих сторон выбежали группки отроков и остановились в десятке шагов друг от друга.
Весь город затих. Мощный удар грома прокатился по небесам, и в тот же миг на землю хлынул дождь.
– Перун с нами! – выкрикнул кто-то из мужчин, одетых в рубахи.
– Господи, прости, – перекрестился мальчишка годов четырнадцати с противоположной стороны.
– Таскал я твоего бога за бороду, а он мне ничего не сделал, руки-то прибиты к кресту! – закричал что есть мочи один из юношей, стоявших на середине моста.
Еще один удар грома заглушил голос ответчика.
– Бей их, ребята, Перун на нашей стороне! – раздался чей-то бас.
Мальчишкам дважды повторять не стоило – они столкнулись, тут же превратившись в кучу-малу.
Один за другим падали на землю парни без рубах. Другие, те, что в рубахах, теснили их к краю моста.
– Теперь наш черед! – гаркнул один из юношей лет шестнадцати. – Поможем ребятне!
Боевой клич разнесся по передним рядам полураздетых бойцов. Они бросились на середину моста, сшибая на своем пути более юных соперников. Увидев это, задние ряды мальчишек дрогнули и понеслись во весь опор назад, к своим, прячась за спинами старших товарищей.
– Детки закончили, теперь черед отроков, – раздались взволнованные голоса зрителей на берегу.
– А Словенский-то конец проигрывает! – ахнули в толпе.
И это было правдой. Наткнувшись на ребят постарше, отроки без рубах падали один за другим на мост. Деревянные доски окропились кровью, под ногами то тут, то там попадались выбитые зубы. Немного опомнившись, лежащие на досках отползали с моста за черту, отделявшую место битвы от остального мира. Перейдя ее, вернуться обратно было нельзя.
За отроками в драку ввязались основные силы – взрослые мужчины. Зрители пуще прежнего загудели и заулюлюкали. Дождь становился сильней, но никто не торопился домой. Каждый болел за свой конец города.
Новгород не просто так получил свое название. Еще полсотни лет назад на его месте находилось пять разрозненных поселений, в которых жили словене, кривичи, чудь, меря и варяги. Жили чаще мирно, но порой и конфликтовали между собой. Объединение поселений началось после прихода в эти края воеводы Асмуда, который хотел усилить свое влияние, а для этого ему был нужен крепкий и большой город, а не несколько разрозненных деревень. Однако дела воеводы остались при нем, а люди так и жили – хоть и вместе, но головой в разных поселениях. И богам молились разным. Одни почитали Перуна выше остальных, другие приносили жертвы Ящеру, третьи кланялись Одину и Тору, а были и те, кто чтил Укко. Княжеские церковники ворчали, когда новгородцы из храма шли на капище, но сделать ничего не могли. Против людей не пойдешь, а Великий князь сидел далеко в Киеве и Новгородом не интересовался вовсе. Так новгородцы были предоставлены сами себе и надеялись на старых богов больше, чем на княжеское слово.
Непогода усиливалась, гром и молнии шли вперемежку друг с другом. Перуну явно нравилось происходящее на Великом мосту. Все меньше полураздетых мужчин оставалось на ногах.
– Поднажмите, братушки!
– Боги смотрят на вас, бейтесь с честью!
– Не посрамите Словенский конец!
Крики жителей подбадривали бойцов. И когда на мосту осталась лишь горстка мужчин без рубашек, в драку вступила последняя дюжина, до этого стоявшая в стороне, – самые опытные, самые сильные мужчины, не имевшие равных в кулачных боях.
– Смотрите, это Милята! – закричали со Словенского конца. – Теперь-то покажем!
Молодой юноша под три аршина ростом со светлой копной волос считался сильнейшим бойцом в городе. Правда, так считали только на Словенском конце, где он родился и вырос. Другие пытались оспорить это утверждение, в том числе и жители Загородского конца, но Милята последние два года неизменно выходил победителем из любой драки.
Ворвавшись в толпу, он одним ударом свалил с ног противника. Следующий удар отправил на землю еще одного, а через мгновение Милята уже молотил кулаками третьего. Зрители взревели от восторга, подбадривая словенцев. Ветер изменился, и теперь чаша весов склонилась на сторону бойцов без рубах.
– Остановите его! – завопил что есть мочи один из загородцев, указывая на Миляту.
Сразу четверо устремились выполнять приказ, но Милята разом вышиб из боя двоих, те даже не успели понять, что произошло. Милята сделал шаг назад и запнулся о лежащего без чувств юношу. Странное тепло от соприкосновения с деревянным настилом мгновенно разлилось от затылка по всей голове, мир перед глазами помутился и померк. Темнота на мгновение окутала Миляту. Он слышал все, что происходит на мосту, но как-то отдаленно, словно драка с каждой секундой уходила все дальше от него, петляя и теряясь в глубинах разума. И вдруг ясность мыслей вернулась к нему так же резко, как и покинула. Милята ощутил капли освежающего дождя, барабанящие по лицу. Прогремел оглушительно гром, словно боги звали его на битву. Милята открыл глаза и попытался встать, но первая попытка окончилась неудачей. Еще пара мгновений понадобилась на то, чтобы прийти в себя и ощутить свои конечности, почувствовать, как жизнь разливается по телу. Наконец он поднялся. И сделал это как нельзя вовремя – в этот момент последний из бойцов со Словенского конца упал на землю. Пятеро загородцев, оставшихся на ногах, ликовали. Они одержали победу, боги были на их стороне.
Увидев Миляту, притихшие было словенцы на берегу воспряли духом.
– Покажи им!
– Милята, мы с тобой!
– Боги подняли тебя для победы!
Милята слышал крики людей и понимал, что они надеются на него. Он остался последним мужчиной со Словенского конца, который стоял на ногах, а значит, бой еще не проигран. Потрогав пальцами свой затылок, Милята почувствовал, как кровь сочится из раны. Тошнота подкатила к горлу, но он силой заставил себя сглотнуть и ринулся в бой. Милята заметил краем глаза болевших за него бойцов, выбывших из драки. Окровавленные, все в синяках и ссадинах, они неистово потрясали кулаками в воздухе и вопили изо всех сил.
Удар, еще один – и первый загородец, обмякнув, упал на спину. Милята бил точно, без промаха. Он понимал, что любой меткий удар, попавший в голову, станет для него последним, а потому уворачивался от кулаков соперников как мог, не забывая отвечать при любой возможности. Загородцы прижали его к ограде моста, пытаясь поставить победную точку в сегодняшней драке, но Милята вертелся на месте словно волчок.
– Чего, боязнь напала? Мастаки вы только деток по мосту гонять, – рычал Милята, подначивая противников опрометчиво броситься вперед.
Еще удар – и загородцев осталось трое. Понимая, что его вот-вот забьют, Милята воспользовался просветом между соперниками и вырвался из окружения. Один из загородцев схватил Миляту за штаны и потянул на себя.
– У-у-у, нечестно! – заулюлюкали люди. – За одежду нельзя!
Поняв, что нарушил правила кулачного боя, загородец замешкался и в тот же момент получил сильный и точный удар в челюсть, лишивший его зуба. Сплевывая кровь, мужчина, постанывая, поплелся с моста. Бой для него закончился.
Перед Милятой осталось двое загородцев, но это были сильные бойцы, не желавшие сдаваться просто так. Они ловко уворачивались от кулаков и ждали удобного момента. И пара ударов все-таки нашла цель, отзываясь болью в теле.
Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Из-за тучи выглянуло солнце, ослепившее своими лучами Миляту. Он растерялся лишь на одно мгновение, но этого хватило. Хлесткий удар в левый глаз вышиб почву из-под ног последнего бойца со Словенского конца. С противоположного берега раздался оглушительный рев и свист, означавший победу Загородского конца.
Это стало первым поражением Миляты за два года.
Глава 2
Дверь бани скрипнула, с трудом открывшись. В помещение, заставленное деревянными кадками всевозможных размеров, вошла юная девушка, босая, в одной нижней рубашке. Легким движением распустив свои русые волосы, она проскользнула внутрь бани и закрыла за собой дверь.
– Вечно опаздываешь, Нежка! – шикнула чернявая девушка. – Только тебя и ждем.
На скамье возле круглого зеркала сидели две подружки. Обе тоже в нижних рубашках и с распущенными волосами. Одинокая лучина кое-как освещала пространство бани.
– Свечу долго искала, – тихо промолвила вошедшая. – Вот.
С этими словами она передала свечу чернявой девушке. Та зажгла ее от лучины и поставила между зеркалом и плошкой с водой. Все три девицы расселись возле зеркала и уставились на пламя. Повисло неловкое молчание.
– Нежка, твоя баня, ты и зачинай, – прошептала чернявая.
– Хорошо, – согласилась та.
Внезапно тишину нарушил оглушительный звук упавшего ковша. Ударившись о дощатый пол, он закатился под скамейку.
– Ш-ш-ш-ш! – зашипела чернявая на сидевшую слева подружку. – Айно, нельзя шуметь во время гадания, а то банник разозлится. А он и кожу ободрать может. Зря только чудку с собой взяли! – добавила она.
– Полно тебе, Янка, – попыталась примириться Айно. – Я случайно.
– Помолчите вы обе. Нашли место для сва- ры! – утихомирила их Нежка. – Начинаем. – И она забормотала себе под нос: – На воду я ворожу, в зеркало словно гляжу. Раскрой, покажи мне, вода, удалого, красивого, молодого. Кто мой суженый-ряженый? Зеркало, покажешь мне.
Девушки уставились в старое плохонькое зеркало, в котором не так-то просто было разглядеть собственное отражение. Прошла минута, другая, но ничего не произошло.
– Может, заговор не так произнесла? – с сомнением в голосе предположила Айно. – Наши-то по-другому говорят.
– Если ты не замолчишь, я тебе всю косу обдеру, – злобно прошипела Янка.
Чудка скривила лицо, но замолчала. Янку она немного побаивалась. Еще в детстве та прослыла известной задирой, которой сторонились даже мальчишки, и с возрастом не утратила своей репутации.
Нежка попробовала снова произнести заговор, но и в этот раз ничего не произошло.
– Не понимаю, в чем дело, должно сработать, – расстроенно прошептала себе под нос Нежка.
– С каждым бывает, – положив руку на плечо подруге, успокаивающе произнесла Янка.
– А грозилась мне косу ободрать, – зло бросила Айно. – Можно подумать, что дело во мне, а не в обгорелой.
Янка вскочила со скамейки, уже не заботясь о тишине, и схватила Айно за нижнюю рубашку.
– Как ты назвала мою подругу? Повтори!
В этот раз Айно не собиралась отступать перед гневом черноволосой Янки. Она толкнула противницу с такой силой, что та налетела на скамейку и ударилась о стену бани. Айно схватила ковш побольше, намереваясь защитить себя в случае нападения.
– Зашибу, если подойдешь еще раз!
– Остановитесь! Началось… – проговорила Нежка.
Янка и Айно уставились в зеркало. А там уже вырисовывались какие-то замысловатые фигуры, напоминавшие мужчин.
– Это дружинники! – восторженным шепотом произнесла Айно.
И правда – зеркало показывало, как через лес нескончаемой вереницей шли воины в кольчугах, со щитами в руках. На секунду Нежке показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо. Она ахнула, пламя свечи заколебалось, и картинка тут же размылась. Нежка затаила дыхание, и через мгновение изображение в зеркале опять приобрело четкие линии. Девушки вновь увидели воинов, но в этот раз дружинники уже дрались с неизвестным противником. Сверкали мечи, кровь заливала оружие и людей. Воины падали замертво, сраженные меткими ударами врага.
– Какие же это женихи? – взбудораженно прошептала Янка. – Тут одни мертвецы!
Последнюю фразу она произнесла, придвинувшись слишком близко к свече. Пламя вмиг потухло, а вместе с ним померкло и зеркало, приняв обычный вид. Айно засуетилась, на ощупь ища в темноте лучину и огниво. Нежка сидела смирно, стараясь не двигаться, чтобы не задеть утварь, распиханную по всей бане, постепенно глаза привыкали к темноте, и она стала различать очертания предметов. Взгляд скользнул в дальний угол. Там словно тлели два уголька. Нежка вспомнила, что баню три дня уже никто не топил, и пригляделась.
Угольки начали принимать очертания пары красных глаз. Черное нечто, поняв, что его обнаружили, быстро поползло к девушкам. Глаза Нежки расширились, дыхание участилось. Она неотрывно смотрела на горящие глаза существа, ползущего к ней. Нежке хотелось встать, убежать подальше из бани и никогда сюда не возвращаться, но ноги не слушались, словно она никогда и не умела ходить. Она хотела закричать, но лишь тишина звенела у нее в ушах.
А нечто все приближалось. Вот оно уже заползло на скамейку, где сидели девушки, вот уже Нежка ощутила его липкие прикосновения на своем бедре. Красные глаза пылали злобой и ненавистью. Существо явно собиралось прикончить девушку.
Свет появился так же внезапно, как и погас: Айно наконец нашла лучину и зажгла ее.
– Что с тобой? – Янка обеспокоенно смотрела на подругу. – Ты вся бледная и в поту.
Нежка осмотрелась по сторонам. Чудовище исчезло, словно и не было его. Вместо него она увидела глаза подруги, которая пыталась растормошить ее.
– Я видела что-то в темноте… – наконец вспомнила, как разговаривать, Нежка.
– Никого тут не было, – нахмурилась Янка.
– Я видела его красные глаза, оно смотрело на меня из того угла. – Нежка указала пальцем на дальний угол бани.
– Господи помилуй! – перекрестилась Айно и выбежала на улицу.
– Нам тоже стоит убираться отсюда. – Янка потянула подругу к дверям.
Нежка поднялась и на ватных ногах медленно поплелась за Янкой. Выйдя на прохладный ночной воздух, она ощутила, как сразу стало легче, и задышала полной грудью.
Айно стояла чуть в стороне, не желая приближаться к бане.
– Правильно люди говорят: к обгорелым нечисть тянет. Они словно зависли между миром живым и мертвым, – промолвила чудка.
– Сейчас я из тебя мертвячку сделаю! – Янка подняла валявшийся камень и замахнулась. – Будешь сама между мирами шастать, да никуда так и не попадешь.
Айно плюнула в сторону девушек и скрылась в ночи.
– Дойдет ли по темноте? – забеспокоилась Нежка.
– Пусть хоть сгинет! – махнула рукой Янка, выбрасывая камень. – Зря я чудку привела к тебе. Прости меня за то. Старшая сестра попросила взять ее. Я все выскажу Маринке, когда вернусь в избу!
– Ладно, чего ругаться зря? Пойдем лучше домой, там ужин в печи, дед уже, поди, вернулся, – примирительно произнесла Нежка.
Подруги направились по тропинке к избе, которая стояла в отдалении от бани. Над ними простиралось черное небо, усеянное россыпью звезд.
– Думаешь, ты увидела банника?
– Или Обдериху, – кивнула Нежка. – Кто-то там точно был. И дух этот нечистый.
– Кто ж еще в бане может обитать, – согласилась Янка.
Подруга все болтала и болтала, но мысли Нежки блуждали совсем в другом месте.
– Думаешь, Айно права насчет обгорелой?
Янка остановилась в десяти шагах от избы и, повернувшись к Нежке, взяла ту за плечи. Она с нежностью осмотрела некогда прекрасное лицо подруги, половину которого покрывали рубцы от старых ожогов. Следы страшного пожара, что случился в Новгороде десять лет назад.
– Никому не позволяй так называть себя, слышишь?
Нежка молча кивнула, улыбнувшись в ответ. Дверь в избу отворилась, и на пороге показался старик. Хоть борода его и была седа, он все еще сохранял стать и осанку.
– Добрый вечер, дедушка, – произнесла Янка. – Мы тут с вашей внучкой гулять ходили.
– Янка у нас переночует, если дозволишь, – добавила Нежка.
– Идите в избу, ночь на дворе, – мотнул головой дед.
Нежка заметила, что он чем-то обеспокоен.
– Что-то стряслось, дедушка?
– Вон. – Дед показал пальцем на берестяную грамоту, лежавшую на столе. – Отнесешь завтра брату.
– А где Милята? – Нежка взяла в руки сверток.
Дед только вздохнул.
– Его сильно побили на мосту, Словенский конец сегодня проиграл.
– Ого, – присвистнула Янка.
– С ним все в порядке? – забеспокоилась Нежка.
– Все с твоим братом в порядке, – проворчал дед, зачерпывая воду из бочки. – Жить будет, за ним Василиса приглядывает. Тут другое…
Нежка развернула бересту и прочла нацарапанные буквы.
– Кто это принес?
– Княжьи люди, кто ж еще. Пока вы по баням терлись, они прискакали, – отхлебнув воды, промолвил дед.
– Что там написано? – полюбопытствовала Янка.
– Миляту в младшую дружину князя Ярослава Владимировича берут, – промолвила Нежка, и голос ее дрогнул.
В тот же миг она вспомнила картинку, которую увидела в зеркале: битва и горы павших воинов. А самое главное – лицо, показавшееся ей знакомым. Не Миляты ли оно было? Но, как ни пыталась, вспомнить она этого не смогла.