Хроники Бездны: Исток

– Нет. Но давай разберёмся.

Она поставила на платформу цилиндр – тот самый резервуар с водой, который они использовали вчера.

– Попробуй управлять водой так же, как тогда. Не дави, не форсируй. Просто “пошевели”.

Он подошёл ближе. И сразу понял одну вещь: вода жила.

Виделись десятки тонких световых прожилок – энергетических нитей, которые связывали молекулы в единый массив. Он не знал, как он это понимал, но понимал – как будто ему в голову встроили второй язык.

Он поднял руку. Потоки Эхо внутри воды дрогнули. Словно откликнулись.

Элина замерла.

– Стоп. Ты даже не сконцентрировался…?

– Это само, – ответил Даня. – Оно меня слышит.

Он сосредоточился чуть-чуть сильнее.

Вода поднялась над краями сосуда. Не ровным столбом, как в прошлый раз – а плавной, перетекающей формой, будто поднималась не телепатией, а “за компанию”.

И тут случилось невозможное.

Струя воды начала менять структуру.

Нити внутри неё перестраивались.

Композиция менялась, будто вода становилась… другой. Плотнее? Гибче? Это было родственное ощущение той жижи из резервуара, только теперь он управлял всем без давления, без борьбы.

Элина смотрела так, будто мозг у неё завис.

– Даня… это не просто управление. Ты… меняешь структуру? Но без импульса! Это… это даже не уровень операнта. Это что-то другое…

Он чуть снизил концентрацию, и вода мягко опустилась обратно.

– Я просто… чувствовал. Как будто знаю, куда нить перетянуть.

Элина втянула воздух, как человек, который увидел, как камень начал петь.

– Ладно. Я поняла. Сейчас попробуем ещё кое-что. Подожди здесь.

Она развернулась к столу с оборудованием, собираясь вынести другой резервуар – более сложный, полимерный. Даня остался в центре зала, ощущая, как по его нервам пробегает тихое, тёплое послевкусие работы с водой. Как будто он наконец-то “встал на частоту”.

Но вместе с этим ощущением шёл и страх: он делал то, чего не должен уметь.

Элина принесла второй резервуар и поставила его рядом.

– Окей. Теперь проверим… стабильность.

Но едва она это сказала, Даниил почувствовал резкое дрожание в груди – его ядро. Будто внутри кто-то включил звук на максимум на полсекунды.

Он вздрогнул.

Элина это заметила мгновенно.

– Что? Что случилось?

– Оно… – он положил руку себе на грудь. – Задрожало. Как будто ударило изнутри.

Элина медленно поставила резервуар на пол.

Её лицо стало серьёзнее обычного.

– Нам нужно срочно проверить реакцию ядра на стресс. Потому что… если оно продолжает расти, то рано или поздно оно может…

Она не договорила.

И не нужно было – Даня уже видел, как её энергетические линии дрогнули от тревоги.

Элина поставила резервуар на пол и сделала пару шагов назад, чтобы иметь обзор на всё тело Даниила.

В её голосе больше не было обычной мягкости – только профессиональная концентрация:

– Стань в центр круга. И никуда не двигайся. Мне нужно понять, это просто всплеск… или начинается фаза нестабильности.

Даня послушно встал, хотя ноги дрожали – ядро всё ещё вибрировало внутри груди, словно пытаясь выбраться наружу.

Стены изолированного зала будто притихли.

Каждая энергия-линия в воздухе замерла – или это его восприятие так исказилось?

Элина включила ручной сканер – маленький цилиндр с зелёными светодиодами.

Он засветился ярче, чем должен был.

Это был плохой знак.

– Даня… у тебя ядро повышает амплитуду само. Без внешнего воздействия. Оно… раздвигает этот диапазон слишком быстро. Если пойдёт дальше, оно может выдать выброс…

Но она не успела закончить.

Внутри груди Даниила что-то резко “щёлкнуло” – почти физически.

Мир стал ярче.

Потоки Эхо-энергии вокруг него поднялись, словно воздух наполнился светящимися нитями, стремительно расползавшимися во все стороны.

Элина сделала шаг вперёд, подняв руку:

– Всё, стоп! Не двигаться! Ядро расширяется!

Он хотел сказать, что он и так не двигается, но язык будто присох.

Всё внимание – в центре груди, где бушевал маленький, но невероятно плотный узел. Он ощущал, как от него расходятся волны – мягкие, но опасные.

И вдруг…

Мир завибрировал, как струна.

Ядро пыталось “поднять” что-то внутри него.

Потоки энергии, которые он видел вокруг, потянулись к нему, будто подчиняясь.

Элина уже подняла руку, чтобы отправить сигнал о включении подавителей на полную мощность. Один нажим – и вокруг него схлопнется нейтрализующий купол.

Но пальцы не успели коснуться кнопки на браслете.

Даня сглотнул и, будто на инстинкте, сжал ядро изнутри.

Не физически, а ощущением.

Как если бы кто-то раздувал костёр, а он резко захлопнул заслонку.

Боль полоснула грудь. Резкая, горячая, но короткая. И вся буря схлопнулась. В одну точку. В тишину.

Дыхание у него сорвалось, он пошатнулся – но не упал.

Элина замерла с поднятой рукой.

– Что ты сделал?

Он тяжело выдохнул.

– Приказал успокоится и оно послушалось.

Элина уставилась так, будто перед ней стоял человек, который остановил поезд взглядом.

– Ты… осознанно подавил импульс ядра? Без протокола?

Это… так не работает. Это вообще никогда так не работало.

Даня посмотрел на свои руки.

Они дрожали чуть сильнее обычного, но не от страха – от ощущения, что он только что удержал что-то гораздо большее, чем мог понять.

– Я не знаю, как. Просто… почувствовал, куда нажать.

В голосе Элины впервые появились не тревога и не паника, а чистый, хрустящий шок:

– Ладно. Теперь я официально не понимаю, что ты такое.

Он тихо фыркнул:

– Я тоже.

Но внутри, под грудной клеткой, ядро дышало ровно – как зверь, который наконец свернулся в клубок и заснул.

– Даня… если ты можешь сам успокаивать своё ядро, значит ты ощущаешь его глубже, чем большинство оперантов. Это не просто редкий случай. Это что-то, что меняет правила игры.

Он посмотрел на неё – и увидел, как её ядро стало ярче, теплее.

Она не прятала эмоций. Девушка была напугана, но и… восхищена.

– Ладно, – сказала она уже спокойнее. – Пойдём. Хватит на сегодня экспериментов. Надо проверить твоё ядро, иначе ты либо переиграешь всех нас, либо мы случайно взорвём половину блока.

Они двинулись в диагностическую комнату. Датчики на стойке уже активировались, подцепляя его энергопрофиль, а главный монитор мягко мигал, подстраиваясь под новую сигнатуру.

Через пару секунд цифры начали ползти вверх.

И вверх.

И ещё.

– Так… стоп… – Элина невольно наклонилась ближе, будто монитор мог соврать. – Это что сейчас было?

Даня стоял молча. Ему казалось, что он снова чувствует ядро – но теперь оно было как огромный, тихий океан вместо маленького озера.

Элина протёрла линзу очков (которые ей вообще не нужны, но привычка есть привычка) и снова посмотрела на экран.

– В. Шесть. Раз. – она произнесла каждое слово отдельно, словно убеждалась, что не ошиблась.

Стабильность – максимальная. Флуктуаций – ноль. Резонанс – идеально ровный. Всё выглядело так, будто внутри него сидел опытный оперант с десятилетним стажем, а не парень, который неделю назад думал, что «ядро» – это что-то про компьютер.

– Я… не знаю, что это. – Элина честно подняла руки. – И лаборатория тоже не узнает сразу. Но ты жив, не фонит, не распадаешься и не устраиваешь локальные катаклизмы… Значит, будем наблюдать.

Даня только кивнул. Комментариев у него не было – мозг старательно делал вид, что ничего необычного не происходило.

– Ладно. – Элина выключила панель. – На сегодня точно хватит. Остальное – завтра.

Они вышли из диагностики. В комнате Даня упал на кровать, чувствуя усталость, которая наконец догнала его после всей этой энергетической карусели. Ядро внутри дышало ровно, спокойно, почти умиротворённо – будто и правда нашло свой размер.

Перед тем как закрыть глаза, он включил энерговидение, выключил. Проверил, что теперь это делается по щелчку, без сопротивления.

И только тогда позволил себе расслабиться.

Никаких вспышек, никаких движений – просто день, который закончился тем, что он стал сильнее. И загадочнее. В плохом смысле или в хорошем – покажет время.

Даня только начал погружаться в сон – тот самый момент между «ещё не сплю» и «уже всё равно», – как в дверь тихо постучали. Не громко, не резко. Просто робкий звук, будто человек за дверью сомневался, стоит ли вообще мешать.

Он открыл.

Элина стояла прямо под тусклой лампой коридора, и от этого её лицо выглядело мягче, чем обычно в лаборатории. Плечи чуть опущены, волосы немного растрёпаны, будто она провела последний час, ходя туда-сюда и обдумывая – идти или нет.

– Прости, – сказала она сразу. – Я… не смогла просто уйти спать. Хотела убедиться, что с тобой точно всё нормально.

– Всё в порядке. – Даня чуть улыбнулся. – Заходи.

Она вошла почти неслышно. В комнате было полумрачно, только синий свет от климат-панели. Элина остановилась посреди комнаты, не зная, куда себя деть, будто впервые оказалась здесь.

– Ты меня реально напугал сегодня. – Она выдохнула через нос, тихо. – Я уже видела нестабильные ядра, видела выбросы, видела людей, которые теряли контроль…

Тишина между ними стала плотнее, но не тяжёлой – просто честной.

– Извини, но я и сам не понимаю пока как всё это получается, так что…

– Завтра… – Элина опустила глаза и скрестила руки, будто ей стало неловко. – Завтра ты встретишься с другими оперантами. С теми, кто пережил катастрофу так же, как ты. Они должны увидеть, кто ты. И ты должен увидеть, что ты не один такой.

Даня хмыкнул.

– А ты переживаешь, что я кого-то испугаю?

Она резко подняла голову, и на секунду её лицо выдало эмоцию, которую она обычно прячет за профессиональными формулировками. Что-то между ревностью, волнением и очень тихим раздражением.

– Не говори глупостей, – пробормотала она, но голос выдал другое: ей не было всё равно.

Он посмотрел на неё дольше обычного. Элина выдержала взгляд – но дыхание у неё стало чуть быстрее.

– Я просто… – она подошла ближе, остановилась почти вплотную, – хочу, чтобы ты завтра чувствовал себя уверенно. Потому что ты реально… впечатляешь. И не только тем, что делаешь.

За этой фразой повисло много недосказанного.

– Спасибо, – тихо сказал Даня. – Что пришла.

Она выдохнула, уже спокойнее. Потом шагнула ближе, протянула руку и положила ладонь ему на плечо – осторожно, будто боялась перейти границу, но всё-таки решилась.

– Если ночью станет плохо… или опять что-то с ядром – зови. Я приду. Неважно когда.

Этот момент завис между ними почти осязаемо. Потом она медленно убрала руку – но не отдёрнула, а именно убрала, аккуратно, будто запоминая прикосновение.

– Спокойной ночи, Даня.

– Спокойной, Элина.

Она вышла, но на пороге обернулась ещё раз. На лице – лёгкая, почти интимная улыбка. Та, что появляется только когда человек наконец признаётся себе, что привязался.

Дверь закрылась мягко.

И только тогда Даня понял: завтра начнётся новая часть его жизни. И не только из-за сил, ядра или Эхо… но и из-за неё.