Глава первая, где спокойная жизнь заканчивается и начинается заговор
За разбудившим меня воплем последовала ругань. Хлопнула дверь.
Никс. С большим трудом разлепив глаза, я покосился на настенные часы. Стрелки показывали самое время продолжить спать.
– Пять утра. Ваше высочество, имейте совесть, – я накрыл голову одеялом и отвернулся.
Раньше семи ждать от меня неформального общения было бесполезно. Оно спало. Друг принца во мне просыпался позже церемониймейстера, но даже последний ненавидел ранние пробуждения.
– Поднимайся, – раздраженно скомандовал Никс.
Он же его наследное высочество, Никос Альяди. Единственный сын Теодора Пятого и Мелании, покойной ныне королевы. Будущий правитель Исмоальского королевства. Мой сюзерен – и друг.
Что-то шлепнулось мне на голову поверх одеяла. Предположительно – моя рубашка. А зная Никса еще и вчерашняя, которую не унес слуга, потому что не обходит комнаты дворцовых служащих раньше шести. В какую же рань наследнику престола опять приспичило меня разбудить!
– Эван!
Темные боги! Надо вставать. Еще немного и от криков принц перейдет к действиям.
Я откинул одеяло. Под тяжелое ожидающее молчание поплелся к трюмо, где стояли чаши с водой. Никс привычно расположился на стуле рядом с кроватью. Под его ритмичное постукивание пальцем по подлокотнику я умылся, почистил зубы и побрился.
– Мы успеем вернуться к завтраку? – собрал кудрявые волосы в низкий хвост.
По взгляду принца понял, что нет, и скрылся в гардеробной. Когда вернулся в спальню минут через двадцать, Никса потряхивало от нетерпения. Стоящий на чайном столике кувшин с лимонной водой оказался наполовину пустым, а от моего запаса печенья с позднего ужина остались лишь крошки. Принц оглядел меня и фыркнул.
В ответ недовольно прошелся взглядом по его облику. Растрепанные волосы, что тоже слегка вились. Отсутствующий шейный платок. Красный камзол с золотыми пуговицами сразу поверх белого шелка сорочки. Черные бриджи и такие же черные сапоги. Любому придворному сразу бросилось бы в глаза грубое нарушение. Я развернулся к гардеробной.
– Эван, нет, – почти взмолился Никс, прочитав мои мысли.
– Да. – Я осмотрел полки в поисках нужного цвета и кроя.
У меня был большой запас одежды. Для балов, для работы, для поездок, для прогулок. К тому же Никс был лишь совсем немного шире меня в плечах. Найдя, что хотел, вернулся в комнату. Принц вскочил и поймал жилет левой рукой.
– Хорошо, что дед отменил парики, – он обреченно скинул камзол.
– На все пуговицы, – ответил я и налил себе лимонной воды. Стакан, к сожалению, у меня был один.
– Да кому кроме тебя сдались эти пуговицы! – в сердцах выругался принц, но сделал так, как я попросил. А точнее, как того требовал этикет в моем лице.
Никс ненавидел жилеты и еще сильнее пуговицы на жилете. Завязать себе шейный платок он позволял только перед балом. Мог прийти на обед в сорочке и бриджах, забыть какой из камзолов парадный или дважды в месяц заявиться на прием в одном и том же наряде. Байон, его камердинер, как-то обмолвился, что до встречи со мной все было еще хуже. Причины не верить ему у меня не было – этикету Никс следовал тоже через силу.
– Все. – Принц раздраженно поправил ворот и посмотрел на себя в зеркало трюмо. – Ваше благородие довольно?
– Ты прекрасно выглядишь, Никс. – Добавил немного лести в голос и ушел от официоза.
Сработало, как и всегда. Наследник престола выдохнул, одернул полы камзола.
– Расскажешь, чему я обязан пробуждением в пять утра? – я вернул стакан на столик и чуть расстроено покосился на блюдце с крошками.
– Даже покажу. Пойдем, – Никс вспыхнул напускной радостью, словно спичка, и выскользнул в коридор.
Мне ничего не оставалось, как взять плащ и пойти следом. За дверью нас встретили двое гвардейцев, охрана принца.
“Покажу” у Никса обычно означало либо зал суда, либо темницу. Но так рано не начиналось ни одно заседание. Значит, мы шли в темницу. Может в обычную, на другом конце города, но скорее всего в королевскую, куда добраться можно по подземному ходу. А потом ещё вниз, и через лабиринт поворотов. В те уголки, куда даже тюремщики заглядывают редко.
– И кому здесь дело, до того, как я одет?
Впереди нас шел стражник с магическим светильником. Позади тоже. Им было без разницы как одет принц, но придворные следили внимательнее. А я не мог позволить поползти слухам при случайной встрече.
Путь занял дольше обычного, но конечной точкой и в этот раз была тюремная решетка. Темный коридор упирался в тупик с двумя камерами. В полутьме одной из них стояла девушка лет шестнадцати. Приличное для среднего сословия платье, пусть и пыльное, хорошо подчеркивало тонкую фигуру. Белые руки обнимали хрупкие плечи. А лицо терялось в растрепанной копне волнистых волос цвета темного шоколада.
– Подойди к решетке, – позвал ее Никс.
Она покорно встала и сделала несколько шагов.
– Подними голову.
Выполнила приказ, и я отшатнулся.
– Поразительное сходство, правда? – в голосе принца слышалось холодное удовлетворение. – Давно, не встречал бастардов отца. Странно, что ее сюда бросили.
Я перевел взгляд на Никса, пытаясь понять, что он чувствует. Губы улыбались, а глаза словно покрылись коркой льда.
Наш король был известен распущенностью и количеством любовниц. Об этом шептались во дворце и печатали в газетах. Периодически двор сотрясали скандалы, кого-то калечили в битве за постель правителя, кому-то срочно играли свадьбу, кого-то увольняли. Последние волнения улеглись две недели назад, когда Теодор Пятый назвал фавориткой баронессу Гешиль. На некоторое время общество успокоилось.
С бастардами все было проще и сложнее одновременно. Бастардов у Теодора Пятого было около десятка и одновременно ни одного. Официально своих незаконнорожденных наш король не признавал, неофициально тоже. Единственным ребенком он считал Никса, о чем важно заявил несколько лет. С тех пор мода выдавать себя за бастарда короля сошла на нет.
Я перевел взгляд на девушку и тихо выдохнул. Она стояла, смотрела чуть с вызовом, но не отводила взгляда. Привыкла к такому вниманию к своей внешности. Даже Никс не был так сильно похож на отца. Глаза, форма лица, нос. То, как она держалась и как поджимала губы. На меня словно смотрела женская версия Теодора Пятого.
– Странно? – раздалось из камеры за спиной. – Нашли чему удивляться.
Я вздрогнул, развернулся к говорящему и сперва подумал, что все еще сплю. Но он прошелся вперед, насколько позволяли цепи, и я понял, что не ошибся.
Темные боги. Дион Деззи. Дерзкая прическа с выбритыми висками – привычная для меня, но чуждая обществу. Черные волосы, сливающиеся со мраком подземелья, и ниточка шрама на щеке. Передо мной за прутьями в самом деле стоял Дион Деззи. Одно его присутствие здесь взбодрило похлеще ледяной воды.
Увидев в моем удивлении что-то свое, знаменитый в узких кругах авантюрист продолжил.
– Она попросила личной аудиенции. Только она, король и десяток из королевской гвардии. Представьте радость этой встречи, – прокашлялся и произнес пискляво, словно копируя голос, – Мой дорогой отец, я так счастлива вас видеть! И вы тоже, вижу, счастливы видеть меня, свою дочурку от какой-то там крестьянки из Деревни-За-Лесом. Я знаю, что вы очень любили мою мать, но не могли нас навещать, ведь на ваших плечах лежат заботы о целом государстве!
Я невольно оглянулся на внебрачную дочь правителя. По мере рассказа лицо девушки становилось все больше похожим на камзол Никса по цвету.
– Лесовики – не деревня, а город! – наконец не выдержала. – И моя мама – не крестьянка, а дочь шевалье!
– Да плевать этому бабнику в короне, чья она дочь! – Дион повернулся к ней, и стало понятно, что это не первый их спор. – И чья ты дочь тоже! У него, вон видишь, есть уже законный наследник, других не надо. А ты заявилась, дура, на аудиенцию. Нет бы перед толпой, когда не спрячешь, не скроешь. А ты! Ума как у коровы. Не удивительно, что дали пинка под зад…
– Придержи язык и не оскорбляй леди, – потребовал выпавший из ступора Никс.
– Да какая она леди. Ни платья нормального, ни манер, ни ума. – отмахнулся Дион, гремя цепями.
– Извинись немедленно! Пусть и внебрачная, но она дочь короля, – осадил узника принц.
Мужчина в кандалах тут же сделал серьезное лицо.
– Раз вы приказываете. Примите мои искренние извинение, леди… Как вас там?
– Анна-Мария, – пролепетала растерявшаяся девушка.
– Примите мои извинения, леди Анна-Мария, за то, что такой простолюдин как я, не может перестать смеяться над вашей глупостью, – и он расхохотался в голос.
– Никс, не надо!
Я попытался схватить за руку, но принц уже бросился к узнику. Схватив Диона за грудки, притянул к решетке. Звякнули и натянулись цепи. Коротким рыком Никс осадил ринувшуюся к ним стражу.
– Ты знаешь, сколько ударов тебе светит за оскорбление королевской семьи? – спросил медленно.
– Больше, чем мне светит, я уже не получу, – усмехался узник.
– За что он здесь? – я выдохнул и повернулся к охраннику. Тот пожал плечами.
– Покушение на короля, – словно мстя, ответила обиженная Анна-Мария. А я вздрогнул.
Невозможно. Дион Деззи не брался за убийства, какие бы баснословные суммы ему ни предлагали. Найти сведения или человека, украсть что-нибудь или доставить, это да. Подставить, подкинуть, но не убить.
– Да кому ты заливаешь, не сдох бы он от этой травки, – прохрипел Дион, пытаясь оттолкнуть от себя принца. – Повалялся бы пару деньков в кровати, и опять на трон, фрейлин подцеплять и тра…
Речь оборвалась вместе с глухим ударом. Дион упал на пол и сдавленно замычал, а Никс невозмутимо отвернулся и ощупал камзол, словно ища что-то.
– Когда состоится казнь? – я достал свой платок и протянул наследнику.
Вот значит, как было дело. Моя невозмутимость превратилась в маску, за которой начинал теплиться пожар злости. От кого, интересно, Дион получил это задание, уложить короля на пару дней? С чего он вообще за это взялся, есть ведь работа и деньги ему за нее платят не малые.
– Через два дня. Повесят прямо тут. – Ее голос дрожал, как и она сама. – Так сказал следователь.
Я коротко ей поклонился в благодарность за ответ.
– Пойдем отсюда, – Никс сунул мне платок, одернул полы камзола и первым двинулся вперед. Дорогу ему тут же осветил стражник.
Я осмотрел помещение, еще раз бросил взгляд на все еще лежащего на полу и стонущего Диона. Сидеть ему здесь еще сутки точно, раньше спасение я организовывать не намерен. Затем посмотрел на Анну-Марию.
– Я правда дура? – раздался тихий и очень серьезный вопрос.
Замер, чувствуя необходимость что-то ответить.
– Вы смелая, – сказал я тихо и улыбнулся мыслям. – Смелее многих.
И поспешил догнать Никса, все же в казематах я ориентировался куда хуже него.
– Завтрак с королем сегодня в восемь, – мой голос догнал его спину.
Никс резко обернулся, и я увидел, что скрыл полумрак тюремного коридора.
– Он тебя задел? – я подскочил ближе.
Принц покосился на порванный рукав камзола.
– Ты слишком ретиво пытался меня остановить. – На лице Никса расцвела улыбка.
Я сделал шаг назад, мысленно выругавшись. Замечательно. Дал Никсу повод зубоскалить. Теперь не меньше трёх месяцев будет вспоминать.
– Тебе нужно переодеться перед завтраком с королем, – мне быстро удалось вернуть себе безмятежный вид, сказывалась практика. – Ты испачкался.
– Испачкался? – хохот Никса сотряс коридор. – А порванного рукава его величество, конечно не заметит, – ехидно добавил, демонстрируя торчащие нитки.
– Завтрак через полчаса, – поторопил я. – Ты ведь не захочешь объяснять его величеству, почему пришел в порванной одежде.
Улыбка тут же исчезла с лица принца. Он что-то пробурчал себе под нос про придворных без чувства юмора и зашагал вперед. Я поспешил следом, с трудом подавив зевок. Не мое эти ранние подъемы, особенно когда спать ложишься за полночь.
Из важных событий сегодня был только завтрак с королем. Встречи с послами планировалась на послезавтра, а бал Никс устраивал через две недели.
До комнат принца мы добрались по тайному ходу. Дверь открылась у камина. Никс бросил порванную ткань на пол, а я прошел сразу в гардеробную. Перед глазами предстали аккуратные ряды камзолов, курток, мундиров и рубашек. Одежда поражала богатством тканей, изящностью вышивки и обилием камней. Поиск не занял много времени. Когда вышел с бордовым камзолом, расшитым золотом, на столике дымилась чашка с кофе. Отдав костюм камердинеру, присел в кресло.
– Будешь сопровождать меня на завтраке? – Никс покрутился перед зеркалом.
– Если желаешь, – отозвался глухо, делая глоток бодрящего напитка. В бордовом Никос выглядел изумительно.
– Желаю. Потом накроют в моей гостиной. Я попрошу подать твой любимый поджаренный хлеб с клубничным вареньем.
Я улыбнулся и одним глотком допил кофе. За шесть лет службы я узнал Никса очень хорошо. Его предпочтения в одежде, в цветах, в украшениях, его хобби и увлечения, его слабости и страхи. Он тоже знал меня достаточно, и понял без слов. Я не хотел час стоять за его спиной, но был готов. Ради него я готов был на многое.
– Идем, – Никс пошел к выходу из своих комнат. Я поднялся с кресла и, как обычно, двинулся следом.
Отношения у Никса с королем были хорошие. Все приказы и поручения исполнялись в точности, любое дело заканчивалось успехом. Наследник вносил ценные замечания и предложения и умело руководил своими людьми. Но отношения Никса с отцом были хуже.
Теодор Пятый любил женщин, и редко кто отказывал королю. Даже пока жива была королева, при дворе имелись две официальные фаворитки. А когда ее величество умерла пять лет назад, Никс чуть не нарвался на ссылку из дворца, обвинив короля в смерти матери. Мне стоило многих усилий сдержать принца и самому удержаться на посту. Именно тогда мы и сблизились. После Никс научился лучше держать маску, а гнев правителя утих.
Завтраки с королем были ежемесячной повинностью Никса. И, периодически, моей тоже. В большом зале накрывали на короля, его сына, фаворитку и нескольких советников или министров. Состав каждый раз менялся. Не менялось мое место, если Никсу удавалось меня уговорить. Я всегда стоял рядом, словно слуга или телохранитель. У меня был высокий титул, но даже он не позволял сидеть с королем за одним столом или есть в его присутствии. Поэтому обычно я просто смотрел.
В этот раз у стола было всего шесть стульев. Слева от его величество сидела его фаворитка, вдовствующая баронесса Гешиль, со своей племянницей, как объявили в дверях. По правую руку место занимал Никс. За ним сидели королевский секретарь и главный придворный маг Вельхер. За левым плечом принца стоял я причина, почему на завтраках наследник демонстрировал идеальное знание этикета.
Такие завтраки не являлись для меня пыткой, чтобы там не думал Никс. Я помогал своему сюзерену, а еще смотрел, оценивал и сопоставлял. Наслаждался мастерством придворных слуг, краем уха слушал светские беседы. О серьезных вещах все равно не говорили. Для серьезных разговоров существовал королевский кабинет, где нет возможности подслушать. Многие пытались.
С нынешней фавориткой короля я изредка пересекался во дворце, а вот ее племянницу встретил впервые. Рыжие кудряшки, возможно миловидное лицо – если бы не чрезмерное количество пудры и не слишком изящный макияж. Разглядеть человека за косметикой было невозможно. Может поэтому в двадцать с лишним ее еще никто не взял ни замуж, о чем жаловалась баронесса?
Завтрак прошел в светской беседе, и длился, как обычно, ровно час. Сменилось три блюда, подали кофе с печеньем. Его величество задал несколько вопросов принцу. Никс ответил ему так же официально, видимо все еще не определившись со стратегией после утреннего посещения темницы. Племянница баронессы обменялась несколькими фразами с принцем, что-то спросила у короля, а потом молчала.
Завтрак с Никсом мы продолжили в его покоях. Я уплетал обещанный мне хлеб с клубничным вареньем, запивая все горьким кофе.
После секретарь Никса передал список людей, с кем хочет встретиться принц и мы разошлись каждый по делам. Даже если я помогал устраивать встречи, мое присутствие на них не всегда требовалось.
Во дворце, кроме спальни у меня был личный кабинет в Восточном крыле. Совсем небольшой и далековато от королевского, но все же свой. Здесь под замком хранились памятки к праздникам и церемония, списки и книги. Я помогал устраивать приемы и встречи принца, а также торжественные завтраки, ужины и прогулки вот уже шесть лет.
Закрыв дверь в свою обитель, я погрузился в работу. Очнулся ближе к вечеру от боли в спине и урчания живота. Бывали дни, когда к полуночи я падал на кровать, потому что не держали ноги. В другие – целые сутки проводил за бумагами. Мне нравилась моя должность, даже если и твердили, что она не подходит дворянину. Мне нравилось быть деталью этого механизма, что называли “дворцовая жизнь”. И к тому же это давало возможность иногда свободно ходить по замку и выбираться в город.
Попросив ужин прямо к себе в кабинет, вернулся к бумагам. Перекусил сочной куриной грудкой с картошкой и овощами, запил традиционным кофе и вновь углубился в работу. Набросав текст приглашения на музыкальный вечер принца через месяц, я устало вздохнул. Поднялся, открыл ключницу и выбрал нужный для нижнего ящика стола. Отперев, осторожно положил сверху документ, который только закончил.
Дверь с грохотом распахнулась.
– Они убили отца.
Никс. Опять Никс. Я вздрогнул, мельком бросил взгляд на часы. Полночь. Если мы не устраивали прием, то принц обычно видел третий сон в это время. Никс дрожащими руками затворил дверь. Запустил руку в волосы, растрепав их больше обычного. На нем был все тот же мой жилет и бордовый камзол.
– Их было двое, Эван. – Он заметался по кабинету. – Оба в форме гвардии. И отец… король… его величество на полу. Эван, это заговор! Во дворце заговор! Есть выпить?
Я покачал головой, а потом – словно очнулся. Теодор Пятый мертв? Это что, шутка? Но состояние принца говорило об ином. Я вскочил. Никс расхаживал по комнате, теребя платок на шее. Я спешно собирал вещи, стараясь заодно навести порядок в собственной голове. Бумаги в стол и под замок. Панику туда же, она ничем не поможет. Ремень с кинжалом на пояс. Боец из меня неважный, но кинжал не только для этого создан. Как все же не вовремя!
– Я не понимаю, как это могло произойти. Гвардейцы… Уволю всех к темным богам! Не знаю, можем ли мы здесь кому-нибудь доверять, – громкий шепот принца остановил.
– Ты уверен, что это правда был он? – я замер. Мысли в голове накрывали друг друга словно волны во время шторма. Мысли, предположения, страхи. Верить в смерть короля не хотелось. Он не должен был умереть так. Не сегодня, не от рук собственной стражи.
Я слышал, как в груди бьется сердце.
– Я видел тело своими глазами, – Никс замер напротив. Вокруг широкого зрачка вилась синяя окантовка.
– Кого-то в короне и мантии или мертвые глаза Теодора Пятого? – Жестко удержал его на грани реальности.
Никс замолчал, ошарашенный моим предположением. Затем устало опустился на кресло.
– Не знаю, – задумчиво уставился в одну точку.
Я выдохнул. У плана в голове появились узнаваемые очертания.
– Тогда вначале убедимся. Может тебе и не придется занимать трон в столь юном возрасте, – я смог выдавить улыбку. – Идем?
– Идем, – он проворно вскочил с кресла. Проверил шпагу на бедре и бросился к выходу.
– Подожди, – остановил у порога. Поправил ему сбившуюся ткань воротника и пригладил волосы. Никс посмотрел истинно по-королевски, грозя убить на месте.
В нем пылала энергия, эмоции захлестывали не в силах найти выход.
– Вот теперь идем, – я отошел на полшага, оценивая результат. – Принц ты или король – никто не должен видеть твое смятение.
Я взялся за ручку двери.
– Спасибо, – прилетело мне в спину. – Ты единственный, кому я могу доверять сейчас.
Внутри что-то дрогнуло от столь редких слов.
– Благодарю, – я повернулся и коротко поклонился. Затем пропустил его к двери.
Он вышел в коридор, а мне оставалось лишь последовать за ним. И искренне верить, что завтра, между нами, все останется как прежде. Верить, что эта ночь не разрушит нашу дружбу и что мы оба выживем.
Глава вторая, где доказывают, что король мертв
Коридор оказался на удивление пустым. Я замер.
– Ты отослал стражу? – Я огляделся, тщательно вглядываясь во тьму. Украшенные драпировкой стены, ряд светильников, картины в тяжелых рамах и ни одного гвардейца.
– К отцу я пришел без нее, – напряженно прошептал Никс.
Он выскользнул через черный ход, понял я. Высокий риск с его стороны, но может сейчас это и к лучшему. Я доверял его охране, но мало ли как далеко у заговорщиков получилось добраться.
– Им сильно влетит, – попытался пробудить совесть принца, закрывая кабинет. Но у человека, что меня разбудил в пять утра, она спала летаргическим сном.
Мы по возможности бесшумно двинулись к королевскому крылу. Там находились апартаменты правителя и его жены, их кабинеты, комнаты для личной прислуги, столовая, где король с Никсом сегодня завтракали, и сокровищница.
– Зато я буду уверен, что не получу кинжалом в бок.
Это не объясняло, почему к королю он пришел без охраны. По пути туда принц в них не сомневался и обычно не пренебрегал собственной безопасностью.
– Поэтому вместо обученной сражаться стражи, у тебя обученный этикету я.
Раздался скрип.
– Эван! – зашипел почти король.
Слева, где находились все кабинеты, распахнулась дверь. Никс схватился за шпагу. Я накинул плащ на ближайший светильник, вытянул руку и прижал принца к стене. Мир рядом с нами погрузился во мрак. Я положил руку на кинжал, нажав на один из камней.
В коридор вышел младший помощник казначея. Что-то бормоча себе под нос и протирая глаза, он закрыл на ключ свое рабочее место. По деревянной глади засеребрилась магическая защита. Рядом перестал дышать Никс. Я тоже затаил дыхание. Придворный развернулся и пошел мимо нас к выходу. Секунда, еще одна. Никс сглотнул, когда плащ служащего прошелестел по его сапогам. Но только и все. Нас не заметили. Когда шаги затихли, принц отбросил мою руку.
– А раньше сказать, что у тебя артефакт отвода глаз нельзя было? – с такой же интонацией он разговаривал с Дионом. По коже пробежали мурашки.
– Телохранителей он не заменит, – я зло прошептал и собрался продолжить нотацию, но Никс обернулся и посмотрел. Вести диалог расхотелось.
Ситуация мне не нравилась. Отсутствие гвардейцев даже очень. Если это не обман и Теодор Пятый в самом деле мертв, то мне жаль воинов. Их уберут, пытаясь добраться до принца, которого нет в комнате. Хотелось спросить, что Никсу понадобилось от короля так поздно. Но пусть мы и друзья, задавать такие вопросы я не имел права.
Продолжили путь молча, опасаясь себя выдать. Шли тихо, переходя с быстрого шага на медленный. В коридорах, впрочем, царила обычная для полночи в Восточной части тишина. Есть много мест, где куда приятнее можно провести вечер, чем за работой.
Королевский дворец всего делили на пять частей. Восточную часть, где был мой кабинет, с Центральным и королевским крылом соединял один короткий коридор, длиной в пятнадцать шагов. Самое опасное для нас место. Крыло свиты и наследника, где были наши с Никсом спальни, а также Западная часть находились по другую сторону.
Мы свернули к Центральному корпусу, а затем, не доходя до дверей в заветный коридор пару шагов, я повернул налево и уткнулся в нишу. Там, замаскированная визуальной иллюзией и магией, находилась неприметная лестница вниз.
– Вход в королевские апартаменты в другой стороне, – дернул за рукав Никс и прошипел мне на ухо.
– Короля… там?
Никс лишь кивнул. Одной рукой он вцепился в шпагу, второй провел по волосам.
Да уж. Не самое удачное место, если честно. Если бы я захотел покончить с Теодором Пятым, никогда бы не стал делать это в тех пяти комнатах, что занимал его величество.
– Место преступления – не единственный способ убедиться, что монарх жив, – ответил я как можно тише.
Принц растерянно посмотрел на меня, а затем нахмурился.
– Нет, Эван, – он опять словно прочитал мои мысли. – Не надо ее вмешивать.
И в иной ситуации я бы прислушался к его ледяному тону.
– Надо, ваше пока еще высочество, – и отвернулся.
Дождался, когда голос разума внутри сюзерена победит и принц приложит ладонь к холодному камню, а защита пропустит внутрь. Первым шагнул вниз по винтовой лестнице.
Ступени вывели нас в узкий коридор. Тут же почувствовался затхлый воздух подземного этажа. Тусклые фонари отбрасывали неясные тени на стены. Здесь не было стражи. Ее заменяла магия.
Дверь королевской сокровищницы была неприметной. Легко пропустить. А если увидел, соблазниться легкой наживой. Но стоило только ее открыть, все становилось сразу очень и очень сложно. Королевская сокровищница состояла из трех зал: открытого, куда вела другая дверь, пускали министров и иногда водили экскурсии, закрытого, где хранились магические вещи и куда допускался только хранитель и король, и приемной, где обычно ждали слуги, пока несли запрошенные украшения и артефакты. Но причина неприступности сокровищницы была в другом. Она заключалась в той, что выплыла к нам из открытого зала в платье песочного цвета.
– Ваше высочество, ваше благородие. Что привело вас ко мне?
Мариз. Она же ее сиятельство придворная магиня, хранительница королевской сокровищницы и хранящихся там артефактов. Выглядит невинно, пока не увидишь, как обращается с магией. И вполне безобидно, пока не попадешь в установленные ею ловушки.
Мы привычно обменялись поклонами. Никс отстраненно молчал. А затем ожидающе и немного зло посмотрел на меня. Что делать, в случае смерти короля я знал. Для Никса церемониал был чем-то непонятным, я же им дышал.
– Наследный принц хочет узнать состояние королевских регалий, – самый быстрый и легкий способ. Не требует соваться в самое сердце заговора без охраны.
– Вы хотите узнать?.. – она растерянно посмотрела на сюзерена, не веря своим мыслям.
Их глаза встретились.
– Мы хотим узнать жив ли король, – голос Никса сорвался.
Он провел рукой по волосам, потянулся к одной из пуговиц жилета, но стушевался под моим строгим взором
Я посмотрел на Мариз. Она поняла без слов. Вновь стала деловой и собранной.
– Прошу подождать здесь, ваше высочество, – и скрылась в дверном проеме за шторой.
Я присел на диван и вытянул ноги. Хотелось спать. Или кофе. А лучше – все вместе и в двойной дозе. Я на ногах с пяти утра, а Никс еще дольше. Принц рядом широко зевнул. Я чуть не последовал его примеру, но сдержался.
Регалии были связаны с монархом. Поддерживали его власть и защищали от магии. А когда правитель переставал дышать – готовились признать приемника. Мариз единственная могла ответить жив ли король, лишь посмотрев на них.
В приемной было тихо и спокойно. На стенах висели гобелены, а в углу притаился небольшой стол и кресло – рабочее место хранительницы. Мерно тикали часы, дрожали огни свечей. В местах, где много магии, светильники начинали сбоить. Пахло книгами и немного лилиями, шлейфом духов девушки.
Мы с Никсом молчали. Принц переживал за отца и злился, что я втянул хранительницу сокровищницы в дело. Он и Мариз вместе росли в стенах королевского дворца. Вместе сбегали от учителя танцев, играли в прятки в саду. Потом она поступила в Университет Магии, выучилась, вошла в штат придворных магов и три года назад была выбрана новым хранителем в сокровищницу. С ней он был знаком дольше, чем со мной. Но ее принц не мог вытащить из постели в пять утра посмотреть на заключенных.
Мариз появилась, когда я почти успел задремать, убаюканный потрескиванием свечей. Она замерла посреди комнаты, я поднялся на ноги, ожидая вердикта.
– Король мертв, – мы с принцем дружно вздрогнули от ее голоса. – Мне очень жаль.