Неприятности профессора Клюева

Погода стояла промозглая. Ветер пронизывал до костей, заставляя постоянно ёжиться и поправлять воротник плаща. А тут ещё дождь, будто мелкий пакостник, могущий только нахамить и сбежать, время от времени плевал в лицо и сразу заканчивался, стоило открыть зонт.

Впрочем, на кладбище всегда кажется холоднее, подумалось Клюеву. Тем более на таком.

Речей никто не произносил. Наверное, здесь это было бы лишним. Гроб медленно опустился в могилу, немногочисленные родственники, друзья и коллеги бросили по горсти земли, постояли недолго в молчании и стали тихо расходиться.

Клюев задержался дольше остальных. Дождавшись, когда все уйдут, вынул из внутреннего кармана плаща крошечную бутылочку и вкусно пахнущий даже сквозь вакуумную упаковку пирожок. Разломил пополам, положил на уже образовавшийся холмик. Одним глотком выпил половину бутылочки, поставил туда же.

– Да. Всё уходит, все уходят, – сказал чуть слышно и, переложив трость из левой руки в правую зашагал, прихрамывая, к выходу мимо древних ухоженных могил, мимо растущих по окраинам асфальтовых дорожек кустов, мимо аккуратных светящихся табло, стилизованных под старину.

Ближайшее табло мягко вспыхнуло фиолетовым: «ПАМЯТНИК ИСТОРИИ. ОХРАНЯЕТСЯ ГОСУДАРСТВОМ!»

Памятник истории.

Клюев лично обращался в высокие инстанции, просил, уверял, злился, выходил из себя и снова включался в бюрократическую войну. И победил. Последняя воля его учителя, академика, человека с мировым именем в науке, легенды своего времени – быть похороненным на древнем кладбище, рядом с могилами предков. Он, Клюев, выполнил эту волю.

Асфальт заканчивался, плавно уступаю место покрытию. До метро оставалось всего ничего.

– Господин Клюев? Господин Герман Клюев?

Он обернулся на голос. Рядом бесшумно остановился чёрный «Корсар». Из разомкнувшейся двери кейсом вперёд вышел молодой человек в чёрном костюме.

– Господин Клюев? – ещё раз уточнил он, хотя и так было понятно: давно ждёт, уже проверил.

Прячась от порыва ветра и чуть склонив голову набок, Клюев стоял вполоборота к собеседнику, отчего создавалось впечатление, что он вот-вот примется распекать его, как нерадивого помощника, за неаккуратность и нерасторопность.

– Чем могу? – голос неровный, с хрипотцой, привыкший выдерживать многочасовые лекции в больших аудиториях.

– Господин Клюев, примите наши соболезнования.

Клюев слегка кивнул.

– Вы пропустили назначенную встречу. Очень важную встречу.

– У меня нет никаких встреч, – ответил Клюев и повернулся в сторону метро.

– Мы отправляли вам сообщение, – молодой человек настаивал, и Клюев рефлекторно отметил, что тон, которым это было сказано, возражений не терпит.

Он остановился, секунду подумал и в два шага оказался с молодым человеком лицом к лицу: редкие волосы слиплись на лбу от дождя, с острого носа стекала капля, и глаза – в морщинках и с прищуром. Не от близорукости.

– Никаких сообщений я не получал. А если и получал, то не просматривал, – медленно и чётко, как студенту-двоечнику объяснял Клюев, – и вообще, мы с вами на кладбище. Или вы не догадываетесь, зачем люди приходят на кладбище? Или вы…

– Три дня назад мы отправили вам сообщение и получили ваше согласие на встречу, – молодой человек был сдержан и вежлив. Знал, характер у старика тяжёлый. – Машина ждёт.

Дождь припустил сильнее.

– Межсистемная корпорация, если не ошибаюсь? – всё также глядя поверх очков, припомнил Клюев.

– Совершенно верно.

– И что же понадобилось от меня Межсистемной корпорации?

– По приезде вам всё объяснят. Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы. Прошу вас, пройдёмте в машину.

– Едят вас мухи, – выругался Клюев в полголоса и, резко развернувшись, направился к «Корсару».

Всю дорогу он молчал, неотрывно глядя на мелькавшие за окном здания.

И молодой человек за рулём не мешал, не отвлекал разговорами. Молодой человек за рулём отлично помнил этого неприветливого старика. Однажды, сейчас кажется, что уже давным-давно, а на самом деле всего несколько лет назад молодой человек поступал в университет и безнадёжно срезался на экзамене по введению в ксенолингвистику. А «зарезал» несмышленого абитуриента язвительный и придирчивый до крайности экзаменатор в старомодных очках, с лучащимися глазами.

«Корсар» летел на автопилоте, мягко маневрируя в потоке головной трассы, а в мире стояла золотая осень, заметная даже здесь в мегаполисе, ненавязчиво и некрикливо отражаясь в зеркальных стенах зданий и взглядах людей, рассыпая время от времени разноцветные листья на покрытие и привнося в настроение что-то лирическое и немного трогательное.

– Приехали, господин Клюев.

– Что?

– Приехали, – повторил молодой человек, размыкая дверь, – в холле вас встретят и проводят. До свиданья, господин Клюев.

Уже у самого входа в здание Клюев остановился, задержался, будто раздумывая, входить или нет, и вдруг спросил:

– А отчего вы, молодой человек, к нам на следующий год не пришли? Честно говоря, я ждал. Потенциал у вас неплохой и вообще, – и не дождавшись ответа, невесело улыбнулся. – Эх вы, едят вас мухи.

Мрачный, угрюмый, с резкими движениями и пронизывающим взглядом. Сколько ему? Лет шестьдесят? Нет, кажется, шестидесяти ещё нет. В очках. И трость эта. Что за игры в ретроманию! Сложно, ох, и сложно с ним будет. Спасибо, что хотя бы приехал, а то, говорят, взбалмошный.

– Сюда, пожалуйста. Садитесь, господин Клюев. Здесь вам будет удобно.

Ну, чего заегозил? Никуда я не убегу. Настроение паршивое, а дома, кажется, опять молока нет. Надо было вчера заказать, а я забыл совсем, забегался с похоронами. Чего смотришь? Давай ближе к делу. Чем…

Горло свело, всё-таки простыл. Прокашлялся и уже вслух:

– …могу быть полезен? – Клюев даже в шикарном сверхудобном кресле умудрялся сидеть совершенно прямо, опершись обеими руками на выставленную перед собой трость. Пальцы правой руки чуть слышно выстукивали на набалдашнике что-то ритмичное. Еле заметный наклон головы только усиливал впечатление.

Да что это я? Как школьник, ей-богу!

Мужчина вполне солидной наружности, как бы между прочим, поправил на кармане пиджака бейдж с надписью «Межсистемная Земная Корпорация. Старший советник по особо важным вопросам» и буквально силой заставил себя вернуться за рабочий стол.

– Пожалуй, я начну.

Да будь ты неладен! Всё равно получилось так, словно разрешения спрашивал.

Клюев чуть заметно кивнул: дескать, давно пора.

– Видите ли, господин Клюев, наша Корпорация предлагает вам взаимовыгодное сотрудничество. Поверьте, в убытке никто не останется.

– Взаимовыгодное сотрудничество именно такой расклад и подразумевает, – сухо сказал Клюев, глядя в сторону.

– Простите? – советник слегка растерялся, потеряв нить беседы. – А… Ну, разумеется. То есть, я хотел сказать, что у нас есть к вам серьёзное предложение.

– Надеюсь, не матримониального характера? Я, знаете ли, уже не молод.

– Матримане… – советник немного нервно вытер лоб, – нет, разумеется, речь пойдёт совершенно о другом. Как вы знаете, наша корпорация является одной из крупнейших торгово-промышленных и финансовых структур Земного содружества. Несколько дней назад мы выиграли аукцион и получили право на разработку ресурсов одной мало известной планеты. Её название вам ничего не скажет. По крайней мере, пока.

Клюев продолжал сидеть с совершенно отсутствующим видом.

– Корпорация предлагает вам краткосрочный единовременный контракт. До прибытия на планету нашего штатного сотрудника вы станете полномочным представителем МЗК. Аукцион мы выиграли, – продолжал советник, – но по правилам Межгалактического пакта для того, чтобы корпорация полностью вступила в права владения, необходим официальный договор, подписанный, представителями пяти морфологически близких автохтонному населению цивилизаций. В данном случае, это гуманоидный или псевдогуманоидный тип рас.

Клюев чуть заметно двинулся в кресле.

– Я знаком с подобными процедурами. Нельзя ли ближе к делу? – теперь он выглядел усталым, словно беседа шла уже несколько часов и была крайне утомительной.

Как ни странно, смена настроения Клюева принесла советнику некоторое облегчение. Он заметно успокоился, приосанился и даже сел, наконец, в кресло.

– Нам нужны именно вы, господин Клюев, – доверительно сообщил он, – вы и никто другой. Сумму по оплате своих услуг можете назвать сами.

Клюев, пожалуй, впервые с момента появления в кабинете остановил взгляд на собеседнике, долго молча рассматривал его, будто забавную зверушку, а, наглядевшись вдоволь, снова отвёл глаза.

– Я не нуждаюсь в деньгах, – пояснил он, – к тому же в данный момент начинаю работу над новой книгой. Вкупе с другими моими обязанностями это занимает практически всё рабочее и свободное время. Боюсь, молодой человек, что не смогу быть полезен ни вам, ни Корпорации. Обратитесь к кому-нибудь другому.

– Планета буквально нашпигована не то, что редкими, а практически не встречающимися в таком количестве в других мирах ресурсами, – советник будто и не слышал его. – Аукцион дался нам нелегко, поверьте, и рисковать на последнем этапе мы просто не имеем право. Понимаете?

– Понимаю. Наверное, – сказал Клюев, поднимаясь и направляясь к выходу, явно раздосадованный настойчивостью собеседника. – Но я не геолог, молодой человек. Простите, мне пора.

– А нам и не нужен геолог! – чуть не крикнул советник, вызвав неодобрительный взгляд в свою сторону. – Нам нужен человек с вашим опытом в решении подобных ситуаций. И именно вашего уровня. Никакие другие Корпорацию не устроят.

Клюев стоял уже у самой двери, по привычке опершись обеими руками на трость, и пристально смотрел на советника.

– Поясните.

И советник принялся пояснять. Со всем красноречием и убедительностью. Планета, обнаруженная относительно недавно, оказалась обитаема. Аборигены, ну, приблизительно двенадцатая категория по милсурианской шкале, язык, наверняка прост (при этих словах советник поймал на себе откровенно насмешливый взгляд), но пока совершенно не известен. А по условиям Межгалактического договора, как господин Клюев, разумеется, знает, все хлопоты по обеспечению лингвистического паритета и составления адекватно-равноценного для всех сторон договора возлагаются на строну, выигравшую аукцион. Никаких трудностей со статусом и полномочиями у господина Клюева не возникнет. Корпорация, само собой, берётся уладить этот вопрос с Координационным Советом галактики по колонизации и освоению.

В конце концов, советник привёл последний, по его мнению, решающий довод: господин Клюев найдёт там новый уникальный материал для своей научной деятельности. Может быть, даже для новой книги! Кстати, как она будет называться? Он, советник, с удовольствием прочитает труд такого выдающегося учёного.

– Да на здоровье, – не споря, кивнул Клюев, – а название весьма банальное: «Сравнительный лингвистический анализ наиболее редко встречающихся языковых семей в Галактике: перспективы изучения/ Роль милсурианского языка как языка общегалактического общения в становлении и развитии системы общегалактических ценностей (Возможно ли существование мегацивилизации. Взгляд ксенолингвиста».) Обычная ксенокомпаративистика, – совсем по-мальчишески подмигнул, – хотите, автограф дам?

Прислонившись лбом к прохладному стеклу, советник смотрел, как там, внизу, Клюев что-то долго втолковывал водителю «Корсара», потом хлопнул его по плечу и быстро зашагал по направлению к станции метро.

Глава II

Около пяти суток до ворот. Прокол и примерно около трёх суток до места назначения. Далековато будет.

Клюеву снова подумалось, что узнай об этом наши предки времён романтического освоения космоса, действительность не показалась бы им такой уж фантастической. Межзвёздные путешествия занимают, конечно, не столетия, но и не мгновения. Тотальной колонизацией человечеством Вселенной даже не пахнет. Правда, внеземных цивилизаций насчитывается несколько сотен, но люди в этом межгалактическом интернационале далеко не лидирующая раса. Это, мягко говоря.

А на самом деле человечество выпустили за орбиту Марса только двести лет назад. Время было смутное, да и люди, несмотря на ставшие уже привычными неудачи, своих попыток вырваться хотя бы за пределы солнечной системы упорно не оставляли.

Вот тогда всё и случилось.

Это сейчас ясно, что Приобщение происходило в соответствии с жёстким протоколом Межгалактического пакта, где было прописано и предусмотрено практически всё: от общей политической и экономической обстановки на приобщаемой планете, до расовой принадлежности делегатов; от уровня научно-технического развития, до уровня потенциального всплеска ксенофобии; от реального авторитета и влияния местных религиозных верований, до средней продолжительности жизни. И многое, многое другое.

Это сейчас ясно. Это сейчас все тонкости Клюев знает наизусть. А тогда даже его отца ещё в помине не было.

Приобщение, как революция – не событие, а процесс. В течение последующих лет Земля методично и постепенно подгонялась под общий научно-технический уровень, встраивалась (не без помощи, конечно) в схемы и стандарты экономических, политических и юридических структур открывшегося для неё нового мира. Тысячелетиями оттачивавшаяся методика Приобщения не давала сбоев и здесь. Прогнозы футурологов и фантастов прошлого если и вспоминались, то только как гипотетические философские концепции: вторжения и войны человечества за независимость, так же, впрочем, как и мгновенного взлёта цивилизации не было. Был долгий, временами очень трудный путь.

Но это и был путь в будущее.

Клюев зевнул, не стесняя себя правилами приличия. Всё равно в салоне никого не было. Безразлично поморгал на огромное в полстены окно с утренним, ещё не проснувшимся, очень манящим к себе сосновым лесом. Вздохнул и решительно скомандовал:

– Внешний обзор. Вид справа по курсу.

И никакого леса. Никаких почти осязаемых полупрозрачных солнечных лучей сквозь чуть заметно колышущуюся листву, никакого бархатного на вид, влажного и пахучего от капелек росы мха. Кажется, даже воздух в салоне стал иным.

Во всё окно – чёрная пустота с точками звёзд и прожилками далёких галактик.

Лайнер был из новых. Из тех, что не собирают, а выращивают. И иллюминаторов в нём не существовало. Милсурианские технологии. Такие корабли были только у военных и очень крупных корпораций.

Клюев вздохнул ещё раз.

– Вид по курсу. Точку прибытия увеличить.

В окне замелькали, превратившись в разбегающиеся нити, и исчезли звёзды, вспух и тут же ушёл за границы окна жёлто-зелёный шар светила, и, наконец, во всей своей красе выплыла, степенно вращаясь против часовой стрелки, планета.

– Здрасте, – зачем-то сказал Клюев.

Планета отвечать не спешила. Присматривалась, наверное.

– Ну, и ладно, – сам себе ответил Клюев, – через пару дней встретимся.

В каюту возвращаться не хотелось, а в салоне всё равно было пусто, так что он уселся в ближайшее кресло.

– Источник: индивидуальный. Код доступа: Клюев. Файл: МЗК. Открыть.

Набалдашник трости чуть замерцал, планета в окне сдвинулась влево, а в правой части побежали строчки и изображения.

Шешеки (самоназвание) – автохтонное население планеты. Планета шешеков обнаружена кораблями Межсистемной земной корпорации (Земное содружество) несколько лет назад.

Находятся на общиной стадии развития (по милсурианской шкале 12 категория). Общая численность – приблизительно миллион.

Тип общественной организации – небольшие общины численностью 100–300 индивидуумов.

Государственных образований нет.

Промышленности нет (в глубине южного континента обнаружены развалины крупного (радиусом 40 км) поселения городского типа; происхождение и причины, повлекшие за собой разрушение данного комплекса индустриальной цивилизации, как и сама цивилизация, воздвигшая этот промышленный центр, современной науке неизвестны)

Науки нет.

Имеются зачатки культуры и искусства, включая комплекс религиозных представлений.

Преобладает присваивающий тип сельского хозяйства с зачатками примитивного земледелия и скотоводства.

Ареал – плодородные прибрежные зоны трёх основных материков, несколько островных поселений.

Антропологический тип и внешний вид – шешеки представляют собой гуманоидный тип разумной жизни: средний рост приблизительно 140–160 см, матовый, чаще всего коричневого цвета толстый кожный покров, пара верхних и пара нижних конечностей указывают на прямохождение как основной способ передвижения и способность создавать примитивные орудия труда, непропорционально большая голова с коричневым же волосяным покровом на лобной и затылочной части, органы дыхания (нос с тремя крупными ноздрями и небольшой рот), органы зрения (два средней величины овальных глаза с крупными зрачками, органы слуха (гребешкообразные выросты по бокам головы на уровне глаз).

Благодаря близкому расположению материков и узости мелководных проливов между ними современные ареалы обитания шешеков были заселены, очевидно, в глубокой древности. По этой же причине, а так же по причине схожести природно-климатических условий в местах проживания не произошёл процесс разделения на несколько отличающихся по внешним признакам рас.

Имеющиеся на данный момент антропологические данные указывают лишь на незначительные различия внешнего вида отдельных групп шешеков, как то: цвет глаз (тёмно или светло-коричневый), цвет волосяного покрова на голове и конечностях (от коричневого до чёрного) и т.д.

На сегодняшний момент на планете шешеков одновременно работает до 15 научно-исследовательских экспедиций.

Ждите обновлений!

– Так, – точно на лекции подвёл итог Клюев, – со вчерашнего дня ничего нового.

Глава III

Катер высадил сонного и от того сильно не в духе Клюева посреди небольшой ровной поляны. Высадил и улетел, быстро и почти бесшумно, как планер.

Клюев посмотрел ему вслед, зевнул, перевёл взгляд на жёлтое с оттенком синевы облачко прямо над головой, зачем-то помахал рукой.

Ну, с прибытием.

Трава под ногами, невысокая и тёмно-зелёная, была на удивление жёсткой, похожей на непричёсанный и давно не чищенный старый ковёр. Трость постоянно путалась в ней, и Клюев несколько раз чуть не навернулся фронтом вперёд, что, несомненно, не добавило бы ему веса в предстоящих переговорах.

В общем-то, до дипкапсулы шагать пришлось не так уж и долго. Треть сферы размером с обычный двухэтажный земной дом слегка поблёскивала в оранжевых лучах местного солнца, не особо выделяясь чужеродностью. Клюев с некоторым удовлетворением отметил, что, в принципе, задумка удалась – полуматовая, полузеркальная дипкапсула словно впитывала в себя оранжевое небо заката, неправильную дугу стоящего невдалеке коричневого леса, смуглую зелень травы, а впитав и усвоив, возвращала обратно отражением, настроением, естественным ощущением изначального здесь присутствия.

– За четыре дня собрали, – покачал головой Клюев, – и, правда, дорожат временем.

– Рене Гринбер, если не ошибаюсь?

Милсурианский язык красив во всех своих диалектах и произношениях. А уж классический милсурианский…

– Герман Клюев,– он повернулся к говорящему, – официальный представитель Земной Межсистемной корпорации. У нас небольшие кадровые перестановки. Вам должны были сообщить.

Тот приветливо улыбнулся и приглашающе развёл руками, невольно повторившись:

– В любом случае, с прибытием! – высокий, статный, светловолосый, слегка надменный.

Не человек.

Издалека и не разглядишь, ошибиться, особенно в первый раз, легче лёгкого, но потом… Единственное внешнее отличие – глаза: светлый зрачок и тёмное, почти чёрное глазное яблоко. Жутковатое зрелище для неподготовленных. Ведь если глаза это зеркало души, то в души иглеан лучше не заглядывать.

Клюев встречался с иглеанами много раз. Гораздо больше, чем ему хотелось бы.

– Валкинда́т, – представился иглеанин, когда они вошли в дипкапсулу. – Вечность Клану, что вы прилетели, а то я уже подумывал, не выпить ли мне с аборигенами. Кстати, ваши апартаменты слева, табличка, правда, но, впрочем…

Клюев провёл тростью перед табло, вошёл в помещение. Прилично. Скромно, но прилично.

– А остальные? – спросил он, тяжело усаживаясь в подобие кресла. – Разве не прилетели?

Валкиндат досадливо махнул рукой.

– Двое здесь. Каталиец, Архи́н Кули́, прибыл ещё вчера. До сих пор акклиматизируется. По крайней мере, просил его не беспокоить до вечера. И рукокрыл. Пам. Прибыл утром. Ну, вы же знаете этот народ. Слова лишнего не вытянешь.

– Рукокрыл? Здесь? – Клюев даже подался вперёд. – Пам, говорите. А советник-то был прав.

Рукокрыл – это действительно была крупная удача. Язык этой расы, необычайно сложный фонетически, принадлежал к наименее изученной группе галактических языков. Особых успехов в его изучении другие расы не достигли, да и сами рукокрылы не очень одобряли подобные попытки проникновения в их культуру. Получить несколько дней прямого общения! Клюев об этом даже мечтать не мог.

Он мысленно восстанавливал то немногое, что было ему известно: довольно замкнутая цивилизация, мощный военный и торговый флот, серьёзные наработки в области колонизации малоразвитых миров, предпочтение отдаётся планетам с плотной атмосферой, внешний вид…

– Послушайте, Клюев, – Валкиндат встал, направляясь к выходу, – я вижу, вы всё-таки устали с дороги. Так что торопить события не стану. Отдыхайте, располагайтесь. Встретимся вечером, на официальном приёме. Я думаю, мы подружимся. В конце концов, мы удивительно похожи.

– А вот тут я с вами не соглашусь, Валкиндат. Никогда.

Сказано было жёстко. Даже грубовато было сказано.

Иглеанин замер, как ужаленный, и некоторое время молча смотрел Клюеву прямо в глаза.

Чужая душа потёмки. В душу иглеанина лучше не заглядывать вообще.

– Едят вас мухи, – выругался Клюев по-русски, когда дверь на Валкиндатом замкнулась.

А поздним вечером прилетел янусианин, и жизнь в дипкапсуле буквально забурлила.

Чересчур общительный и говорливый Лативумсайо первым делом вытащил всех из кают и чуть ли не насильно заставил накрывать общий стол. Бытовая автоматика капсулы угрюмо простаивала, а янусианин, вездесущий и неумолкаемый, руководил процессом.

Наблюдая, как Валкиндат брезгливо отряхивая тонкие пальцы, выкладывает на стол в общей зале что-то скользкое из необъятного контейнера, длинный Архин Кули всеми четырьмя костлявыми руками расставляет столовые приборы, а мрачный, как сам падший ангел, рукокрыл Пам взмахами мощных крыльев доводит до нужной температуры некое постоянно закипающее блюдо, Клюев, что греха таить, несколько раз хихикнул. Но, замеченный внимательным янусианином, тут же получил ёмкость и был назначен ответственным за разлив. Поскольку пили все разное, а Клюев плохо представлял себе кто, что и каких количествах, выражением лица он скоро стал напоминать Пама.

Звук садящегося в перелеске малогабаритного корабля перекрыл на время, и хлопанье крыл, и брезгливое ворчание, и тихую ругань, и даже бесконечный трёп.

– Это кто же такой самостоятельный? – успел спросить Валкиндат, после чего дверь дипкапсулы разомкнулась. Лицо иглеанина стало серым.

Громко хлопнув, вмиг сложились крылья Пама.

– Здравствуйте. То́лго, цивилизация Эльба́н, полномочный представитель. Прошу прощения за опоздание. Промахнулся системой.

Милсурианский язык красив во всех своих диалектах и произношениях. А уж классический милсурианский…

– Ну? И чего мы окаменели? Наконец-то, все в сборе! – первым очнулся янусианин и покатился к гостю на своих коротких ножках, маленький даже в сравнении с Клюевым, пухлый и чем-то отдалённо напоминающий колобка. – Э… как вы сказали?

– Толго, цивилизация Эльбан, – повторил тот, чётче выделяя первый слог имени.

– Вот и замечательно, Толго! Вот и замечательно! Да не стойте же вы столбом! Кстати, плащ можно совершенно спокойно снять. Да-да-да, у нас здесь необычайно тепло. И в прямом и в переносном смысле! Вы, наверное, немного устали? Но это легко поправимо! Держите вот эту штучку, только, умоляю вас, аккуратно! И плавно помешивайте, плавно помешивайте. Нет, вы только взгляните, да у него талант! Что такое, Клюев? Я сказал что-то смешное? Я сказал что-то не так?

Следом за хохочущим в полный голос Клюевым, захихикал иглеанин. Потом громко прыснул Архин Кули, перекрывая кгыканье Пама.