Аргумент весомей пули

11-28

Избавиться от пары бездыханных тел не так-то и просто. Особенно – посреди города.

А именно что два бездыханных тела на нас с Беляной сейчас и висели. По сути, нам оставалось лишь оттащить покойников в какой-нибудь глухой закуток и убраться отсюда подобру-поздорову в надежде на то, что мертвецов обнаружат лишь утром, в идеале – после дождя, который помешает взять след ищейкам. Прямо скажем, так себе вариант, когда на кону стоит твоя собственная жизнь.

Я бы точно не стал уповать на столь невероятное везение и предпочёл явиться с повинной, но грязь посреди дороги так до сих пор и продолжала закручиваться воронкой – подтащенного и сброшенного туда Доляна засосало и утянуло под землю самое большее за пять ударов сердца. Краса постигла та же участь, а следом Беляна зашвырнула костяной шар, мелко дрожавший и беспрестанно осыпавшийся серой пылью.

Стоило только артефакту сгинуть в грязи, как тотчас отступила заполонившая улочку тишина. Черноволосая пигалица с чувством выругалась и взвесила в руке магический жезл.

– Возьмёшь? – спросила она.

Я мотнул головой и хрипло выдохнул:

– Чужого не беру.

Беляна насмешливо фыркнула и оставила артефакт себе. Я оглядел дорогу, поднял свою изгвазданную шляпу, встряхнул её и водрузил на макушку.

– И как мы в таком виде в усадьбу явимся?! – простонала девчонка, одежду которой покрывала корка уже начавшей подсыхать грязи.

Лично меня наш внешний вид волновал сейчас меньше всего, я уставился на воронку и нахмурился.

– Не вытолкнет она тела, как думаешь?

Беляна подошла и повисла у меня на руке.

– Не должна. Замедляется уже.

И в самом деле – вскоре от провала не осталось и следа, а когда я рискнул пройти по образовавшейся на его месте луже, то сапоги погрузились в грязь по середину голени, но и только.

Порядок!

– Пошли! – позвал я девчонку и похромал прочь, припадая на отбитую ногу.

Беляна быстро нагнала и ухватила под локоть.

– И что теперь, Серый?

– А что теперь?

Девчонка зло поджала губы.

– Не прикидывайся! Что будешь делать, когда в Тегос заявится посланец рода Огненной длани?

Я пожал плечами.

– Крас мог соврать!

– А если нет?

Царапнула постыдная неуверенность, но я виду не подал и ответил кривой ухмылкой.

– Разберусь! – Затем уже далеко не столь уверенно заметил: – В конце концов, я никакой не боярин, а Лучезар Серый. И никто обратного доказать не сможет.

– А станут ли?

– Плевать! – отмахнулся я.

Идти до главной усадьбы было всего ничего, а уже в скверике перед особняком я подхватил Беляну на руки и уронил девчонку в мраморную чашу фонтана. Сам с хохотом повалился следом и скрылся под водой, но сразу вынырнул и помог выбраться подруге.

– Дурак! – возмутилась та, отплёвываясь и отфыркиваясь.

Но это она зря. После водных процедур мы стали заметно чище, да и подоспевшие на шум морские пехотинцы теперь могли засвидетельствовать под присягой, что мокрыми и грязными мы заявились в усадьбу из-за купания в фонтане.

Алиби – не алиби, но хоть что-то.

А вот потом я допустил серьёзнейший просчёт. Не внял требованию Баюна отправляться в общую спальню, а завалился в каморку под лестницей. Впрочем…

Ничего бы это, пожалуй, уже не изменило.

Мастер Среброгор оказался немолодым коротышкой – сухим и даже ссохшимся, с редкими седыми волосами, болезненно-жёлтым лицом, строгим узким ртом и цепкими недобрыми глазками. Одежду он носил исключительно тёмных тонов, шейный платок и тот не отличался яркостью расцветок, а из украшений мне удалось приметить лишь золотую цепь с медальоном, отмеченным символикой Черноводской торговой компании. И пустяшной безделицей, предназначенной только для подтверждения высокого статуса владельца, эта штуковина совершенно точно не была – жила в ней какая-то хитрая магия.

Странный человечек. Будто и не купчишка вовсе, а уличный проповедник.

Сам не знаю, с чего такое мнение на его счёт сложилось.

Впрочем, наверное, всё же не проповедник, а книжный червь.

Счетовод же!

Сразу после завтрака всех обитателей усадьбы собрали в просторной гостиной, и Баюн взялся представлять нас ревизору, который оказался записным брюзгой и беспрестанно отпускал замечания касательно неподобающего, по его мнению, внешнего вида барышень. Досталось на орехи и Беляне, но если черноволосая пигалица и глазом не повела, то старшую горничную своими придирками вредный дядька довёл до слёз.

Я с тоской поглядывал на высившиеся у дальней стены напольные часы, но, хоть время и близилось к шести, привлечь к себе внимание просьбой отпустить на дежурство не рискнул. Увы, ничего это не изменило – без неприятного разговора в любом случае не обошлось.

– Что значит: ночной лекарь? – прищурился ревизор, стоило только Баюну меня отрекомендовать. Мастер Среброгор повернулся и указал на магистра Гая. – Чего ради вам содержать лекаря второго класса при наличии полноценного магистра медицины? Возмутительная расточительность!

Старший слуга остался невозмутим.

– Ни в коем случае. Магистр Гай чрезвычайно востребованный специалист, которого привлекают в самых неотложных случаях, в том числе и по личным распоряжениям управляющего. И если днём найти ему замену не составляет труда, то в ночное время это не представляется возможным.

– Это не оправдывает перерасхода фонда оплаты труда!

Баюн покачал головой.

– О перерасходе даже речи не идёт. Денежное довольствие, причитающееся ночному лекарю, целиком и полностью перекрывается экономией на оплате труда магистра Гая, коему во время отсутствия в усадьбе не полагается стандартный оклад.

Тут-то Гай и позволил себе многозначительное хмыканье. Мастер Среброгор повернулся к нему и спросил:

– Вам есть что сказать, магистр?

– Пустая трата денег! – отчеканил в ответ врач. – Доверять этому недоучке исцеление от порчи попросту безответственно!

Баюн не вспылил и, подпустив в голос скучающих интонаций, взялся перечислять:

– Молодому человеку выдан патент лекаря второго класса, за три месяца практики ему не вынесли ни одного взыскания, а его квалификация была проверена магистром Гаем в моём присутствии лично.

– Не важно! – отмахнулся врач. – Этот молодчик сюда не работать заявился, а крутить роман с одной из горничных! Мастер, вы и сами отметили неподобающий внешний вид этой распутницы. Да-да, это Беляна Скатень, аколит…

Я и без того уже был на взводе, а тут у меня и вовсе глаз задёргался, но, прежде чем успел открыть рот, Беляна вколотила в голову мысленный приказ:

– Молчи!

Но – нет, отмалчиваться я бы в любом случае не стал – просто не успел вымолвить и слова. Лицо ревизора враз потемнело, он стиснул сухонькие кулачки и прошипел:

– Что?! – И сразу зло выдал: – Я не потерплю блуда под крышей дома, в котором живу! Немыслимо! Это попросту недопустимо!

Баюн и тут выдержал удар. На магистра медицины он даже не взглянул и всё тем же нейтральным голосом произнёс:

– Лучезару Серому выделена койка в одной из спален для слуг.

– Только ночует он не там! – ядовито выдал врач.

Вмешаться я не успел, меня опередила Беляна.

– А ты свечку держал, аколит Гай? – спросила она с недобрым прищуром.

Но перепалки не случилось.

– Довольно! – отрезал мастер Среброгор. – Никакого блуда в доме, где я живу! – Он повернулся к замершему за его спиной поручику. – Желан, обеспечь!

На щеках Беляны вспыхнули алые пятна – не от смущения, а от злости, но она тотчас опомнилась, вперила в меня пристальный взгляд и мысленно шепнула:

– Не дури!

Я лишь покривил в ответ уголок рта. Откладывать разговор по душам с магистром Гаем я отнюдь не собирался, увы – не срослось. Нет, мерзкий хорёк не сбежал, затеять свару помешала Беляна: она вмиг очутилась рядом и утянула меня из комнаты. Я вырвал руку и развернулся, чтобы лицом к лицу очутиться с поручиком морских пехотинцев.

– Никакого блуда! – немедленно объявил тот.

– Катись к чёртовой бабушке! – прошипел я вполголоса – так, чтобы никто больше этого не расслышал. – И хозяина своего прихвати!

Молодой человек дёрнулся, будто ему влепили пощёчину, щёки его вспыхнули почище чем у Беляны. К слову, именно девчонка и вклинилась между нами.

– Прямо сейчас мы не собираемся блудить, аколит! – заявила она, напомнив офицеру о равном положении в магической табели о рангах. – Лучезар, идём!

Голос девчонки неприятно царапнул, у меня аж волосы на загривке дыбом встали, да и поручик как-то моментально успокоился и лишь с угрозой произнёс:

– С огнём играешь, лекаришка!

Беляна не дала ответить, вновь стиснула на моём бицепсе свои цепкие пальчики и повела к своей каморке. На сей раз вырываться я не стал и уже лишь в комнатушке под лестницей дал выход переполнявшему меня раздражению.

– Что у тебя было с Гаем? – прорычал на черноволосую пигалицу сразу, как только прикрыл за нами дверь.

Девчонка презрительно фыркнула.

– Ничего!

– Да ну?

Беляна зло прищурилась.

– Ты со мной так разговаривать собрался?

Я шумно выдохнул, но на попятную не пошёл.

– И всё же?

Девчонка закатила глаза.

– Ухаживать пытался, я его куда подальше послала. Только и всего!

– Мне почему не сказала? – потребовал я объяснений.

– А зачем? – холодно выдала в ответ Беляна. – Чтобы тебе из-за драки пинка под зад дали? И это в лучшем случае! Он аколит, не забывай! Я велела держаться подальше, он внял. На этом всё и закончилось!

– Уж закончилось, так закончилось! – буркнул я. – Теперь в общую спальню переселяться придётся!

– А так бы тебя ещё два месяца назад из усадьбы вышибли! – парировала Беляна.

Я лишь вздохнул и поцеловал её в лоб, затем подпоясался оружейным ремнём.

– Возьми! – протянула мне девчонка кобуру с револьвером Карпа. – Подари от меня Дарьяну.

– А себе чего не оставишь? – удивился я.

Беляна задрала подол платья и показала заткнутый за подвязку чулок двуствольный пистолетик Краса.

– И ошейник унеси, – напомнила она.

Я вновь вздохнул, собрался и распахнул дверь. В коридорчике обнаружился подпиравший стену урядник морских пехотинцев.

– Не блудили, – уверил я громилу, но на лице дядьки не дрогнул ни один мускул.

Он сопроводил меня до чёрного хода, и прогулка эта приятных эмоций после себя не оставила. Такое впечатление – не сопровождают, а конвоируют.

Зря поручика задирал?

Я подумал об этом и беспечно передёрнул плечами.

Невелика шишка! Перетопчется!

Заскочить в пансион к Дарьяну перед дежурством я никак не успевал, но распределение тайнознатцев было намечено на час пополудни, ещё оставалась возможность наведаться в форт на обеде. Так и решил поступить. Ох уж эти планы…

Явились за мной в начале одиннадцатого. По пути в больницу я прошёлся по давешнему переулочку и полюбовался нетронутой лужей, так что и думать забыл о вчерашней стычке, тем неожиданней оказалось требование урядника южноморских стрельцов незамедлительно привести себя в порядок и следовать за ним.

– А в чём, собственно, дело? – спросил я, не спеша подходить к рукомойнику.

– Там объяснят.

Ответ нисколько не порадовал, сердечко у меня так и ёкнуло. Я растерянно оглянулся на магистра Первоцвета, тот пожал плечами.

– Иди, раз надо. Вечером отработаешь.

Урядник при этих словах магистра в лице ничуть не изменился, так что раньше времени паниковать я не стал. А пока споласкивал руки, так и вовсе окончательно успокоился.

Ну в самом деле – даже если откопали тела, двойное убийство мне пришить не смогут. Покажу с помощью мыслеречи, как всё на самом деле было, и отстанут. Разве что долгов навесят, но это не беда – отработаю.

К тому же повезли меня в форт без зачарованных кандалов, даже револьвер сдать не потребовали. Правда, урядника сопровождал тайнознатец и пара конных стрельцов, а с таким конвоем особо не забалуешь.

Ну вот опять «конвой»!

Аж передёрнуло.

Никакой ажитации моё появление в форте не вызвало. И вот уже это обстоятельство озадачило не на шутку. Человек, обвиняемый в убийстве наставника-тайнознатца и внутреннего ученика своей школы, просто не мог не привлечь внимания караульных. А на меня разве что парнишка-аколит посмотрел и то неправильно как-то – будто не злодея повязали, а нашкодившего котёнка.

К чему бы это, а?

Я невольно напрягся, едва удержался даже, чтобы загодя не потянуть в себя небесную силу. И потянул бы, но сопровождавший меня тайнознатец выглядел опытным малым, он непременно такой фортель заметит, а без крайней на то необходимости ситуацию лучше не обострять. Тем более что смысла в этом не было вовсе, ведь даже располагай я полноценным ядром, и то силой бы из форта не вырвался. Одной огненной плетью много не навоюешь.

Препроводив в кабинет майора, урядник отправился восвояси, а вот тайнознатец уходить не стал и замер у стены, несмотря даже на то, что тут уже скучал наставник Девясил. Помимо вислоусого колдуна, комендант гарнизона пригласил к себе пузатенького крючкотвора, помощника мирового судьи и непонятного типа с острым взглядом шпика в штатском.

Все уставились на меня, и помощник мирового судьи с тяжёлым вздохом произнёс:

– И почему я не удивлён?

А майор будто старшего наставника Горисвета процитировал:

– От некоторых людей одни сплошные неприятности! – высказался он и объявил: – Заседание трибунала объявляю открытым!

Помощник мирового судьи выразительно прочистил горло, и комендант закатил глаза.

– Хорошо-хорошо! Начинаем предварительное разбирательство!

Мне б заволноваться пуще прежнего, а тут – наоборот, необъяснимое спокойствие снизошло. Ещё и маска Лучезара к лицу приросла, губы в презрительной ухмылочке искривились.

Я не остался у двери, прошёл в центр помещения и спросил:

– Надо понимать, мне отведена роль обвиняемого?

Крючкотвор коротко хохотнул и кивнул.

– Именно так, юноша! Именно так! Ну а я исполню роль защитника.

«С таким защитником и обвинитель без надобности», – подумал я, но вовремя прикусил язык.

Первым слово взял представитель стороны обвинения, коим оказался помощник мирового судьи.

– Слушается дело об убийстве Леха Пятнашки, более известного под прозвищем Лоб!

У меня от изумления самым натуральным образом отвисла челюсть.

Лба пришили? И на меня повесить хотят?

Волной противной слабости накрыло осознание того простого факта, что от несправедливого обвинения не поможет отбиться никакая мыслеречь. Я мог показать, что и как происходило на самом деле, но при всём желании не имел возможности доказать свою непричастность к чужим делам.

Черти драные, влип!

11-29

Бред!

Именно так я и сказал, не посчитав нужным сдержаться.

– Да! – вроде как поддержал меня крючкотвор и тут же подставил под удар: – Зачем бы уважаемому Лучезару Серому убивать бывшего соученика?

Помощник мирового судьи улыбнулся и выжидающе посмотрел на непонятного типа с острым цепким взглядом. Большего и не понадобилось, тот тихим невыразительным голосом взялся забивать гвозди в крышку моего гроба:

– Причиной убийства стали личные неприязненные отношения. Незадолго до инцидента произошла ссора, в ходе которой обвиняемый пообещал отрезать жертве руки и ноги.

– Нет! – рявкнул я. – Всё было не так!

Невзрачный тип пожал плечами.

– У нас имеется более десяти свидетелей случившегося, в том числе присутствующий здесь мастер Девясил.

Но я продолжил настаивать на своём.

– Я обещал вызвать Лба на дуэль и уже там отрезать ему руки и ноги!

Комендант гарнизона отмахнулся.

– Это значения не имеет!

Мой так называемый защитник промолчал, и я напомнил:

– Когда я уходил, Лоб был жив-здоров!

Помощник мирового судьи признал:

– Это так. Ты дождался жертву в одном из переулков по соседству, напал со спины и нанёс более десяти ударов ножом! Рискну предположить, что прямо сейчас мы лицезреем орудие убийства!

Сопроводивший меня в форт тайнознатец подступил со спины и сказал:

– Разреши! – после чего извлёк из чехла ампутационный нож и продемонстрировал его присутствующим.

Я препятствовать этому не стал, в голове билось одно и то же словечко: «дождался, дождался, дождался…» И я ухватил-таки кончик мысли, уточнил:

– И долго мне пришлось ждать?

Во рту пересохло, хоть и сглотнул, но и так слова неприятно продрали горло, вопрос прозвучал сдавленно, будто шею захлестнула петля. Только – плевать! Главное, что меня удостоили ответом.

Шпик в штатском наморщил лоб и сказал:

– Убитый покинул таверну за два часа до полуночи. – Он вопросительно посмотрел на Девясила. – Так?

Наставник кивнул.

– Выставили его около десяти, помню точно.

Я с невероятным облегчением перевёл дух и прищёлкнул пальцами.

– Алиби! – После расплылся в самодовольной улыбке. – У меня есть алиби! К этому времени я уже видел седьмой сон!

Помощник мирового судьи покривил уголок рта.

– И кто это может подтвердить? – Он тут же выставил перед собой ладонь, призывая меня к молчанию. – Предупреждаю сразу: словам сожительницы веры не будет.

Я только фыркнул, уселся на свободный стул и закинул ногу на ногу.

– А словам полудюжины черноводских морских пехотинцев? – поинтересовался у собравшихся, полюбовался их удивлёнными физиономиями и только тогда уже счёл нужным своё высказывание пояснить: – Я состою ночным лекарем в главной усадьбе, а её из-за приезда ревизора взяли под усиленную охрану. Караульным доподлинно известно, когда именно я вернулся в дом, они же подтвердят, что до самого утра я его не покидал. Ну а если кто-то возьмётся утверждать, будто я умудрился дважды незаметно проскользнуть мимо часовых – с превеликим удовольствием при этом поприсутствую.

Комендант гарнизона выжидающе уставился на крючкотвора, тот лишь руками развёл. Тогда майор покрутил шеей и объявил перерыв. Шпику поручили опросить охрану главной усадьбы, наставника Девясила отпустили, а мне велели ждать в приёмной. Без присмотра не оставили, так что битый час я играл в гляделки с хмурым тайнознатцем, а дальше мой душевный подъём вновь сменился глубочайшим унынием и отчасти даже страхом: шпик вернулся не один, а в сопровождении поручика морских пехотинцев. Будто шепнул кто: «беда!»

Зря с этим лощёным типом поцапался, как пить дать – отыграться попробует. Его людям ведь даже лжесвидетельствовать не придётся, достаточно будет просто позабыть, в какое именно время я вернулся в усадьбу. И тогда грош моему алиби цена!

Совещание в кабинете коменданта гарнизона затянулось, пригласили меня туда лишь через полчаса, когда поручик уже отправился восвояси, что лишало всякого смысла попытку оспорить его слова. Я принялся подбирать дополнительные аргументы своей невиновности, но стоило лишь пройти в кабинет, как майор объявил:

– В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, обвинение в убийстве снимается!

Крючкотвор при этом имел вид столь кислый, словно не сигару в рот сунул, а дольку лимона. Ну а меня царапнула некая недосказанность, я даже уточнил:

– Могу быть свободен?

– Иди! – вроде как нехотя отпустил меня помощник мирового судьи.

Крючкотвор же предупредил:

– Распределения дождись.

Я насторожился.

– Зачем ещё? По мне же всё решено уже!

– Порядок есть порядок.

Ничего не оставалось, кроме как пожелать всем хорошего дня и покинуть кабинет. Следом выскользнул шпик.

– По поводу чего вчера случилась ссора? – спросил он, пристраиваясь сбоку. – Стычка ведь нешуточная была, раз о дуэли речь зашла!

Откровенничать с пауком я не собирался по той простой причине, что эта публика обладала даром выворачивать наизнанку даже самые безобидные высказывания – пообщаешься с таким и моргнуть не успеешь, как дело состряпают и не в этот раз, так в следующий за решётку определят.

– У вас свидетелей в избытке! – отмахнулся я, но сразу остановился, осенённый неожиданной догадкой. – А по поводу убийства расспросите дружочков жертвы: Доляна и Новика. Ну а если они запираться станут, Тень тряхните – вертится при них дурачок один. Его расколоть попроще будет.

На этом мы со шпиком и распрощались.

Я вышел во внутренний двор и расположился на лавочке, но впустую терять время не стал и взялся прорабатывать оправу. Сидел в теньке, медитировал и попутно наблюдал за тем, как собираются в форт пассажиры «Девятого вала». Приметил учеников школ Мёртвой руки и Багряных брызг, с распределением которых всё было решено ещё несколько дней назад, и решил, что требование задержаться в форте лично мне никакими осложнениями не грозит, а когда объявились Ёрш и Вьюн, успокоился окончательно.

Босяки протолкались через толпу, обступили с двух сторон и зашептали:

– Новика за убийство Лба повязали! – выдал один.

– Доляна нигде найти не могут! – вторил ему другой. – То ли в бега ударился, то ли Новик и его порешил!

Одно известие удивило и порадовало, другое просто порадовало. Я принялся выспрашивать подробности, потом заметил Дарьяна и помахал ему рукой.

Книжник подошёл и буркнул:

– Привет!

Был он мрачнее тучи, одна щека выглядела заметно краснее другой, причём алое пятно имело очертание узкой ладошки. Я повертел головой в поисках Ласки и Лиски, углядел девиц в компании соучеников и вздохнул.

– Говорил же язык за зубами держать!

– Да ну их! – отмахнулся Дарьян.

– Рисковый ты! – усмехнулся я. – Могли и глаза выцарапать!

– А что такое? – заинтересовался вынырнувший откуда-то Огнич.

– Ничего! – скривился книжник и насупился, глянул на меня с укором.

– Да погодите вы! – насели на них босяки. – О Новике слышали? Этот дурень Лба зарезал!

Огнич округлил глаза.

– Серьёзно?! Неужто вздёрнут теперь?

– Какой! – фыркнул Вьюн. – В штурмовики Мёртвой пехоты законопатят, я слышал.

– Лет на пять самое меньшее, – поддакнул Ёрш. – А там столько не живут.

Дарьян заинтересовался услышанным и уточнил:

– Живым или кадавром?

Босяки озадаченно переглянулись, а Огнич фыркнул.

– Живым, конечно! Так толку больше будет.

Ёрш хохотнул.

– А как прибьют, так и в кадавры определят!

Дарьяна при этих словах откровенно передёрнуло. Я взял его под руку и чуток оттянул в сторону, достал из вещмешка револьвер Карпа.

– Держи! – сунул оружие товарищу.

– Это чего ещё? – опешил тот.

– Бери-бери! – усмехнулся я и принялся доставать прочую прилагавшуюся к револьверу мелочёвку. – Это тебе Беляна передала. Говорит, тайнознатцы из нас не ахти, а так хоть застрелиться сумеем…

– Типун тебе на язык! – охнул книжник и трижды сплюнул через левое плечо. – Ты нормально объясни!

Я вздохнул.

– Да подвернулся ей револьвер по случаю, а у меня уже есть. С двумя орудовать несподручно, вот о тебе и подумали. Она подумала. Просто дружеский подарок.

– А-а-а! – озадаченно протянул книжник. – Ну ладно тогда. Только надо оружейный ремень прикупить.

Кроме самого оружия, пуль и пороха Беляна с трупа Карпа забирать ничего не стала, так что я кивнул.

– Прикупи.

– А чего она сама не пришла? – уточнил книжник, убирая револьвер в ранец. – Все наши тут!

Я ещё раз огляделся, нигде черноволосой пигалицы не заметил и пожал плечами.

– Ревизор приехал, вот и не отпустили из усадьбы, наверное. Да у неё с распределением всё решено уже!

– У всех всё решено уже, – буркнул Дарьян и легонько ткнул носком ботинка ранец. – Вон! С утра выдали!

– Ага! – подтвердил подошедший к нам Огнич. – Меня к пластунам Мёртвой пехоты приписали. Это вам не хухры-мухры!

Босяки рассмеялись.

– Так ты с Новиком служить будешь?

Фургонщик покачал головой.

– Не-а! Штурмовиков наравне с ходячими мертвецами в первых рядах в атаку гонят, а на пластунах разведка. Ну и если зарезать кого по-тихому.

– А мы в порту остаёмся! – заявил Вьюн.

– У нас всё схвачено! – подтвердил Ёрш и с интересом глянул на меня: – Боярин, а ты как?

– В больнице стажироваться продолжу, – сказал я, снял шляпу и принялся обмахивать ею лицо.

Было жарко, душно и, чего уж греха таить, нервно и маятно.

Нет, волновался я отнюдь не из-за предстоящего распределения, просто и ученики школы Бирюзового водоворота недобро поглядывали, и бывшие соученики из числа босяков злыми взглядами сверлили. Как бы чего не вышло.

Но затягивать действо местные заправилы не стали, и вскоре во двор вышли комендант гарнизона, крючкотвор и наставник Девясил. Ещё приволок стопку бумаг писарь, этот расположился за конторкой в теньке под навесом. Ну и пошло-поехало. Перво-наперво взялись вызывать тех, по кому были загодя согласованы заявки: Вьюна и Ерша отрядили в досмотровую команду порта Тегоса, учеников школ Багряных брызг и Мёртвой руки оставили работать в больнице, внутренние ученики и наставники получили назначение инструкторами. Заминка случилась лишь раз, когда объявили Краса. Тот на распределение почему-то не явился.

Я бы даже порадовался тому, как ловко избавился от тел, да только меня не вызвали ни с коллегами-кровопускателями, ни после них. Будто и не пришли на сей счёт бумаги от магистра Первоцвета.

Следом начали подходить покупатели. Всех представителей школы Призрачных волков увёл за собой чинуша из управы Тегоса, ревнителей Извечного полдня забрал чем-то неуловимо походивший на священника дядька, с которым те, вне всякого сомнения, были хорошо знакомы. Так дальше и пошло: одних туда, других сюда. Моего имени не прозвучало до самого конца.

– О, эти за мной! – заявил Огнич и указал на мордатого крепыша, форменную куртку которого отмечали нашивки младшего урядника.

Фургонщика, Дарьяна и две дюжины учеников разных школ направили в расположение стрельцов, а вслед за ними велели шагать и мне. В первый миг я решил, будто ослышался, потом недоумённо нахмурился и двинулся к коменданту гарнизона.

– При всём уважении, но магистр Первоцвет сказал, что я остаюсь работать в больнице!

– Распределение людей находится вне полномочий магистра, – отрезал крючкотвор.

Припомнилась мерзкая ухмылочка поручика черноводских морских пехотинцев, и я едва зубами от бешенства не скрипнул. Но взял себя в руки, выдохнул и заявил:

– И всё же я переговорю с ним на этот счёт.

– Как пожелаешь! – отмахнулся комендант гарнизона, только вот сейчас мои желания не стоили и ломаного гроша.

Развернулся и лицом к лицу столкнулся с мордатым младшим урядником.

– Куда это ты намылился? – нахмурился широкоплечий молодчик и потряс стопкой бумажных листов. – Ты теперь наш!

– Вещи собрать надо! – заявил я в ответ.

Сбоку придвинулся ещё один мордоворот в форме, положил мне на плечо свою мозолистую лапищу.

– Там всё выдадут!

Я скинул его руку, но в бутылку не полез. И не из-за пристального внимания окружающих, просто едва ли сейчас моя настойчивость могла хоть на что-то повлиять. У людей приказ, по-хорошему с ними не столковаться, а если случится по-плохому, то меня самое меньшее в сослуживцы Новика определят.

– Не будешь дурить? – осклабился младший урядник. – Вот и ладушки! Жди, сейчас отправляться будем.

Вьюн и Ёрш к этому времени уже отчалили, так что я присоединился к Огничу и Дарьяну.

– Это как так? – удивился фургонщик. – Ты же лекарь?

Я указал на столь же озадаченного моим назначением книжника.

– А он – духолов. И что с того?

– Но тебя же обещали в больнице оставить! – напомнил Дарьян.

– Обещать – не значит жениться, – буркнул я, хоть и не сомневался, что в стрельцы меня спровадили за спиной магистра Первоцвета.

Отлучиться бы и с ним на сей счёт потолковать, да только младшего урядника показной покладистостью в заблуждение ввести не удалось – с меня не спускала глаз сразу парочка его подчинённых, и как бы ещё причиной столь неуместной бдительности не стало личное распоряжение коменданта.

Обложили, черти драные!

Мелькнула мысль, что оно и к лучшему, ведь в джунглях меня посланнику рода Огненной длани точно не сыскать, но соображение это нисколько не успокоило и в итоге лишь ещё больше раздосадовало.

Ну да – в джунглях меня так просто не отыскать, да только там ничего не стоит и без помощи родичей Лучезара головы лишиться. А не хотелось бы!

Впрочем, я тут же взял себя в руки и даже ухмыльнулся.

Ничего-ничего! Как увезут, так и обратно привезут.

Я наполнил лёгкие воздухом, вколотил себя в состояние внутреннего равновесия и принялся вбирать небесную силу. До двенадцатой ступени возвышения хрен да маленько осталось, надо из кожи вон вывернуться, но на пик адепта выйти. Желательно – прямо сейчас.

И вот с этим возникли серьёзные сложности. Требовалось разделить верхнее полукружие оправы узлом ровно надвое, а я мало того, что не имел ни малейшего понятия, каким образом скрутить узловую точку строго в предназначенном для неё месте, так ещё и лишь в самых общих чертах представлял, как скрутить её вовсе, хоть где-нибудь.

Ну да ничего! Разберусь!

Сжал и завертел энергию по оправе, но сразу сообразил, что точно в нужный момент застопорить её не сумею и этот подход годится лишь для прожига меридианов. Тогда попытался стиснуть небесную силу непосредственно в верхней точке оправы, только и в этом не преуспел. Просто не получалось собрать нужное количество энергии разом.

– Идём, Лучезар! – выдернул из транса окрик Дарьяна, а потом он меня ещё и за руку потормошил.

Я потряс головой.

– Иду, ага…

И я двинулся вслед за приятелями к ближайшей телеге, благо на ту грузились ученики школы Расколотой тверди, а с ними конфликтов покуда ещё не случалось. Вообще не пересекался почти до сегодняшнего дня.

Троица хмурых парней не обратила на меня, Дарьяна и Огнича никакого внимания, они шушукались промеж собой, почём зря перемывая косточки водоворотам, которых всех до одного услали работать в порт Тегоса. Да и двух своих товарищей, отправленных на строительство железной дороги, они поминали безо всякой приязни. От своего распределения парни ничего хорошего не ждали, и я их досаду целиком и полностью разделял. Лично у меня сложилось впечатление, что самых перспективных раскидали по наиболее престижным местам, а всех прочих сплавили стрельцам.

Только я-то не такой! Я – перспективный!

Меня магистр Первоцвет при себе оставить собирался, и если б не этот сучонок Желан…

Тут-то я и осёкся. Поручик черноводской морской пехоты – невелика птица. Конечно, и он мог найти подход к коменданту гарнизона, да только тому с магистром Первоцветом из-за пришлого хлыща отношения портить не с руки. Но вот если в основе всего лежит требование ревизора пресечь блуд – это уже совсем другой расклад. Не слишком-то осмотрительно игнорировать настоятельную просьбу младшего партнёра черноводской торговой компании, пусть даже ты и майор на службе у южноморских негоциантов.

Телеги начали трогаться с места и выезжать со двора, на улице к нам присоединились верховые стрельцы – поскакали во главе процессии и позади неё. Я завалился спиной на дощатое днище и закрыл глаза.

– Лучезар! – позвал меня Дарьян.

– Не сейчас! – отмахнулся я и втянул в себя небесную силу, стиснул её приказом в плотный сгусток, а после разделил надвое и толкнул по оправе один направо, другой налево. Подгадал так, чтобы они столкнулись в высшей точке, попутно вколотил туда ощущение, с которым завязывались узлы при использовании магических сосредоточий.