Зверь из бездны
- -
- 100%
- +
Вот, пожалуйста, очередной пункт сводки. Пункт седьмой. Альбатрос (Альбатрос!), двадцатое Кремс-апреля, восемнадцатый округ. (Знаем, знаем, у самого детство прошло в соседнем округе – Альпы, снега, горные лыжи, масса уютных отелей в окружении альбасосен, прозрачно-звенящий воздух, пахучий глинтвейн у камина, свеча у постели, поцелуи и страстные объятия, метель за окном и снежные ванны поутру…) Некто Петер Маджинский. Провалился в расселину, застрял головой вниз, сломал при этом руку, вывихнул ступню, и никак не мог расстегнуть комбинезон и вытащить из-за пазухи транс, чтобы вызвать спасателей. Его просто заклинило между скал. Числился выехавшим из отеля, поэтому никто его не хватился, а передвижные средства оперативного наблюдения его не фиксировали из-за аномального экранирования в том квадрате.
На вторые сутки был вытащен из расселины неким серебристым великаном с безликой круглой головой (по словам пострадавшего) и перенесен на склон неподалеку от горнолыжной трассы. Где его в снегопад и обнаружил патруль спасателей. Никаких следов вокруг, естественно, не было. В расселине нашли сломанные лыжи, перчатку и клок комбинезона Маджинского, так что он, несомненно, действительно там побывал.
Выбраться оттуда без посторонней помощи, да еще и с открытым переломом руки и вывихнутой ступней, он, по единодушным оценкам специалистов, никак не мог (если, действительно, его заклинило, как он утверждал)… но мы ведь знаем множество примеров проявления скрытых возможностей человека в экстремальных ситуациях. Мать приподнимает за бампер тяжелое грузовое авто, наехавшее на ее ребенка. Человек по отвесной высокой и гладкой стене выбирается на Малиновке из весенней промоины, кишащей голодными кривозубами. Мальчик удерживает на поднятых руках рушащуюся на него каменную плиту… И все это проделывали самые обыкновенные люди, не обладающие какими-то уникальными способностями и отнюдь не подходящие под ранг супергомо.
То же самое могло случиться и с Маджинским. А насчет серебристого безликого великана… Думаю, и не то может привидеться или пригрезиться, если сутки повисеть в тисках скал вниз головой. Основанием для обращения в полицию было желание пострадавшего (после выздоровления) организовать широкомасштабные поиски таинственного вызволителя-великана с привлечением сил полиции и горноспасателей.
Специально такие поиски, разумеется, не проводились, но добросовестные работники участковой полиции произвели анализ данных передвижных средств оперативного наблюдения спасателей и, более того, выставили там свои стационары.
Струились, струились по экрану строки сводки. Заявление. Анализ. Заключение. Заявление. Анализ. Заключение. Кое-где – эпикриз. Ятрогения. Остаточные явления галлюциногенизации. Миражный эффект на почве той же ятрогении. Мираклизм. Криптомнезия. Тем не менее, вполне реальные телесные повреждения. Вполне реальные пропажи вещей, три пожара и две попытки самоубийства (убийства – по мнению потерпевших). И все-таки – ни одного случая с летальным исходом. Нет, никак, ну никак не могли пересекаться все эти события с фениксианским делом.
Пункт двенадцатый сводки. Райская Птица. Явление бестелесного голоса (хотя как это голос может «являться»?) с последующим пожаром и прыжками с четвертого этажа. Любопытно, что голос слышали сразу трое. Этот же голос, по их утверждению, и выбросил их из окна четвертого этажа. Заключение участковой полиции. Медицинское заключение. Факт довольно-таки примечательный, но моя интуиция молчала. Имущество застраховано на баснословную сумму, наследник одного из пострадавших вдрызг проигрался в казино накануне «явления» голоса. Но в момент происшествия находился совсем в другом месте – есть неопровержимые доказательства. Хотя вовсе не обязательно проделывать все это ему самому. С другой стороны, возможно, это происшествие из разряда тех самых случаев, над обоснованием и объяснением которых вот уже не одну и не две сотни лет бьется, набивая себе шишки, наша парапсихология…
Пункт пятнадцатый. Голубка. Некто в белом… Шестнадцатый. Опять же Голубка. Попытка самоубийства (принудительного?), телесные повреждения, мотивы не установлены. Дело довольно свежее, июньское (по Кремсу), следствие продолжается. Пункт семнадцатый. Земля… Восемнадцатый, Черный Дрозд… Двадцатый, Чайка… Двадцать первый, Чайка…
Двадцать второй. Журавлиная Стая. Некто Карреро. Эвридика Карреро. (Всего лишь вторая пострадавшая женщина во всей сводке.) Нападение с целью убийства (по словам потерпевшей). Летающая белая фигура… Телесные повреждения… Шоковое состояние… Ведется расследование.
Не то, не то… Ох, и много же вас, маний человеческих, несть вам числа! Кто преследовал вас, госпожа Эвридика Карреро с Журавлиной Стаи (не бывал я еще на Журавлиной Стае), кто пытался вас убить? Ваши собственные страхи?
Что-то внезапно шепнуло внутри, что-то шевельнулось. Я еще раз просмотрел двадцать второй пункт.
Одна в загородном доме, в спальне на втором этаже. Ночь. Влетающая в окно (со слов потерпевшей) огромная белая фигура. Маска-лицо, жуткие глаза, полыхающие зеленым огнем. Прикосновение холодных рук… Женщине удалось вырваться (опять же по ее словам), и она бросилась к лестнице, ведущей в холл. Выскочила из дома, запрыгнула в флаерокиб, стартовала в аварийном режиме. Доставлена в больницу с переломами и трещинами ребер (упала на лестнице?) Никаких признаков чьего-либо постороннего присутствия в доме не обнаружено. Данные экспертизы. В настоящий момент пострадавшая продолжает находиться в больнице, итоги нарко- и психотестирования прилагаются.
Пойдем дальше. Пункт двадцать третий… Двадцать четвертый… Двадцать пятый…
Между прочим, Феникс в этом Валентиновом экстракте даже не упоминался. Ни до, ни после. Происшествие было единичным.
За окном уже вовсю резвился рассвет, когда я, теперь уже снизу вверх, вновь прошелся по всем пунктам. День начинался совсем не обнадеживающе, и утро отнюдь не оказалось мудренее вечера, как предрекал Драган. Во всяком случае, для меня. Может быть, хоть у моих парней что-нибудь высветилось? Но ведь не выходят же на связь, не заливают водопадом плодотворных нестандартных идей…
Я еще раз погонял сводку туда-сюда и тоскливо оглядел разукрашенные в стиле «космотромб» стены кабинета.
– Эх, Валентин… Не вижу никаких аналогов.
– Совсем? – вкрадчиво осведомился биокомп.
Я подумал, похлопал себя по голой груди, потер легкую щетинку на подбородке (вот так, небритый, неумытый – и за работу), побарабанил пальцами по столу.
– Ну разве что нет полной ясности по пункту двадцать второму… и, пожалуй, двадцать седьмому.
Пунктом двадцать вторым была Журавлиная Стая, госпожа Карреро. Никаких отклонений у нее до этого случая никогда не наблюдалось. Двадцать седьмым пунктом был Коршун, некто Святослав Евсеев. Демоническая черная женщина с жутким лицом, пытавшаяся задушить заявителя в его же собственной постели (опять же, по словам заявителя). Евсеев выпрыгнул в окно, вскочил в проезжавшее мимо дома такси (показания водителя и пассажиров такси прилагаются), буквально вышвырнул водителя на заднее сиденье, на колени перепуганной пожилой семейной четы (кстати, жителей соседнего коттеджа, хороших знакомых заявителя), сам сел за управление и на полной скорости рванул к центру города, пресекая все попытки водителя остановить машину. Дело кончилось тем, что такси со всего хода въехало на крутом повороте в уличное ограждение и перевернулось. Сработала аварийная система, все участники событий досыта наглотались пластопены, но никто, конечно, серьезно не пострадал – пролетели в своих коконах до ближайшего газона и благополучно приземлились. Налицо действия в состоянии аффекта. Причины, вызвавшие аффект, выясняются. Проводится медицинское обследование заявителя и следствие по его заявлению. События произошли только вчера, так что полной картины пока нет. Но известно, пожалуй, главное (для полиции, разумеется): никаких следов пребывания посторонних в коттедже господина Евсеева не обнаружено…
– Даю дополнительную информацию по пункту двадцать второму, – сказал Валентин. – Журавлиная Стая, пятнадцатое июля по местному времени, девятнадцатое августа по Кремс-шкале, сорок первый округ, потерпевшая Карреро.
Я насторожился:
– Источник информации?
– Инфопласт приват-пользователя господина Луиса Карреро. Пользователь передал его полиции в интересах следствия.
В груди у меня возник и тут же исчез легкий холодок.
– Муж?
– Муж, – подтвердил биокомп.
– Ну и?…
– Господин Луис Карреро, совладелец и капитан-директор лидер-секции «Карреро А», Журавлиная Стая, сорок первый округ, Мерида-Гвадиана. Вся территория вокруг загородного дома, где произошли события, находится под наблюдением аппаратуры слежения.
– Понятно. Ревнивый муж интересуется, с кем проводит время на лоне природы его жена. – Я немного нервно потер руки. – И что же в тот день зафиксировали его наблюдатели?
– Никаких посторонних лиц на территории не было. Все шесть дней госпожа Карреро находилась в загородном доме вместе со своим мажордомом Энрике Торхиньо. Происшествие, согласно показаниям госпожи Карреро, случилось около двадцати шести ноль-ноль по местному времени. Господин Торхиньо уехал из загородного дома до этого, в четырнадцать часов, и больше не возвращался. Госпожа Карреро была в доме одна. Совершенно одна.
– Ну так что? – разочарованно спросил я. – У тебя же и в сводке отмечается, что никаких признаков чьего-либо постороннего присутствия не обнаружено. И местной полиции, по-моему, тоже все понятно, хотя расследование они, конечно, проведут. Насмотрелась поливизора впечатлительная госпожа, а ночью после этого страшный сон привиделся – вот с перепугу и оступилась на лестнице, да еще, небось, в потемках.
– Поливизора в доме госпожи Карреро нет, – ответил биокомп и замолчал.
А ведь был, был-таки у него какой-то козырь, у моего славного Валентина, я просто чувствовал это! И не случайно, наверное, встрепенулось что-то у меня внутри, когда я в первый раз дошел до двадцать второго пункта сводки.
– Что же ты еще обнаружил, дорогой? – вкрадчиво спросил я, вновь вызывая на экран текст сводки.
– Я проанализировал характер телесных повреждений, с которыми потерпевшая была доставлена в больницу, – данные из накопителя третьей городской больницы Мериды-Гвадианы – и сопоставил с имеющейся у меня информацией о такого рода повреждениях. Результат весьма любопытный, Леонардо.
Я затаил дыхание.
– Пострадавшая, – продолжал биокомп, – никак не могла получить такие повреждения, упав с лестницы или выпрыгнув в окно, или ударившись о дверь. Травмировать грудную клетку подобным образом можно лишь при воздействии экзогенного концентрического силового поля, имеющего неуклонную тенденцию к схлопыванию, причем поля очень ограниченных размеров по высоте. Или же при другом внешнем – но именно внешнем – физическом воздействии. Сама себя руками с такой силой она никак не могла обхватить и сдавить, я уточнял.
– Ты хочешь сказать, что кто-то или что-то обняло ее так, что чуть не раздавило?
– Именно, – подтвердил Валентин. – Информации о генезисе любых силовых полей подобной конфигурации, подобного воздействия и подобного периода стабилизации я не обнаружил. Возможно, в данном континууме их не существует.
– Так!
Я встал и зашагал по кабинету от стола к двери и обратно. Наверное, со стороны это могло выглядеть весьма забавно – меряющий шагами кабинет совершенно голый сотрудник Унипола, – но я не думал о том, как выгляжу со стороны.
Интересная рисовалась картина. На выбор было два предположения: либо кто-то навел на госпожу Карреро некое силовое (скажем, гравитационное) поле с помощью какой-то воистину уникальной установки, находящейся вне пределов действия аппаратуры слежения капитан-директора и мужа – а таких установок в Ассоциации не водилось (о внезапной естественной гравитационной аномалии говорить не приходится – это было бы уже чудом из чудес, хотя запрос надо будет все-таки сделать). Либо потерпевшая попала в чьи-то слишком уж крепкие объятия. Чьи? Медведя? (Уточнить, какие крупные животные водятся на Журавлиной… впрочем, о чем я? Эвридика Карреро находилась в доме одна!) Человека? Агрессора-галактианина, которых нет? Какого-то автоматического устройства-ловушки?
– Аппаратура слежения реагировала только на биосистемы? – резко остановившись, спросил я Валентина. – Какой тип?
– «Комплекс-плюс». Не только на биосистемы.
Все понятно. Весьма состоятельным человеком был господин Луис Карреро, коль мог позволить себе наблюдать за женой (были основания?) с помощью таких серьезных агрегатов! Система «Комплекс-плюс» фиксировала наличие и перемещение любых материальных объектов. Любых. Значит, то, что напало на Эвридику Карреро, не было материальным объектом? Откуда же тогда такие телесные повреждения? Подобного не добиться и никаким самовнушением…
Белая фигура… Влетевшая в окно белая фигура. Около полуночи по местному времени. Привидение? Зловещий ночной призрак. Дух Ночи, решивший поохотиться… или развлечься… Что-то не слыхал я об убийствах, совершенных привидениями. А багровые огни на Фениксе – тоже привидения? Тогда, конечно, не стоит и связываться, не наша это сфера. Тут уж лучше вызвать тех же парапсихологов, заклинателей или служителей Церкви.
Или – некто, замаскировавшийся под привидение и сумевший обмануть великолепную систему «Комплекс-плюс»? Тогда это – наше. Мое. А поскольку документально подтвержденных фактов явления призраков в мирах Ассоциации не зафиксировано, следует исходить из того, что преступник сработан из такой же плоти, как и я… И, возможно, раскрутив происшествие на Журавлиной Стае, мы выйдем и на скрытые механизмы других происшествий подобного рода, и прольем свет на случившееся в доме Ивара Ноома.
Значит, нужно разобраться с Журавлиной Стаей. И разобраться на месте, поговорить с госпожой Карреро, детальнейшим образом изучить обстоятельства той ночи. Поинтересоваться мажордомом, выяснить, что он за человек, и не приложил ли руку к случившемуся.
– Валентин, через пятнадцать минут вызывай всех сюда на связь, – распорядился я. – Пойду приму душ.
6. Соколиная. По следам
Никто еще, насколько мне известно, толком не объяснил, что такое интуиция и откуда она берется. Ну да, я прекрасно знаю, что интуиция – это нюх, чутье, проницательность, это внезапный прыжок к истине, лишенный какого-либо логического обоснования, это неведомо каким путем достигнутое познание истины… Нельзя, конечно, полагаться только на интуицию, но если нет у тебя хотя бы ее зачатков – тебе можно заниматься любой работой, кроме работы в полиции. Примеров здесь тьма-тьмущая, и не только из истории, но и из деятельности нашей «пятерки», из моей собственной жизни наконец – ведь некоторые мои успехи стали успехами именно благодаря этому непонятному, но такому чудесному качеству! То же самое могли сказать о себе и мои парни. Наверное, потому именно мы и работали в Униполе…
И ведь был же, был же какой-то внутренний шепот, когда читал я строки этого двадцать второго пункта. Спасибо Валентину, помог, но и без Валентина, уверен, я вновь возвратился бы к этому пункту, потому что он не давал бы мне спокойно жить. Да, никак не можем мы разобраться в самих себе, объяснить самих себя…
Я с удовольствием, но нетерпеливо покрутился под холодным душем, побрился, оделся и вернулся в кабинет. К Славии я заглядывать не стал – пусть себе спит спокойно. Все-таки было совсем рано, даже дирлилинки еще не проснулись.
– Соединяй, – сказал я Валентину и вновь уселся в кресло, теперь уже имея вполне респектабельный вид.
Мой подвесной экран разделился на прямоугольники, и возникли в прямоугольниках слегка заспанные лица работников нашей «пятерки».
– Доброе утро, господа, – поприветствовал я парней. – Не снились ли вам продуктивные сны?
Особо оживленными я их назвать не мог. Если бы у них были идеи – они бы давно меня разбудили.
– Вряд ли можно считать мой сон продуктивным, господин Грег, – нехотя сказал Сергей, – но все же почему бы не рассмотреть данный случай как проверку сил, пристрелку… или изучение нашей реакции? Я имею в виду ксенопроникновение. Маловероятно, но ведь все-таки, в принципе, возможно?
Мда-а, идея была далеко не блестящей. Если списывать все тяжелые случаи на инопланетян, то можно жить припеваючи, не слишком напрягаясь. Бесполезное это дело – ловить инопланетян…
– В принципе-то возможно, Сережа, – сказал я. – Но давай эту версию оставим на крайний случай. У кого-нибудь есть что-то еще?
– Наведенное силовое поле, – подал голос Берт. Он пришел к нам сравнительно недавно. – Я собрал кое-какую информацию – вероятность имеется. Стоило бы пройтись по фениксианским специалистам, проверить, кто чем дышит.
– Согласен. – Я кивнул и посмотрел на Драгана.
– Вводная по трудоустройству специалистов готова, – сказал он. – Можно запускать.
– Что еще? – спросил я.
Парни молчали.
– Ладно, даю дополнение. Валентин, ознакомь со сводкой.
– Принято.
Я поднялся и пошел готовить кофе. Интересно, уцепится ли кто-нибудь из них за двадцать второй пункт? А на Коршун, к господину Евсееву, направится Валдис. Вероятность того, что все это звенья одной цепи, конечно, мизерная, но мы пока не настолько богаты, чтобы проходить мимо возможных следов.
Вообще, если разобраться, в Ассоциации чуть ли не ежедневно происходят всякие удивительные, странные события, которые с трудом поддаются объяснению в рамках существующих теорий. А то и вообще не поддаются. Мы буквально втискиваем, вколачиваем эти события в наши теории, но все равно то тут, то там торчат острые углы, и все равно остается неудовлетворенность… Взять хотя бы сообщения из регионов, поступающие в Совет Ассоциации. Загадочные исчезновения людей… Непонятные знаки, проступающие на окнах домов… Черная стена, возникшая посреди Северного океана на Гаруде, и тут же исчезнувшая. Характерными очертаниями она весьма напоминала Великую Китайскую стену на Земле – описания очевидцев этого феномена сходятся до деталей… Пролет целого облака светящихся шаров над одним из городов Жар-Птицы, вызвавший не поддающееся контролю чувство необъяснимого страха, охватившего, по данным опроса, каждого третьего горожанина… Каменный дождь у Больших Озер на Полете Цапли. И ведь не просто камни сыпались с безоблачного неба, а, как показало расследование, специальные небольшие блоки, которые в незапамятные времена применялись на Земле в жилищном строительстве и назывались «кирпичами». Откуда взялись эти «кирпичи» на Полете Цапли, если и на Земле-то подобных зданий давным-давно не осталось? Тогда у Больших Озер не обошлось без жертв… Огромное пассажирское судно, обнаруженное без пассажиров и экипажа в одном из морей Перепелки. И никаких следов аварии или паники, и до сих пор не найдено ни одного тела, а глубины там совсем небольшие… Необъяснимый «эффект клетчатого неба» над южным полушарием Снегиря. Тоже, между прочим, были пострадавшие – почему-то исключительно женщины в возрасте от сорока до сорока пяти, не имеющие детей, ниже среднего роста. Вот, пожалуй, и все, что их выделяло в какую-то особую группу… И так далее.
Никакого состава преступления в этих случаях обнаружено не было. Не исключено, что нет состава преступления и в трагедии на Фениксе. Просто раз за разом, так же, как и сотни лет назад, нечто (Вселенная?) показывает нам (или некто показывает нам?), что оно гораздо сложнее, чем мы думаем, что между явлениями существует множество связей, о которых мы и не подозреваем, и которые, скорее всего, нам так и не удастся нащупать… Наши мерки далеко не всегда годятся для Вселенной.
Это, конечно, нужно принимать в расчет и все-таки – не опускать руки и стараться выявить как можно большее число таких связей. Я, во всяком случае, думаю именно так.
Кофе у меня всегда получался чуть похуже, чем в «Якоре». Я вымыл чашку и решил, что пора возвращаться в кабинет – у парней было достаточно времени, чтобы ознакомиться со сводкой и пораскинуть мозгами.
Я не ошибся – они уже оживленно переговаривались, и видно было, что дело перестало казаться им почти безнадежным. Я еще не дошел до кресла, когда Стан напористо обратился ко мне:
– Господин Грег, готов поработать по Журавлиной Стае. Чувствую, есть там какая-то зацепка.
Молодец, Стан! А ведь он пока ничего не знает о Валентиновом анализе телесных повреждений, причиненных госпоже Карреро.
– Извини, но Журавлиной займусь я сам, – сказал я. – Валдис будет работать по Коршуну. Драган координирует и замещает меня. А ты, Стан, прозондируй все, что известно о гравитационных аномалиях. И вообще возьми на себя вопросы по силовым полям. Вместе с Бертом. Не возражаешь?
Стан покусал губу, но возражать не стал.
– Сергей – повторные запросы по остальным пунктам сводки, – продолжал распоряжаться я. – Дино – трудоустройство специалистов, вводная у Драгана. Запускай прямо сейчас, там объем приличный. Интервал сам подберешь. И, естественно, всем – самостоятельная разработка собственных версий. – Я взглянул на Сергея. – Не исключая и возможность ксенопроникновения.
– Не слишком ли узко берем? – спросил Фарид. – Лучше уж потом отсекать, чем добавлять.
– Что предлагаешь?
– Анализ не только полицейских сводок, но и медицинских заключений. Особенно по линии психотерапии.
Я мысленно прикинул предполагаемый объем работы в этом направлении. Объем получался солидный. Очень солидный. Что ж, надо тянуть за любую ниточку. Возможно, в лавинах информации удастся отыскать определенные закономерности, найти какой-то след…
Да будут благословенны имена создателей биокомпов! Без них на сбор и обработку информации ушло бы у нас, я думаю, никак не меньше пяти-шести сотен лет – при условии круглосуточной работы без перерыва на обед…
– Медицинские заключения… – повторил я и надавил ладонью на крышку стола. – Согласен. Рыбачить так рыбачить. Но прежде наведи справки – может быть, кто-то занимался таким анализом?
– Есть, – сказал Фарид. – И еще: шестнадцатый пункт. Голубка. И семнадцатый. Земля. По-моему, есть некоторое…
– Действуй, Фарид, – прервал я его. – Я же сказал: самостоятельная разработка собственных версий. И все – Драгану. По зернышку, по веточке… Валентин, фиксируй конкретные мероприятия.
Всегда, при каждом расследовании, наступал у нас такой период, когда дело доходило до вполне определенных действий. Под ногами ощущалась уже довольно твердая почва, и нужно было как можно быстрее шагать и шагать по ней – к цели. Если бы еще эта цель внезапно не ускользала, как случалось порой…
Мы все утрясли, мы все обсудили и согласовали, и разложили по полочкам. Нет, не все, конечно, а только то, что удалось предусмотреть. А ведь вполне могло быть и так, что истина притаилась в совсем другой стороне. Но, во всяком случае, начало было положено.
Экран погас, парни ринулись в бой, и мне тоже следовало поспешить на Журавлиную Стаю. Валентин выяснил, что нуль-переброска на эту планету в созвездии Льва производится в семь ноль-ноль.
Было уже начало шестого, на крыше пробовали голос дирлилинки, и я решил, что пришло время побеспокоить Кондора. Тем более, я знал, что он, конечно же, ждет, когда мы хоть чем-нибудь разродимся. Таков был наш Кондор – не в его стиле было подгонять или постоянно напоминать. Зачем дергать лишний раз, если дергает само случившееся?…
Кондор выслушал меня, не перебивая, а, выслушав, коротко сказал:
– Действуй, Лео.
Я видел, что он озабочен еще чем-то – таких групп, как наша, была у господина Суассара без малого дюжина, и занимались они отнюдь не расследованием карманных краж.
Кондор провел ладонью по широкому, с небольшими залысинами лбу, словно стирая невидимый пот.
– Подключать кого-нибудь?
– Нет, господин Суассар, пока не надо.
– О возможности нового оружия думали?
– Да.
– И что решили?
Я неопределенно развел руками.
– Ясно. Кто займется Махачем?
– Доллинт.
– Хорошо. Докладывай по необходимости. – Кондор опять провел ладонью по лбу. – На Парящем Орле серьезно заворошились…
Я вспомнил вчерашний трезвон у него в кабинете, срочный вызов по линии ноль-ноль и сочувственно кивнул. Жизнь бурлила и клокотала.
– Все, вперед! Удачи, Лео.
– Спасибо. И вам, господин Суассар.
Я в последний раз прошелся по кабинету, мысленно проверяя, не упустил ли что-нибудь. Нет, все, кажется, в порядке. Хотя все ли в порядке – покажет будущее.
– Я поехал, Валентин. Пожелай счастливого пути. И не забудь передать мой допуск на Журавлиную Стаю.
– Счастливого пути, Леонардо-Валентин, – сказан биокомп. – Насчет допуска не беспокойся. Между прочим, в третьей декаде вероятность дождей в сорок первом округе и, в частности, в Мериде-Гвадиане – семьдесят семь процентов. Так что не промокни.
Славия спала тихо, все так же свернувшись клубком, словно и во сне защищалась от кого-то, словно старалась отгородиться от какой-то угрозы. Впрочем, все это были мои собственные, ни на чем не основанные домыслы. Я не стал будить ее – зачем? – и оставил записку: «Я на Журавлиной. Вернусь завтра-послезавтра. Целую». Сунул в карман легкой куртки чистый вок-диск для записи возможных показаний, прихватил расческу и пакетик «сосалок» и пустился в путь по маршруту Кремс, Соколиная – Мерида-Гвадиана, Журавлиная Стая. В путь, протяженностью, если не ошибаюсь, в три десятка с лишним парсеков.