Данные

Я поднял книгу с колен, снова ощущая ее вес.

– Юное пламя или угасающий огонь… – произнес я задумчиво. —

3

Миноин, словно ленивый кот, нехотя продрал глаза и сладко потянулся, наслаждаясь последними мгновениями тепла под одеялом, не спеша покидать объятия мягкой постели. "Наконец-то передышка," – с облегчением подумал он, лениво наблюдая за сонным облачным небом за окном, по которому ползли тяжелые, серые тучи. "Температура сегодня шепчет о ленивом дне… Прямо как по заказу." Но утреннюю идиллию вдребезги взорвал неистовый грохот врывающегося в комнату незваного гостя, вопящего во всю глотку и ломящего дверь плечом:

– Эй, соня, ты чего разлегся?! Солнце в зените уже коптит! Роуль белый от злости, как мел! Кипит! Всех ждет, шерсть летит! Быстро! Говорит, дело государственной важности, или головы полетят! И первая – твоя, лежебока!

Как в кошмарном сне, полотдела уже роилось в зале, словно взбудораженный муравейник, сбитый с толку палкой. Слышался нервный перешепот, стук каблуков, звяканье пряжек. Миноин тяжко вздохнул, проклиная свою невезучую звезду и всех министров разом. Кое-как натянув эту дурацкую, ненавистную форму, которая вечно жала под мышками, он, зевая во всю ширь так, что челюсть хрустнула, присоединился к остальным, стараясь слиться с серой массой у стены. В этот момент в зал, подобно разъяренному урагану, ворвался сам министр, его лицо пылало праведным гневом, а глаза метали молнии.

– Слушать, молчать! – рявкнул он так, что у нескольких сотрудников и вправду зазвенело в ушах, а кто-то невольно и заметно вздрогнул, отпрыгнув к стене.

Все затихли, словно по щелчку пальцев, даже дыхание затаили. "Почти каждое утро – театр абсурда," – язвительно пронеслось в голове у Миноина. "Обязательно найдется герой, который разбудит с криками про апокалипсис, а потом этот цирк с криками и прыжками на месте. Где моя подушка?.."

– Пока мы тут, как бездельники, всю прошлую данную отдыхали, брюхо грели, попивая кофе и перекидываясь в картишки, другие не дремали! Наждачкин, этот старый лис, оказывается, проснулся из спячки и всю прошлую данную усиленно восстанавливал старые связи! Какие связи, с кем – сие есть тайна великая! И, похоже, у него что-то получилось! Судя по всему, получилось знатно! Полиция с ночи на ногах, вызовы сыпятся, как из рога изобилия! Грабежи, поджоги, стрельба – карнавал какой-то! Наши задачи на сегодня – тотальный осмотр! Всего… вообще всех министерств! С чердака до подвала! Каждую бумажку, каждую копейку! Начальница отдела кадров сейчас огласит, кто в какой группе и куда отправляется. Шевелите ушами! Миноин, Антарос, Смолик, Фруктос и Бунтэ – ко мне! Быстро-быстро!

Его подчинённая, молодая женщина бледная как полотно с нервным тиком под левым глазом, тут же, дрожащими руками, принялась зачитывать списки групп и их лидеров. Всего их оказалось шесть.

– Итак, друзья мои, – министр расплылся в сардонической улыбке, – вы – элита, лучшие из лучших, – провозгласил он, обводя всех тяжелым, оценивающим взглядом. – Вы – лидеры групп, а значит, на ваши плечи ложится колоссальная ответственность – полностью проверить вверенные вам министерства. Всю их изнанку! Ох, и большая же это ответственность! Огромная! Проверки должны быть доскональными, скрупулезными! До каждой запятой! До каждой пылинки в углу!

Он специально остановил взгляд на Миноине, пытаясь поймать его глаза.

– Миноин, мой многострадальный герой, тебе выпала "честь" и сомнительное удовольствие лично проверить министерство финансов, инфраструктуры, полиции, пенсионный фонд и… венец творения – министерство обороны. Понял меня? Особо не расслабляйся в креслах генералов!

Миноин, словно застрявшая в ливневой канализации крыса, чувствовал, как его пульс бешено бьется в такт с этим смертным приговором. “Пять министерств! За один присест? Это вроде бы как марафон… ! Марафон по раскаленным углям без остановки и с завязанными глазами,” – пронеслось у него в голове. Финансы – бумажное болото, инфраструктура – вечная стройка, полиция – гнездо Лысова, пенсионеры – вечные жалобщики, а оборона… Там просто расстреляют за лишний вопрос!

– Так точно, товарищ министр, – выдавил он, чувствуя, как нарастает злая, пульсирующая головная боль и холодный пот выступил на спине под ненавистной формой.

– Тогда за работу! Не зевай! И помни – у тебя на все про все одна данная! Ровно до заката! Шевелись, Миноин! Вперед! На подвиг! – Министр резко махнул рукой, как флагом на старте гонки, давая понять, что аудиенция окончена и отсчет пошел.

4

В моем подчинении оказалось шестнадцать человек – команда, закаленная в боях с бюрократией. Они смотрели на меня с мрачной решимостью ветеранов бумажного фронта. Мы, словно налоговый спецназ, ворвались в стерильные коридоры министерства финансов, готовые вывернуть наизнанку каждый пыльный угол, каждую закорючку в отчетах. Документы, словно перепуганные тараканы, расползлись по столам под ледяными пристальными взглядами моих людей. Мне же предстояла дуэль взглядов с самим главом этого осиного гнезда. Я вошёл в его кабинет, ощущая контраст между суматошным залом и гробовой тишиной здесь.

Министр оказался человеком лет пятидесяти, сухощавым, с острым кадыком, который нервно подрагивал. Тонкие круглые очки в стальной оправе делали его похожим на злого бухгалтера из ночного кошмара. В его кабинете царил образцовый, почти маниакальный порядок, вызывающий подозрение. На стенах – безликие репродукции в тонких рамках одинакового размера. Мебель, хоть и новая, но будто взята из каталога "Бюджетные решения для госслужащих": скрипучее кожаное кресло, явно рассчитанное на многочасовое сидение, и пара неудобных стульев для посетителей. И стол из гладкого, но дешевого дерева.

– Как к вам обращаться, товарищ министр финансов? – начал я, вставая напротив стола.

– Вормунов, – сухо отрезал он, поправляя очки и бросая на меня оценивающий, колючий взгляд. – А вас я знаю. Миноин.

– Тогда, министр Вормунов, пожалуйста, присаживайтесь, – я вежливо указал на кресло напротив, надеясь, что он оценит мою учтивость или хотя бы поймет, кто здесь сейчас задает тон.

– Хорошо, товарищ Миноин, – он слегка поморщился, неохотно опускаясь в свое кресло.

– Но позвольте поинтересоваться, откуда вам известно мое имя? – спросил я, оставаясь стоять. Не припомню, чтобы мы встречались ранее. Ваше лицо мне не знакомо.

– Знаком с вашими отчетами, – он едва заметно улыбнулся, и эта улыбка не дошла до глаз, давая понять, что знаком не только с отчетами. – Достаточно… детальными, надо сказать. Честно говоря, не ожидал сегодня таких гостей. В моем кабинете. Что-то из ряда вон выходящее случилось? Или просто профилактическая встряска? – его тон был гладким, как поверхность стола.

– Наждачкин, – резко представился я, обрывая его демагогию. – Его пробуждение вас не настораживает? Или его «восстановленные связи» вас не касаются?

– Можете не продолжать, – быстро перебил Вормунов, махнув тонкой рукой. – Ваши намеки слишком прозрачны. Но здесь не о чем беспокоиться. Просто делайте свою работу. Осматривайте, копайтесь. Но поверьте, у меня в отделе все как часы, все под контролем. Не думаю, что вы найдете здесь хотя бы одного мелкого жулика, не говоря уже о зачинщиках. Мы слишком ценим свою репутацию. – Он сложил руки перед собой, создавая барьер.

– Посмотрим, – парировал я, нарочито медленно оглядывая кабинет, задерживая взгляд на репродукциях, на идеально ровной стопке бумаг. – Ваш кабинет выдержан в довольно… скромном стиле. Сами выбирали обстановку? Пытались, так сказать, быть ближе к народу? Или просто не хотите привлекать лишнего внимания к своим доходам? – спросил я с легкой язвительностью.

– Да, вы правы, – в голосе Вормунова прозвучала легкая ирония, но пальцы его слегка постукивали по столу. – Заработная плата министра вполне позволяет мне тратиться на предметы подороже, но я предпочитаю скромность. Эффективность важнее позолоты. И доверие граждан…

В этот момент дверь распахнулась с тихим, но натянутым скрипом, нарушая искусственную тишину. В кабинет вошел мой главный помощник, Тостик. Его лицо было каменным, но в глазах горел азарт охотника, нашедшего добычу.

– Товарищ Миноин, – тихо, но отчетливо доложил он, игнорируя Вормунова. – В кабинете заместителя по кадрам. В ходе проверки обнаружен факт хищения. Один из старших сотрудников хранил поддельные документы и крупную сумму наличных за фальшивой стеной шкафа. Обнаружено при точечном простукивании. Больше ничего пока. При нем найдены кромвели и записки с адресами. Схема отлажена.

– Имя? – коротко спросил я, чувствуя, как Вормунов замер.

– Бухгалтер Сомов.

Я (Миноин) даже не взглянул на министра, резко встал, словно меня дернули за ниточку. – Прекрасно. Передайте его в руки правосудия немедленно. И начните процедуру увольнения без выходного пособия и с внесением в черный список госслужбы, – отрезал я. – И усильте контроль за документацией во всем отделе. Двойная проверка всех финансовых потоков за последний квартал. Я не потерплю подобной халатности под самым носом у министра!

– Вас понял, – твердо кивнул Тостик и бесшумно исчез за дверью, оставив за собой тягостное молчание.

Повернувшись к Вормунову, я не без удовольствия продолжил: – Как видите, ваши часы, министр, все же дали сбой. Кое-что нашли. И не такое уж мелкое. Видимо, придется немного "подкрутить гайки". Во всем вашем безупречном механизме. – Я машинально потянулся к пачке сигарет на краю стола Вормунова, но, видимо, вспомнив о своем обещании бросить курить, с досадой отдернул руку, будто обжегшись. Вормунов наблюдал за этим с каменным лицом, но его кадык прыгал, как живой.

– Пока я не ушел, – резко сменил я тему, впиваясь взглядом в министра, – что за грандиозный проект строится за городом? На восточной пустоши? Говорят, про него целый рой слухов на каждом шагу. И охрана там… как у президента.

– А, это… – Министр на мгновение запнулся, словно подбирая слова, его пальцы сжали край стола. – Ничего особенного. Спонсор города решил обосноваться здесь. Возможно, вы знаете Антароса Бухте Ойтовертовича? Известный меценат. Это его личный участок. Он решил внести свой вклад в развитие региона. Чисто благотворительная инициатива. – Его голос звучал слишком гладко, как заученная фраза.

– Очень интересно, – задумчиво произнес я, запоминая имя «Антарос Бухте Ойтовертович» и глядя на адреса, которые только что нашли у Сомова. Понимая, что за этой скромной обстановкой и показной честностью может скрываться целая паутина интриг, и что адреса на тех записках могут вести прямиком к этой «благотворительной» стройке. Этот визит обещает быть намного более увлекательным, чем я предполагал. И гораздо опаснее. Потом доложу Роулю.

5

После стерильной, нервной тишины кабинета Вормунова, вход в Министерство Инфраструктуры стал испытанием. Воздух был густым – пропитанным запахом перегара. Гул, который мы ожидали услышать – стук клавиш, скрип стульев, деловые разговоры – отсутствовал. Вместо него стоял гул невнятного бормотания, пьяного хохота и звонкого храпа.

Мы ворвались – мой отряд, закаленный в бумажных сражениях и внезапных проверках, – но резкость нашего появления тут же утонула в атмосфере всеобщего пофигизма. Нас встретили не испуганными взглядами, а мутными, плохо фокусирующимися. Кто-то тупо ухмыльнулся, кто-то махнул рукой, мол, отстаньте, кто-то просто не оторвал голову от стола.

Все. Без исключения. Каждый сотрудник в этом отделе был в той или иной степени пьян. Кто-то еле держался на стуле, бормоча под нос, кто-то развалился в кресле, пуская пузыри, кто-то пытался с важным видом что-то писать, но перо выписывало на бумаге лишь пьяные каракули. Разница была лишь в степени отключки – от легкого поддатия до полного отключения сознания. Работать они явно не собирались. И не работали.

– Где начальник отдела? Где ваш министр? – рявкнул я, но мой голос будто никто не услышал. Пьяное бормотание лишь на мгновение стихло, сменившись непонимающими взглядами.

– Кабинета? – хрипло спросил один из менее пьяных, тыча пальцем куда-то в сторону окна. – Ищите… на улице. В канаве, наверное. Там его постоянное… рабочее место после обеда.

Мы нашли его быстро. В ближайшей к зданию канаве, как и предсказывали. Знакомый бородач, тот самый, которого Миноин предлагал вышвырнуть еще год назад. Лежал на боку, в дорогом, но измазанном грязью костюме, мертвецки пьяный, крепко обнимая пустую бутылку из-под чего-то крепкого. Храпел так, что дрожала лужа под ним.

Вытащить его, привести в чувство и допросить оказалось абсолютно бессмысленным. Он мычал, плевался, пытался петь похабные частушки и требовал "добавки". Ничего внятного о работе министерства, о текущих проектах, о чем бы то ни было – выжать не удалось. Только бессвязный бред и запах перегара, от которого слезились глаза.

Команда приступила к обыску кабинетов. Картина была удручающе однообразной: пустые и полупустые бутылки, объедки, грязная посуда, заляпанные непонятными пятнами документы (чаще всего пустые бланки или старые, никому не нужные отчеты). Ни намека на взятки. Ни следов мошенничества – для этого нужна хоть какая-то мозговая активность. Ничего явно противоправного… кроме одного.

Они не исполняли свои прямые обязанности. Ни в какую. Это было очевидно, как грязь под ногтями у бородача. Но доказательств не хватало. Пока Тостик не вытащил из ящика стола одного из заместителей толстую, засаленную тетрадь. Дневник.

Я пролистал его. Листы были испещрены небрежными записями, но не о мостах или дорогах. Там был график дежурств… в ближайшем баре. Отмечались суммы, пропитые "на троих" или "на отдел". Были списки, кто сегодня приносит закуску. И главное – пометки о выходных. "Рабочих" дней в календаре было от силы половина. Остальное – вариации на тему "опохмел", "баня", "рыбалка", "болеть".

И сегодняшняя запись, жирно подчеркнутая: "Коньяк. 100 л. БЕСПЛАТНО! УРА!!! Весь отдел – в запой. Работа отм." (Добавлены кавычки)

Вот оно. Не просто халатность. Систематическое, пьяное безделье, подкрепленное получением крупной партии спиртного от анонимного "благодетеля" – явно не за красивые глаза. Это уже статья. Саботаж. Злоупотребление. Получение взятки в виде товара.

Я посмотрел на своего главного помощника. Тостик еле сдерживал брезгливую гримасу, глядя на храпящего в углу одного из "тружеников".

– Все ясно, – сказал я тихо, но так, чтобы услышали немногие еще бодрствующие. – Хоть что-то противоправное нашли. Бородача, его заместителей – всех, кто еще способен стоять. Повязать. И немедленно передать в полицию. С этим дневником. Пусть разбираются, кто этот "Неизвестный" с его "бесплатной" бочкой. Здесь нам больше делать нечего.

Команда двинулась. Поднялся пьяный гвалт, кто-то попытался протестовать, но его тут же прижали к грязному полу. Бородача вытащили из канавы, кое-как привели в подобие сознания и под руки поволокли к машине. Его заместители, чуть трезвее, шли сами, понуро, но без особого сопротивления – видимо, понимали, что ловить уже нечего.

Я вышел последним, оглядывая это болото – символ полного краха системы на одном из ключевых участков. Никакой изощренной бюрократии, никаких спрятанных документов. Просто тотальная разруха. И ощущение, что эта "бесплатная" бочка коньяка – не подарок, а очень точный расчет кого-то, кому выгодно, чтобы министерство инфраструктуры не работало вообще. Имя "Антарос Бухте Ойтовертович" и его "благотворительная" стройка на восточной пустоши снова всплыли в памяти. Совпадение? Сомнительно. Очень. Роулю будет что послушать. Очень разное.

6

После хаоса Инфраструктуры и стерильности Финансов, подъезд к Министерству Полиции ощущался как подход к крепости. Массивное здание из серого камня, высокие заборы с колючей проволокой,. Я мысленно готовил команду к самому жесткому сопротивлению, к попыткам заблокировать доступ, к потоку бумаг и отговорок. Мы были "налоговым спецназом", но здесь они были спецназом по должности.

Каково же было мое удивление, когда ворота внутреннего двора были распахнуты настежь, а у скромного фонтанчика нас уже ждали. Не охрана с дубинками наготове, а— Роуль. Мой коллега. Со своей небольшой, но отборной группой оперативников. Они стояли расслабленно.

Сам Роуль облокотился на ограждение фонтана, затягиваясь дорогой сигарой. Дым клубился вокруг его невозмутимого лица. Он был одет в свой обычный слегка помятый костюм. Увидев меня, он лишь слегка кивнул с слегка заметной улыбкой.

– Кого-то ждете? – спросил я, подходя, сигнализируя своей команде оставаться настороже. Ожидание боя, а тут— приемная комиссия.

Роуль выдохнул струю дыма, наблюдая, как она растворяется в прохладном воздухе.

– Тебя, Миноин. Жду. – Он оторвался от ограждения. – Уже начал. Обыск.

Я окинул взглядом здание. Из открытых окон верхних этажей доносились приглушенные, но отчетливые голоса – не крики, а гул допросов. Мои люди переглянулись.

– Этот— министр полиции, – продолжил Роуль, делая еще одну затяжку. – Мастер понтов. Из себя строил неприступную скалу, храм закона и порядка. А на деле? – Он презрительно фыркнул. – Картонный титан. Половина его ближнего круга, его опора— приспешники Наждачкина. Те самые, чьи "восстановленные связи" добрались и до сюда. Роуль усмехнулся уже открыто. – Сам он, как раз перед самым твоим визитом, очень оперативно написал заявление об уходе "по состоянию здоровья". Видимо, здоровье резко пошатнулось, когда наши машины подъехали к воротам.

– я опоздал. Как всегда, когда дело пахнет чем-то действительно крупным.

– Не кипятись, – Роуль махнул рукой с сигарой, пепел упал на бетон. – Работа кипит. Допросы ведутся. Если хочешь, можешь побыть на парочке. Послушать, как трещат эти "скалы". Может, что-то интересное для твоего— восточного проекта выудишь. – В его глазах мелькнул знакомый мне огонек азарта, смешанного с усталостью и скрытностью.

– Ценю, Роуль, искренне ценю, – ответил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Но меня дальше работа ждёт. Не менее увлекательная. – Я мысленно видел восточную пустошь и вычурное имя "Антарос Бухте Ойтовертович". – Ты лучше скажи, как вода? Что удалось узнать пока? Идёт ли что-то вглубь, или только верхушку сняли?

Роуль задумался на мгновение, его взгляд стал острым, аналитическим.

– Вода— мутная, Миноин. Очень. – Он бросил окурок сигары под ноги и раздавил его каблуком. – Наждачкин тут вездесущ, как плесень. Его щупальца дотянулись и сюда. Министр был марионеткой. Его заместители— ключевые фигуры в схеме. Один уже поёт, как канарейка, боится за свою шкуру. Говорит про многое, про "крышу" для определенных бизнесов… и про странные, очень щедрые "пожертвования" на… угадай что?

Я насторожился. – На восточную стройку?

– Нет, прямиком в карман к Наждачкину.

Он посмотрел на здание Министерства.

– Здесь мы копнули глубоко. Но это только начало. Твоя очередь, – Роуль хлопнул меня по плечу, но в его жесте не было дружелюбия, только передача эстафеты в смертельно опасной гонке.

7

Миноин с командой сорвались с места, словно сорвавшиеся с цепи псы, и умчались в другой конец города, к Пенсионному фонду. По пути заскочили во вторую, недавно открытую столовую – «С Богом, братцы!», как с саркастичной усмешкой бросил кто-то из оперативников. "Нам бы Бог помог, а не только бутерброды", – проворчал другой. Выскочив оттуда с наспех сляпанными бутербродами в руках, они ворвались в фонд – и, как оказалось, весьма вовремя.

Толпа пенсионеров, которую Миноин ожидал увидеть, отсутствовала. Вместо нее зал был забит до отказа людьми в темной, мешковатой одежде и черных масках-балаклавах, оставлявших открытыми лишь глаза. Оружие – автоматы, обрезы – было на виду. Воздух был спертым, густым от запаха пота, металла и страха. Один из бандитов, коренастый, с дикими глазами, впивающимися в жертву, приставил ствол автомата прямо к виску дрожащего, седого работника за стойкой регистрации. Старик замер, его глаза были широко распахнуты, губы беззвучно шевелились.

– Ни ша-а-а-гу! – прошипел бандит, прижимая ствол так, что кожа на виске старика побелела. – Или мозги по стенке!

Несколько долгих, словно вырванных из реальности секунд, повисла гробовая тишина. Ни Миноин, ни его люди, ни даже сами бандиты, казалось, не ожидали такого внезапного вторжения. Всё замерло: руки оперативников инстинктивно потянулись к кобурам, бандиты резко развернулись на скрип двери, их пальцы замерли на спусковых крючках. Затем раздался оглушительный выстрел – не в потолок, а в пол, прямо перед ногами ворвавшихся! Паркет взлетел щепками. Гул выстрела оглушил. "Похоже, решили по-крупному сорвать куш", – пронеслось в голове Миноина.

– Кто такие?! – рявкнул высокий бандит у дальней стены, его голос был хриплым, на грани истерики. – Руки по швам! Быстро!

– Назад! Выход! – взревел Миноин, мгновенно оценив катастрофический дисбаланс сил и уязвимость своего отряда в узком проходе. "Прикрываем отход!" – скомандовал он своим людям, отступая первым, прикрывая группу спиной.

В ту же секунду за их спинами застрочили автоматы. Очереди прочертили воздух черточками. Пули засвистели, словно злые пчелы, и с глухим стуком впились в стены, выбивая штукатурку и оставляя рваные дыры в дверях. Двое из команды – Фруктос и Смолик – сдавленно вскрикнули и рухнули на ступеньках. Фруктос схватился за бедро, откуда хлестала алая струя, Смолик беззвучно захрипел, перекатываясь на спину – пуля попала в грудь. Зацепило. "Медика!" – заорал кто-то, но медик сам был прижат огнем к стене. Фонд занимал небольшое здание в два этажа. Оперативники откатились метров на сто, заняв позиции за припаркованной машиной и углом соседнего дома, накрывая вход плотным огнем из пистолетов. Проблема, как назло, была одна: они были вооружены только служебными пистолетами, чей прицельный огонь эффективен метров на сорок. У бандитов же явно были карабины или автоматы – их пули летели с куда большей точностью и дальностью, рикошетили от асфальта, били в капот укрывающей машины. Несколько раз маскированные головы показывались в дверях или окнах первого этажа – команда тут же открывала шквальный, но, к сожалению, малоэффективный огонь, заставляя бандитов прятаться обратно. – Экономь патроны! Целься! – кричал Миноин, видя, как пули его людей в основном бьют по стенам.

Пока шла перестрелка, Миноин, прижавшись к кирпичной стене дома, успел вызвать подкрепление. "Говорит Миноин! Объект – Пенсионный фонд, улица Центральная, 15! Вооруженное нападение, заложники! Горячо! Нужна немедленная поддержка, группа захвата, медики!" – кричал он в трубку, пытаясь перекричать автоматные очереди и свист пуль, пролетавших совсем рядом. Но до приезда полиции они потеряли двоих безвозвратно (Фруктос и Смолик скончались на ступенях), и еще двоих ранило. "Братцы, держитесь! Помощь близко!" – крикнул Миноин в сторону раненых, зная, что это слабое утешение. "Проклятье, нужно было лучше подготовиться", – ругал себя Миноин. Когда наконец подоспели полицейские – человек пятнадцать, с автоматами наперевес, в бронежилетах – стало легче дышать. Они немедленно начали штурм, развернувшись профессионально, прикрывая друг друга.

– Я с вами! – крикнул Миноин начальнику группы захвата, лейтенанту с орлиным взглядом.

Тот кивнул, молча сунув ему в руки трофейный автомат с Кон-Юга . "Вот, держи. Патронов полный рожок. Береги." "Пукалка имя его , – буркнул полицейский ". Миноин пристроился четвертым в штурмовой цепи. "Пошли! Прикрытие – огонь!" Они рванули ко входу, перебежками, под прикрытием шквального огня полицейских. Уже почти добрались до дверей, как вдруг из окна первого этажа вылетела граната. "Грана-а-а-та!" – успел крикнуть кто-то. Взрыв! Троих впереди – полицейских – ранило осколками и контузило. Миноин инстинктивно прыгнул за бетонный столб. Оглушительный грохот, волна горячего воздуха, дым, крики. "Вот дерьмо!", – пронеслось у него в голове.

– Гранаты есть?! – заорал лейтенант, командовавший штурмовиками, вытирая кровь с рассеченного осколком лба.

– Нету! Кончились! – ответили ему хрипло.

– Плохо! Группа, ко мне! Прорываемся! – его голос сорвался на крик. – За мной! Быстро!

К лейтенанту подбежали трое бойцов, включая молодого, перекошенного от страха полицейского. Они рванули внутрь, за ними – Миноин. В главном холле их встретили шквальным огнем человек шесть бандитов, укрывшихся за перевернутыми столами и стойкой. Пули защелкали по мраморному полу, откалывая куски. Один из авангарда – молодой полицейский – не выдержал напряжения, рванулся вперед и тут же свалился на пол, сраженный тремя пулями. "А-а-аргх!" – его крик оборвался. "Зря торопился", – подумал Миноин. Лейтенант был меток – его короткая очередь прошила деревянное укрытие и сразила двоих бандитов. Миноин, действуя почти на автомате, как учили в академии, поймал в прицел третьего, выглянувшего из-за угла, и нажал на спуск. Короткая очередь – три выстрела. Бандит дернулся и рухнул. Другой бросился бежать вглубь коридора. "Не уйдешь!" – крикнул лейтенант, но бандит скрылся за углом. Двоих оставшихся в холле добили другие полицейские. "Чисто!" – заорал лейтенант. "Зачищаем этажи! Проверить все комнаты! Заложников искать!"